— Зря теряешь время.
Густав откинулся на стуле, качая головой. В его глазах горела насмешка и удовлетворение.
— Знаешь, до этой минуты я не знал точно, насколько она для тебя важна.
Пожав плечами, Куин сел на стул, стоящий перед письменным столом. Опасность таилась на открытом месте, за дверью. Но не здесь. Густав жаждал этой минуты торжества, но пока он ее не получит.
— Я не проливаю невинной крови, — сказал Куин спокойно. Почти равнодушно. Ему нельзя капитулировать слишком быстро — иначе Густав заподозрит, что он тянет время. — Да и раньше этого не делал.
— Тебе всегда удавалось выставлять нас всех в жалком виде с помощью этой твоей порядочности.
Густав пощупал шрам у себя на щеке.
Куин ничего не ответил.
Густав посмотрел на часы и улыбнулся еще шире, когда зазвонил телефон у него на столе. Он кивком указал на него.
— Ответь на звонок. Ей захочется с тобой поговорить.
Куин встретил смеющийся взгляд, балансирующий на грани безумия, и понял, что, несмотря на все меры предосторожности, предпринятые им и Киллианом, как только они заподозрили неладное, Каприс попала в беду. Он не стал тратить время на угрозы. Просто снят трубку.
— Куин?
— Я здесь. Каприс.
— А она нет, — произнес грубый голос, и связь прервалась.
Куин положил трубку, ничем не выдав бушевавшую в нем ярость. Ее голос звучал скорее сердито, чем испуганно. Но достаточно одного слова сидящего перед ним человека — и это положение мгновенно изменится.
— Нечего сказать?
Куин пожал плечами.
— Скажу, когда слова будут иметь какое-то значение.
Густав запрокинул голову и от души рассмеялся.
— Друг мой, я искренне сожалею, что ты
не остался со мной тогда, много лет тому назад. Я бы тебе не доверял, но получал бы удовольствие от работы с тобой.
Куин молча ждал.
Густав перестал смеяться и начал разглядывать его, словно какое-то незнакомое существо, а не человека, которого ненавидел почти двадцать лет.
— Кое-кто, с кем я иногда веду дела, хотел бы воспользоваться твоими услугами. Но я, зная, каким дьявольским упрямцем ты бываешь, решил склонить чашу весов в нашу сторону.
Куин продолжал молчать.
Густав взял лист бумаги, к которому была приклеена маленькая фотография, и подтолкнул по столу к Куину. Он выждал несколько секунд, но Куин кинул на лист только беглый взгляд.
— Я верну тебе твою женщину. Может, в целости и сохранности, а может — нет. Но она будет жива, если этот человек будет мертв и перестанет создавать проблемы для моих заказчиков. У тебя есть неделя — семь долгих дней, которые твоя женщина сможет разделить со мной, — добавил он на тот случай, если Куин не до конца понял ситуацию.
Ярость залила мозг Куина, на секунду стерев способность мыслить. Густав с наслаждением сломает Каприс самыми извращенными способами, какие только сможет придумать, — а этот человек прекрасно знаком с темной жестокостью, которой человечество научилось за долгие века. Куину понадобилось все его умение владеть собой, чтобы эта ярость не отразилась на его лице, чтобы его мускулы не напряглись. Ничего не говоря, он встал и направился к запертой двери.
Густав с шипением втянул в себя воздух, раздосадованный поведением, которого он не ожидал. А он-то был уверен, что смог найти слабое место в этом ненавистном ему человеке!
— Мне нужен твой ответ.
— С таким предложением ты ничего не получишь, — ответил Куин, ни на секунду не замедлив шага и даже не оглянувшись.
Сейчас жизнь Каприс висела на волоске его умения и способности переиграть Густава.
Густав, стиснув руками подлокотники кресла и сверля взглядом спину Куина, позволил ему дойти до двери.
— А если я гарантирую ее безопасность?
Куин потянулся к ручке двери. Глаза Густава злобно сощурились. Его заказчики платили ему слишком хорошо, чтобы он мог полностью забыть о том, что ему необходимо добиться согласия Куина.
— Я дам слово.
Куин застыл на месте, молчаливо давая понять, чего именно он требует.
— Я буду следить за ней лично, но только в течение этой ночи. Закончишь дело сегодня — и я верну ее тебе целой и невредимой.
Теперь Куин обернулся, взвешивая правду и ложь. Он понимал, какое значение имеет порученное ему убийство: и для человека, сидящего перед ним, и для тех, кто нанял его. А еще он знал цену провала.
— Звони, — тихо приказал он, и голос его прозвучал настолько холодно, что мог бы затушить даже адское пламя.
Густав гневно посмотрел на Куина.
— Ты мне не доверяешь.
Куин молча перевел взгляд на шрам, протянувшийся через щеку собеседника. Тот побагровел от ярости, разразился ругательствами, но потянулся за трубкой. Его слова звучали коротко и отрывисто. Услышав односложный ответ, он кивнул.
— Она будет здесь через несколько минут.
Куин молча смотрел на него.
— Невредимая, — неохотно признался Густав.
— И? — Голос звучал еще тише и мягче.
— Такой и останется. Если закончишь работу до того, как наступит рассвет нового дня.
Куин прислонился к двери, понимая, что добился единственной уступки — другой не будет. Разница в несколько часов означала жизнь или смерть.
— Я подожду.
Густав сердито нахмурился.
— Еще придет день, когда один из нас, стариков, заплатит по кое-каким счетам, — яростно пообещал он.
Увидев, что от Куина никакой реакции не добьешься, он снова выругался. Он был уверен, что его организации наконец-то удалось нащупать слабину в цыгане-отступнике. Данное ему поручение было только началом запланированного террора. Ему хотелось швырнуть это в лицо Куину, чтобы он и его женщина подавились бы этим. Но он решил выждать. Только мысль о том, что его врага ждет такой близкий конец, помогла ему не схватиться за пистолет, который лежал в ящике стола, упиравшемся ему в живот. Победа была так близко, что Густав уже ощущал ее вкус.
В помещении было настолько тихо, что слышно было, как тикают часы. Куин наблюдал за человеком, сменившим почти также много имен, как и он сам. Как бы тщательно он ни планировал свои новые жизни, всегда случалось что-то, что направляло по его следу охотников. А с охотниками приходили опасности и смерти. Сейчас в середине схватки оказалась Каприс — невооруженная, беспомощная женщина в зоне боевых действий! Он любит ее, но не смог уберечь ее от такого. Ему очень редко приходилось испытывать чувство вины — пожалуй, ни разу с того момента, как он стал взрослым. Но сейчас вина цеплялась за него, как отвергнутая любовница. Ради Каприс он продаст свою честь — то немногое, что от нее осталось, — продаст этому убийце, уставившемуся на него взглядом, в котором ясно читается наслаждение чужой болью. Он защитит ее — но с этой минуты Рэндал Куинлен перестанет для нее существовать. Только так он сможет уберечь ее от гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52