А нам остается лишь проследить за ними обоими. Они неизбежно выведут нас к центральному передатчику, и вот тогда-то и надо будет максимально эффективно вмешаться.
Все четверо надолго замолчали. Первым заговорил Шеела Хан.
— Если ваши предположения относительно маршрута двух Мингов правильны, командан Моран, то игра стоит свеч. Честно говоря, я не вижу, как иначе можно было бы установить точное местонахождение центрального передатчика…
Индиец повернулся к комиссару Скотланд-Ярда и спросил:
— А каково ваше мнение, сэр Арчибальд?
— Вы хотите знать, что я думаю на этот счет? — переспросил англичанин. — То же самое, что и вы, Шеела Хан. Чтобы уничтожить этих двух монстров, следует задействовать все возможности. Я вздрагиваю только при одной мысли о том, что может произойти, если верх возьмет Минг номер два. Он будет продолжать дело Желтой Тени, но поскольку он сошел с ума… Но пока мы тут разглагольствуем, эти два страшилища наверняка уже нас прилично обогнали. Не время ли начать выяснять, где они…
— Мы выступим на рассвете, — решил Шеела Хан. — Если Минг номер два и Минг номер один — первый при этом преследует второго — действительно настроились на то, чтобы добраться до Тибета, то у них нет другого пути, как через перевалы Канченжанга. Если мы чуть поторопимся, то сравнительно легко догоним их. А затем будем висеть у них на хвосте, пытаясь сделать так, чтобы они этого не заметили…
Поскольку трудно было противопоставить что-либо этому мудрому решению, то оно было принято единогласно. Было решено, что три европейца и индиец будут путешествовать под видом буддийских монахов, и наймут проводника-шерпа вместе с двумя яками, для транспортировки продуктов и прочих необходимых вещей. Они будут держать путь на север, двигаясь по следу обоих Мингов. Все четверо, разумеется, не недооценивали трудностей столь тяжелого мероприятия. Ведь их противники не только обладали поистине дьявольской сообразительностью и были способны на любое коварство и преступление, но ставкой в этой схватке, где Моран и его спутники, несмотря на численное превосходство, рисковали оказаться в неравном положении, была если не судьба всего мира, то уж во всяком случае жизнь тысяч, а скорее миллионов людей. Независимо от того, кто выйдет победителем в этом поединке двух Мингов, Желтая Тень, ни секунды не колеблясь, принесет их в жертву своего стремлению низвести человечество до уровня былых времен. Но чтобы достичь этой цели — а сама по себе она могла показаться даже благородной — он прибегал к террору. И это неизбежно делало его преступником в глазах четверки, которые вновь были преисполнены решимости нанести поражение этому выдающемуся, но криминальному гению.
13
В соответствии с принятым решением в ходе краткого заседания военного совета в составе Морана, Билла Баллантайна, сэра Арчибальда Бэйуоттера и Шеела Хана, с рассветом следующего дня вся группа отправилась в путь в направлении величественного массива Канченджанга. По дороге они прошли мимо того самого монастыря, где накануне Боб и шотландец присутствовали на удивительной встрече схлестнувшихся между собой двух Мингов. Древнее строение сейчас казалось заброшенным. Вскоре, после расспросов среди проживавших поблизости крестьян, выяснилось, что дакоиты и прочие слуги Желтой Тени, перепуганные появлением двойника их хозяина, разбежались, кто куда.
Вскоре подтвердились ип предположения Боба Морана относительно маршрута обоих Мингов. Собранная по мере продвижения вперед информация убедительно свидетельствовала о том, что оба они — причем, Минг номер один преследовал своего свихнувшегося альтер эго — устремились на север с явным намерением перевалить через перевалы, чтобы добраться до Тибета, где располагалось главное звено «дубликатора».
Морана и его спутников охватило горячее желание догнать как можно быстрее обоих монголов, не дав при этом себя раскрыть, а затем неуклонно следовать за ними на почтительном расстоянии. Тот факт, что три европейца и индийских полицейский переоделись в буддистских паломников должен был облегчить выполнение поставленной задачи.
Группа из указанной четверки плюс гида-шерпы, а также трех навьюченных яков пересекала гористую местность, над которой доминировала высоченная гряда Гималаев, протянувшаяся по границе Сиккима с Непалом, где её уже величают Малым Тибетом. Шли форсированными этапами вдоль хребтов, увенчанных молитвенными флажками. Они проходили над бездонными пропастями по шатким и неустойчивым мостикам, сделанным из досок, скрепленных бронзовыми цепями, пробирались козьими тропами по склонам гор. Наконец к полудню четвертого с момента выхода дня они достигли районов, покрытых снегом, многокилометровые участки которого чередовались с каменистыми проплешинами и полосами рыжеватого мха.
