Определяем, как она груба по сравнению с нашей кожей…
Процесс восхитителен. Большинство точно выполняют инструкции, но некоторые так спешат, что съедают фрукты без промедления. Это особенно приятно после запретов есть в зале.
Позднее начинается последний процесс, связанный со свойством этих объектов. Разлегшись на полу, мы входим в свое пространство и создаем свой центр. Один за другим мы воображаем объекты и проникаем внутрь них.
Кульминацией процесса является создание огромной клубники, на которую мы должны забраться. Это кажется довольно опасным, так как ягода тридцать футов в высоту. Но нам говорят, что мы можем использовать альпинистское снаряжение, и мы начинаем долбить ступеньки.
Взобравшись на вершину клубники, мы прорубаем вход и начинаем спускаться по каналу, проходящему через ее центр. Затем мы постепенно проедаем себе выход наружу.
Последним событием дня является взбирание на шестидесятифутовую маргаритку. Погуляв на ее лепестках, мы спускаемся вниз по стеблю.
Когда тренер постепенно возвращает нас из наших центров и созданных миров в тот, в котором мы создаем его и зал, мы все чувствуем себя прекрасно. Прекрасное расположение духа не омрачается даже тогда, когда Мишель говорит, что завтра нам предстоит трудный день «анатомия ума» и «получение этого». После памятного часа, прожитого внутри камня, помидора, клубники и других необычных жилищ, «получение этого» кажется странно неважным – до завтрашнего дня.
День четвёртый: «Получение Этого», или наконец… ничто
– Я пришел, о Учитель, обрести Просветление! произнес Искатель.
– Приветик, приветик, – ответил Учитель.
Когда дзэнский монах Кулеки наконец «получил это», он сказал сам себе:
– Почти через сорок лет я, наконец, кажется, готов быть никем.
Какой долгий путь!
Сколько тревог!
Особенно учитывая, что я был там все это время.
* * *
– Интересные вещи в моем центре начались тогда, рассказывает Стюарт (пожилой мужчина, который сказал, что боится смерти), – когда я легкомысленно решил сделать своим «другом» одного из главных героев романа, над которым я работаю.
Мы на последнем дне тренинга. Морщинистое лицо Стюарта багрово, но выглядит он лучше, чем когда выступал в прошлый раз. Он одним из первых рассказывает о процессах минувшей ночи.
– Когда двери магического кабинета начали опускаться, первой появилась голова. Я с удивлением увидел, что это не голова моего героя, а моя собственная, только моложе, – решительно продолжает Стюарт, – волосы темнее, а кожа в прыщиках. Но появившееся затем тело не было моим. Это было большое, грузное, тяжелое тело, совершенно не похожее на мое, но похожее на тело другого героя моего романа, который я написал лет десять тому назад. Я начал лепить тело руками, и когда дошел до бедер, осознал, что тело было гигантским – бедра толщиной два фута. Но тело все росло и росло. Когда я закончил, человек был ростом около двадцати футов. Я нажал кнопку, чтобы одеть его, но на нем оказался черный фрак – совершенно не по сюжету. Это не лезло ни в какие ворота.
Подруга, которую я затем начал создавать, не удивляла меня, пока не оказалась одетой как официантка.
Оживив их обоих в моем центре, я спросил у женщины, почему она одета в униформу. Она сказала: «Ты что, забыл? Мы здесь для того, чтобы тебе служить». Только тогда я понял, что фрак гиганта – это униформа официанта. Мой герой снова начал расти и теперь был футов тридцать в высоту. «Ты понимаешь, что ты растешь?» спросил я его. Он сказал «да», а я спросил: «Зачем?» – «Я здесь для того, чтобы дать тебе силу», – ответил он, а женщина сказала, что даст мне женское коварство. Я должен сознаться, что был потрясен. Не каждый день получаешь такие дары! Но она начала уменьшаться! Раньше чем я успел заметить, она была уже меньше шести дюймов в высоту, и я взял ее в руку, чтобы спросить, что происходит. Женщина сказала, что так будет удобнее, затем прыгнула мне в рот, и я ее проглотил!..
Стюарт делает паузу, прочищает горло и радостно смотрит вокруг.
– Я знаю, что все это звучит абсурдно, – продолжает он, – но за всю свою жизнь я не помню случая, чтобы моя фантазия настолько вышла из-под контроля, как в прошлую ночь… Ни с алкоголем, ни с наркотиками, ни с дарами муз…
Ну, хорошо. Я повернулся к гиганту, который, кстати, все рос, и спросил его: «Можете ли вы помочь мне справиться со смертью?» И гигант ответил: «Ты справишься со смертью так же, как ты справился с нами…»
Я не понял, что он имел в виду, но раньше чем я успел задать ему еще один вопрос, Мишель начал возвращать нас из центров, и мой гигантский друг исчез, дематериализовался.
