– Здравствуйте.
– Не смотрите на меня как на выходца с того света!
– Для меня оно так и есть. Зачем вы?.. Что вам нужно?..
– Зря напугались, Елена Романовна. Я зашел всего-навсего побриться и так же не ожидал встретить вас, как вы меня.
– Брить я вас не стану. Руки дрожат… Нет. Нет, вы не случайно! Вы же пользуетесь электробритвой – по коже видно. Вы пришли ко мне!..
– Да, но только как к близкой подруге Майи Петров­ны Багровой. Так мне вас рекомендовали.
– Вон что…
Женщина поставила наконец мисочку, бросила на спинку кресла полотенце. Но Томин видел, что ее не больно-то отпустило.
– И чего же вы хотите?
– Кое-какой информации от женщины, с которой Багрова откровенна. Кстати, люди проходят, заглядывают в окна, а мы с вами беседуем. Довольно неестественно. Сделайте хотя бы вид, что вы меня стрижете. Надеюсь, ножницы удержите?
Сергеева, поколебавшись, взяла расческу и ножни­цы, накинула на плечи Томина полотенце.
– Не понимаю, почему информацию должна давать именно я. Считаете, что прежний опыт так меня характе­ризует?
– Да откуда я знал, что вы – это вы!
– Поймите, тогда это касалось только меня. Я распо­ряжалась своей судьбой. Чужой – не могу.
– Бог мой, сколько драматизма!
Сергеева сделала неосторожное движение.
– Уши стричь не надо, – мягко попросил Томин.
– Извините.
– Дело всего в нескольких вопросах.
– Майя – честная, глубоко порядочная женщина. И скрывать ей, по-моему, нечего. Говорите с ней сами. Я не имею ничего против вас лично, но мне невыносимо вас видеть!
– Елена Романовна, если б не чрезвычайные обстоя­тельства… опасные, между прочим, и для вашей при­ятельницы, я бы не настаивал.
Сергеева заикнулась что-то спросить, но бросила ножницы.
– Нет у меня сил с вами разговаривать… Все было похоронено. У меня не только новая семья – душа новая! И вдруг…
«Ничего с ней не получится. Дохлый номер. Жаль».
– А затылочек-то подпортили, – сказал он, разглядывая себя в профиль.
– Сами напросились.
– И сколько с меня за художественную стрижку?
– Бесплатная услуга. На память.
«И голос-то стал прежний».
Томин скомкал полотенце и раздраженно сунул ей в руки.
– Пал Палычу привет передать?
– О господи!
– Спасибо, передам. Желаю счастья.
Сначала она ощутила только облегчение. Мало-пома­лу стихала дрожь; задышалось ровнее; но в ногах была еще слабость. Она села боком к зеркалу, подперлась кулаком; перебирала сказанное ею, сказанное им.
Почувствовала раскаяние: ведь эти двое, Знаменский и Томин (хотя и не ведая того), спасли ей жизнь. Был день, когда она висела на волоске…
Голос Багровой вывел женщину из оцепенения:
– Лена! Устала без меня?
– Нет… голова болит… – первое, что пришло на ум.
– Пора закрывать – короткий день. Я за тобой – благо все равно по пути.
– Погоди… Маечка, мне надо тебе два слова…
Та взяла полотенце с обрезками черных волос, кото­рое Сергеева так и забыла на коленях, бросила в рако­вину.
– Где два, там и двадцать, – проницательно опреде­лила она. – Разденусь тогда. – Села, приготовилась слушать.
– Только что у меня побывал человек из МУРа.
Багрова не переменилась в лице, только сжала подло­котники кресла:
– Они… нашли Михаила?
– Думаю, наоборот.
– Но хоть какие-то следы – где, что с ним?
– Майя, они приходят только спрашивать. Этот чело­век хотел что-то разузнать о тебе… или о самом Михаиле. К сожалению, я не знаю. – С появлением подруги мысли ее приняли другой оборот. – Маечка, я к тебе очень привязалась… Ты не сомневаешься?
– Что это ты вдруг?
– Потому что обязана предостеречь… вернее, дать совет. Если Томин… из МУРа, если он к тебе придет – будь с ним до конца откровенна!
– У меня нет тайн, которые интересуют МУР.
– Но… я не знаю, они могут появиться… скажем, Михаил сообщит, где он находится… Извини, я пони­маю, положение щекотливое, но в любом случае по­мни – Томину можно довериться. Для вас с Катей… даже для Михаила это будет лучше.
Майя Петровна пристально и изумленно всматрива­лась в подругу.
– Лена, ты его рекомендуешь, словно старого при­ятеля!.. Им надо поймать Мишу, и все! Где здесь «лучше», где «хуже»?.. Легко давать советы при семейной идиллии… У меня, кстати, аспирин есть. Примешь?
– Не болит у меня голова.
– Тогда что с тобой? Сама не своя, похоже, плакала.
– Прошлое навалилось…
Она испугалась было вырвавшихся слов, но сразу за тем почувствовала, что они нужны, что перед ней чело­век, которому можно исповедаться. Майя – умная душа – все поймет, верно оценит и простит. И на сердце сделает­ся легче.
Но начинать было тяжко.
– Тебе известна моя сегодняшняя жизнь… – женщи­на приостановилась, принуждая себя не отрываться от ясных Майиных глаз, которые сейчас изумленно расширятся. – Когда-то у меня была другая фамилия… и прозвище Шахиня.
– Шахиня… вот странно.
Только не останавливаться. Силком выталкивать слова, застревающие в горле.
– Не странно, Майя. Я тогда была обвешана драгоценными камнями… Чистой воды, но темного происхождения… Жила барыней и белоручкой…
Последний ров перепрыгнуть, нечего тянуть:
– К нам в дом наведывался тихий старичок… подпольный миллионер по кличке Черный маклер. Я… была супругой крупного валютчика.
– Ты?!..

* * *
Обратный путь к зданию милиции Томин проделал по идеально расчищенному и даже подметенному тротуару. А снегопад вот-вот возобновится, и дворник это знает. Но – прав. Раз что делаешь, надо делать чисто и до конца.
В дежурку Томин заскочил только за адресом Багровых. Виктор навязался проводить. Ладно, поможет развеять досаду от неудачи с Шахиней. (Я в претензии, а вот Паше будет подарок, что у нее «новая душа».) Теперь бы хоть с женой и дочерью Багрова не промахнуться!
Дорога лежала мимо той же парикмахерской, и кроме Сергеевой, в глубине вырисовывался еще один женский силуэт.
– Кажется, Майя Петровна! – ухватил Томина за локоть Виктор.
– Да?.. – Томин постоял в раздумье. – А пускай себе потолкуют.
В переулке провожатый понуро замедлил шаги.
– Вон их окна, а вон – дверь. Второй этаж.
– Ты понял, что надо про все помалкивать? – на всякий пожарный напомнил Томин.
– Да, конечно!.. Мне вас подождать? – Без своего штаба дружины парень слонялся, как неприкаянный, да еще с девушкой в ссоре.
– Последи, будь другом, чтоб мне не помешали. Если что – скажи, никого дома нет, сам поджидаю. Вот и при деле будет…
– Вы – Катя Багрова?
– Да. Я – Катя Багрова.
Бедный Виктор. С такого крючка ему не сорваться.
– Майи Петровны нет?
– Вероятно, с минуты на минуту…
– На ней синее платье?
– Да…
– Тогда могу сообщить, что ваша мама увлечена сей­час беседой с Еленой Романовной. И думаю, меньше чем за час они не управятся.
– Вы-то откуда знаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27