Здесь все-таки Москва, и она, если верить мировой статистке, один из самых дорогих городов Европы. Раз на родителей надеяться не приходится, значит, надо идти работать. Но тебя никуда не возьмут, кроме как на рынок или в проститутки. Ты только рот откроешь, и можешь дальше свою биографию не рассказывать. Поэтому лучший для тебя вариант — устроиться на работу в наш же деканат. Будешь всякие справки выписывать, с документами копаться, бумажки сортировать. Зарплата здесь, конечно, пустяковая, зато налицо обилие преимуществ: с деканом ты будешь хорошо знакома, значит, не будет никаких проблем со сдачей сессии. Вполне вероятно, что половину предметов тебе вообще автоматом поставят, только за то, что ты — девочка из деканата. Плюс всяческие вкусные взятки в виде шоколада и прочих сладостей от тех, кто через тебя захочет к декану подлизаться. Здесь это нормальная практика. Заодно помимо всего прочего у тебя уже будет трудовая книжка, и пресловутый стаж работы, да еще и в Москве. Потом если захочешь за столицу зацепиться, это тебе здорово поможет.
— Слушай, а что, всем так бросается в глаза то, что я не москвичка?
— Солнышко, если бы ты себе на грудь повесила плакат «Я из Таганрога», то уверяю тебя, ничего бы не изменилось. По тебе и так все можно понять. Первое, что тебя выдает, — твоя одежда. Второе — твой выговор. Третье — отсутствие косметики. Четвертое — выражение глаз. Ты выглядишь как испуганная школьница, а здесь все из кожи вон лезут, чтобы показать, какие они все из себя взрослые и крутые.
— Но я не люблю краситься. От косметики кожа портится.
— Любишь — не любишь, это уже дело десятое. А если не хочешь выделяться из общей толпы, то придется это дело освоить. От тебя же никто не требует отказаться от всех своих привычек, своего внутреннего мира. Просто научись маскироваться под окружающих, и тебя не тронут. Хамелеона знаешь? То-то. Иначе — гиблый номер. В лучшем случае заработаешь ярлык чудачки, у которой с головой не все в порядке, в худшем — будешь служить вечным объектом насмешек. А от ярлыка избавиться будет уже гораздо сложнее, и сил на это уйдет прорва. Оно тебе надо?
— А у вас в Москве все такие жестокие?
— Ну, ты затронула тему, прямо подай тебе философию столичного образа жизни! Не думаю, что москвичи как таковые, сильно отличаются от жителей других городов. А злые сейчас все поголовно. Вас же, приезжих, иначе как «лимита» давно уже не называют, да еще и считают, что вы чужие места занимаете, другим жить мешаете. Чушь собачья, но людей не переделать, особенно тех, кому за сорок-пятьдесят. А дети все слышат и впитывают, как губка, и тоже учатся ненавидеть.
— Дашка, а почему ты со мной возишься? Обедом накормила? Это же такие деньги!
— Ну, во-первых, для меня денежный вопрос не актуален, спасибо предкам. А ты забавный персонаж. Не хочу, чтобы тебя затоптали. Если тебе так удобно, считай, что я потянулась к тебе просто со скуки. У меня есть все, у тебя нет ничего. И если посмотреть, мы обе друг другу интересны, разве не так?
Против этого аргумента Наталья поспорить не могла. Временами ей хотелось прямо-таки удавить эту циничную девку Дашку, безжалостно высмеивающую свою провинциалку-подругу, а иногда она была готова носить ее на руках. Но к любому Дашкиному мнению Наташка тщательно прислушивалась, поскольку та была единственной, кто, глядя со стороны, мог объяснить ей многое из того, что происходило рядом с ней. Через неделю она, следуя Дашкиному совету, уже работала в своем деканате. Из безвозмездного кредита, который ей выдала Дашка, Наталья по ее совету приобрела себе джинсовый костюм, свитер и легкий джемпер. Косметикой ее одарила все та же Дарья, просто вытряся из своего кожаного чемоданчика-косметички все содержимое, и рассортировав все на две примерно равные кучки. Кое-что было просрочено, некоторые наклейки были затерты до полной нечитабельности, но все это была такая ерунда! Главное, что теперь Наталья каждое утро приводила себя в порядок перед мутным зеркалом в крохотной ванной комнатке, подводила глаза, аккуратно наносила тени, яркой помадой, оттеняющей ее темно-каштановые волосы, красила губы. И гордо подняв голову, отправлялась в институт на учебу и работу.
Единственное, с чем основательно пришлось повозиться, так это с ее южнорусским акцентом. Мягкое, раскатистое на французский манер "р" оставляло впечатление, что Наталья картавит. Вкупе с тем, что Наташка то и дело путала в речи "г" и "х", ни на что хорошее она в дальнейшем рассчитывать не могла. Дашка посоветовала ей тщательно следить за тем, что и как она говорит, и месяца на три Наталья превратилась почти что в молчунью, открывая рот только тогда, когда была уверена, что произнесет все, как надо. Кроме того, Дарья решила, что если Наташка будет больше «акать», как это делают москвичи, то впоследствии легче сойдет за одну из них. Поначалу «акать» было даже смешно, но постепенно Наталья привыкла и к этому.
За всеми этими хлопотами на личную жизнь просто не оставалось времени. Учеба, вынужденная мимикрия и работа. Наташка приползала в общежитие не раньше семи-восьми часов вечера, готовила себе ужин, делала домашние задания, и где-то в полвторого валилась спать, чтобы вскочить в семь утра, сделать зарядку, позавтракать и бежать в институт. Каждые две недели она писала домой, рассказывала о том, как ей здесь живется, умалчивая о тех трудностях, с которыми продолжала сталкиваться каждый день. Родители отвечали ей редко, экономя на почтовых марках и конвертах, зато почти перед самым Новым годом прислали со знакомыми продуктов, всяческих маринадов и домашних консервов. Наташка тогда почти полторы недели кайфовала, объедаясь вареньем и закусывая чай солеными огурцами, вкусно потрескивающими на зубах. В отдельной сумке вместе с мохеровым шарфом родители передали Наташке и ее теплую куртку-пуховик. Не Бог весть что, но на первое время сойдет, а потом она себе что-нибудь получше прикупит.
Сессию она сдала на «отлично», при этом даже не воспользовавшись своим слегка привилегированным положением. Все пятерки означали 100-процентный размер стипендии, а если бы у нее была хотя бы одна четверка, то она получила бы только 75 процентов. А Наталья сейчас не в том положении, чтобы дарить государству даже эти крохи. Лучше она лишний раз на них пообедает, чтобы силы восстановить и себя поддержать. Или сестренкам с братишкой подарков купят. Как они, кстати, там без нее?
Несмотря на жестокую ностальгию, мучающую ее каждую ночь, Наталья решила во время зимних студенческих каникул домой не ездить. Денег в обрез, и приходится выбирать: билеты или теплые зимние ботинки. А то ее старенькие разбитые кроссовки от холода совершенно не спасают, а уж от снега и тем более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73