И вазелиновое масло — от запора.
— Нет у него никакого запора!
— Есть! Бывает, во всяком случае. Потом, посмотри, какой у него глазик.
Алла оттащила Димку от стройки, с которой он возился на полу.
— Глаза как глаза, — сердито сказал Игорь. — Вот сейчас заревет.
Он усадил сына на колени.
— Ты посмотри, левый глазик, он же красный, и веко тоже. Это может быть ячмень. Надо помазать гидрокортизоном. Я же не могу все успеть, — у Аллы задрожали губы. — И обед и стирка… И у меня тоже работа…
Она успокоилась только после клятвенного обещания Игоря завтра же побывать в аптеке.
Но назавтра, в середине дня, произошло то, чего Игорь никак не мог предвидеть.
В узеньком и шумном, залепленном афишами коридорчике гастрольно-концертного объединения, куда Игорь привез Феодосью Степановну — так звали продавщицу газированный воды, — она вдруг узнала владельца вишневого «Москвича».
Перед этим они побывали в трех театрах, и у Феодосьи Степановны голова шла кругом от нахлынувших на нее небывалых впечатлений. Так что Игорь потерял уже всякую надежду, что в суете, среди фантастических театральных кулис, гор декораций, в пестрой толпе актеров растерявшаяся Феодосья Степановна способна была узнать кого бы то ни было, а тем более один раз мельком виденного человека.
В гастрольно-концертное объединение Игорь вез ее только для очистки совести. И вдруг в том самом узеньком коридорчике Феодосья Степановна замерла как вкопанная и, указав рукой на дверь, за которой исчез какой-то человек, сдавленным голосом сказала:
— Ей-богу, он. Не сойти мне с этого места.
А через час у Игоря состоялось знакомство с Владиславом Починским, полным, рыжеватым, разбитным парнем в модном светлом пиджаке и с галстуком-бабочкой под двойным подбородком. Он был актером одного из театров, до которого Игорь и его спутница еще не добрались, и попал к «концертникам» совершенно случайно.
Починский нисколько не удивился и тем более не встревожился, когда Игорь предъявил ему свое служебное удостоверение, и, прижав большие розовые руки к груди, озабоченно сказал:
— Только, уважаемый товарищ, прошу, в смысле умоляю, побыстрее. У нас сегодня прогон. Будут из Управления культуры. А у меня сложный грим.
— Все зависит от вас, — улыбнулся Игорь.
— Что от меня требуется?
— Помощь. Только и всего.
— С великим удовольствием. «Моя милиция меня бережет». Кстати, в одной нашей пьесе я играю участкового. Роль вся на юморе. Зал лежит.
— Юмор — дело хорошее, — заметил Игорь. — Хотя с делами участкового как-то слабо вяжется.
— Это, дорогой мой, у вас чисто ведомственный подход. А искусство все на заострении, на гиперболе. Заземленный реализм уже, знаете, отошел.
— Не берусь спорить. Кесарю — кесарево. Между прочим, вы помните, как на днях подъезжали к музею Достоевского? Еще девочка там с мячом чуть под колеса не попала…
Глаза Починского суетливо метнулись в сторону, но он тут же овладел собой и удивленно ответил:
— Музей Достоевского? Никогда там не был, видит бог.
«Это еще что за номер? — насторожился Игорь. — Ведь явно врет». Он решил, что Починский боится случая с девочкой, и поспешил добавить:
— Не беспокойтесь, с девочкой все в порядке. И меня этот случай не интересует.
— А я и не беспокоюсь. Ничего подобного просто не было. Вы меня с кем-то путаете, дорогой товарищ! — воскликнул Починский с такой искренностью, что Игорь даже на секунду усомнился в памяти Феодосьи Степановны. И только мелькнувший было испуг в глазах Починского заставил не поверить в правдивость его слов. «Странно, — сказал себе Игорь. — Очень странно».
— Я все-таки советую вам вспомнить этот случай, товарищ Починский, — настойчиво сказал он.
— Знаете что? — усмехнулся тот. — А я вам советую не брать меня на пушку. Прошу, в смысле умоляю, — он окончательно успокоился и даже решил пошутить: — Лично я, когда бываю участковым, такими методами не пользуюсь.
Но Игорь не склонен был поддержать шутку. Парень все больше ему не нравился. Голубые глаза Игоря смотрели холодно и твердо, тяжелый подбородок упрямо выдвинулся вперед. «Хватка у такого, как у бульдога», — подумал Починский.
— Что ж, придется вам устроить встречу с людьми, которые вас в тот момент видели, — сказал Игорь. — Вы мешаете следствию.
— Да что вам в конце концов нужно от меня? — вспыхнул Починский. — Черт знает что!
— Кто был с вами в машине в тот момент? Что за девушка?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос!
— Вы обязаны отвечать на любой вопрос, — холодно возразил Игорь.
— Ну, так я не желаю отвечать!
— Можно узнать, почему?
— Потому, что это… это интимный вопрос!
