Семья прошла три диагностических интервью у детского психиатра, который сделал вывод, что ребенок нуждается в длительной интенсивной индивидуальной терапии. Данную проблема посчитали серьезной, а следовательно, требующей экстенсивного изучения мыслей и фантазий ребенка с помощью игровой терапии. После сделанного заключения семья была направлена на психотерапевтическое лечение к доктору Кур-тису Адамсу. На первом интервью доктор Адаме, тоже детский психиатр, попросил родителей описать проблему и то, что было сделано для ее решения.
Мама рассказала, что мальчик ни за что не хочет иметь стул в туалете, неважно что ему говорят или как часто его сажают на унитаз. Мама постоянно стирала одежду Тимми. Он либо в течение нескольких дней сдерживал стул, что приводило маму в панику, либо имел стул несколько раз в день, что держало ее в постоянном напряжении, ведь приходилось все время проверять, не нужно ли сменить одежду.
— Я начала волноваться, когда ему исполнилось три, — объясняла мама — Обратилась к врачу. Он сказал мне: не берите в голову и не делайте из этого проблемы.
Мама рассказала, что тактика «не брать в голову» имела нулевой эффект. Когда это стало ясно, ей посоветовали быть твердой и настаивать на том, чтобы мальчик пользовался туалетом. Она так и стала делать, в ответ мальчик стал задерживать стул в себе. По словам мамы, она стала волноваться, когда Тимми так поступал, так как это могло повредить ему что-нибудь внутри. Папа работал и дополнительно учился два вечера в неделю. Когда был дома, он помогал маме мыть мальчика. По словам папы, он всегда считал, что такие проблемы разрешаются сами собой, но с этой так не произошло. Родители рассказали, что до последнего времени единства по отношению к проблеме у них не существовало.
— Я обычно слишком волнуюсь, — сказала мама, — а муж говорит, что волноваться не о чем. У нас разные характеры. Он у нас в семье тот, кто успокаивает меня и видит все в перспективе.
— Я ни о чем не волновался из-за Тимми, — пояснил муж. — Живи и жить давай другим. Думал, что все само образуется. Вероятно, матери всегда волнуются больше. Но он уже дорос до школьного возраста, в сентябре пойдет в школу. И вот эта проблема. Она ему очень осложнит школьную жизнь. Мы решили, что надо что-то делать, а не ждать, когда это прекратиться само собой.
— Итак, вы пытались решить проблему, не обращая на нее внимание и, наоборот, жесткими мерами. Как еще? — спросил терапевт.
— Я ему пригрозила, что будет сидеть, пока не сделает, потому что я хочу, чтобы он это сделал. Демонстрировала Тимми, что сержусь, когда ничего не происходило, чего раньше никогда не делала. Сажала его на унитаз. Ему все равно. Иногда книжку давала, так он зачитывался. Я даже телевизор поставила в туалете и позволила ему смотреть, надеясь, что он отвлечется и что-то произойдет, — она вздохнула. — Ничего не произошло. Затем врач посоветовал мне не обращать внимания, что я и попыталась сделать. Это было нелегко, потому что в это время я приучала к горшку младшего; трудно было игнорировать Тимми, когда учишь Билли. Мы все перепробовали. Пытались легко к этому относиться, пытались быть строгими, не обращать внимания. Такое ощущение, что ничто не может помочь.
— Днем — это проблема моей жены, — продолжил муж, — но вечером за ужином мы всегда это обсуждаем. Он сидит с нами и вдруг, как будто ему срочно надо в туалет. Он хочет выйти из-за стола. Хочется ему пойти в свою комнату, сесть в углу и попытаться либо сдержаться, либо наложить в штаны.
Мальчик, складывающий со своим братом кубики в другом конце комнаты, повернулся и сказал: «Я не хочу сдержаться, хочу просто выдавить это в штаны».
— Тяжело не обращать на это внимание, — снова заговорила мама. — Когда он ведет себя так, как будто хочет выйти из-за стола из-за этого, или даже говорит: «Я хочу какать», — я вскакиваю и бегом тащу его в туалет. А потом он ничего не делает. Хуже всего, когда он стал сдерживаться. Несколько дней у него нет стула, а потом у него накапливается так много, что он перестает есть. У него пропадает аппетит. Такое у меня впечатление. И я уже рада, чтобы он сделал хоть где угодно. Но на горшке все равно ни за что не сделает. Либо говорит нет, либо вообще передумывает какать. Пару раз он ложился спать и выдавливал такую большую, что ему было очень больно, он просто плакал от боли.
— Это уже длится года два, и, судя по всему, стало центром вашей жизни, — уточнил терапевт.
— Это правда, — согласился муж.
— Мы все перепробовали, — добавила мама.
— Ну, хорошо, — задумчиво проговорил терапевт, — один из вопросов, которые меня волнуют, состоит в следующем: так как это длится так долго, каковы будут последствия решения проблемы?
— Я думаю, наша первая забота — надвигающаяся школа, — ответил папа. — Если он не справится с этим, придется год пропустить, что очень жалко, он довольно умненький парень.
— Мне кажется, доктор спрашивал о последствиях решения проблемы, — женщина обернулась к мужу: — Что произойдет после того, как у него все пройдет.
— Верно, — кивнул терапевт. — Что произойдет, если у вас больше не будет этой проблемы?
— У меня будет больше свободы, — заявила мама, — ведь мне не придется больше заниматься всей этой стиркой и уборкой. Я больше не буду думать, можем ли мы поехать туда-то и туда-то и что мы будем делать, если он там наложит в штаны. Выезжать без кучи одежды тоже будет совсем неплохо. Мы сможем ездить туда, куда сейчас не решаемся. Например, прошлым летом мы попытались сходить в поход. Это создало массу проблем, потому что в походе трудно со стиркой грязных штанов. Они у меня висели по всему лагерю. Сейчас нам требуется в день три-четыре пары трусов и брюки, а решив проблему, мы сможем обойтись одними трусами в день. Мое отношение к нему здорово изменится.
— Хорошо, — продолжал терапевт, — здесь есть над чем подумать. Встретимся через две недели, так как я ухожу в отпуск, и поработаем над последствиями преодоления проблемы для всей семьи. Эта проблема длится уже долго, и пропади она, вероятно, возникнут некоторые трудности. Вы будете относиться друг к другу иначе. Вы должны подумать о всех сторонах этого дела — и о темной стороне тоже. Позвольте мне дать вам время подумать над этим, а не приступать сразу к лечению.
Супруги с обоими детьми вернулись через две недели. Терапевт приготовился обсуждать с ними последствия решения проблемы, так как на обсуждении с научным руководителем была принята стратегия борьбы с семьей против решения проблемы. План состоял в том, чтобы провести семью через тяжелое испытание необходимости лечиться у терапевта, который считает, что они не хотят и не могут быть нормальными.
— Так что произойдет с вашей семьей, если вы станете нормальными родителями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60