так должен же он был научиться хоть чему-то, чем он мог бы воспользоваться в обычном цирке. Поэтому он спросил: «Не найдется ли у вас для меня работы? Видите ли, я не у дел, и в большом затруднении».
«Вы пришли как раз во-время, — обрадовался директор. — У нас умер один из медведей, так что мы дадим вам костюм медведя. Вам не нужно будет ничего делать; просто сидите, ничего не делая, целый день, и никто не заметит разницы. Просто сидите с утра до вечера, чтобы люди думали, что это медведь».
Такая работа ему приглянулась, и политик согласился. Он вошел в клетку, натянул на себя медвежью шкуру и сел. Он сидел так уже минут пятнадцать, когда к нему вдруг втолкнули другого медведя. Он страшно перепугался, запаниковал и кинулся к решетке, начал трясти ее и орать: «Помогите, откройте клетку, выпустите меня отсюда, я министр!»
И тогда он услышал голос. Говорил другой медведь. Он сказал: «Ты что, думаешь, что ты единственный безработный политик? Я тоже бывший министр. Заткнись и прекрати панику».
Вся жизнь стала фальшивой, насквозь лживой — и корни, и все остальное; и как только вы еще существуете в ней — это чистейшее чудо. Говоря с фальшивым лицом, говоря с — фальшивым лицом; счастливая ложь, несчастная ложь. А потом вы еще надеетесь отыскать истину?! С лживыми лицами истину никогда не найти. Для этого нужно принять свое собственное обличье, признать свое истинное лицо и отбросить все эти фальшивые маски.
Чжуан Цзы сказал:
«Мои гробом будут земля и небеса;..»
Так чего же вы волнуетесь? И как вам может удаться достать гроб более величественный, чем этот? Предоставьте небесам и земле быть моим гробом — и они будут.
"… луна и солнце будут нефритовыми символами,
висящими подле меня;.."
И вам не нужно зажигать подле меня свечи; они кратковременны, они сгорят, и, рано или поздно, их не станет. Оставьте же солнцу и луне быть символами жизни вокруг меня. И они таковы и есть.
"… планеты и созвездья
будут сиять драгоценными камнями повсюду вкруг меня,
и будут присутствовать все сущности,.."
Вот что необходимо понять: все сущности, все сущее будет присутствовать. То же сказано про Будду и Махавиру, но никто не верит этому, ибо в это невозможно поверить. Джайны читают об этом, но они не верят этому; буддисты читают это, но сомнение закрадывается в их умы.
Говорят, что, когда Махавира умирал, то все сущности присутствовали при этом. Не только человеческие существа — животные, души деревьев, ангелы, божества, все сущее изо всех измерений бытия, все творение при этом присутствовало. И так и должно было быть, ибо Махавира открыт не только для вас; его великолепие таково, его возвышенность такова, что поистине все измерения существования становятся знакомы с ним. Рассказывают, что, когда Махавира говорил, ангелы, божества, животные, духи, все сущее, все виды сущностей собирались, чтобы послушать его, а не только человеческие существа. Это звучит, как сказка, как притча, но, поверьте, это правда — ибо чем выше вы поднимаетесь, тем больше вырастает ваша суть и тем более возвышенным становится ваше существование, — и другие измерения вселенной, все планы и грани творения становятся доступны вам.
Когда достигается высшая точка — точка ариханта (arihanta), как называют ее джайны, точка архата (arhat), как ее называют буддисты, точка совершенного Дао, человек Дао, как говорит Чжуан Цзы — тогда вас слушает все сущее.
Чжуан Цзы говорит:
"… и будут присутствовать все сущности,
как плакальщики, идущие за гробом".
Чего еще надо, и что еще вы можете сделать? Что еще вы можете добавить к этому? Вам не нужно ничего делать, и вам незачем беспокоиться.
«Позаботились уж обо всем вполне».
Это чувствует ставший безмолвным:
«Позаботились уж обо всем вполне».
Ни жизни, ни смерти — вам вообще ничего не нужно делать, все и так уже происходит без вас. Вы вмешиваетесь в это безо всякой необходимости и вы только все портите, всему мешаете, вы создаете хаос. Без вас все совершенно — такое, как оно есть, оно совершенно. Это отношение религиозного человека: такое, как оно есть, оно все совершенно. Ничего больше с этим поделать нельзя.
Говорят, на Западе Лейбниц сказал, что это самый совершенный из всех возможных миров. Его ужасно за это раскритиковали, потому что на Западе утверждать подобные вещи считается недопустимым. Как это: этот мир — самый совершенный? Да это, пожалуй, самый несовершенный из миров, самый мерзкий, самый ущербный; в нем полно неравенства, страдания, бедности, болезней, смерти, ненависти, — да всего, что угодно — а какой-то там Лейбниц заявляет, что этот мир самый совершенный из всех возможных!
