И Сергею сразу сделалось необыкновенно весело и легко. Сергей догадался, что это сестричка хозяина.
— Вас там встретит его сестрица, — сказал один из учителей, отправляя Сергея ночевать с председателем сельсовета. Он это сказал с какой-то улыбкой в голосе, которая запомнилась Сергею. И вот теперь этот ничем не заслуженный маленький праздник поцелуя. Отпрянув от Сергея, она повисла на брате, и Сергей, словно заряжаясь воздухом веселья, который она, как облачко, навеяла своим дыханьем, спросил:
— Что, давно не виделись?
— Да что ты, — отвечал брат, отпихивая сестричку, — с утра из дому.
— Обедать не приходил! — крикнула она и весело рассмеялась, идя впереди и отстраняясь от собаки, прыгавшей вокруг нее.
Сергею навсегда запомнился этот зимний, вечер, этот большой двор с белеющими пятнами снега, эта девушка, угадывающаяся в полутьме и выделяющаяся из полутьмы белыми шерстяными носками, ее отстраняющиеся от прыгающей собаки движения, ее быстрая, легкая походка, как бы шутовски повторяющая походку зрелой женщины, знающей свое дело и умеющей достойно встретить гостей.
Они вошли в кухню, и Сергей, разглядев девушку, обрадовался своему предчувствию. Она была некрасива, но необыкновенно хороша вишнями глаз, широкой улыбкой, нежной линией профиля.
В кухне было несколько женщин, а у очага в войлочной шапочке сидел величавый старик с морщинистым лицом, озаренным рембрандтовским светом горящего очага.
Сергея представили старику, женщины засуетились, и одна из них подошла к старику и, низко склонившись к его уху, стала ему шептать что-то. Сергей, внутренне усмехнувшись, догадался, о чем она спрашивала. Он был уверен, что женщина справлялась об уровне приема, который надо оказать гостю. Скорее всего, она спрашивала, стоит ли зарезать какую-нибудь живность? Не удостаивая ее словами, старик коротким кивком одобрил предполагаемый уровень приема.
Немного поговорив с Сергеем и установив, что он знаком со многими его чегемскими родственниками, старик сказал:
— Заира, отведи гостя в горницу, и мы туда придем… Нечего тут в грязи копошиться…
Заира зажгла керосиновую лампу и повела Сергея в горницу. Они вышли из кухни и поднялись по лестнице и, пройдя длинной верандой, вошли в большую комнату. У входа в горницу Заира скинула галоши, в которых она была, и осталась в шерстяных носках. Пока они шли из кухни, подымались на веранду, двигались по веранде, Сергей любовался ее длиннорукой фигурой, обтянутой шерстяной кофтой домашней вязки, ее светло-каштановой косой, болтающейся на спине, быстрым мельканьем ее ног в белых толстых шерстяных носках, ее легкой и в то же время торжественной походкой, словно она возглавляла какое-то шествие со светильником в руке.
Оставив Сергея в горнице, она вышла и снова пришла с охапкой дров в руках. Грохнула дровами у очага и снова вышла и принесла из кухни большую дымящуюся головешку. Сидя на корточках у очага, она раздувала огонь, время от времени поглядывая на Сергея, который сидел возле очага. Вдруг она бросила взгляд на его руку и, заметив кольцо, вспыхнула любопытством.
— Вы женаты?
— Нет, — сказал Сергей.
— У вас невеста! — выкрикнула она.
— Нет, — усмехнулся Сергей, — это просто так.
— Можно, я примерю, — сказала она, глядя на его кольцо.
— Пожалуйста, — сказал Сергей и снял кольцо, — это подарок матери.
— У вас мама умерла? — спросила она, и лицо ее сморщилось от жалости.
— Да нет, — ответил Сергей, — она жива.
— Жива, как хорошо, — сказала она, и лицо ее расцвело.
Она примерила кольцо на несколько пальцев, и Сергей любовался ее большой ладонью, вылепом длинных пальцев. Лапастая рука породистого щенка, подумал Сергей.
— Красивое, — сказала она, не без сожаления возвращая ему кольцо, вернее, сама пытаясь продеть в кольцо его палец. Прикосновение ее пальцев было ужасно приятно, и Сергей замер, в то же время поражаясь ее необыкновенной смелости.
В очаге гудел огонь, и блики пламени озаряли ее живое, сейчас глубоко задумавшееся лицо. Из курятника доносился гомон разбуженных кур, откуда извлекали птиц, обреченных на заклание.
— Такие, как вы, — вдруг сказала она, словно не обращаясь к нему, а отвечая своим мыслям, — на сельских не женятся.
— Почему? — спросил он, опять удивляясь ее необыкновенной смелости.
