- Ну вот, наконец-то я могу проглотить тебя, а то давно ничего не ел...
- Не надо глотать меня! - закричал Долгопер. - Я ненвкусный! В пруду Тарусава ты наловишь много жирных лягуншек и славно поужинаешь.
- Но я не слышу ночного кваканья лягушек,- сказал старый аист.- А сейчас как раз их пора. Долгопер понял, что попался, и заныл:
- Я приведу тебя к настоящему пруду Тарусава, клянусь?
- Твоим клятвам я не верю, но помни, что я узнаю, тот ли это пруд, и если ты меня обманул, то пеняй на себя. Долгопер испугался так, что его плавники задрожали:
- Будь уверен, не обману!
Они поднялись снова высоко, и Остроклюв из любопытства спросил:
- Что же за пруд был там внизу? Долгопер смущенно пробормотал:
- Пруд Тысячи Выдр...
- И они принимают каждого аиста не очень любезно, правда?
Долгопер промолчал и вскоре стал снижаться.
- Теперь я привел тебя к настоящему пруду Тарусава. Верь мне.
- Я верю не тебе, а себе. Можешь убираться и больше не попадайся мне на глаза.
Обрадованный Долгопер кинулся наутек.
Старый аист неслышно опустился между деревьями и замер, осматриваясь.
Он стоял на тропинке, а над головой шелестели могучие кроны. Там и сям в траве чернели валуны, поодаль стояла легкая беседка с позеленевшей чешуйчатой крышей, от нее вверх на холм вела лестница со стершимися каменными ступеннями и белеющими бамбуковыми перилами.
Тропинка привела его к пруду, где басами неумолчно кринчали лягушки-быки и рогатые лягушки. Пруд зарос листьями кувшинок. Кое-где белели цветы водяных лилий. Посреди пру
да на замшелых валунах росли карликовые сосны. А у самой воды на берегу красивейшим цветком блистал маленький донмик из чистого золота. Блики от его стен ложились на воду, и она светилась. Там нежились в лучах золотые и серебряные толстогубые карпы. От воды поднимались нежные белесые нинти тумана и растворялись вверху.
Старый аист трижды взмахнул широкими крыльями и очунтился на маленьком островке. А едва опустился, увидел: кроншечный человечек, нежно розовея обнаженным телом, лежал на замшелом камне животом вниз. Он чуть приподнялся, нанстороженно глядя на пришельца, готовый в любой миг скольнзнуть в воду.
- Не бойся меня,- сказал Остроклюв.-Мы, аисты, люнбим младенцев.
- Я не младенец,- ответил человечек, поправляя повязнку на бедрах.Уже много-много лет я живу на свете. Я стар, как этот пруд, и эти деревья, и эта земля...
- Тогда, значит, ты очень счастлив. Только счастливые выглядят всегда молодыми.
- Да, я счастлив, потому что люблю свою судьбу, хотя иногда она бывает горька.
Остроклюв огляделся и вздохнул:
- Какой красивый пруд!
- Да. В такие ночи, созерцая красоту, примиряешься даже с горем, ибо красота будет жить вечно...
- В твоей речи настойчиво звучит нотка печали. А мне рассказывали о Каппе пруда Тарусава, как о самом веселом существе. Его шутки так смешны и остры, что поневоле забынваешь о всех своих бедах и печалях, - говорили мне.
- Тот, кто сам не знал горя, не сумеет заставить других забыть о нем,- вздохнул Каппа.
- Расскажи о своей беде, может быть, я помогу тебе.
- Нет! Прохожий может лишь снять соринку с чужой головы или сдвинуть с дороги мешающий камень. Но он не монжет врачевать сердце.
- Но прохожий может извлечь песчинку из глаза или кость, застрявшую в горле,- возразил старый аист и полон
жил перед Каппой тоненький золотой перстень.- Тебе сыновнний привет от Капельки...
