полностью автоматизировано. Это производит наша Компания.
Он почти умиленно посмотрел в иллюминатор. Тягостное ощущение от неподвижности станции миновало его. Берт не видел гиганта, трагичного в своей беспомощности — перед ним была просто автоматизированная система, по какой-то причине находящаяся в нерабочем режиме.
Глядя на лицо Берта, Рипли вдруг явственно ощутила, что очень хочет врезать ему по морде.
Корпуса процессора замелькали совсем рядом — полет подходил к концу. Теперь все зависело от Гормана. Он собрался с мыслями, подтянулся и приступил к выполнению своих обязанностей, то есть снова принялся отдавать команды. «Я не ошибусь… Я не ошибусь…» — внушал он себе.
— Так, Ферроу, сажаешь транспортер у главного корпуса колонии и сразу возвращаешься назад на корабль. — Чтобы не молчать, Горман констатировал то, что не нуждалось в констатации: — Никакой видимой жизни нет.
— Всех сожрали, — прошептал себе под нос Хадсон.
— Подожди, Ферроу, — снова заговорил лейтенант, — сделай сначала круг над комплексом, поняла?
Этого времени, по расчетам Гормана, было вполне достаточно, чтобы подавить в себе остатки неуместных эмоций, но вид пустующей станции только усилил тревогу.
Правда, именно на этом облете удалось заметить небольшие следы жизни: в одном из зданий комплекса все-таки горел свет, не замеченный сверху.
«Может, там еще кто-нибудь есть», — Рипли с надеждой подалась вперед, чтобы получше разглядеть окна.
— По-моему, ничего не повреждено, — сообщила Ферроу. — У них по-прежнему есть электричество…
— Все, Ферроу. Садишься на посадочной площадке и сразу же улетаешь; а мы остаемся.
— Приготовиться!
Челнок пошел вниз; лобовое стекло потемнело от дождевых капель — погода всячески старалась соответствовать настроению.
— Посадка произведена, — доложила Ферроу, когда челнок в очередной раз качнулся и замер.
— Даю десять секунд, — на повышенных нотах скомандовал лейтенант Горман. — Хорошо… А теперь, ребята, будем действовать аккуратно и четко. («Ну что ты шумишь», поморщился Хадсон.) Быстро, быстро! не теряем ни секунды! прочесываем территорию!
10
Было сумрачно, несмотря на дневное время. Шел дождь. Атмосферный процессор поработал на славу, дышалось почти так же легко, как и внутри корабля.
Они высадились слаженно и быстро: привычная работа. По идее, человек, оказавшийся вне защиты хотя бы такой относительно надежной вещи, как бронетранспортер, должен был чувствовать себя покинутым и растерянным. Опасность могла таиться за любым углом. Тем не менее ничего подобного, — может, за исключением Хадсона, — никто не ощущал.
Их жизнь была целиком в их руках, а защищать ее учили всерьез. В такой ситуации нет времени для сантиментов — спасти могла только постоянная готовность защищаться. Кроме того, брала свое и привычка; обычные действия: высадиться, подбежать под прикрытием других товарищей к двери, встать по обе ее стороны на тот случай, если оттуда выскочит враг, — делали более обычной и саму предстоящую операцию. Разве так уж важно, две ноги у противника или десять? Есть противник — но есть и оружие. Пожалуй, больше всех волновалась Рипли, наблюдавшая за их действиями со стороны.
Неожиданный удар членистых щупалец; резко высовывающаяся в самом неожиданном месте слюнявая пасть… Где и когда произойдет эта встреча? Сможет ли оружие хоть что-нибудь сделать с этими тварями?
Рипли казалось, что она там, на улице, по-прежнему безоружная и беззащитная…
— Первая группа, двигайтесь вперед! — скомандовал Горман.
Они побежали, разбрызгивая чавкающую под сапогами грязь. Мрачное небо продолжало выжимать над ними тучи, и было неясно, от чего блестели лица — то ли от дождя, то ли от выдавленного нервным напряжением холодного пота… Остановились у входа в корпус. Все развивалось по привычной схеме.
— Шевелитесь! — негромко подгонял Эйпон. — Хадсон!
— Я! — вздрогнул тот. Неужели его решили подставить первого?
— Открой замок. Расшифруй код.
— Вторая группа, — крикнул в микрофон Горман, — располагайтесь по флангам.
Короткими перебежками, пригибаясь, словно неведомые монстры могли открыть огонь, десантники сосредоточились у двери, возле которой работал дрожащими руками Хадсон.
— Вторая группа, выполняйте приказ!
Дверь поддалась довольно быстро — колонисты явно не опасались взломщиков с Земли. Открывшийся коридор был почти полностью погружен во тьму.
