Может быть, причиной того, что со мной произошло, было созерцание фотографий Раманы или сочетание этого процесса с беседой с Рамешем, состоявшейся несколькими днями ранее, но когда я сидел там, погруженный во внутреннюю тишину, я внезапно осознал, что учитель не может быть — и никогда не был — чем-то внешним по отношению ко мне; что и учитель и учение могут прийти только изнутри. Затем я глубоко погрузился в себя — и через несколько мгновений ясно увидел, что нет также и никакого «внутри». Понятия внутреннего и внешнего есть не более чем элементы концептуальной вселенной. Во время моего созерцания две эти концепции оказались взаимно устраненными, и произошел выход за пределы ума. Все, что было, БЫЛО. Но в действительности, не произошло никакого выхода, ибо не было ничего, за пределы чего можно было бы выйти. Когда происходит понимание, знание не относится ни к тому, ни к этому; да и вообще нет никакого знания.
Так называемое просветленное понимание отличается предельной простотой. Оно проще, чем это может передать слово простота, поскольку то, что есть, есть всегда, вечно, независимо от того, видим мы это или нет.
Роберт.
* * *
Камуэла, Гавайи, 8.10. 1995 г., день полнолуния.
Дорогой Рамеш!
Вспоминая обстоятельства моей первой встречи с Вами осенью 1990 года, я вспоминаю также о том, как много людей описывают различные варианты идентичных, или схожих, обстоятельств.
После прочтения «Я Есть То» мы с моим другом Колином заказали некоторые из Ваших книг — и зерно было заронено. В результате ряда кажущихся несвязанными между собой встреч и обсуждений мой друг и я — почти одновременно — пришли к решению посетить Ваши беседы в Хермоса Бич, и через две недели мы уже были там.
Я помню, что когда Вы вошли в комнату, мы сразу догадались, что это Вы, хотя никогда не видели Ваших хороших фотографий. Вы казались расслабленным, и я почувствовал, что Вы необычайно добросердечный человек. Я ощутил Вашу глубину, которая проявлялась с такой силой и смирением. Все это казалось мне настолько невероятным, что я понял, что меня что-то ждет. Я говорю об этом в шутку, поскольку то, что кажется поистине невероятным, представляет собой предельную простоту самой истины.
Следующая наша встреча с Вами состоялась во время Вашего второго приезда в Мауи, где я не мог не отметить искренность большинства посетителей, а также Ваши личные прямоту, честность и терпение.
Учение еще больше углубилось в моей сущности, и я не могу удержаться от слез, когда вспоминаю это.
Когда Вы объявили, что больше не планируете в будущем поездки в другие страны, я ощутил глубокое разочарование, которое прошло, как только Вы пригласили меня приехать к Вам в Бомбей. И вот на протяжении последних трех лет, в январе и феврале, я взбирался по лестнице (или поднимался на лифте) в небо, как мне казалось. Беседы, небольшие группы людей, приехавших со всех концов света, кофе, чай, печенье — все так обыденно, все так божественно.
Все мои поездки в Бомбей — каждая со свой собственной историей — были необычайно плодотворными, и я считаю, что мне невероятно повезло, что я смог побывать там.
Я множество раз ощущал сильное желание написать Вам. Я начинал писать письма, но затем бросал их, поскольку это желание рассеивалось по мере возникновения ощущения, что нет ничего такого, о чем нужно было бы говорить или писать; или же я начинал думать о том, что недостоин отбирать Ваше время, принимая во внимание все то напряжение, которое Вы должны переживать из-за того, что столько людей стремятся побыть рядом с Вами. Я осознаю тот факт, что все есть так, как должно быть.
Прослеживая нити своей жизни, я вижу, что все они неумолимо вели к Вам: моя дикость и склонность к экспериментированию в подростковые годы, когда я чувствовал, что меня обманывают (уже тогда у меня были мимолетные проблески ощущения присутствия); обучение в колледже философии и религии; растущий интерес к даосским, буддийским и греческим писаниям; последующее участие в различных группах и выполнение практик, которые должны были указать мне верный путь (хотя и без особой уверенности в их целесообразности).
