По одной трубке непрерывно можно было бы накачивать в аквариум свежую воду моря, а по другой её избыток сам сливался бы в то же море.
Один аквариум — «предварительный» так и был сделан. Он представлял собой открытую круглую металлическую ванну диаметром метра два и глубиной почти в метр. Эта ванна была помещена на полу одного из домиков на санях, который был поставлен в заливе на морском льду метрах в ста от берега. С этим аквариумом было все в порядке. Здесь надо было следить лишь за тем, чтобы без перебоев работала помпа, подающая в ванну воду, чтобы не засорялась сливающая трубка да работала соляровая печка, обогревающая домик.
Но ведь большой аквариум нужен был и в самой лаборатории, то есть вдалеке от такого резервуара, как море. Этот аквариум доставлял массу неудобств, так как требовал надёжной работы сложной системы холодильников, поддерживающих низкую температуру воды в аквариуме. Кроме того, очень часто приходилось сменять воду в этом аквариуме: погружать в вездеход огромную полиэтиленовую бочку и ехать к проруби во льду.
Предварительный аквариум служил для хранения «улова», а аквариум лаборатории — для его изучения. Арт задумал серьёзное дело. Он решил выяснить, почему некоторые антарктические рыбы, у которых температура тела практически не отличается от температуры морской воды, не превращаются в лёд, живут в этой воде. Сама вода не замерзает ясно почему: она очень солёная. Ну а рыба? Ведь в крови рыбы содержится намного меньше соли, чем в морской воде, и она, кровь, по всем законам должна была бы замёрзнуть, превратив рыбу в ледышку при температуре минус 0,8 градуса. Ну а вода, в которой плавали похожие на молодых щучек рыбы в аквариуме Арта, была на целый градус холоднее.
Тому, кто посмотрел бы на Арта на этом этапе работы, и в голову не пришло бы, что этот человек может заниматься чем-нибудь иным, кроме тонких химических и биохимических анализов и работы со сложным электронным оборудованием для физико-химических исследований.
Трудно сказать, когда во время той долгой полярной ночи Арт впервые предположил: а что, если кровь рыбы не замерзает потому, что в ней есть какой-то ещё не известный науке антифриз, вещество, добавка которого в кровь и снизила температуру её замерзания на целый градус?
Вот для поиска этого вещества и была использована вся сложная аппаратура анализов. Одно стало ясно сразу: если такой антифриз и существует, он должен быть чрезвычайно мощным, так как концентрация его в крови была очень мала. Работа шла в двух направлениях: поиск и попытки выделения антифриза и опыты по изменению температуры воды вплоть до условий, когда бедные рыбки всё-таки превращались в ледышечки.
И вот наконец из крови рыб был выделен ранее не известный тип антифриза, который в двести с лишним раз больше понижает температуру замерзания жидкости, куда он добавлен, по сравнению с обычными, известными антифризами. Оказалось, что этим свойством обладает вещество, которое Арт называл «глинопротеин».
Удивительная эффективность его действия говорила о том, что механизм снижения температуры замерзания при добавке этого антифриза, вырабатываемого организмом рыбок в экстремальных условиях, отличается от общепринятого.
Вся станция радовалась за Арта и насторожённо относилась к равнодушным, а иногда и внутренне недоброжелательным «большим учёным» (прибывшим на Мак-Мердо после окончания зимы), которые поначалу с недоверием слушали рассказ Арта. Но справедливость восторжествовала. Через несколько лет аналогичный тип антифриза был найден в некоторых рыбах северного полушария. Открытие Арта было проверено многими.
А ещё через некоторое время я вдруг снова вспомнил те удивительные дни. Однажды, когда я зашёл в рыбный магазин в Москве, я увидел на прилавке целую груду той самой рыбы, которая плавала когда-то в аквариумах Мак-Мердо и в крови которой Арт нашёл свой антифриз. Я не мог её спутать с другой. Я уже знал, что называется она «ледяная».
— Её ловят где-то в Антарктиде, — равнодушно объяснил продавец.
Мне хотелось рассказать всем, что это за рыба, но я сдержался. То, что нашёл Арт, оказалось важным не только как любопытный факт. Открытие может быть использовано в разных областях. Вот что написано, например, в одной из американских брошюр по этому поводу:
"Возможно, наиболее значительное применение найдёт этот антифриз в технике консервирования холодом. Ведь время сохранности многих сверхмощных современных органических лекарств, а также крови и органов, спермы людей и животных может быть существенно увеличено при понижении температуры, если бы мы могли при этом избежать их замерзания.