На шестой день пути, когда Канченджанга — невероятная и хаотичная стена из скал и льда — закрывала весь горизонт, Боб, поднявшись на каменистый пик, заметил впереди два человеческих силуэта, разделенных расстоянием в несколько километров перед самым перевалом Чанг Ла. Вглядываясь в мощный бинокль, он сумел установить их личности. Дальним оказался Минг номер два, бредущим вслед за ним — Минг номер один. Судя по всему, полоумный сумел сохранить первоначальный отрыв, но с учетом предстоящих ещё нескольких сотен миль пути его в общем-то можно было расценивать как незначительный.
Пытаясь настигнуть обоих Мингов, Боб и его группа шли ускоренным шагом ещё целый день, пока не втянулись глубоко в горный перевал. Каждый час Моран находил время подниматься повыше по склону горы и в бинокль проверял, на месте ли оба монгола. Он поневоле не мог не восхищаться этими людьми с железной волей и общей исходной основой, которые в одиночку, оснащенные жалким оборудованием, собранным по дороге, осмелились, повинуясь неистребимой взаимной ненависти, бросить вызов суровейшему и ужаснейшему климату Крыши Мира. А потом их ждут просторы Тибета с его песчаными и каменными пустынями, знойными днями и ледяными ночами.
И все же Моран подметил нечто такое, что отличало одного Минга от другого — их поведение. Если Минг номер один, т.е. преследователь, похоже, сохранял все свое спокойствие, действовал, повинуясь доводам разума, по четкому плану, то его обезумевший двойник, т.е. преследуемый, явно все больше утрачивал контроль над своими поступками. Его походка все чаще становилась неуверенной, то и дело менялась. Он зачастую оборачивался и грозил кулаком своему недругу. Было очевидно, что Минг номер два, как говорится, начинал «терять голову», и было вполне вероятно, что вскоре его соперник настигнет его, но не для того, чтобы уничтожить, поскольку наличие «дубликатора» делало эту акцию бессмысленной, а с целью вывести его из строя каким-нибудь другим способом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Все четверо надолго замолчали. Первым заговорил Шеела Хан.
— Если ваши предположения относительно маршрута двух Мингов правильны, командан Моран, то игра стоит свеч. Честно говоря, я не вижу, как иначе можно было бы установить точное местонахождение центрального передатчика…
Индиец повернулся к комиссару Скотланд-Ярда и спросил:
— А каково ваше мнение, сэр Арчибальд?
— Вы хотите знать, что я думаю на этот счет? — переспросил англичанин. — То же самое, что и вы, Шеела Хан. Чтобы уничтожить этих двух монстров, следует задействовать все возможности. Я вздрагиваю только при одной мысли о том, что может произойти, если верх возьмет Минг номер два. Он будет продолжать дело Желтой Тени, но поскольку он сошел с ума… Но пока мы тут разглагольствуем, эти два страшилища наверняка уже нас прилично обогнали. Не время ли начать выяснять, где они…
— Мы выступим на рассвете, — решил Шеела Хан. — Если Минг номер два и Минг номер один — первый при этом преследует второго — действительно настроились на то, чтобы добраться до Тибета, то у них нет другого пути, как через перевалы Канченжанга. Если мы чуть поторопимся, то сравнительно легко догоним их. А затем будем висеть у них на хвосте, пытаясь сделать так, чтобы они этого не заметили…
Поскольку трудно было противопоставить что-либо этому мудрому решению, то оно было принято единогласно. Было решено, что три европейца и индиец будут путешествовать под видом буддийских монахов, и наймут проводника-шерпа вместе с двумя яками, для транспортировки продуктов и прочих необходимых вещей. Они будут держать путь на север, двигаясь по следу обоих Мингов. Все четверо, разумеется, не недооценивали трудностей столь тяжелого мероприятия. Ведь их противники не только обладали поистине дьявольской сообразительностью и были способны на любое коварство и преступление, но ставкой в этой схватке, где Моран и его спутники, несмотря на численное превосходство, рисковали оказаться в неравном положении, была если не судьба всего мира, то уж во всяком случае жизнь тысяч, а скорее миллионов людей. Независимо от того, кто выйдет победителем в этом поединке двух Мингов, Желтая Тень, ни секунды не колеблясь, принесет их в жертву своего стремлению низвести человечество до уровня былых времен. Но чтобы достичь этой цели — а сама по себе она могла показаться даже благородной — он прибегал к террору. И это неизбежно делало его преступником в глазах четверки, которые вновь были преисполнены решимости нанести поражение этому выдающемуся, но криминальному гению.
