Вместо этого Саша стал предлагать Егорычу услуги. Это была первая стадия избыточной выдачи — щедрость. Затем наступила вторая стадия — расточительность, и директор сел Саше на шею. Легко можно представить дальнейшее развитие событий. Третья стадия — жертвенность — Шурику вообще прекращают выплачивать зарплату. И четвертая стадия — сверхжертвенность — Саша задарма вкалывает в офисе дни и ночи, забыв о доме и семье.
Расскажем, чем закончилась история. Шурик понял свою ошибку и честно поблагодарил директора за предостережение, что может попасть в настоящее рабство и бесплатно потеть на «плантациях» Егорыча. Чтобы переименоваться, Шурик стал искать эпизод, когда он оказал директору помощь, в которой тот действительно нуждался. Такой эпизод имел место на заре патриотической деятельности Шурика на фирме «Крылья и хвосты», когда директор столкнулся со сложной проблемой. Она касалась финансовых отношений с другими фирмами. Не видя никакого выхода, шеф обратился за помощью к Саше.
Вообще-то, по мнению Егорыча, Саша был «отмороженным» — музыку заунывную слушал, книжки чудные читал, зимой ходил в босоножках, о каких-то духовных практиках и учениях разговоры вел. Что это за учения, Егорыч толком не знал, но деваться было некуда. И он попросил: «Не помогут ли твои учения уладить мою проблему?» Шурик поработал, и проблема разрешилась.
На другой день Егорыч появился очень довольный и поблагодарил Сашу: «Ты сделал мне большое дело». Если бы «отмороженный» остановился на этом и не предлагал дополнительные услуги, скорее всего, об эксплуатации не было бы и речи.
Шурик переименовался: «Я тот, кто делает большое дело Егорычу». Едва он стал повторять это имя, отношение директора к нему резко переменилось. Все лишние трудовые нагрузки и дежурства были отменены, и, более того, Саше увеличили зарплату. Егорыч однажды обронил: «Мы будем держать тебя не за ради бога, а как маленького Будду!» С того времени у Шурика был лишь один повод вспомнить имя. Егорыч хотел взять дополнительного работника — плотника Васю, который работал у них раньше и отличался слабостью к спиртным напиткам. Тогда бы у Шурика уменьшилось рабочее время и зарплата, но он держал ухо востро и тотчас стал «делать большое дело». И Егорыч заключил, что рисковать не стоит и что лучше иметь маленького Будду, чем большого Васю.
ЭПИЛОГ
Под занавес предоставим слово Шурику.
— С течением времени стало приходить ощущение Симорона внутри себя, внутреннее знание. Точнее, не знание, а умение. Можно знать основные предпосылки системы Симорон, термины, техники. Уметь — это совсем другое, это как плавать. Можно знать, как плавать, и можно уметь плавать. Я почувствовал, что умею. Это не книжное знание, а внутреннее, пропущенное через ежедневный опыт. Одно дело, когда ты прочитаешь или услышишь нечто, и другое дело, когда ты сам до этого допрешь. Я как бы сливаюсь, соединяюсь с Симороном. Мне трудно объяснить словами. Иногда во время танца ты можешь почувствовать с партнером контакт, внутренний резонанс, и тогда не нужно следить за правильностью, синхронностью движений — все происходит само собой, становишься единым целым с партнером.
Мы приглашаем к танцу и Вас, дорогой читатель. Конец у этой повести еще не написан. «Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!»

ГЛАВА 4. ИСЦЕЛЕНИЯ ПО-СИМОРОНСКИ
ЦЕЛИТЕЛЬСТВО
В октябре, полгода назад, я познакомился с Симороном — участвовал в четырехдневном семинаре, посвященном благодарению. Затем в январе я был участником восьмидневного тренинга, где обучался работе с вихревыми сигналами. Мы осваивали симоронские танцы. Исполнитель делает спонтанные движения с закрытыми глазами, произнося слова на «тарабарском» языке. Бывает, что речь исполнителя похожа на какой-нибудь иностранный язык. Частенько танцор поет, сочиняя мелодию по ходу танца. Диалект и мелодия, темп и ритм могут несколько раз меняться за время одного танца. Позже я узнал, что исполнитель еще ведет активную работу на трэке, проще говоря, представляет картинки и работает с ними.
Помню свое ошеломление, когда я впервые увидел это диковинное зрелище на октябрьском семинаре. Я с нетерпением ждал январский тренинг: «Неужели и я смогу танцевать симоронские танцы?» Сомнения оказались напрасны. Бурлан в хорошем темпе предлагал одно за другим простые упражнения, каждое из которых не вызывало затруднений. Последовательность этих упражнений была тщательно продумана. Бурлан, как всегда, был в ударе — много шутил, импровизировал, и аудитория, незаметно для себя, начала лихо отплясывать сложные танцы уже на третий день семинара. К концу тренинга многие стали просто асами симоронских танцев и по праву получили диплом волшебника третьей степени.
Несомненным достоинством симоронских техник является их универсальность. Если какая-то техника хорошо освоена, то ее можно применять к абсолютно любой проблеме. Хочешь — погоду налаживай, хочешь — улучшай жилищные условия и т.д. Я стал применять симоронский танец к любой вихревой проблеме, но хотелось попробовать зубы на крепком орешке. И случай представился в марте.
К нам в гости приехал знакомый экстрасенс Толя, и мы неспешно беседовали за чашкой чая. Тут меня осенило, и я предложил Толику провести эксперимент — попробовать силу симоронского танца на каком-нибудь пациенте. Толя согласился. Он слышал кое-что о Симороне и понимал, что, если Симорон и не поможет, то, по крайней мере, не повредит. Толя сразу выбрал пациентку и предложил мне придти к нему через день. Я ответил, что для Симорона нет расстояний и я буду работать дома. Толик был заинтригован. Я надумал «для накопления энергии» поголодать денек. Если учесть, что утром я купаюсь в проруби, а затем занимаюсь йогой, то можно представить степень моей готовности.
В урочный день Толя позвонил — пациентка сидела перед ним. Я начал танец и увидел на трэке заброшенное колхозное поле, заросшее одними сорняками, и понял, что поле надо вспахать — о нем просто забыли. Стал искать симоронский след. Рядом с полем — большое красивое озеро, а председатель колхоза — рыбак, но давно не рыбачил. В это время председателю звонил его райкомовский друг. Все ясно — нужно подкинуть другу идею о рыбалке! И вот уже друзья поехали на рыбалку мимо поля, и председатель вспомнил о нем. Работа сделана.
В этот момент я обратил внимание на то, какое движение делало мое тело и какие слова я произносил. Финальное движение и слова танца называются маской Симорона или сокращенно масксим, а в разговорной речи это превращается в максим.
Я получил то, ради чего танцевал — максим, позвонил Толику и поинтересовался результатами работы. Он сказал, что не поверил собственным глазам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67