Лейбниц неоднократно подвергался критике, но Чжуан Цзы понял бы, что он имеет в виду. Я тоже понимаю это. Когда Лейбниц говорил: «Это самый совершенный мир, какой только возможен», — он говорил не о политической или экономической ситуации. Он говорил не о равенстве, неравенстве, социализме, коммунизме, войнах. Это не объективное замечание, к этому замечанию не имеет отношения то, что снаружи, внешнее; это замечание основывается на глубоком, внутреннем ощущении — оно исходит из самой сути, из основы существования.
Совершенство всего сущего означает, что вам не о чем беспокоиться.
«Позаботились уж обо всем вполне».
И вы не можете этот мир улучшить, вы просто не можете сделать его лучше. Если вы все же попытаетесь, то вы сможете сделать хуже, но сделать это лучше вы не сможете. Для научного склада ума очень труднопостижимо, — что вы ничего не можете улучшить — потому что научный ум зависим от этой идеи — что все можно улучшить. И что же вы сделали этим вашим умом?
Две тысячи лет, со времен Аристотеля, мы на Западе пытаемся сделать этот мир местечком получше. Стал ли он за это время хоть чем-то лучше? Счастливее ли человек хотя бы на чуть-чуть? Блаженнее ли человек хоть на немного? Абсолютно нет. Все стало хуже. Чем больше мы лечим пациента, тем ближе он к смерти. Ничто не помогает. Человек отнюдь не стал счастливее.
Мы теперь в состоянии иметь гораздо больше вещей, чтобы стать счастливее, но само сердце, способное радоваться, способное быть счастливым, мы утратили. У вас может быть куча дворцов, но человека, призванного быть императором, уже нет, и дворцы становятся могилами. Ваши города стали красивее, богаче, но они очень уж смахивают на кладбища, в них не найти ни одного живого человека. Мы совершили страшную ошибку, пытаясь сделать мир лучше. Он не стал лучше. И он может стать только еще хуже.
Оглянитесь назад… человек был совершенно иным, он был беднее, но богаче. Это кажется парадоксальным; он был беднее: не хватало пищи, не хватало одежды, не хватало крова, но жизнь его была богаче. Он способен был танцевать, он способен был петь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
«Вы пришли как раз во-время, — обрадовался директор. — У нас умер один из медведей, так что мы дадим вам костюм медведя. Вам не нужно будет ничего делать; просто сидите, ничего не делая, целый день, и никто не заметит разницы. Просто сидите с утра до вечера, чтобы люди думали, что это медведь».
Такая работа ему приглянулась, и политик согласился. Он вошел в клетку, натянул на себя медвежью шкуру и сел. Он сидел так уже минут пятнадцать, когда к нему вдруг втолкнули другого медведя. Он страшно перепугался, запаниковал и кинулся к решетке, начал трясти ее и орать: «Помогите, откройте клетку, выпустите меня отсюда, я министр!»
И тогда он услышал голос. Говорил другой медведь. Он сказал: «Ты что, думаешь, что ты единственный безработный политик? Я тоже бывший министр. Заткнись и прекрати панику».
Вся жизнь стала фальшивой, насквозь лживой — и корни, и все остальное; и как только вы еще существуете в ней — это чистейшее чудо. Говоря с фальшивым лицом, говоря с — фальшивым лицом; счастливая ложь, несчастная ложь. А потом вы еще надеетесь отыскать истину?! С лживыми лицами истину никогда не найти. Для этого нужно принять свое собственное обличье, признать свое истинное лицо и отбросить все эти фальшивые маски.
Чжуан Цзы сказал:
«Мои гробом будут земля и небеса;..»
Так чего же вы волнуетесь? И как вам может удаться достать гроб более величественный, чем этот? Предоставьте небесам и земле быть моим гробом — и они будут.
"… луна и солнце будут нефритовыми символами,
висящими подле меня;.."
И вам не нужно зажигать подле меня свечи; они кратковременны, они сгорят, и, рано или поздно, их не станет. Оставьте же солнцу и луне быть символами жизни вокруг меня. И они таковы и есть.
"… планеты и созвездья
будут сиять драгоценными камнями повсюду вкруг меня,
и будут присутствовать все сущности,.."
Вот что необходимо понять: все сущности, все сущее будет присутствовать. То же сказано про Будду и Махавиру, но никто не верит этому, ибо в это невозможно поверить. Джайны читают об этом, но они не верят этому; буддисты читают это, но сомнение закрадывается в их умы.