— Я же знаю, — сказала она, пожимая плечами. Она смотрела на него строгим взглядом, ожидая, что он скажет в оправдание, и готовая выслушать его оправдание, хотя чувствовалось, что этот вопрос она хорошо обдумала и оправдаться будет не просто. В это время на веранде раздались шаги и голос ее деда. Она продолжала на него смотреть тем же взглядом, словно готовая и, вероятно, действительно готовая продолжать этот немыслимый разговор при дедушке и старшем брате. Поняв, что Сергей не будет сейчас с ней продолжать этот разговор, она легко поднялась с корточек и прикрутила фитиль в лампе, стоявшей на карнизе очага. Она здесь царит, подумал Сергей, и она никого не боится.
Потом было долгое застолье у горящего очага, и она весь вечер разливала вино и подавала к столу всякую еду. И Сергей все время чувствовал ее присутствие и, пока не охмелел, украдкой поглядывал на нее, а охмелев, стал и более пристально смотреть на нее, что было замечено за стольцами.
— Сдается мне, — сказал старик, — что Заира сглазила нашего гостя.
Все рассмеялись, а Заира, подойдя к деду, со смехом обняла его сзади и поцеловала в голову. И стало понятно, что суровый старик обожает свою внучку.
Поздно ночью Сергей вышел из-за стола и спустился во двор. Двор белел от только что выпавшего снега, воздух был свеж, но было совсем не холодно. Голова кружилась, из дому доносился приглушенный шум затянувшегося застолья, и он думал об этой странной девушке, светящееся лицо которой он весь вечер чувствовал над собой. Поднявшись на веранду, он заметил у дверей ее маленькие галоши и с непонятным умилением долго смотрел на них. Тайный праздник души, подумал Сергей о своем состоянии и вошел в комнату.
Потом соседи, вызванные к застолью, разошлись по домам, и все стали укладываться спать. Заира предложила Сергею вымыть ноги, но Сергей отказался. Она постелила ему постель, взбила подушку, то и дело поглядывая на Сергея, как бы подтрунивая над его опьянением, а на самом деле, чувствуя его состояние, радостно одобряла его.
Заира ушла в другую комнату. Сергей разделся и лег, чувствуя лицом жар все еще раскаленного очага, чувствуя тихое покачивание комнаты, слыша сдержанные голоса женщин, и среди них голос Заиры, угадывая ее легкие быстрые шаги. Потом он услышал, как она вошла в его комнату, что-то взяла со стола и вышла на веранду, и он услышал повизгивание подбежавшей собаки и понял, что она кормит ее остатками ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Вас там встретит его сестрица, — сказал один из учителей, отправляя Сергея ночевать с председателем сельсовета. Он это сказал с какой-то улыбкой в голосе, которая запомнилась Сергею. И вот теперь этот ничем не заслуженный маленький праздник поцелуя. Отпрянув от Сергея, она повисла на брате, и Сергей, словно заряжаясь воздухом веселья, который она, как облачко, навеяла своим дыханьем, спросил:
— Что, давно не виделись?
— Да что ты, — отвечал брат, отпихивая сестричку, — с утра из дому.
— Обедать не приходил! — крикнула она и весело рассмеялась, идя впереди и отстраняясь от собаки, прыгавшей вокруг нее.
Сергею навсегда запомнился этот зимний, вечер, этот большой двор с белеющими пятнами снега, эта девушка, угадывающаяся в полутьме и выделяющаяся из полутьмы белыми шерстяными носками, ее отстраняющиеся от прыгающей собаки движения, ее быстрая, легкая походка, как бы шутовски повторяющая походку зрелой женщины, знающей свое дело и умеющей достойно встретить гостей.
Они вошли в кухню, и Сергей, разглядев девушку, обрадовался своему предчувствию. Она была некрасива, но необыкновенно хороша вишнями глаз, широкой улыбкой, нежной линией профиля.
В кухне было несколько женщин, а у очага в войлочной шапочке сидел величавый старик с морщинистым лицом, озаренным рембрандтовским светом горящего очага.
Сергея представили старику, женщины засуетились, и одна из них подошла к старику и, низко склонившись к его уху, стала ему шептать что-то. Сергей, внутренне усмехнувшись, догадался, о чем она спрашивала. Он был уверен, что женщина справлялась об уровне приема, который надо оказать гостю. Скорее всего, она спрашивала, стоит ли зарезать какую-нибудь живность? Не удостаивая ее словами, старик коротким кивком одобрил предполагаемый уровень приема.
