«Неудивительно, – подумал Домовой, – что Альбина теперь с ним».
Акентьев положил ему руку на плечо. По взглядам, которые бросали на них окружающие, Вадим понял, что его статус взлетел от одного этого волшебного прикосновения прямо-таки до небес.
– Я очень надеюсь на вашу поддержку, – сказал Акентьев. – Вы ведь в курсе того, что происходит?
Вадим почувствовал себя неловко. Словно лучший ученик, на которого возлагают большие надежды учителя, но который не подготовился к контрольной.
Впрочем, Акентьев не ждал от него ответа.
– Ничего, скоро мы всю эту сволочь раздавим к такой-то матери!
Речь шла, как выяснилось, о Курбатове.
– Но я полагал, – осторожно заметил Вадим, – что это экологическая организация…
– Экологическая! – улыбнулся Переплет. – Не верьте тому, что слышите или видите, Вадим. Мы же с вами взрослые люди. Благими намерениями дорога в ад вымощена, а за благожелательными вывесками скрывается мерзость и глупость. Вы в курсе, к чему приведут изменения, которые активно претворяет в жизнь господин Курбатов?! Вы послушайте, о чем сегодня здесь будут говорить, и все поймете!
– Да и я хотел сказать… – Вадим смешался, не зная, как начать. – Эти разговоры о продаже «Ленинца»…
– А, вот что вас беспокоит! – кивнул Акентьев. – Не волнуйтесь, Вадим. Вы не останетесь без работы. Напротив, я уверен, что ваше будущее блестяще! Блестяще!
Сам он в это время смотрел на странную фигуру, которая появилась в зале. Ян Сильвестрович Ван Хеллер занимал пост главного архитектора города последние несколько лет. Родители Яна Сильвестровича перебрались в Россию из далекого Суринама, точно так же, как в свое время предки их покинули Голландию в поисках лучшей доли. Своим сыном они могли по праву гордиться – находясь на посту главного архитектора, Ян Ван Хеллер развил бурную деятельность. Под его непосредственным руководством был возведен весь новый деловой центр города с его странными зданиями. Останавливаться на достигнутом он не собирался, однако, прежде чем продолжать, следовало решить кое-какие проблемы, что и предполагалось обсудить на этом собрании.
Природа не одарила Яна Сильвестровича привлекательной внешностью – при высоком росте он обладал пропорциями карлика. Кроме того, из-за редкой болезни глаз Ван Хеллер был вынужден постоянно носить темные очки.
– Александр Владимирович! – прошелестел он.
– Ян Сильвестрович! – Переплет пожал его руку.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, можно было подумать, что слова этим двоим не нужны. Полное взаимопонимание. Через несколько минут участники собрания заняли свои места за столом.
Ян Сильвестрович рассматривал бумаги, принесенные Акентьевым. Тот, в свою очередь – то, что принес он. В чашках стыл черный кофе. Время остановилось. Наконец, Переплет откинулся в кресле, посмотрел на своего союзника.
– Сколько времени это займет, как вы думаете?! – спросил он.
Ван Хеллер пожал плечами, голова едва не исчезла между них. Сейчас он был похож на стервятника, собирающегося попировать на падали.
– Полагаю, прежде чем делать какие-либо прогнозы, следует преодолеть сопротивление. Экологи опять собираются жаловаться в Евросоюз. Я только одного не могу понять – каким образом к ним просочилась информация?!
– В этом как раз нет ничего удивительного! – заметил Акентьев. – У них свои шпионы, у нас свои. Курбатов категорически не желает вести со мной переговоры. Я уже несколько раз пытался связаться с ним, но он упорно меня избегает. Его, разумеется, можно понять, поскольку все, что он там в своей Британии измыслил вместе со своими англичанами, идет вразрез с нашими планами. Тем хуже для него, как я полагаю.
– Если не будет задержек с поставками, если мы сможем выдержать темп, то в ближайшие год-полтора… – сказал Ван Хеллер.
Акентьев вздохнул.
– Слишком много «если», – сказал он и обратился к собравшимся: – Ну что ж, начнем, пожалуй, заседание!
Затем выступали какие-то неизвестные Иволгину личности, доказывали с ворохами графиков, что деятельность «Морских ворот России» неизбежно приведет к изменению энергетического баланса, что, в свою очередь, повлияет на тектонику приневской низменности. Следствием станут серии подземных толчков, которые фатально скажутся на городе.
Акентьев кивал, время от времени бросал взгляд на Вадима. Иволгина несколько смущало это внимание.