Говорят, что, когда Махавира умирал, то все сущности присутствовали при этом. Не только человеческие существа — животные, души деревьев, ангелы, божества, все сущее изо всех измерений бытия, все творение при этом присутствовало. И так и должно было быть, ибо Махавира открыт не только для вас; его великолепие таково, его возвышенность такова, что поистине все измерения существования становятся знакомы с ним. Рассказывают, что, когда Махавира говорил, ангелы, божества, животные, духи, все сущее, все виды сущностей собирались, чтобы послушать его, а не только человеческие существа. Это звучит, как сказка, как притча, но, поверьте, это правда — ибо чем выше вы поднимаетесь, тем больше вырастает ваша суть и тем более возвышенным становится ваше существование, — и другие измерения вселенной, все планы и грани творения становятся доступны вам.
Когда достигается высшая точка — точка ариханта (arihanta), как называют ее джайны, точка архата (arhat), как ее называют буддисты, точка совершенного Дао, человек Дао, как говорит Чжуан Цзы — тогда вас слушает все сущее.
Чжуан Цзы говорит:
"… и будут присутствовать все сущности,
как плакальщики, идущие за гробом".
Чего еще надо, и что еще вы можете сделать? Что еще вы можете добавить к этому? Вам не нужно ничего делать, и вам незачем беспокоиться.
«Позаботились уж обо всем вполне».
Это чувствует ставший безмолвным:
«Позаботились уж обо всем вполне».
Ни жизни, ни смерти — вам вообще ничего не нужно делать, все и так уже происходит без вас. Вы вмешиваетесь в это безо всякой необходимости и вы только все портите, всему мешаете, вы создаете хаос. Без вас все совершенно — такое, как оно есть, оно совершенно. Это отношение религиозного человека: такое, как оно есть, оно все совершенно. Ничего больше с этим поделать нельзя.
Говорят, на Западе Лейбниц сказал, что это самый совершенный из всех возможных миров. Его ужасно за это раскритиковали, потому что на Западе утверждать подобные вещи считается недопустимым. Как это: этот мир — самый совершенный? Да это, пожалуй, самый несовершенный из миров, самый мерзкий, самый ущербный; в нем полно неравенства, страдания, бедности, болезней, смерти, ненависти, — да всего, что угодно — а какой-то там Лейбниц заявляет, что этот мир самый совершенный из всех возможных!
Лейбниц неоднократно подвергался критике, но Чжуан Цзы понял бы, что он имеет в виду. Я тоже понимаю это. Когда Лейбниц говорил: «Это самый совершенный мир, какой только возможен», — он говорил не о политической или экономической ситуации. Он говорил не о равенстве, неравенстве, социализме, коммунизме, войнах. Это не объективное замечание, к этому замечанию не имеет отношения то, что снаружи, внешнее; это замечание основывается на глубоком, внутреннем ощущении — оно исходит из самой сути, из основы существования.
Совершенство всего сущего означает, что вам не о чем беспокоиться.
«Позаботились уж обо всем вполне».
И вы не можете этот мир улучшить, вы просто не можете сделать его лучше. Если вы все же попытаетесь, то вы сможете сделать хуже, но сделать это лучше вы не сможете. Для научного склада ума очень труднопостижимо, — что вы ничего не можете улучшить — потому что научный ум зависим от этой идеи — что все можно улучшить. И что же вы сделали этим вашим умом?
Две тысячи лет, со времен Аристотеля, мы на Западе пытаемся сделать этот мир местечком получше. Стал ли он за это время хоть чем-то лучше? Счастливее ли человек хотя бы на чуть-чуть? Блаженнее ли человек хоть на немного? Абсолютно нет. Все стало хуже. Чем больше мы лечим пациента, тем ближе он к смерти. Ничто не помогает. Человек отнюдь не стал счастливее.
Мы теперь в состоянии иметь гораздо больше вещей, чтобы стать счастливее, но само сердце, способное радоваться, способное быть счастливым, мы утратили. У вас может быть куча дворцов, но человека, призванного быть императором, уже нет, и дворцы становятся могилами. Ваши города стали красивее, богаче, но они очень уж смахивают на кладбища, в них не найти ни одного живого человека. Мы совершили страшную ошибку, пытаясь сделать мир лучше. Он не стал лучше. И он может стать только еще хуже.
Оглянитесь назад… человек был совершенно иным, он был беднее, но богаче. Это кажется парадоксальным; он был беднее: не хватало пищи, не хватало одежды, не хватало крова, но жизнь его была богаче. Он способен был танцевать, он способен был петь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96