Можно представить полезное применение этого антифриза и в сельском хозяйстве. Обнаружение нового антифриза показывает пути, по которым должны идти биохимики, чтобы выяснить, почему одни сорта фруктов и овощей более устойчивы к заморозкам, чем другие. А когда это выяснится, селекционер будет иметь тест, с помощью которого он сможет более надёжно выводить морозоустойчивые сорта. В результате будут сэкономлены огромные средства.
А на академическом уровне наиболее интересен ответ на вопрос: как, с помощью каких механизмов взаимодействует «глинопротеин» с водой или льдом, чтобы даже в очень малых количествах сохранить воду жидкой при температурах, при которых она должна бы быть уже твёрдой по всем существующим теориям…"
ЗИМА ГОДА СПОКОЙНОГО СОЛНЦА
День зимнего солнцестояния
Когда под влиянием темноты пространство вокруг сужается и когда ничего больше не видишь, то душа как-то сжимается, чувствуешь себя помертвевшим, подавленным. Иногда такое состояние приводит почти к душевному заболеванию, против которого нет другого лекарства, кроме света.
Г. Гиавер. «Два года в Антарктиде»
Праздничный ужин в кают-компании Мак-Мердо подходил уже к концу. Это был большой праздник — 24 июня, день зимнего солнцестояния, день середины южнополярной зимы. Нам уже было невмоготу кататься на своих койках в бессоннице, порождённой темнотой полярной ночи. Каждый день, выходя на улицу, мы погружались во тьму и знали, что завтра эта бесконечно долгая ночь будет ещё темнее, плотнее. Ну а начиная с сегодняшнего дня всё должно измениться. Теперь каждые прожитые сутки будут приближать тебя к весне и солнцу. Какие-то внутренние, невидимые тебе процессы с каждым днём все больше будут уменьшать темноту.
Всех нас интересовали физиологические и медицинские причины плохого физического и морального состояния во время полярной ночи. Но никто, даже врачи, толком не могли объяснить это явление. Многие считали, что угнетённое состояние связано с тем, что в полярной ночи человек не может смотреть вдаль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Один аквариум — «предварительный» так и был сделан. Он представлял собой открытую круглую металлическую ванну диаметром метра два и глубиной почти в метр. Эта ванна была помещена на полу одного из домиков на санях, который был поставлен в заливе на морском льду метрах в ста от берега. С этим аквариумом было все в порядке. Здесь надо было следить лишь за тем, чтобы без перебоев работала помпа, подающая в ванну воду, чтобы не засорялась сливающая трубка да работала соляровая печка, обогревающая домик.
Но ведь большой аквариум нужен был и в самой лаборатории, то есть вдалеке от такого резервуара, как море. Этот аквариум доставлял массу неудобств, так как требовал надёжной работы сложной системы холодильников, поддерживающих низкую температуру воды в аквариуме. Кроме того, очень часто приходилось сменять воду в этом аквариуме: погружать в вездеход огромную полиэтиленовую бочку и ехать к проруби во льду.
Предварительный аквариум служил для хранения «улова», а аквариум лаборатории — для его изучения. Арт задумал серьёзное дело. Он решил выяснить, почему некоторые антарктические рыбы, у которых температура тела практически не отличается от температуры морской воды, не превращаются в лёд, живут в этой воде. Сама вода не замерзает ясно почему: она очень солёная. Ну а рыба? Ведь в крови рыбы содержится намного меньше соли, чем в морской воде, и она, кровь, по всем законам должна была бы замёрзнуть, превратив рыбу в ледышку при температуре минус 0,8 градуса. Ну а вода, в которой плавали похожие на молодых щучек рыбы в аквариуме Арта, была на целый градус холоднее.
Тому, кто посмотрел бы на Арта на этом этапе работы, и в голову не пришло бы, что этот человек может заниматься чем-нибудь иным, кроме тонких химических и биохимических анализов и работы со сложным электронным оборудованием для физико-химических исследований.
Трудно сказать, когда во время той долгой полярной ночи Арт впервые предположил: а что, если кровь рыбы не замерзает потому, что в ней есть какой-то ещё не известный науке антифриз, вещество, добавка которого в кровь и снизила температуру её замерзания на целый градус?