— Ну вот, — усмехнулся Игорь. — Таким образом, мы уже выяснили два обстоятельства. Первое — вы подъезжали к музею Достоевского. Второе — с вами была девушка. Так?
— Допустим! Но это еще ничего не значит. И я буду…
— Отвечайте на третий вопрос, — перебил его Игорь. — Кто эта девушка? Нам это надо знать.
— А я не могу ответить.
— Что это значит?
— Это значит… — глаза Починского бегали из стороны в сторону, пухлые щеки стали пунцовыми. — Это значит… в общем я не могу ее компрометировать. Это, если хотите, не по-мужски. Вы меня должны понять!
— Разве знакомство с вами может скомпрометировать девушку? — усмехнулся Игорь.
— Вы меня не так поняли. Но все равно. Я…
— Хватит крутить! — жестко оборвал его Игорь. — Или вы сейчас же ответите мне, или мы вызовем вас повесткой и проведем официальный допрос.
— Ну хорошо! Я скажу! — губы у Починского дрожали. — Пожалуйста. Ее зовут Люда.
— Фамилия?
— Не знаю.
— Где живет?
— Не знаю. Я с ней только перед этим познакомился.
— Вы говорите неправду!
— Клянусь…
— Клятв нам не надо. Завтра на допросе вы дадите подписку об ответственности за дачу ложных показаний. И тогда посмотрим. Вы свободны.
Починский затравленно озирался по сторонам и не уходил. Потом прерывающимся голосом сказал:
— В конце концов… п-пожалуйста… я… я вспомнил. Ее фамилия Данилова… А живет она…
Он назвал адрес.
И тут Игорь тоже вспомнил. Ну конечно! Это та самая Люда Данилова! Подружка Васьки Резаного! Игорь видел девушку мельком в коридоре, когда ее вызывал Лосев. И тут же всплыла тревожная мысль: почему она была на вокзале, когда уезжал Виталий?
— Зачем вы два дня назад возили ее на вокзал? — не удержавшись, спросил Игорь.
— Провожала кого-то. Кого — не знаю, — резко ответил Починский.
— Это точно?
— Теперь уже все точно!
— Ладно, гражданин Починский. Пока все.
Игорь торопливо вышел на улицу. Нельзя было терять ни минуты. Этот тип мог предупредить Данилову по телефону.
Машина стояла у тротуара.
— Коля, гони! — и он назвал адрес.
Машина сорвалась с места и устремилась вниз, под арку старинных ворот, к проспекту Маркса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Нет у него никакого запора!
— Есть! Бывает, во всяком случае. Потом, посмотри, какой у него глазик.
Алла оттащила Димку от стройки, с которой он возился на полу.
— Глаза как глаза, — сердито сказал Игорь. — Вот сейчас заревет.
Он усадил сына на колени.
— Ты посмотри, левый глазик, он же красный, и веко тоже. Это может быть ячмень. Надо помазать гидрокортизоном. Я же не могу все успеть, — у Аллы задрожали губы. — И обед и стирка… И у меня тоже работа…
Она успокоилась только после клятвенного обещания Игоря завтра же побывать в аптеке.
Но назавтра, в середине дня, произошло то, чего Игорь никак не мог предвидеть.
В узеньком и шумном, залепленном афишами коридорчике гастрольно-концертного объединения, куда Игорь привез Феодосью Степановну — так звали продавщицу газированный воды, — она вдруг узнала владельца вишневого «Москвича».
Перед этим они побывали в трех театрах, и у Феодосьи Степановны голова шла кругом от нахлынувших на нее небывалых впечатлений. Так что Игорь потерял уже всякую надежду, что в суете, среди фантастических театральных кулис, гор декораций, в пестрой толпе актеров растерявшаяся Феодосья Степановна способна была узнать кого бы то ни было, а тем более один раз мельком виденного человека.
В гастрольно-концертное объединение Игорь вез ее только для очистки совести. И вдруг в том самом узеньком коридорчике Феодосья Степановна замерла как вкопанная и, указав рукой на дверь, за которой исчез какой-то человек, сдавленным голосом сказала:
— Ей-богу, он. Не сойти мне с этого места.
А через час у Игоря состоялось знакомство с Владиславом Починским, полным, рыжеватым, разбитным парнем в модном светлом пиджаке и с галстуком-бабочкой под двойным подбородком. Он был актером одного из театров, до которого Игорь и его спутница еще не добрались, и попал к «концертникам» совершенно случайно.
Починский нисколько не удивился и тем более не встревожился, когда Игорь предъявил ему свое служебное удостоверение, и, прижав большие розовые руки к груди, озабоченно сказал:
— Только, уважаемый товарищ, прошу, в смысле умоляю, побыстрее. У нас сегодня прогон. Будут из Управления культуры. А у меня сложный грим.
— Все зависит от вас, — улыбнулся Игорь.
— Что от меня требуется?
— Помощь. Только и всего.
