Мы воевали с ними, и в этой войне нам сопутствовал успех. Они сильно испугались нас и больше не приходили сюда.
В мое время начали приходить белые люди. Техасцы. Они были похожи на всех остальных, которые находят причины, чтобы хотеть чего-либо в нашей стране. И они берут это, не спрашивая. Они приходят в ярость, когда видят нас живущими на нашей земле. Когда мы не делаем того, чего они хотят, они стараются убить нас. Они убивают женщин и детей, как будто это воины.
Когда я был совсем молодым воином, я сражался с техасцами. Мы убили многих из них и украли некоторых из их женщин и детей. Одна из этих детей — жена Танцующего С Волками.
Прошло какое-то время, и начались переговоры о мире. Мы встретились с техасцами и заключили с ними соглашение. Но этот договор всегда нарушался, как только белые люди желали от нас чего-то нового, весь договор становился не больше, чем просто слова на бумаге. Всегда было так.
Я устал от этого, и много лет назад я привел людей нашего племени сюда, подальше от белых. Мы, мирно жили здесь очень долгое время.
Но это место — последнее в нашей стране. Нам больше некуда идти. Когда я подумал о белых людях, идущих на наши земли сейчас, я сказал то, что сказал. Трудно решить, что нам делать теперь.
Я всегда был миролюбивым человеком. Я счастлив был жить в своей стране и ничего не хотеть от белых людей. Совсем ничего. Но я думаю, ты прав. Я думаю, они уже идут сюда.
Когда я думаю об этом, я смотрю на этот мешок, зная, что в нем хранится. И я уверен, что мы будем бороться, чтобы сохранить свою страну и все, что мы имеем. Это все, чего мы хотим.
Мы будем сражаться, чтобы отстоять ее.
Но я не думаю, что битва произойдет этой зимой. И после всего того, что ты рассказал мне, я думаю, пора отправиться в путь прямо сейчас.
Завтра утром мы свернемся и пойдем в зимний лагерь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
I
Засыпая этой ночью, Танцующий С Волками поймал себя на том, что что-то мучает его. Какая-то мысль прочно засела у него в мозгу. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что она все еще там. Хотя Данбер понимал, что эта мысль каким-то образом имеет отношение к присутствию белых охотников всего в полудне езды от лагеря, к его вещему сну и разговору с Десятью Медведями, он никак не мог ухватиться за нес.
Через час после рассвета, когда лагерь уже разбирался, он начал думать о том, какое облегчение несет в себе их уход. Зимний лагерь будет даже в более уединенном месте, чем этот. Стоящая С Кулаком думала, что она беременна, и Танцующий С Волками заглядывал вперед, думая о безопасности отдаленного лагеря, которому он может доверить свою семью.
Никто не в силах будет настичь их там. Они станут неизвестны и недосягаемы. Он сам больше не существовал на этой земле. Исключение составляли индейцы дакоты, которые приняли его и среди которых он был потерян для белых людей.
Вдруг эта мысль ударила, забила молотком в его мозгу. Она была так внезапна и так пугающа, что сердце Танцующего С Волками бешено застучало.
Он существовал.
И он безрассудно, глупо оставил этому подтверждение. Полная история лейтенанта Джона Дж. Данбера была записана в блокнот для каждого, желающего узнать ее. Записи лежали на кровати в дерновой хижине, в полной безопасности.
С того момента, как Танцующий С Волками и его жена закончили упаковывать свой нехитрый скарб, Стоящая С Кулаком отправилась помочь собираться другим семьям. Чтобы найти ее, могло потребоваться много времени, а потом, Данбер не хотел терять время на объяснения. Каждая минута дальнейшего существования журнала представляла из себя угрозу.
Он побежал в стадо пони, не способный думать ни о чем, кроме возвращения обратно себе этих записей.
Едва он и Киско вошли в лагерь, Танцующий С Волками вбежал в хижину Брыкающейся Птицы.
Шаман засомневался в необходимости того, о чем Данбер просил его. Они собирались быть в пути уже к этому вечеру и не смогут дожидаться его, если неблизкая поездка в Форт белых солдат окажется дольше, чем можно ожидать.
Но Танцующий С Волками был тверд в своем решении, и Трепыхающаяся Птица неохотно разрешил ему поехать туда. Колонна будет двигаться медленно, и для Танцующего С Волками не составит большого труда нагнать се, даже если он вдруг будет задерживаться. Но шаман убеждал его поторопиться. Он не любил подобные, случающиеся в последнюю минуту, неожиданности.