Вот для поиска этого вещества и была использована вся сложная аппаратура анализов. Одно стало ясно сразу: если такой антифриз и существует, он должен быть чрезвычайно мощным, так как концентрация его в крови была очень мала. Работа шла в двух направлениях: поиск и попытки выделения антифриза и опыты по изменению температуры воды вплоть до условий, когда бедные рыбки всё-таки превращались в ледышечки.
И вот наконец из крови рыб был выделен ранее не известный тип антифриза, который в двести с лишним раз больше понижает температуру замерзания жидкости, куда он добавлен, по сравнению с обычными, известными антифризами. Оказалось, что этим свойством обладает вещество, которое Арт называл «глинопротеин».
Удивительная эффективность его действия говорила о том, что механизм снижения температуры замерзания при добавке этого антифриза, вырабатываемого организмом рыбок в экстремальных условиях, отличается от общепринятого.
Вся станция радовалась за Арта и насторожённо относилась к равнодушным, а иногда и внутренне недоброжелательным «большим учёным» (прибывшим на Мак-Мердо после окончания зимы), которые поначалу с недоверием слушали рассказ Арта. Но справедливость восторжествовала. Через несколько лет аналогичный тип антифриза был найден в некоторых рыбах северного полушария. Открытие Арта было проверено многими.
А ещё через некоторое время я вдруг снова вспомнил те удивительные дни. Однажды, когда я зашёл в рыбный магазин в Москве, я увидел на прилавке целую груду той самой рыбы, которая плавала когда-то в аквариумах Мак-Мердо и в крови которой Арт нашёл свой антифриз. Я не мог её спутать с другой. Я уже знал, что называется она «ледяная».
— Её ловят где-то в Антарктиде, — равнодушно объяснил продавец.
Мне хотелось рассказать всем, что это за рыба, но я сдержался. То, что нашёл Арт, оказалось важным не только как любопытный факт. Открытие может быть использовано в разных областях. Вот что написано, например, в одной из американских брошюр по этому поводу:
"Возможно, наиболее значительное применение найдёт этот антифриз в технике консервирования холодом. Ведь время сохранности многих сверхмощных современных органических лекарств, а также крови и органов, спермы людей и животных может быть существенно увеличено при понижении температуры, если бы мы могли при этом избежать их замерзания.
Можно представить полезное применение этого антифриза и в сельском хозяйстве. Обнаружение нового антифриза показывает пути, по которым должны идти биохимики, чтобы выяснить, почему одни сорта фруктов и овощей более устойчивы к заморозкам, чем другие. А когда это выяснится, селекционер будет иметь тест, с помощью которого он сможет более надёжно выводить морозоустойчивые сорта. В результате будут сэкономлены огромные средства.
А на академическом уровне наиболее интересен ответ на вопрос: как, с помощью каких механизмов взаимодействует «глинопротеин» с водой или льдом, чтобы даже в очень малых количествах сохранить воду жидкой при температурах, при которых она должна бы быть уже твёрдой по всем существующим теориям…"
ЗИМА ГОДА СПОКОЙНОГО СОЛНЦА
День зимнего солнцестояния
Когда под влиянием темноты пространство вокруг сужается и когда ничего больше не видишь, то душа как-то сжимается, чувствуешь себя помертвевшим, подавленным. Иногда такое состояние приводит почти к душевному заболеванию, против которого нет другого лекарства, кроме света.
Г. Гиавер. «Два года в Антарктиде»
Праздничный ужин в кают-компании Мак-Мердо подходил уже к концу. Это был большой праздник — 24 июня, день зимнего солнцестояния, день середины южнополярной зимы. Нам уже было невмоготу кататься на своих койках в бессоннице, порождённой темнотой полярной ночи. Каждый день, выходя на улицу, мы погружались во тьму и знали, что завтра эта бесконечно долгая ночь будет ещё темнее, плотнее. Ну а начиная с сегодняшнего дня всё должно измениться. Теперь каждые прожитые сутки будут приближать тебя к весне и солнцу. Какие-то внутренние, невидимые тебе процессы с каждым днём все больше будут уменьшать темноту.
Всех нас интересовали физиологические и медицинские причины плохого физического и морального состояния во время полярной ночи. Но никто, даже врачи, толком не могли объяснить это явление. Многие считали, что угнетённое состояние связано с тем, что в полярной ночи человек не может смотреть вдаль:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39