И показалось ему, что солнце осветило лицо Каппы - так оно просияло от радости. Он схватил перстень и прижал его к груди.
- О сын мой! Наконец-то я услышал о тебе! Ты жив, ты подаешь знак!
- Да, он жив, Каппа,- ответил Остроклюв.- Но он не свободен.
- Я знал, что его держат в заточении, иначе он давно убенжал бы и вернулся ко мне. Скажи, где эти решетки?
- Они не простые. - вдохнул Остроклюв. - Это решетнки зла.
И он рассказал, как встретил по пути Долгопера и тот пронговорился, рассказав о похищении Капельки.
- До сих пор меня удивляло, почему царевич при кажунщемся его благородстве так легко уступает Лупибею, Великонму Треххвосту и старается не вмешиваться в их злодеяния. Теперь я понимаю: ядовитое зелье отуманило его душу.
Каппа поник головой.
- Чего ты хочешь от меня? - произнес он.
- Помощи. Горюя здесь, на этом камне, не вернешь сына Капельку. Садись ко мне на спину, и мы полетим туда, где он томится, чтобы освободить его. Но томится он не один, и освонбодить его можно, только освободив жителей замка и Коралнлового города.
- Понимаю,- сказал Каппа.- Если упавшее дерево приндавило пять птенцов, нельзя вытащить одного, не приподняв дерево и не освободив всех.
- Но птенцов можно освободить одной силой,- добавил Остроклюв,- а для того чтобы освободить морских жителей, нужна не только сила, но и ум, смелость, отвага... Так не тенряй времени. Садись и летим! Ведь и на земле люди ждут, когда я верну им утерянную радость.
Через минуту над старым парком и чудесным прудом взмыл вверх чеканный силуэт старого аиста. На его спине, крепко вцепившись в перья, сидел Каппа пруда Тарусава.
ПУТЬ К ДЕЛЬФИНАМ
- Если вокруг мрачного замка Великого Треххвоста столько сторожевых поясов, то сколько же их должно быть вокруг Моря Счастья? - сказала Смешинка. - В замке жить несладко, но как его охраняют! А уж в Море Счастья все хотят попасть, наверное. Отбоя нет!
- Да, видать, там охрана поставлена что надо,- поддакннул Храбрый Ерш. - Не прорвешься... Но где оно?
И он с сомнением посмотрел на Сабиру, которая уверяла их, что плывут они правильно.
Крылатки устали, и карета опустилась на дно. Путники сошли прогуляться.
- Надо спросить кого-нибудь, туда мы плывем или нет,- Храбрый Ерш ухватил пробегавшего мимо Шримса-Медвенжонка.
- Скажи нам, где Море Счастья?
- О-о! В Море Счастья не каждый попадет! - Шримс-Медвежонок хитро улыбался.
- А кто же? - придвинулись к нему путники.
- Узнаете... В ту сторону поезжайте и узнаете,- Шримс-Медвежонок вырвался и проворно нырнул в какую-то щель.
- Я же говорила,- сказала Смешинка,- там охрана - ого!
Они сели и задумались. Что же делать? Вдруг раздался торопливый стук Морского Уха.
- Тревога! Тревога! Я опять слышу погоню! Все вскочили.
- Какую погоню? Кто гонится?
- Лупибей.
- Но ведь Акулы растерзали его.
- Значит, не растерзали. Я слышу его голос... он кричит. Ох, плохи наши дела! Горе нам!
- Что такое? - переполошились беглецы.
- Он напал на наш след.
- Да как же он сумел? - удивился Язык.- Море такое большое!
- В его карете находятся три Угря-сыщика. Их носы учунют в воде даже прошлогодний след крохотной Пандаги - рынбы-Муравья. А уж по нашим следам они идут, нигде не своранчивая. Меч-рыб в упряжке теперь вдвое больше, и несутся они, не останавливаясь ни на миг.
- Тогда и нам нельзя задерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44