Встретив Вас, Рамеш, я открыл для себя мост между Востоком и Западом. Встреча лицом к лицу с человеком, который говорил о высшем на основании собственного опыта и которому я полностью доверял, было мощным фактором воздействия на меня. И Ваша манера изложения, такая ясная и непритязательная, рассеяла идею о том, что истина должна быть облачена в одежды романтического мистицизма, то есть как раз ту идею, что отталкивала меня от духовной элиты. По мере того, как смысл учения все больше прояснялся для меня, я видел, что ощущение отождествления постепенно оставляет меня. Снова и снова меня охватывало такое чувство, будто подо мной проваливается пол. Стоило мне восстановить свое ментальное равновесие, как земля снова уходила у меня из-под ног. Это оставляло во мне крайне необычное ощущение отстраненности.
Граница между миром и мной создается лишь привычкой ума. Нет никакого различия между насекомым и мной — как формами проявления сознания через чувственное восприятие. Даже слова представляют собой лишь символы того, что является первым, вторым и средним планом.
Если сущность видится как иллюзия, как может возникать вопрос о хорошем и плохом, о добре и зле? Осознание этого привело к невероятному обогащению моего ощущения жизни, я все больше и больше просто наблюдаю и со спокойным интересом жду, что произойдет дальше.
приходит мне такой ответ: «я не знаю»,
но знание остается — основа,
непостижимая тишина,
что служит опорой проявленному миру,
испытывает переживания посредством живых существ,
пространства и времени,
ни больше, ни меньше.
Я по-прежнему веду себя как сущность со своими предпочтениями и страхами, хотя я не могу больше придавать большое значение поведению — как своему собственному, так и чьему-либо еще.
Получение учения от Вас, Рамеш, нанесло решительный удар по связанности, основанной на осознании себя исполнителем. Множество частей головоломки слились в единую картину — подобно тому, как магнит неизменно собирает в единое целое отбитые куски самого себя.
Иногда мне чудится, что я слышу в уме Ваш голос, который говорит: «просто пойми, что вещи таковы, каковы они есть!»
Я пришел к пониманию того, что все внутренние изменения происходят через эту таинственную связь между нами. То, что изначально представляло собой интеллектуальное понимание, постепенно проникает все глубже и глубже в сердце.
Подобно тому, как вода может смывать пятно так медленно, что этот процесс будет казаться практически незаметным, так и с учением — я совершенно внезапно осознал тот сдвиг, который произошел в моем восприятии окружающих вещей и ту тишину в сердце, в которой растворилась вся двойственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Так называемое просветленное понимание отличается предельной простотой. Оно проще, чем это может передать слово простота, поскольку то, что есть, есть всегда, вечно, независимо от того, видим мы это или нет.
Роберт.
* * *
Камуэла, Гавайи, 8.10. 1995 г., день полнолуния.
Дорогой Рамеш!
Вспоминая обстоятельства моей первой встречи с Вами осенью 1990 года, я вспоминаю также о том, как много людей описывают различные варианты идентичных, или схожих, обстоятельств.
После прочтения «Я Есть То» мы с моим другом Колином заказали некоторые из Ваших книг — и зерно было заронено. В результате ряда кажущихся несвязанными между собой встреч и обсуждений мой друг и я — почти одновременно — пришли к решению посетить Ваши беседы в Хермоса Бич, и через две недели мы уже были там.
Я помню, что когда Вы вошли в комнату, мы сразу догадались, что это Вы, хотя никогда не видели Ваших хороших фотографий. Вы казались расслабленным, и я почувствовал, что Вы необычайно добросердечный человек. Я ощутил Вашу глубину, которая проявлялась с такой силой и смирением. Все это казалось мне настолько невероятным, что я понял, что меня что-то ждет. Я говорю об этом в шутку, поскольку то, что кажется поистине невероятным, представляет собой предельную простоту самой истины.
Следующая наша встреча с Вами состоялась во время Вашего второго приезда в Мауи, где я не мог не отметить искренность большинства посетителей, а также Ваши личные прямоту, честность и терпение.
Учение еще больше углубилось в моей сущности, и я не могу удержаться от слез, когда вспоминаю это.
