Антитеррористическая служба Ми-1 заподозрила, что флэш-моб должен отвлечь ее внимание от готовящегося нападения на Уайтхолл, и суета людей в черном на подходах к Даунинг-стрит не осталась не замеченной медиасообществом. Главный Даун, как именовали обитателя знаменитой квартиры на этой улице, даже выступил с опровержениями. На короткий момент Лондон затмил вести с европейского фронта (тем более, что там все было без перемен), чудеса индийского гуру Махакришны Великолепного и скандальные разоблачения фальсификации американской высадки на Марсе. Но через час пришли новости о срыве нанкинских переговоров Нового гоминьдана и КПК-«путь Мао». Лондон был забыт смишниками, новая тема затерла предыдущую.
Просмотрев видео из Лондона, Пан обнаружил Кошу, внутренне одобрил ее остроумный ход и затребовал от нее более подробный отчет. До посадки Романова оставалось два часа.
Коша потеряла Марину. В коловращении АРТа девушку отбросило от матери, закрутило и выплюнуло на край площади. И тут в толпе мелькнул Артем.
Если вам доводилось случайно увидеть в толпе недавно погибшего близкого человека, то вы поймете Марину. Она вцепилась глазами в эту движущуюся точку и, не видя более ничего вокруг, стала продираться к цели, как самонаводящаяся ракета.
Артем удовлетворенно разглядывал флэш-моб, обеспечивший ему алиби. Обстоятельства этой акции были загадочны. План контакта через игру ему предложила Ирочка, знакомая Павла Слепцова, его приятеля-пацифиста. С Павлом произошла крупная неприятность, его поход в Крым был зверски разгромлен неизвестными террористами. Артем не верил в исламский след в этом деле. Скорее это укладывалось в его версию о «третьей силе». Но расспросить подробности у Павла не удалось. Он был так потрясен, что подался в монахи. Тогда Артем стал искать его подружку. Делал он это инкогнито, с адреса, который знала только Лайза. Сначала он получил сведения, что Ира погибла в этом походе. Но затем Ирочка внезапно проявилась через Сеть сама. Мол, разыскивал, чего надо?
Хотя Ире было тяжело обсуждать обстоятельства гибели их похода (девушка была ранена в эту ночь и до сих пор не поправилась), она все же согласилась рассказать Артему, как было дело. Детали оказались интересными. Ирочке, в свою очередь, понравилась точность вопросов Артема, которые свидетельствовали о хорошем знании подоплеки. Знаешь подоплеку — знаешь и тайну.
Затем в их диалоге возникла пауза. Но вот на днях Ирочка снова вышла на связь и спросила, не хотел бы он безопасно связаться с Романовым. Учитель дозрел до восприятия вашей информации. Самое интересное заключалось в том, что Артем ничего не сообщал Ирочке о своем общении с Романовым. Откуда Ира знала о сути их споров с Романовым, о его нынешних настроениях? Откуда она вообще знает, кто он такой? Он для нее не Артем, а лишь Х-221, а она предлагает ему ход в игре, которую он вел в гордом одиночестве. Сначала Артем просто испугался, но по зрелом размышлении решил, что если это — враги, то они его уже нашли бы. Значит, появились осведомленные союзники. Федерика? Вряд ли. Его игра против «третьей силы» в Америке резко отличалась от игры в Европе. По непонятной ему пока причине «третья сила» разрушала США и подыгрывала НАТО в Европе. В этом не было геополитической логики, но, видимо, была какая-то другая. Поэтому Артем решил играть на стороне Штатов и Союза одновременно. Но от Федерики и дядюшки Сэма того же ждать не приходилось. Они также мечтали о втягивании Союза в войну с Халифатом, как и любой из правителей Евросоюза. Если это не Федерика, то кто его друг? Неужели дядя Саша все-таки вступил в активную игру?
Артем заложил файлы с базой данных и объяснением происшествия в Полисе на депоненте библиотеки. Теперь Романов точно поверит — слишком много подтверждений, которые касаются лично его. Ирочка настаивала, что эту информацию нельзя передать Романову просто так — в сложившихся условиях это подвергнет его жизнь угрозе. Есть какой-то другой способ. Артем отправил Ирочке программу доступа к файлам. После этого по логике вещей ему нужно было уходить из Лондона. Но теперь он хотел проследить, покинули ли файлы библиотеку. Оставлять их там он не хотел. К тому же ему было любопытно, куда на самом деле эти файлы попадут. Артем был дока в электронном слежении, но его машина была не очень мощной для того, чтобы прослеживать движение информации в Сети вдали от источника сигнала. Поэтому он, как кот вокруг горячей каши, ходил вокруг библиотеки и в конце концов рискнул. Он забился в дальний угол одного из залов, включился в местную систему доступа и под африканские ритмы проходившего здесь сейшена стал нащупывать свои файлы в хранилище. Артем быстро вышел на соответствующие «полки», но тут последовал сигнал. Какие-то файлы ушли. Он мониторил их путь, сколько смог. Получалось непонятно. Сигнал ушел на игру, а оттуда в Брюссель. Одновременно через игру произошел какой-то еще обмен информацией, характер которого Артем не понял. Что-то ушло на военные порталы НАТО, что-то — в Союз, в сферу Федеральной службы экологии.
Важно, не пострадали ли при этом файлы Артема. На всякий случай он спросил о судьбе файлов у надменной библиотекарши. Та равнодушно полистала страницы в старомодном мониторе и кивнула — все файлы ушли, куда заказывали.
Свершилось. Закралась льстивая мысль: «Если все пройдет успешно, то в нашей стране Британский музей будет ассоциироваться с тремя людьми: Карлом Марксом, Владимиром Лениным и Артемом Грустиным».
Выйдя из библиотеки, Артем обнаружил себя в труднопроходимой толпе. Сначала он решил, что гвардейцы Сити опять перекрыли проход в город. Этот застарелый конфликт, начавшийся еще в период Малого мятежа, уже почти рассосался. Но Сити, который при крахе монетаризма потерял основной источник своих финансовых доходов, теперь занимался экспертированием ресурсопотоков и также пробавлялся своеобразным рэкетом — брал плату за проход через свою территорию. Постоянные споры в совете Сити между сторонниками и противниками увеличения этой платы стали притчей во языцех. Ведь большой Лондон немедленно ввел ответные меры, и Сити стал чем-то вроде Западного Берлина прошлого века. Интересы тех, кто часто навещал Лондон и вынужден был платить за это, сталкивались с интересами граждан Сити, предпочитавших пролетать над Лондоном, а не заходить в него. Размеры таможенного сбора колебались так резко, что это то и дело вызывало пограничные конфликты с потасовками и электроразрядами. Но на этот раз со стороны Сити все было тихо.
Чаринг кросс и Оксфорд были заполнены народом, что даже для этого часа было необычно. На перекрестке образовалась пробка — плотная группа человек в сто мешала остальным свободно проходить, толпа накапливалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106