Хотя медицина и бесплатная, но госпитали ведут строгий учёт стоимости медицинского обслуживания. К нашим полярникам в госпитале Данедина прекрасно отнеслись. Медицинское обслуживание было выше всяких похвал, но через несколько дней в газетах страны, которые широко освещали это событие, появились заметки, в которых вдруг был поставлен вопрос — кто будет платить за лечение русских? «Ведь каждый день в госпитале, — писала одна из газет, — обходится в 100 долларов, и мы не хотим из своих карманов оплачивать болезни иностранцев, занимающихся своими мужскими игрушками в соседней Антарктике, мы слишком маленькая страна для этого»…
Конечно, советское посольство в Новой Зеландии сразу же заявило о том, что оно оплатит все расходы по лечению. Но, знай я всё это заранее, я не лежал бы сейчас здесь так безмятежно. В то время я ещё не знал всего этого, но сам догадался, что предложение сестры — просто вежливая просьба «покинуть помещение». Что же делать? А может, надо обратиться в советское посольство? Но ведь от Крайстчерча до города Веллингтона, где оно находится, почти семьсот километров, да ещё пролив Кука, разделяющий Северный и Южный острова. И потом, о чём я сообщу в посольство? О том, что я уже несколько дней не могу двигаться, что я лежал в палатках и полевом госпитале американцев в Антарктиде, а сейчас на их самолёте доставлен в Новую Зеландию, провёл сутки в госпитале города Крайстчерч и вот меня сейчас просят покинуть помещение, а я ещё не могу вставать? Нет, я не мог об этом написать. Ведь это звучало бы почти как ЧП, как просьба о помощи. А ведь я-то знал, что это ещё не ЧП. Это просто продолжение антарктической экспедиции, где будни иногда выглядят со стороны как кораблекрушение…
Все знают, что киви — это длинноклювая бескрылая птица, символ Новой Зеландии, но не все знают, что новозеландцы также зовут себя «киви» или «киви-пипл», что значит «народ киви». Например, часто можно услышать: «В этой работе участвовали два австралийца, один англичанин и три киви». В интернациональной компании новозеландец никогда не крикнет: «Эй, есть здесь новозеландцы?» Он крикнет: «Эй, есть здесь киви?»
Так есть ли у меня друзья среди киви? И я стал перебирать свои встречи с ними.
Первая встреча с киви
Первый раз я попал в Новую Зеландию в 1964 году. Два советских самолёта Ил-18 везли сезонный состав советской антарктической экспедиции. В десять утра мы вылетели из Сиднея в Австралии. После двух или трех часов полёта над морем под названием Тасманово внизу появилась чёткая, светлая на синем фоне моря линия берега. Мы читали книги о Новой Зеландии, но никак не думали, что берега её так изрезаны и гористы. Весь берег состоял из множества длинных извилистых фиордов, а в море перед ними виднелись большие острова. Но вот берег оказался позади. Самолёт пересекал Южный остров, и под крылом появилась гряда диких гор, белые поля снежников, серо-голубые ленты ледников. И вдруг этот суровый пейзаж сменился мягкими, покрытыми зеленью холмами, между которыми блестели речки и озера. Холмы становились все ниже, появились квадратики полей, застройки города, а потом снова блеснуло море. Мы пересекли остров и были теперь над его восточным побережьем, дальше был уже безбрежный Тихий океан. Все это заняло каких-то пятнадцать минут, ведь ширина острова менее двухсот километров. Через несколько минут мы уже стояли на земле Новой Зеландии, в аэропорту города Крайстчерч.
Середина дня. Середина лета. Солнце. Ведь Крайстчерч находится примерно на той же широте, на которой у нас в северном полушарии расположен Сухуми. Но не жарко. В лёгкой рубашке с короткими рукавами даже прохладно. Сказывается близость Южного океана, охлаждённого Антарктидой.
Город Крайстчерч и его порт — городок Литтелтон, расположенный в десяти километрах, — издавна считаются воздушными и морскими воротами в Антарктиду. Отсюда отправлялся на Юг, в свой последний путь, капитан Скотт, отсюда совершил свой первый перелёт через Южный океан в Антарктиду Ричард Бэрд. Отсюда и сейчас каждый год отправляются на Юг корабли и самолёты новозеландской и американской экспедиции, и вот сюда же прилетели мы, участники советской экспедиции.
Все мы — около ста человек — разместились в маленькой, старомодной, добротной двухэтажной гостинице с маленькими комнатками, старыми скрипучими деревянными кроватями, покрытыми толстыми стёгаными «бабушкиными» одеялами, и массивными, бронзовыми, по всей видимости выкованными ещё в кузнице, шпингалетами и ручками окон и дверей.
Крайстчерч — типичный новозеландский город средней руки. Центральная площадь с готическим собором и зданием муниципалитета, две-три улицы шикарных магазинов с несколькими ресторанами и кафе — это центр города, «Даун таун». Дальше начинаются нескончаемые кварталы небольших, утопающих в цветах одно— и двухэтажных домов. Все как-то очень старомодно-добротно. Подстать этому и вышедшие из моды марки автомобилей двадцатилетней давности и очень не модные, какие-то скорее деревенские, а не городские одежды женщин. Да и сами женщины и даже девушки — в большинстве своём широкие в кости, невысокие, с сильными ногами крестьянок, спокойными, почти без косметики лицами. Так было, когда я приехал туда первый раз, так было и в 1979 году, когда я последний раз эту страну покинул.
Мистеры Даффилды
Этот город мог бы остаться для нас просто красивой картиной, но мне и ещё нескольким полярникам повезло, На вечере в Обществе новозеландско-советской дружбы, куда нас пригласили, мы познакомились с мистером Даффилдом, секретарём местного отделения Общества. Очень немолодой, очень худой, сильно припадающий при ходьбе на одну ногу, как бы подпрыгивающий и всегда спешащий, мистер Даффилд («Зовите меня просто Кисс») оказался для нескольких счастливцев, которые смогли влезть в его маленькую, на ходу разваливающуюся машину, тем же, чем мистер Адаме для Ильфа и Петрова в «Одноэтажной Америке». Он возил нас к себе и своим друзьям, проводил с нами все дни с утра до вечера и непрерывно что-то рассказывал. Однажды он вдруг посерьёзнел и произнёс речь:
— А теперь я везу вас в гости к моему брату Сэму. Это мой старший брат. Я вижу путь развития моей страны в движении к социализму и собираюсь приехать в СССР, посмотреть, как у вас, но у меня нет денег. Мой брат — бизнесмен и видит будущее этой страны в дальнейшем развитии капитализма. Для него Мекка — это Америка. У него есть деньги, поэтому он был там и учился, как делать ещё деньги. Недавно, после приезда из США, он купил на берегу моря, в курортном месте, старый ресторан, который не давал прибыли. Сейчас он перестраивает его, чтобы он давал прибыль, как его научили в Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40