Когда Вы объявили, что больше не планируете в будущем поездки в другие страны, я ощутил глубокое разочарование, которое прошло, как только Вы пригласили меня приехать к Вам в Бомбей. И вот на протяжении последних трех лет, в январе и феврале, я взбирался по лестнице (или поднимался на лифте) в небо, как мне казалось. Беседы, небольшие группы людей, приехавших со всех концов света, кофе, чай, печенье — все так обыденно, все так божественно.
Все мои поездки в Бомбей — каждая со свой собственной историей — были необычайно плодотворными, и я считаю, что мне невероятно повезло, что я смог побывать там.
Я множество раз ощущал сильное желание написать Вам. Я начинал писать письма, но затем бросал их, поскольку это желание рассеивалось по мере возникновения ощущения, что нет ничего такого, о чем нужно было бы говорить или писать; или же я начинал думать о том, что недостоин отбирать Ваше время, принимая во внимание все то напряжение, которое Вы должны переживать из-за того, что столько людей стремятся побыть рядом с Вами. Я осознаю тот факт, что все есть так, как должно быть.
Прослеживая нити своей жизни, я вижу, что все они неумолимо вели к Вам: моя дикость и склонность к экспериментированию в подростковые годы, когда я чувствовал, что меня обманывают (уже тогда у меня были мимолетные проблески ощущения присутствия); обучение в колледже философии и религии; растущий интерес к даосским, буддийским и греческим писаниям; последующее участие в различных группах и выполнение практик, которые должны были указать мне верный путь (хотя и без особой уверенности в их целесообразности).
Встретив Вас, Рамеш, я открыл для себя мост между Востоком и Западом. Встреча лицом к лицу с человеком, который говорил о высшем на основании собственного опыта и которому я полностью доверял, было мощным фактором воздействия на меня. И Ваша манера изложения, такая ясная и непритязательная, рассеяла идею о том, что истина должна быть облачена в одежды романтического мистицизма, то есть как раз ту идею, что отталкивала меня от духовной элиты. По мере того, как смысл учения все больше прояснялся для меня, я видел, что ощущение отождествления постепенно оставляет меня. Снова и снова меня охватывало такое чувство, будто подо мной проваливается пол. Стоило мне восстановить свое ментальное равновесие, как земля снова уходила у меня из-под ног. Это оставляло во мне крайне необычное ощущение отстраненности.
Граница между миром и мной создается лишь привычкой ума. Нет никакого различия между насекомым и мной — как формами проявления сознания через чувственное восприятие. Даже слова представляют собой лишь символы того, что является первым, вторым и средним планом.
Если сущность видится как иллюзия, как может возникать вопрос о хорошем и плохом, о добре и зле? Осознание этого привело к невероятному обогащению моего ощущения жизни, я все больше и больше просто наблюдаю и со спокойным интересом жду, что произойдет дальше.
приходит мне такой ответ: «я не знаю»,
но знание остается — основа,
непостижимая тишина,
что служит опорой проявленному миру,
испытывает переживания посредством живых существ,
пространства и времени,
ни больше, ни меньше.
Я по-прежнему веду себя как сущность со своими предпочтениями и страхами, хотя я не могу больше придавать большое значение поведению — как своему собственному, так и чьему-либо еще.
Получение учения от Вас, Рамеш, нанесло решительный удар по связанности, основанной на осознании себя исполнителем. Множество частей головоломки слились в единую картину — подобно тому, как магнит неизменно собирает в единое целое отбитые куски самого себя.
Иногда мне чудится, что я слышу в уме Ваш голос, который говорит: «просто пойми, что вещи таковы, каковы они есть!»
Я пришел к пониманию того, что все внутренние изменения происходят через эту таинственную связь между нами. То, что изначально представляло собой интеллектуальное понимание, постепенно проникает все глубже и глубже в сердце.
Подобно тому, как вода может смывать пятно так медленно, что этот процесс будет казаться практически незаметным, так и с учением — я совершенно внезапно осознал тот сдвиг, который произошел в моем восприятии окружающих вещей и ту тишину в сердце, в которой растворилась вся двойственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36