Хигс вошел первым. Дуло автоматической винтовки обвело помещение переходника, не обделив своим вниманием ни одно из темных пятен, — но в полутьме ничего не шевельнулось. Решетчатый пол мокро блестел, словно дождь каким-то чудом ухитрился побывать и здесь.
По знаку за ним последовала вся группа.
Следующий за переходником коридор был освещен лучше, но масса боковых дверей и громада аппаратуры делали его более опасным: враг мог выскочить с любой стороны.
У Рипли, взгляд которой был прикован к мониторам, перехватило дыхание. В коридоре пахло опасностью, — она ни секунды в этом не сомневалась. Чужой или (нет, только не это!) Чужие не заставят себя долго ждать. Может, пропустят немного вперед, чтобы напасть с тыла, но, так или иначе, нападут с секунды на секунду…
Запах опасности ощущала не только она. Хадсону показалось, что даже кожа чешется от чьего-то враждебного взгляда, направленного сразу со всех сторон. Сжимающие винтовку руки потели; от этого пластик казался особенно холодным.
Десантники шли медленно, приникая к стене у каждой двери или поворота. Коридор, да и вся станция хранили зловещее молчание.
Электрический свет был мертвен. Его источник не был заметен, и это усиливало эффект загадочности царящей на станции атмосферы. Здесь было страшно — может быть, именно потому, что ничего еще не происходило.
На мониторе мелькнуло бледное, окаменевшее лицо Хигса.
Решительность капрала заморозила на время мимические мышцы; Хигс был готов к бою. Хадсон от напряжения еле сдерживался, чтобы не начать стрелять по собственной тени (если бы таковая имелась). Сейчас его никто не назвал бы клоуном: искаженное страхом лицо не может вызвать улыбку. Холодный пот капля за каплей сползал ему на глаза, но чтобы вытереть его, нужно было отпустить одной рукой винтовку. «Этот чертов монстр специально ждет, чтобы я опустил руку… Он набросится именно на меня», — отчаянно думал он.
Напряжение росло. Уже не только Хадсон думал о том, что чудовища специально задались целью вымотать нервы и напасть уже после этого. Даже Хигс, внешне самый сдержанный, был уже убежден, что за ними наблюдают. «Если так, почему они не нападают? — рассуждал он. — Скорее всего, ждут, когда наше внимание ослабнет. Они хотят застать нас врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Он почти умиленно посмотрел в иллюминатор. Тягостное ощущение от неподвижности станции миновало его. Берт не видел гиганта, трагичного в своей беспомощности — перед ним была просто автоматизированная система, по какой-то причине находящаяся в нерабочем режиме.
Глядя на лицо Берта, Рипли вдруг явственно ощутила, что очень хочет врезать ему по морде.
Корпуса процессора замелькали совсем рядом — полет подходил к концу. Теперь все зависело от Гормана. Он собрался с мыслями, подтянулся и приступил к выполнению своих обязанностей, то есть снова принялся отдавать команды. «Я не ошибусь… Я не ошибусь…» — внушал он себе.
— Так, Ферроу, сажаешь транспортер у главного корпуса колонии и сразу возвращаешься назад на корабль. — Чтобы не молчать, Горман констатировал то, что не нуждалось в констатации: — Никакой видимой жизни нет.
— Всех сожрали, — прошептал себе под нос Хадсон.
— Подожди, Ферроу, — снова заговорил лейтенант, — сделай сначала круг над комплексом, поняла?
Этого времени, по расчетам Гормана, было вполне достаточно, чтобы подавить в себе остатки неуместных эмоций, но вид пустующей станции только усилил тревогу.
Правда, именно на этом облете удалось заметить небольшие следы жизни: в одном из зданий комплекса все-таки горел свет, не замеченный сверху.
«Может, там еще кто-нибудь есть», — Рипли с надеждой подалась вперед, чтобы получше разглядеть окна.
— По-моему, ничего не повреждено, — сообщила Ферроу. — У них по-прежнему есть электричество…
— Все, Ферроу. Садишься на посадочной площадке и сразу же улетаешь; а мы остаемся.
— Приготовиться!
Челнок пошел вниз; лобовое стекло потемнело от дождевых капель — погода всячески старалась соответствовать настроению.
— Посадка произведена, — доложила Ферроу, когда челнок в очередной раз качнулся и замер.
— Даю десять секунд, — на повышенных нотах скомандовал лейтенант Горман. — Хорошо… А теперь, ребята, будем действовать аккуратно и четко. («Ну что ты шумишь», поморщился Хадсон.) Быстро, быстро! не теряем ни секунды! прочесываем территорию!
