— А одет он в серый костюм, серые ботинки и рубашка синяя. Может, видели? — поспешно добавил Виталий, окончательно заразившись азартом поиска.
Дежурная передернула худыми плечами и равнодушно проворчала:
— Нешто всех запомнишь? Тыщи их у меня проходят.
— А сейчас такой не спит у вас? — спросил Цветков. — Очень он нам нужен, мамаша.
— Вот и ищите, раз нужен. Мне-то что…
Виталий начинал терять терпение. Он готов был уже вынуть удостоверение и поговорить с этой неприветливой, грубоватой женщиной по-иному, строго и официально. Его сдерживало только присутствие Цветкова. А тот словно и не замечал ее неприязни.
— Неужто, мамаша, тебе не приходилось никого из близких разыскивать? — не то укоризненно, не то сочувственно спросил он. — И к людям за помощью никогда не обращалась?
Неожиданно морщинистое, со впалыми щеками лицо женщины дрогнуло, и она со скрытой болью, отрывисто сказала:
— Не приходилось. Война всех прибрала. Об мужике моем похоронная сама меня нашла. А вот от сына-лейтенанта холмик на Орловщине, правда, разыскала. Кажинный год езжу прибирать его.
— Тоже небось люди помогли холмик-то найти, — вздохнул Цветков.
Виталий уловил в его словах такое искреннее участие, что невольно подумал: «Удивительно он сердечный человек все-таки!» — и неожиданно сам почувствовал симпатию к этой маленькой, столько горя вынесшей женщине.
— Без добрых людей свет не стоит, — ответила та и, помедлив, добавила: — Вспоминаю я того, как вы говорите. Ночевал тую ночь.
— А потом? — вырвалось у Виталия.
— Потом ушел. Рубль лишний сунул. Все шутки шутил, балабон.
— Куда же он ушел? — продолжал нетерпеливо допытываться Виталий.
— Будто знакомого какого встретил.
— Это, выходит, вчера вечером было?
— Ага. Поздно так пришел, думала, спать будет.
— Зачем же он пришел тогда?
Женщина усмехнулась.
— Переодеваться. Вещи из камеры принес. Два чемодана.
Она пытливо оглядела своих собеседников и деланно-безразличным тоном добавила:
— Страсть как спешил! Записочку одну обронил, так я его и догнать не успела.
— Где же она? — поспешно спросил Виталий.
— Кто ее знает! Бросила кудай-то.
Тут вступил в разговор Цветков. Он очень серьезно, с каким-то новым значением сказал:
— Нам непременно найти его надо, мамаша.
И женщина, усмехнувшись, ответила:
— А я уж и сама вижу, что вам его беспременно найтить надо, землячка этого. — Она вздохнула и с сожалением добавила: — Хорошие вы люди, а то бы нипочем рыться в грязи не стала.
Она неохотно подошла к железной урне в углу и, расстелив перед ней на полу газету, с усилием вывалила туда мусор из урны.
Цветков и Лосев попытались было ей помочь, но она повелительно буркнула:
— Сама. Нечего вам-то пачкаться.
— Нам, мамаша, тоже приходится с грязью дело иметь, — усмехнулся Цветков.
Та промолчала и, присев на корточки, стала быстро перебирать кучу мусора на газете.
В это время из соседней комнаты появился Откаленко. Он с удивлением поглядел на товарищей, нетерпеливо склонившихся над женщиной около мусорной кучи, и, подойдя, тихо спросил Виталия:
— Что сие значит?
— Погоди, — ответил тот, не отрывая глаз от быстрых рук женщины. — Ищем тут записку.
Наконец женщина нашла то, что искала.
— Вот она, — и, с усилием приподнявшись, передала Цветкову скомканную бумажку.
Три головы поспешно склонились над ней.
В записке была только одна корявая строчка: «Место старое тихие встречи». Бумага была пожелтевшей от времени, с обтрепанными краями, чернила на ней чуть выцвели.
Все трое молча переглянулись.
Потом Виталий неуверенно произнес:
— Странно… знакомые какие-то слова…
Они торопливо и благодарно простились с худенькой женщиной в синем халате. Та в ответ лишь хмуро кивнула им.
— Чего уж там… Ладно…
Шел второй час ночи. Все трое валились с ног от усталости и пережитых волнений.
Но Цветков неожиданно сказал:
— Придется, милые, еще поработать. Как-никак идем по горячему следу. Ему негде ночевать, кроме как на другом вокзале. Ясно?
— Куда яснее, — немедленно согласился Откаленко.
— И теперь он в бежевом костюме, — добавил Лосев.
Они прошли в комнату дежурного и вызвали оперативную машину.
Пока ее дожидались, Цветков сказал:
— В Москве девять вокзалов, так? Этот и Казанский отбросим. Остается семь.
Потом связались по телефону с дежурными этих вокзалов, попросили до приезда оперативной группы взять под наблюдение комнаты для транзитных пассажиров и сообщили на всякий случай приметы интересующего их человека.
Машина пришла раньше, чем успели связаться со всеми вокзалами. Предупредить остальных попросили дежурного лейтенанта.

…Уже начинало светать, когда Цветков и его сотрудники вышли на пустынную маленькую площадь перед Савеловским вокзалом. Около низенького палисадника у стоянки такси сиротливо притулились две машины с зелеными фонариками. Водители их крепко спали. На широкой лестнице, ведущей от платформ к выходу в город, появилось несколько человеческих фигур: видно, первый утренний поезд уже пришел в Москву.
— Сюда можно было и не ездить, — с досадой сказал Виталий.
— Никуда можно было не ездить, — поправил его Откаленко.
Цветков покачал головой.
— Нет, милые, всюду надо было ездить. Теперь версию насчет комнат для транзитных пассажирюв на сегодня можно отбросить. Со спокойной совестью. А раньше как? Не простили бы себе, если что.
Они разбудили дремавшего в машине шофера.
— С утра займемся другой версией, — сказал через плечо Цветков, тяжело опускаясь на переднее сиденье. — Насчет тихих встреч… — И добавил, обращаясь к шоферу: — Давай, Коля, развези-ка нас по домам. Спать осталось… — он посмотрел на часы, — всего ничего. А дел завтра невпроворот.
— Добрые люди уже седьмой сон видят, — усмехнулся Виталий.
— У добрых людей уже будильники звонят, — снова поправил его Откаленко. — Дал бог работку…
— Зато любимый город может спать спокойно, — отозвался Виталий.
Всех неудержимо клонило ко сну. Но когда Цветков заговорил о предстоящих делах, сон сам собой улетучился.
Игорь удивленно заметил:
— Скажи пожалуйста! Как будто второе дыхание появилось.
— Не. Это уже последнее, — усмехнулся Лосев.
Надо было все обдумать и обо всем условиться, поэтому решили собраться утром пораньше.
— Выспимся, милые, потом, — сказал Цветков.
И Виталий беспечно добавил:
— На том свете скорей всего.
— Юмор у тебя что-то не тот, — отозвался Игорь. — Не наш в общем юмор. — И, обращаясь главным образом к Цветкову, добавил: — А что, ниточка все-таки не рвется, тянется. Вопрос только — куда?
К середине следующего дня многое прояснилось. Откаленко привез спецсообщение о побеге из места заключения некоего Григория Сердюка по кличке «Поп».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66