Остановиться я
уже не мог. Я включил фонарь и направил его на стену.
И снова начали разворачиваться передо мной безумные картины, вырезанные
в камне безумным правителем. И снова слух мой наполнился величественной
музыкой. И черный провал, вставший передо мной в кошмарном сне, сжался и
исчез, а то, что я видел теперь на его месте, наполнилось смыслом и ожило,
обступило меня со всех сторон.
- Менар!- прошептал я, содрогаясь от ненависти,- Менар!
От окон под высоким куполом зала, тянулись, исчезая за колоннами, столбы
солнечного света. Где-то там чирикали вездесущие воробьи - надо будет
приказать управителю выбросить гнезда проклятых птиц из щелей в основании
купола. Ах да, я уже приказывал это вчера, но посланный туда раб упал и
разбился, а остальные теперь боятся. Они боятся смерти больше, чем меня, но
я покажу им, что это ошибка. Они должны видеть в смерти только желанное но
недоступное избавление.
Но это не главное.
- Менар!- снова прорычал я сквозь зубы ненавистное имя.
В руках что-то было. Ну конечно, молоток и резец. Я взглянул на стену, у
которой только что работал, потом бросил инструменты прямо на пол перед
собой. Что толку во всем этом? Ничтожества, они никогда не поймут! Они не
посмеют понять! Но они запомнят. И долгие века будут содрогаться от
сотворенных мною жестокостей. А иные, самые ничтожные из всех, будут
восхищаться ими.
Но они запомнят и Менара.
И ее - но ее имени они не узнают никогда. Никто из живых не знает ее
имени, все, кто ее знал, уже мертвы. Как и человек, который на них донес. И
пусть они теперь гадают - они бессильны перед тем, что я совершил.
Только Менар, один только Менар сумел уйти от моего гнева!
Я быстро пересек зал, распахнул двери. Несколько рабов, ожидающих
поручений, скорчилось в поклонах на полу. Но сейчас мне было не до них - я
поднялся по лестнице на второй этаж и пошел прямиком к выходу. Стражники,
едва завидев меня, отступали в стенные ниши и застывали, стараясь даже не
дышать. Эти тоже боятся. Дурачье! Все меня боятся. Боятся и ненавидят. И
никто не любит - даже Рьег вчера на охоте зарычал на меня, и я приказал его
убить. Она сказала, что меня нельзя любить - неужели она была права? Но за
что, за что боги так прокляли меня?!
Я подошел к главным дверям дворца, и они стали медленно раскрываться.
Проклятые рабы!- но сейчас мне было не до них, сейчас они остались жить. Я
спустился по лестнице вниз, во двор, сел на Диггана, который уже стоял
наготове. Мохьерт с десятком из Золотой стражи был уже верхом и ждал
приказаний. Лицо его было непроницаемо, как всегда - но он тоже боялся! С
тех пор, как я приказал месяц назад четвертовать Курога, он тоже стал
бояться меня. Может, это и к лучшему - Мохьерт не из тех, кто может бояться
долго. Может, это он однажды ударит меня в спину и положит конец мученьям.
Если только я не прикажу казнить его раньше.
Я молча тронул Диггана, выехал в распахнутые ворота и пустил коня
вскачь. Я не оглянулся на стражу - если кто отстанет, то вечером будет
висеть перед воротами дворца. Это вечный порядок, и не я завел его. Этот
порядок оправдан и мудр, он сохранится и после моей смерти. Порядки,
которые завел я, бессмысленны, и они умрут вместе со мной. Но их запомнят,
им будут ужасаться и тысячи лет спустя, и никто не посмеет посмеяться надо
мной так, как это сделал Менар!
Кто-то не успел отскочить в сторону с моей дороги - но крик его
послышался уже сзади, из-под копыт стражи. Короткий крик - мучения его были
недолгими. Кто это был - раб, нищий, горожанин, богатый заезжий купец?
Безразлично - все они лишь пыль у моих ног. И никто, никто из них не
посмеет смеяться надо мной после моей смерти!
Когда Дигган вынес меня на Кьядрог, площадь была уже пуста - я приучил
их вовремя уходить с моей дороги. Если бы я приучил их раньше, если бы и
проклятый Менар боялся меня больше, чем смерти... Но он ускользнул от меня
в смерть не потому, что боялся. И оставил меня с пустыми руками и пустой
душой, и не дал насладиться местью. Бросаясь на острие своего проклятого
меча в своем проклятом доме, он не мог знать, что я уже послал воинов
схватить его - он ушел, наплевав на мой гнев, ушел совсем не потому, что
так захотел я. Проклятая площадь - я велю снести здесь все дома! Все до
единого!- но Кьядрог уже остался позади, и я скакал уже к Южным воротам.
Прочь из этого города, прочь из этой жизни...
У ворот толпились стражники - слишком много для обычного дня. Неужели
они уже решились? Ах нет, вспомнил, Тогерро докладывал несколько дней назад
о том, что это ничтожество Нандув сжег Тигорис и движется с войском в нашу
сторону. Сын пастуха, он думает, что сможет долго удержаться у власти.
Говорят, что он даже собирается завоевать весь мир - у него и желания
ничтожны. А я еще приказал ремонтировать стены, раздать оружие горожанам -
зачем? Что это может изменить? А гонец... Забыл, забыл про гонца. Надо было
приказать его казнить. А впрочем, плевать, так даже лучше - больше боятся
тогда, когда мои действия непредсказуемы.
Я выехал из ворот и погнал коня по Тигорской дороге. Вот
здесь, здесь все это и случилось. У этого проклятого высохшего
дерева - я прикажу его сжечь! И эти хижины - как мог я забыть,
что живущие в них тоже могли что-то видеть? Всесильные боги, за
что вы так наказали меня? Чем провинился я перед вами? Неужели
это такой страшный грех - мечтать о том, чтобы тебя любили?
Ее глаза... Ни у кого и никогда не видел я такого взгляда. Злой дух
Нукан направил меня той дорогой в тот роковой день. И она набирала воду у
источника, и подняла на меня взгляд, и улыбнулась... Ведьма! Она околдовала
меня! И той же ночью я вышел из города через тайный проход, и мы вдвоем с
Менаром поскакали туда. Тогда тоже светила полная луна... Почему тоже? О,
проклятая тварь, и этот туда же! Я изо всех сил ударил Диггана плеткой и
развернул почти на месте. Он чуть не свернул на ту тропинку, на ту самую,
по которой я как безумец не раз скакал ночами. Но нет, там, куда он хотел
меня принести, больше ничего нет. Там пустыня, и тот источник засыпан,
уничтожен. Я не был там, но я знаю. Они не осмелились бы ослушаться моего
приказа. Но Менар, которого я считал своим другом, своим единственным
другом - он узнал об этом раньше, чем мои воины успели схватить его. И мне
никогда, никогда не узнать теперь, правды ли сказала она мне той ночью!
Никогда, никогда! Проклятый Менар, ну чем я хуже тебя, ну почему меня
нельзя любить?! И я пришпорил Диггана и погнал его вскачь, не разбирая
дороги, прочь от людей, прочь от стражи, которая не сегодня-завтра
набросится на меня сзади и порубит на куски, туда, к голым вершинам холмов,
туда, где я могу остаться один.
1 2 3 4 5 6 7 8