13
В соответствии с принятым решением в ходе краткого заседания военного совета в составе Морана, Билла Баллантайна, сэра Арчибальда Бэйуоттера и Шеела Хана, с рассветом следующего дня вся группа отправилась в путь в направлении величественного массива Канченджанга. По дороге они прошли мимо того самого монастыря, где накануне Боб и шотландец присутствовали на удивительной встрече схлестнувшихся между собой двух Мингов. Древнее строение сейчас казалось заброшенным. Вскоре, после расспросов среди проживавших поблизости крестьян, выяснилось, что дакоиты и прочие слуги Желтой Тени, перепуганные появлением двойника их хозяина, разбежались, кто куда.
Вскоре подтвердились ип предположения Боба Морана относительно маршрута обоих Мингов. Собранная по мере продвижения вперед информация убедительно свидетельствовала о том, что оба они — причем, Минг номер один преследовал своего свихнувшегося альтер эго — устремились на север с явным намерением перевалить через перевалы, чтобы добраться до Тибета, где располагалось главное звено «дубликатора».
Морана и его спутников охватило горячее желание догнать как можно быстрее обоих монголов, не дав при этом себя раскрыть, а затем неуклонно следовать за ними на почтительном расстоянии. Тот факт, что три европейца и индийских полицейский переоделись в буддистских паломников должен был облегчить выполнение поставленной задачи.
Группа из указанной четверки плюс гида-шерпы, а также трех навьюченных яков пересекала гористую местность, над которой доминировала высоченная гряда Гималаев, протянувшаяся по границе Сиккима с Непалом, где её уже величают Малым Тибетом. Шли форсированными этапами вдоль хребтов, увенчанных молитвенными флажками. Они проходили над бездонными пропастями по шатким и неустойчивым мостикам, сделанным из досок, скрепленных бронзовыми цепями, пробирались козьими тропами по склонам гор. Наконец к полудню четвертого с момента выхода дня они достигли районов, покрытых снегом, многокилометровые участки которого чередовались с каменистыми проплешинами и полосами рыжеватого мха.
На шестой день пути, когда Канченджанга — невероятная и хаотичная стена из скал и льда — закрывала весь горизонт, Боб, поднявшись на каменистый пик, заметил впереди два человеческих силуэта, разделенных расстоянием в несколько километров перед самым перевалом Чанг Ла. Вглядываясь в мощный бинокль, он сумел установить их личности. Дальним оказался Минг номер два, бредущим вслед за ним — Минг номер один. Судя по всему, полоумный сумел сохранить первоначальный отрыв, но с учетом предстоящих ещё нескольких сотен миль пути его в общем-то можно было расценивать как незначительный.
Пытаясь настигнуть обоих Мингов, Боб и его группа шли ускоренным шагом ещё целый день, пока не втянулись глубоко в горный перевал. Каждый час Моран находил время подниматься повыше по склону горы и в бинокль проверял, на месте ли оба монгола. Он поневоле не мог не восхищаться этими людьми с железной волей и общей исходной основой, которые в одиночку, оснащенные жалким оборудованием, собранным по дороге, осмелились, повинуясь неистребимой взаимной ненависти, бросить вызов суровейшему и ужаснейшему климату Крыши Мира. А потом их ждут просторы Тибета с его песчаными и каменными пустынями, знойными днями и ледяными ночами.
И все же Моран подметил нечто такое, что отличало одного Минга от другого — их поведение. Если Минг номер один, т.е. преследователь, похоже, сохранял все свое спокойствие, действовал, повинуясь доводам разума, по четкому плану, то его обезумевший двойник, т.е. преследуемый, явно все больше утрачивал контроль над своими поступками. Его походка все чаще становилась неуверенной, то и дело менялась. Он зачастую оборачивался и грозил кулаком своему недругу. Было очевидно, что Минг номер два, как говорится, начинал «терять голову», и было вполне вероятно, что вскоре его соперник настигнет его, но не для того, чтобы уничтожить, поскольку наличие «дубликатора» делало эту акцию бессмысленной, а с целью вывести его из строя каким-нибудь другим способом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30