В случае с мальчиком, вонзавшим булавки в живот, диагноз самоповреждающих действий был редуцирован к элементарной ошибке пациента, который нашел для булавок «неподходящее место». В другом случае (депрессия у подростка) отказ посещать школу из следствия превратился в причину его депрессивного состояния. И в первом, и во втором случаях проблема не была переформулирована столь кардинально, как в работе со взрослыми пациентами, примеры которой приводились в третьей главе. Напомним: в одном из них речь шла о женщине, страдавшей истерическим параличом (ее симптом был переформулирован в мышечный спазм); в другом — больного, страдающего депрессией, удалось убедить, что суть дела не в депрессии, а в его безответственности. Когда симптомом страдает ребенок, родители чаще всего приобщены к определению проблемы, вынужденно принимая его. Оспаривая или подвергая сомнению точность этого определения, терапевт невольно ослабляет позицию родителей и работает против своей же собственной цели, преследующей такую реорганизацию семейной иерархии, при которой родители однозначно занимают позицию старшинства и ответственности за своего ребенка. Сказанное, конечно, вовсе не означает, что в работе с детьми проблема в принципе не может подвергаться переопределению. Речь идет лишь о большей осторожности. К переопределению следует прибегать при определенных обстоятельствах — когда, например, категория болезни, подлежащая пересмотру, исходит от других профессионалов, а не от родителей, или когда терапевт видит, что родители благосклонно принимают новый взгляд на симптом, без того, чтобы рассердиться на терапевта или усомниться в его правоте. Наконец, лучше, если переопределение проблемы ограничится изменением отношений между ее причиной и следствием, и при этом не произойдет ее полного пересмотра.
Таящаяся здесь опасность заключается в следующем: если переопределение проблемы совершается недостаточно искусно, без должного уважения к ее смыслу, а значит, и недостаточно убедительно, терапевт окажется в позиции противника семьи, а не союзника. В данном подходе конфронтация используется крайне редко, а одна из главных установок терапевта — уважение к людям, включенным в проблему. Возможно, именно благодаря такому уважению, родители, вопреки ожиданиям, не оказывают сопротивления терапии, и дело не доходит до состояния серьезной борьбы с терапевтом. Немалое значение имеет и то обстоятельство, что терапевт не прибегает к интерпретациям, которые также могут вызывать сопротивление. Записи сессий, приведенные в седьмой и восьмой главах, позволяют составить представление о стиле работы терапевта, придерживающегося стратегического подхода.
Еще одна особенность, которую необходимо подчеркнуть. Переопределение проблемы в данном случае не предполагает непременно позитивной коннотации или позитивной категоризации поведения пациента. Цель переопределения состоит в изменении определения проблемы таким образом, чтобы она стала доступной для решения. Безответственность — черта, возможно, более негативная, чем депрессивность, но она доступнее для решения. Мышечный спазм легче поддается изменению, чем истерический паралич. С подростком, который отказывается ходить в школу, легче управиться, чем с подростком, находящимся во власти депрессии. Иными словами, к указанной задаче надо подходить с намерением не столько свести проблему к минимуму или представить поведение пациента в позитивном свете, сколько определить проблему так, чтобы она могла быть решена.
Выводы и заключение
Работая над этой главой, мы исходили из предпосылки, что расстройства в поведении детей служат аналогией родительских трудностей, являясь вместе с тем и попыткой разрешения данных трудностей. Внутрисемейное взаимодействие, центром которого выступает симптом, становится в таких случаях метафорой взаимодействия, сформированного на основе родительских проблем. Когда у ребенка появляются отклонения в поведении, система взаимодействия вокруг родительских трудностей замещается новой системой, фокусом которой становится проблема ребенка.
В подобных случаях задача терапевта — изменить симптоматическое поведение ребенка, а наряду с этим — и участие родителей в системе взаимодействия, выполняющей полезную для семьи функцию. Но для того, чтобы выполнить такого рода задачу, терапевт должен распознать аналогию, скрытую в симптоматическом поведении ребенка. В главе дано описание трех стратегий, способствующих решению представленной в поведении ребенка проблемы.
Преимущество, которое семья в целом и сам ребенок извлекают из его проблемного поведения, заключается в том, что взаимодействие, фокусированное на симптоме, став метафорой системы взаимодействия, порожденной родительскими трудностями, необходимо «отменяет» последнюю. Хорошо известно, что определенные взаимодействия в семье по сравнению с другими содержат в себе меньше риска для тех, кто в них участвует, оказываясь поэтому и более предпочтительными. Упомянутое выше преимущество сводится к некоей межличностной «выгоде», которую ребенок и родители извлекают из детского симптоматического поведения. Три терапевтические стратегии, описанные в данной главе, построены таким образом, что желательная для семьи межличностная выгода сохраняется в целостности, меж тем как симптом исчезает. Терапевт способствует сохранению этой выгоды, используя самые различные способы, позволяющие ребенку (или самому терапевту) помочь родителям в решении их трудностей.
Ниже приводятся шаги, которыми следует терапевт, продвигаясь к данной цели.
1. Выдвигается гипотеза, согласно которой симптом ребенка метафорически или аналогически выражает проблему родителей, одновременно являясь ее решением, хотя и ошибочным.
2. Терапевт решает, какая именно метафора находит выражение в трудностях детского поведения и кому ребенок помогает своим симптомом.
3. Терапевт определяет особенности как той системы взаимодействия, в фокусе которой находится симптом, так и другой, метафорой которой первая служит.
4. Терапевт планирует интервенции, направленные на то, чтобы изменить самое метафорическое действие, либо обеспечить альтернативную метафору, либо изменить последствия, которые метафора имеет для родителей. Терапевтическая интервенция обычно принимает форму разъяснения причин, лежащих в основе проблемы, а также описания ее возможных последствий. Она может выступать и в виде директивного задания, предписывающего членам семьи конкретный план действий на ближайшую неделю, где особо выделяется, что именно следует делать родителям как «предмету» метафорического поведения ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83