Немного поговорив с Сергеем и установив, что он знаком со многими его чегемскими родственниками, старик сказал:
— Заира, отведи гостя в горницу, и мы туда придем… Нечего тут в грязи копошиться…
Заира зажгла керосиновую лампу и повела Сергея в горницу. Они вышли из кухни и поднялись по лестнице и, пройдя длинной верандой, вошли в большую комнату. У входа в горницу Заира скинула галоши, в которых она была, и осталась в шерстяных носках. Пока они шли из кухни, подымались на веранду, двигались по веранде, Сергей любовался ее длиннорукой фигурой, обтянутой шерстяной кофтой домашней вязки, ее светло-каштановой косой, болтающейся на спине, быстрым мельканьем ее ног в белых толстых шерстяных носках, ее легкой и в то же время торжественной походкой, словно она возглавляла какое-то шествие со светильником в руке.
Оставив Сергея в горнице, она вышла и снова пришла с охапкой дров в руках. Грохнула дровами у очага и снова вышла и принесла из кухни большую дымящуюся головешку. Сидя на корточках у очага, она раздувала огонь, время от времени поглядывая на Сергея, который сидел возле очага. Вдруг она бросила взгляд на его руку и, заметив кольцо, вспыхнула любопытством.
— Вы женаты?
— Нет, — сказал Сергей.
— У вас невеста! — выкрикнула она.
— Нет, — усмехнулся Сергей, — это просто так.
— Можно, я примерю, — сказала она, глядя на его кольцо.
— Пожалуйста, — сказал Сергей и снял кольцо, — это подарок матери.
— У вас мама умерла? — спросила она, и лицо ее сморщилось от жалости.
— Да нет, — ответил Сергей, — она жива.
— Жива, как хорошо, — сказала она, и лицо ее расцвело.
Она примерила кольцо на несколько пальцев, и Сергей любовался ее большой ладонью, вылепом длинных пальцев. Лапастая рука породистого щенка, подумал Сергей.
— Красивое, — сказала она, не без сожаления возвращая ему кольцо, вернее, сама пытаясь продеть в кольцо его палец. Прикосновение ее пальцев было ужасно приятно, и Сергей замер, в то же время поражаясь ее необыкновенной смелости.
В очаге гудел огонь, и блики пламени озаряли ее живое, сейчас глубоко задумавшееся лицо. Из курятника доносился гомон разбуженных кур, откуда извлекали птиц, обреченных на заклание.
— Такие, как вы, — вдруг сказала она, словно не обращаясь к нему, а отвечая своим мыслям, — на сельских не женятся.
— Почему? — спросил он, опять удивляясь ее необыкновенной смелости.
— Я же знаю, — сказала она, пожимая плечами. Она смотрела на него строгим взглядом, ожидая, что он скажет в оправдание, и готовая выслушать его оправдание, хотя чувствовалось, что этот вопрос она хорошо обдумала и оправдаться будет не просто. В это время на веранде раздались шаги и голос ее деда. Она продолжала на него смотреть тем же взглядом, словно готовая и, вероятно, действительно готовая продолжать этот немыслимый разговор при дедушке и старшем брате. Поняв, что Сергей не будет сейчас с ней продолжать этот разговор, она легко поднялась с корточек и прикрутила фитиль в лампе, стоявшей на карнизе очага. Она здесь царит, подумал Сергей, и она никого не боится.
Потом было долгое застолье у горящего очага, и она весь вечер разливала вино и подавала к столу всякую еду. И Сергей все время чувствовал ее присутствие и, пока не охмелел, украдкой поглядывал на нее, а охмелев, стал и более пристально смотреть на нее, что было замечено за стольцами.
— Сдается мне, — сказал старик, — что Заира сглазила нашего гостя.
Все рассмеялись, а Заира, подойдя к деду, со смехом обняла его сзади и поцеловала в голову. И стало понятно, что суровый старик обожает свою внучку.
Поздно ночью Сергей вышел из-за стола и спустился во двор. Двор белел от только что выпавшего снега, воздух был свеж, но было совсем не холодно. Голова кружилась, из дому доносился приглушенный шум затянувшегося застолья, и он думал об этой странной девушке, светящееся лицо которой он весь вечер чувствовал над собой. Поднявшись на веранду, он заметил у дверей ее маленькие галоши и с непонятным умилением долго смотрел на них. Тайный праздник души, подумал Сергей о своем состоянии и вошел в комнату.
Потом соседи, вызванные к застолью, разошлись по домам, и все стали укладываться спать. Заира предложила Сергею вымыть ноги, но Сергей отказался. Она постелила ему постель, взбила подушку, то и дело поглядывая на Сергея, как бы подтрунивая над его опьянением, а на самом деле, чувствуя его состояние, радостно одобряла его.
Заира ушла в другую комнату. Сергей разделся и лег, чувствуя лицом жар все еще раскаленного очага, чувствуя тихое покачивание комнаты, слыша сдержанные голоса женщин, и среди них голос Заиры, угадывая ее легкие быстрые шаги. Потом он услышал, как она вошла в его комнату, что-то взяла со стола и вышла на веранду, и он услышал повизгивание подбежавшей собаки и понял, что она кормит ее остатками ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68