10
Было сумрачно, несмотря на дневное время. Шел дождь. Атмосферный процессор поработал на славу, дышалось почти так же легко, как и внутри корабля.
Они высадились слаженно и быстро: привычная работа. По идее, человек, оказавшийся вне защиты хотя бы такой относительно надежной вещи, как бронетранспортер, должен был чувствовать себя покинутым и растерянным. Опасность могла таиться за любым углом. Тем не менее ничего подобного, — может, за исключением Хадсона, — никто не ощущал.
Их жизнь была целиком в их руках, а защищать ее учили всерьез. В такой ситуации нет времени для сантиментов — спасти могла только постоянная готовность защищаться. Кроме того, брала свое и привычка; обычные действия: высадиться, подбежать под прикрытием других товарищей к двери, встать по обе ее стороны на тот случай, если оттуда выскочит враг, — делали более обычной и саму предстоящую операцию. Разве так уж важно, две ноги у противника или десять? Есть противник — но есть и оружие. Пожалуй, больше всех волновалась Рипли, наблюдавшая за их действиями со стороны.
Неожиданный удар членистых щупалец; резко высовывающаяся в самом неожиданном месте слюнявая пасть… Где и когда произойдет эта встреча? Сможет ли оружие хоть что-нибудь сделать с этими тварями?
Рипли казалось, что она там, на улице, по-прежнему безоружная и беззащитная…
— Первая группа, двигайтесь вперед! — скомандовал Горман.
Они побежали, разбрызгивая чавкающую под сапогами грязь. Мрачное небо продолжало выжимать над ними тучи, и было неясно, от чего блестели лица — то ли от дождя, то ли от выдавленного нервным напряжением холодного пота… Остановились у входа в корпус. Все развивалось по привычной схеме.
— Шевелитесь! — негромко подгонял Эйпон. — Хадсон!
— Я! — вздрогнул тот. Неужели его решили подставить первого?
— Открой замок. Расшифруй код.
— Вторая группа, — крикнул в микрофон Горман, — располагайтесь по флангам.
Короткими перебежками, пригибаясь, словно неведомые монстры могли открыть огонь, десантники сосредоточились у двери, возле которой работал дрожащими руками Хадсон.
— Вторая группа, выполняйте приказ!
Дверь поддалась довольно быстро — колонисты явно не опасались взломщиков с Земли. Открывшийся коридор был почти полностью погружен во тьму.
Хигс вошел первым. Дуло автоматической винтовки обвело помещение переходника, не обделив своим вниманием ни одно из темных пятен, — но в полутьме ничего не шевельнулось. Решетчатый пол мокро блестел, словно дождь каким-то чудом ухитрился побывать и здесь.
По знаку за ним последовала вся группа.
Следующий за переходником коридор был освещен лучше, но масса боковых дверей и громада аппаратуры делали его более опасным: враг мог выскочить с любой стороны.
У Рипли, взгляд которой был прикован к мониторам, перехватило дыхание. В коридоре пахло опасностью, — она ни секунды в этом не сомневалась. Чужой или (нет, только не это!) Чужие не заставят себя долго ждать. Может, пропустят немного вперед, чтобы напасть с тыла, но, так или иначе, нападут с секунды на секунду…
Запах опасности ощущала не только она. Хадсону показалось, что даже кожа чешется от чьего-то враждебного взгляда, направленного сразу со всех сторон. Сжимающие винтовку руки потели; от этого пластик казался особенно холодным.
Десантники шли медленно, приникая к стене у каждой двери или поворота. Коридор, да и вся станция хранили зловещее молчание.
Электрический свет был мертвен. Его источник не был заметен, и это усиливало эффект загадочности царящей на станции атмосферы. Здесь было страшно — может быть, именно потому, что ничего еще не происходило.
На мониторе мелькнуло бледное, окаменевшее лицо Хигса.
Решительность капрала заморозила на время мимические мышцы; Хигс был готов к бою. Хадсон от напряжения еле сдерживался, чтобы не начать стрелять по собственной тени (если бы таковая имелась). Сейчас его никто не назвал бы клоуном: искаженное страхом лицо не может вызвать улыбку. Холодный пот капля за каплей сползал ему на глаза, но чтобы вытереть его, нужно было отпустить одной рукой винтовку. «Этот чертов монстр специально ждет, чтобы я опустил руку… Он набросится именно на меня», — отчаянно думал он.
Напряжение росло. Уже не только Хадсон думал о том, что чудовища специально задались целью вымотать нервы и напасть уже после этого. Даже Хигс, внешне самый сдержанный, был уже убежден, что за ними наблюдают. «Если так, почему они не нападают? — рассуждал он. — Скорее всего, ждут, когда наше внимание ослабнет. Они хотят застать нас врасплох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61