— С великим удовольствием. «Моя милиция меня бережет». Кстати, в одной нашей пьесе я играю участкового. Роль вся на юморе. Зал лежит.
— Юмор — дело хорошее, — заметил Игорь. — Хотя с делами участкового как-то слабо вяжется.
— Это, дорогой мой, у вас чисто ведомственный подход. А искусство все на заострении, на гиперболе. Заземленный реализм уже, знаете, отошел.
— Не берусь спорить. Кесарю — кесарево. Между прочим, вы помните, как на днях подъезжали к музею Достоевского? Еще девочка там с мячом чуть под колеса не попала…
Глаза Починского суетливо метнулись в сторону, но он тут же овладел собой и удивленно ответил:
— Музей Достоевского? Никогда там не был, видит бог.
«Это еще что за номер? — насторожился Игорь. — Ведь явно врет». Он решил, что Починский боится случая с девочкой, и поспешил добавить:
— Не беспокойтесь, с девочкой все в порядке. И меня этот случай не интересует.
— А я и не беспокоюсь. Ничего подобного просто не было. Вы меня с кем-то путаете, дорогой товарищ! — воскликнул Починский с такой искренностью, что Игорь даже на секунду усомнился в памяти Феодосьи Степановны. И только мелькнувший было испуг в глазах Починского заставил не поверить в правдивость его слов. «Странно, — сказал себе Игорь. — Очень странно».
— Я все-таки советую вам вспомнить этот случай, товарищ Починский, — настойчиво сказал он.
— Знаете что? — усмехнулся тот. — А я вам советую не брать меня на пушку. Прошу, в смысле умоляю, — он окончательно успокоился и даже решил пошутить: — Лично я, когда бываю участковым, такими методами не пользуюсь.
Но Игорь не склонен был поддержать шутку. Парень все больше ему не нравился. Голубые глаза Игоря смотрели холодно и твердо, тяжелый подбородок упрямо выдвинулся вперед. «Хватка у такого, как у бульдога», — подумал Починский.
— Что ж, придется вам устроить встречу с людьми, которые вас в тот момент видели, — сказал Игорь. — Вы мешаете следствию.
— Да что вам в конце концов нужно от меня? — вспыхнул Починский. — Черт знает что!
— Кто был с вами в машине в тот момент? Что за девушка?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос!
— Вы обязаны отвечать на любой вопрос, — холодно возразил Игорь.
— Ну, так я не желаю отвечать!
— Можно узнать, почему?
— Потому, что это… это интимный вопрос!
— Ну вот, — усмехнулся Игорь. — Таким образом, мы уже выяснили два обстоятельства. Первое — вы подъезжали к музею Достоевского. Второе — с вами была девушка. Так?
— Допустим! Но это еще ничего не значит. И я буду…
— Отвечайте на третий вопрос, — перебил его Игорь. — Кто эта девушка? Нам это надо знать.
— А я не могу ответить.
— Что это значит?
— Это значит… — глаза Починского бегали из стороны в сторону, пухлые щеки стали пунцовыми. — Это значит… в общем я не могу ее компрометировать. Это, если хотите, не по-мужски. Вы меня должны понять!
— Разве знакомство с вами может скомпрометировать девушку? — усмехнулся Игорь.
— Вы меня не так поняли. Но все равно. Я…
— Хватит крутить! — жестко оборвал его Игорь. — Или вы сейчас же ответите мне, или мы вызовем вас повесткой и проведем официальный допрос.
— Ну хорошо! Я скажу! — губы у Починского дрожали. — Пожалуйста. Ее зовут Люда.
— Фамилия?
— Не знаю.
— Где живет?
— Не знаю. Я с ней только перед этим познакомился.
— Вы говорите неправду!
— Клянусь…
— Клятв нам не надо. Завтра на допросе вы дадите подписку об ответственности за дачу ложных показаний. И тогда посмотрим. Вы свободны.
Починский затравленно озирался по сторонам и не уходил. Потом прерывающимся голосом сказал:
— В конце концов… п-пожалуйста… я… я вспомнил. Ее фамилия Данилова… А живет она…
Он назвал адрес.
И тут Игорь тоже вспомнил. Ну конечно! Это та самая Люда Данилова! Подружка Васьки Резаного! Игорь видел девушку мельком в коридоре, когда ее вызывал Лосев. И тут же всплыла тревожная мысль: почему она была на вокзале, когда уезжал Виталий?
— Зачем вы два дня назад возили ее на вокзал? — не удержавшись, спросил Игорь.
— Провожала кого-то. Кого — не знаю, — резко ответил Починский.
— Это точно?
— Теперь уже все точно!
— Ладно, гражданин Починский. Пока все.
Игорь торопливо вышел на улицу. Нельзя было терять ни минуты. Этот тип мог предупредить Данилову по телефону.
Машина стояла у тротуара.
— Коля, гони! — и он назвал адрес.
Машина сорвалась с места и устремилась вниз, под арку старинных ворот, к проспекту Маркса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66