II
Маленькая «оленья шкурка» был счастлив галопом нестись по прерии. В течение последних нескольких дней дул живительный, свежий ветер. В это утро воздух был напоен ароматами трав, и ветер снова продолжал свой неутомимый бег. Киско любил, когда тугие струи воздуха наталкивались на его морду, и несся как на крыльях, преодолевая милю за милей, которые отделяли их от Форта.
Последний знакомый подъем опустился пологим склоном прямо перед всадником, и Танцующий С Волками выпрямился на спине лошади. Он попросил Киско перейти на самый быстрый галоп, чтобы покрыть последние полмили как можно скорее.
Они преодолели вершину этого небольшого возвышения и ринулись вниз к старому посту.
Увиденное мгновенно поразило Танцующего С Волками подобно удару грома.
Форт Сэдрик буквально кипел солдатами.
Всадник и лошадь пронеслись еще добрую сотню ярдов, прежде чем мужчина смог остановить животное. Гнедой бросался вперед, рвал поводья и бешено кружился на месте, а Танцующему с Волками едва удавалось сдерживать его. Он боролся с собой, пытаясь охватить взглядом нереальное зрелище — полный суматохи армейский лагерь.
Несколько брезентовых палаток было раскинуто вокруг старого склада снаряжения и дерновой хижины. Два орудия, взгроможденные на зарядные ящики, были установлены рядом с его, Данбера, старым жилищем. Кораль был набит лошадьми. И все пространство внутри Форта бурлило людьми в армейской униформе. Они ходили, разговаривали и работали.
Фургон стоял в пятидесяти ярдах от Танцующего С Волками, а внутри на сиденьях, расположились четверо рядовых солдат, уставившихся на него. На их лицах застыл испуг. Черты были недостаточно ясны, и с такого расстояния Танцующему С Волками было невозможно заметить, что это всего лишь мальчишки.
Подростки, которые уже стали солдатами, никогда не видели дикого индейцев, но в течение нескольких недель подготовки, проводившейся после их набора, им без конца напоминали о том, что скоро они будут сражаться с лживыми, ловкими и жаждущими крови врагами.
Солдаты-подростки запаниковали.
Танцующий С Волками увидел, как они поднимают свои винтовки как раз в тот момент, когда Киско разворачивался. И Данбер ничего не мог сделать. Солдаты выстрелили не целясь. Танцующий С Волками при этом залпе бросился на землю и лежал сейчас не шевелясь, его даже не задело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
В мое время начали приходить белые люди. Техасцы. Они были похожи на всех остальных, которые находят причины, чтобы хотеть чего-либо в нашей стране. И они берут это, не спрашивая. Они приходят в ярость, когда видят нас живущими на нашей земле. Когда мы не делаем того, чего они хотят, они стараются убить нас. Они убивают женщин и детей, как будто это воины.
Когда я был совсем молодым воином, я сражался с техасцами. Мы убили многих из них и украли некоторых из их женщин и детей. Одна из этих детей — жена Танцующего С Волками.
Прошло какое-то время, и начались переговоры о мире. Мы встретились с техасцами и заключили с ними соглашение. Но этот договор всегда нарушался, как только белые люди желали от нас чего-то нового, весь договор становился не больше, чем просто слова на бумаге. Всегда было так.
Я устал от этого, и много лет назад я привел людей нашего племени сюда, подальше от белых. Мы, мирно жили здесь очень долгое время.
Но это место — последнее в нашей стране. Нам больше некуда идти. Когда я подумал о белых людях, идущих на наши земли сейчас, я сказал то, что сказал. Трудно решить, что нам делать теперь.
Я всегда был миролюбивым человеком. Я счастлив был жить в своей стране и ничего не хотеть от белых людей. Совсем ничего. Но я думаю, ты прав. Я думаю, они уже идут сюда.
Когда я думаю об этом, я смотрю на этот мешок, зная, что в нем хранится. И я уверен, что мы будем бороться, чтобы сохранить свою страну и все, что мы имеем. Это все, чего мы хотим.
Мы будем сражаться, чтобы отстоять ее.
Но я не думаю, что битва произойдет этой зимой. И после всего того, что ты рассказал мне, я думаю, пора отправиться в путь прямо сейчас.
Завтра утром мы свернемся и пойдем в зимний лагерь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
I
Засыпая этой ночью, Танцующий С Волками поймал себя на том, что что-то мучает его. Какая-то мысль прочно засела у него в мозгу. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что она все еще там. Хотя Данбер понимал, что эта мысль каким-то образом имеет отношение к присутствию белых охотников всего в полудне езды от лагеря, к его вещему сну и разговору с Десятью Медведями, он никак не мог ухватиться за нес.