Следующим на повестке дня стоял вопрос о переносе столицы в Петербург. Присутствующие загудели, как растревоженный пчелиный улей. Можно было подумать, что перенос этот зависит от их решения. Акентьев встал, намереваясь высказаться по этому поводу. «Послушаем, послушаем», – подумал Иволгин. Он не сомневался, что выступление Акентьева задаст тон всем остальным, было просто любопытно убедиться – окажется ли он прав. Однако выслушать Переплета ему сегодня было не суждено. В следующий момент в зале раздался оглушительный взрыв, эпицентр его находился возле кресла Акентьева. Иволгин запоздало упал на пол, почувствовал кровь на лице. Уши заложило, звон в голове не прекращался. Помещение затянуло черным дымом, двери распахнулись, и пожарные в оранжевых комбинезонах и шлемах стали заливать все вокруг пеной из огнетушителей, вытаскивать людей из ада. Пламя трещало на стенах. Тело Александра Акентьева, отброшенное взрывом к стене, распласталось под каким-то невероятным углом. Вадим вдруг понял, что у Акентьева нет головы.
Иволгин отвернулся, и его стошнило. Дым уносился в окна, стекла были выбиты взрывной волной, и горящие черные шторы развевались на ветру.
О взрыве в здании КУГИ сообщили по всем ведущим каналам. Председатель КУГИ Григорьев скончался на месте. Количество пострадавших постоянно уточнялось. Судя по всему, на этом закрытом заседании присутствовало больше человек, чем набиралось на аналогичных мероприятиях в Смольном. Курбатов качал головой, натыкаясь в списке погибших на фамилии тех, кого он считал до сих пор своими сторонниками.
– Этот-то как здесь оказался?!
Предатели. Что ж, получили, что заслужили. Хуже было другое – как это уже неоднократно бывало в истории – объект покушения остался цел и невредим.
Александр Акентьев не получил ни царапины и был единственным, кто оказался в состоянии общаться с прессой. Более того, несмотря на предупреждения врачей, настоял на интервью. Выглядел, как рок-звезда после удачного концерта.
Акентьев смотрел прямо в камеру, и Курбатову показалось, что смотрит он на него. Он включил звук, зная уже заранее, что услышит.
– …несмотря на случившееся, мы будем продолжать работу в интересах города. Я готов заверить общественность, что никакие угрозы не заставят нас свернуть с избранного пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Акентьев положил ему руку на плечо. По взглядам, которые бросали на них окружающие, Вадим понял, что его статус взлетел от одного этого волшебного прикосновения прямо-таки до небес.
– Я очень надеюсь на вашу поддержку, – сказал Акентьев. – Вы ведь в курсе того, что происходит?
Вадим почувствовал себя неловко. Словно лучший ученик, на которого возлагают большие надежды учителя, но который не подготовился к контрольной.
Впрочем, Акентьев не ждал от него ответа.
– Ничего, скоро мы всю эту сволочь раздавим к такой-то матери!
Речь шла, как выяснилось, о Курбатове.
– Но я полагал, – осторожно заметил Вадим, – что это экологическая организация…
– Экологическая! – улыбнулся Переплет. – Не верьте тому, что слышите или видите, Вадим. Мы же с вами взрослые люди. Благими намерениями дорога в ад вымощена, а за благожелательными вывесками скрывается мерзость и глупость. Вы в курсе, к чему приведут изменения, которые активно претворяет в жизнь господин Курбатов?! Вы послушайте, о чем сегодня здесь будут говорить, и все поймете!
– Да и я хотел сказать… – Вадим смешался, не зная, как начать. – Эти разговоры о продаже «Ленинца»…
– А, вот что вас беспокоит! – кивнул Акентьев. – Не волнуйтесь, Вадим. Вы не останетесь без работы. Напротив, я уверен, что ваше будущее блестяще! Блестяще!
Сам он в это время смотрел на странную фигуру, которая появилась в зале. Ян Сильвестрович Ван Хеллер занимал пост главного архитектора города последние несколько лет. Родители Яна Сильвестровича перебрались в Россию из далекого Суринама, точно так же, как в свое время предки их покинули Голландию в поисках лучшей доли. Своим сыном они могли по праву гордиться – находясь на посту главного архитектора, Ян Ван Хеллер развил бурную деятельность. Под его непосредственным руководством был возведен весь новый деловой центр города с его странными зданиями. Останавливаться на достигнутом он не собирался, однако, прежде чем продолжать, следовало решить кое-какие проблемы, что и предполагалось обсудить на этом собрании.
Природа не одарила Яна Сильвестровича привлекательной внешностью – при высоком росте он обладал пропорциями карлика. Кроме того, из-за редкой болезни глаз Ван Хеллер был вынужден постоянно носить темные очки.
– Александр Владимирович! – прошелестел он.
– Ян Сильвестрович! – Переплет пожал его руку.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, можно было подумать, что слова этим двоим не нужны. Полное взаимопонимание. Через несколько минут участники собрания заняли свои места за столом.
Ян Сильвестрович рассматривал бумаги, принесенные Акентьевым. Тот, в свою очередь – то, что принес он. В чашках стыл черный кофе. Время остановилось. Наконец, Переплет откинулся в кресле, посмотрел на своего союзника.
– Сколько времени это займет, как вы думаете?! – спросил он.
Ван Хеллер пожал плечами, голова едва не исчезла между них. Сейчас он был похож на стервятника, собирающегося попировать на падали.
– Полагаю, прежде чем делать какие-либо прогнозы, следует преодолеть сопротивление. Экологи опять собираются жаловаться в Евросоюз. Я только одного не могу понять – каким образом к ним просочилась информация?!
– В этом как раз нет ничего удивительного! – заметил Акентьев. – У них свои шпионы, у нас свои. Курбатов категорически не желает вести со мной переговоры. Я уже несколько раз пытался связаться с ним, но он упорно меня избегает. Его, разумеется, можно понять, поскольку все, что он там в своей Британии измыслил вместе со своими англичанами, идет вразрез с нашими планами. Тем хуже для него, как я полагаю.
– Если не будет задержек с поставками, если мы сможем выдержать темп, то в ближайшие год-полтора… – сказал Ван Хеллер.
Акентьев вздохнул.
– Слишком много «если», – сказал он и обратился к собравшимся: – Ну что ж, начнем, пожалуй, заседание!
Затем выступали какие-то неизвестные Иволгину личности, доказывали с ворохами графиков, что деятельность «Морских ворот России» неизбежно приведет к изменению энергетического баланса, что, в свою очередь, повлияет на тектонику приневской низменности. Следствием станут серии подземных толчков, которые фатально скажутся на городе.
Акентьев кивал, время от времени бросал взгляд на Вадима. Иволгина несколько смущало это внимание.
Следующим на повестке дня стоял вопрос о переносе столицы в Петербург. Присутствующие загудели, как растревоженный пчелиный улей. Можно было подумать, что перенос этот зависит от их решения. Акентьев встал, намереваясь высказаться по этому поводу. «Послушаем, послушаем», – подумал Иволгин. Он не сомневался, что выступление Акентьева задаст тон всем остальным, было просто любопытно убедиться – окажется ли он прав. Однако выслушать Переплета ему сегодня было не суждено. В следующий момент в зале раздался оглушительный взрыв, эпицентр его находился возле кресла Акентьева. Иволгин запоздало упал на пол, почувствовал кровь на лице. Уши заложило, звон в голове не прекращался. Помещение затянуло черным дымом, двери распахнулись, и пожарные в оранжевых комбинезонах и шлемах стали заливать все вокруг пеной из огнетушителей, вытаскивать людей из ада. Пламя трещало на стенах. Тело Александра Акентьева, отброшенное взрывом к стене, распласталось под каким-то невероятным углом. Вадим вдруг понял, что у Акентьева нет головы.
Иволгин отвернулся, и его стошнило. Дым уносился в окна, стекла были выбиты взрывной волной, и горящие черные шторы развевались на ветру.
О взрыве в здании КУГИ сообщили по всем ведущим каналам. Председатель КУГИ Григорьев скончался на месте. Количество пострадавших постоянно уточнялось. Судя по всему, на этом закрытом заседании присутствовало больше человек, чем набиралось на аналогичных мероприятиях в Смольном. Курбатов качал головой, натыкаясь в списке погибших на фамилии тех, кого он считал до сих пор своими сторонниками.
– Этот-то как здесь оказался?!
Предатели. Что ж, получили, что заслужили. Хуже было другое – как это уже неоднократно бывало в истории – объект покушения остался цел и невредим.
Александр Акентьев не получил ни царапины и был единственным, кто оказался в состоянии общаться с прессой. Более того, несмотря на предупреждения врачей, настоял на интервью. Выглядел, как рок-звезда после удачного концерта.
Акентьев смотрел прямо в камеру, и Курбатову показалось, что смотрит он на него. Он включил звук, зная уже заранее, что услышит.
– …несмотря на случившееся, мы будем продолжать работу в интересах города. Я готов заверить общественность, что никакие угрозы не заставят нас свернуть с избранного пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76