Через час после рассвета, когда лагерь уже разбирался, он начал думать о том, какое облегчение несет в себе их уход. Зимний лагерь будет даже в более уединенном месте, чем этот. Стоящая С Кулаком думала, что она беременна, и Танцующий С Волками заглядывал вперед, думая о безопасности отдаленного лагеря, которому он может доверить свою семью.
Никто не в силах будет настичь их там. Они станут неизвестны и недосягаемы. Он сам больше не существовал на этой земле. Исключение составляли индейцы дакоты, которые приняли его и среди которых он был потерян для белых людей.
Вдруг эта мысль ударила, забила молотком в его мозгу. Она была так внезапна и так пугающа, что сердце Танцующего С Волками бешено застучало.
Он существовал.
И он безрассудно, глупо оставил этому подтверждение. Полная история лейтенанта Джона Дж. Данбера была записана в блокнот для каждого, желающего узнать ее. Записи лежали на кровати в дерновой хижине, в полной безопасности.
С того момента, как Танцующий С Волками и его жена закончили упаковывать свой нехитрый скарб, Стоящая С Кулаком отправилась помочь собираться другим семьям. Чтобы найти ее, могло потребоваться много времени, а потом, Данбер не хотел терять время на объяснения. Каждая минута дальнейшего существования журнала представляла из себя угрозу.
Он побежал в стадо пони, не способный думать ни о чем, кроме возвращения обратно себе этих записей.
Едва он и Киско вошли в лагерь, Танцующий С Волками вбежал в хижину Брыкающейся Птицы.
Шаман засомневался в необходимости того, о чем Данбер просил его. Они собирались быть в пути уже к этому вечеру и не смогут дожидаться его, если неблизкая поездка в Форт белых солдат окажется дольше, чем можно ожидать.
Но Танцующий С Волками был тверд в своем решении, и Трепыхающаяся Птица неохотно разрешил ему поехать туда. Колонна будет двигаться медленно, и для Танцующего С Волками не составит большого труда нагнать се, даже если он вдруг будет задерживаться. Но шаман убеждал его поторопиться. Он не любил подобные, случающиеся в последнюю минуту, неожиданности.
II
Маленькая «оленья шкурка» был счастлив галопом нестись по прерии. В течение последних нескольких дней дул живительный, свежий ветер. В это утро воздух был напоен ароматами трав, и ветер снова продолжал свой неутомимый бег. Киско любил, когда тугие струи воздуха наталкивались на его морду, и несся как на крыльях, преодолевая милю за милей, которые отделяли их от Форта.
Последний знакомый подъем опустился пологим склоном прямо перед всадником, и Танцующий С Волками выпрямился на спине лошади. Он попросил Киско перейти на самый быстрый галоп, чтобы покрыть последние полмили как можно скорее.
Они преодолели вершину этого небольшого возвышения и ринулись вниз к старому посту.
Увиденное мгновенно поразило Танцующего С Волками подобно удару грома.
Форт Сэдрик буквально кипел солдатами.
Всадник и лошадь пронеслись еще добрую сотню ярдов, прежде чем мужчина смог остановить животное. Гнедой бросался вперед, рвал поводья и бешено кружился на месте, а Танцующему с Волками едва удавалось сдерживать его. Он боролся с собой, пытаясь охватить взглядом нереальное зрелище — полный суматохи армейский лагерь.
Несколько брезентовых палаток было раскинуто вокруг старого склада снаряжения и дерновой хижины. Два орудия, взгроможденные на зарядные ящики, были установлены рядом с его, Данбера, старым жилищем. Кораль был набит лошадьми. И все пространство внутри Форта бурлило людьми в армейской униформе. Они ходили, разговаривали и работали.
Фургон стоял в пятидесяти ярдах от Танцующего С Волками, а внутри на сиденьях, расположились четверо рядовых солдат, уставившихся на него. На их лицах застыл испуг. Черты были недостаточно ясны, и с такого расстояния Танцующему С Волками было невозможно заметить, что это всего лишь мальчишки.
Подростки, которые уже стали солдатами, никогда не видели дикого индейцев, но в течение нескольких недель подготовки, проводившейся после их набора, им без конца напоминали о том, что скоро они будут сражаться с лживыми, ловкими и жаждущими крови врагами.
Солдаты-подростки запаниковали.
Танцующий С Волками увидел, как они поднимают свои винтовки как раз в тот момент, когда Киско разворачивался. И Данбер ничего не мог сделать. Солдаты выстрелили не целясь. Танцующий С Волками при этом залпе бросился на землю и лежал сейчас не шевелясь, его даже не задело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86