Стюарт снова делает паузу, и его серьезное морщинистое лицо расплывается в сияющей улыбке.
– Когда я вернулся домой и лег в постель, я попытался понять, что мой архитипический источник силы имел в виду, когда говорил, что я справлюсь со смертью так же, как я справляюсь с ними. Я не нашел смысла. Я заснул, кстати без выпивки, но смысла не нашел. Сегодня утром я разговаривал у входа в зал с молодым человеком по имени Фрэнк. Я поделился с ним, как делюсь сейчас с вами. Когда я дошел до того момента, что не нашел смысла, – смысл нашелся. Я «получил это», как сказал бы Мишель. Я понял, что справлюсь со своей смертью так же, как я справился со своим гигантом и своей коварной женщиной, – я создам свою смерть… Я создам свою смерть, как я создаю все… и она будет такой же загадочной, прекрасной и только моей, как и все остальное. И это будет хорошо…
– Ну, – начинает Эйлин (она шумно дышит и размашисто жестикулирует), – я бы никогда не полезла на клубнику. Я бы испугалась, что она может опрокинуться или что-нибудь еще, но когда ты сказал накинуть веревку и начать забираться, я невольно решила, что это все-таки фантазия, и если я хочу получить пользу, я должна выполнять инструкции. Это было так же безопасно, как и в других процессах, по крайней мере для меня. Я забралась на вершину, прорубила дыру и начала спускаться. И вот здесь мне стало действительно страшно. Я ясно помню, как там было…твердые, каменные семечки, как футбольные мячи, мягкая красноватая масса под ногами – я шла как будто по живой плоти. Я никогда не думала, что клубника может быть такой. Все было как на самом деле.
– …Когда я пришла в свой центр, – говорит Катерина, сосредоточенно нахмурившись, – и начала создавать своего друга, все начало происходить само собой, как и у Стюарта. Моим другом оказался мой брат. Мой брат погиб во Вьетнаме, и я очень расстроилась, когда он начал материализовываться. Я не хотела встречаться с ним, не хотела встречаться с мертвым. Я пыталась дематериализовать его и создать своего приятеля, но брат каждый раз возвращался. В конце концов я так огорчилась, что начала плакать и просто смотрела, как материализуется мой брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Процесс восхитителен. Большинство точно выполняют инструкции, но некоторые так спешат, что съедают фрукты без промедления. Это особенно приятно после запретов есть в зале.
Позднее начинается последний процесс, связанный со свойством этих объектов. Разлегшись на полу, мы входим в свое пространство и создаем свой центр. Один за другим мы воображаем объекты и проникаем внутрь них.
Кульминацией процесса является создание огромной клубники, на которую мы должны забраться. Это кажется довольно опасным, так как ягода тридцать футов в высоту. Но нам говорят, что мы можем использовать альпинистское снаряжение, и мы начинаем долбить ступеньки.
Взобравшись на вершину клубники, мы прорубаем вход и начинаем спускаться по каналу, проходящему через ее центр. Затем мы постепенно проедаем себе выход наружу.
Последним событием дня является взбирание на шестидесятифутовую маргаритку. Погуляв на ее лепестках, мы спускаемся вниз по стеблю.
Когда тренер постепенно возвращает нас из наших центров и созданных миров в тот, в котором мы создаем его и зал, мы все чувствуем себя прекрасно. Прекрасное расположение духа не омрачается даже тогда, когда Мишель говорит, что завтра нам предстоит трудный день «анатомия ума» и «получение этого». После памятного часа, прожитого внутри камня, помидора, клубники и других необычных жилищ, «получение этого» кажется странно неважным – до завтрашнего дня.
День четвёртый: «Получение Этого», или наконец… ничто
– Я пришел, о Учитель, обрести Просветление! произнес Искатель.
– Приветик, приветик, – ответил Учитель.
Когда дзэнский монах Кулеки наконец «получил это», он сказал сам себе:
– Почти через сорок лет я, наконец, кажется, готов быть никем.
Какой долгий путь!
Сколько тревог!
Особенно учитывая, что я был там все это время.
* * *
– Интересные вещи в моем центре начались тогда, рассказывает Стюарт (пожилой мужчина, который сказал, что боится смерти), – когда я легкомысленно решил сделать своим «другом» одного из главных героев романа, над которым я работаю.
Мы на последнем дне тренинга. Морщинистое лицо Стюарта багрово, но выглядит он лучше, чем когда выступал в прошлый раз. Он одним из первых рассказывает о процессах минувшей ночи.
– Когда двери магического кабинета начали опускаться, первой появилась голова. Я с удивлением увидел, что это не голова моего героя, а моя собственная, только моложе, – решительно продолжает Стюарт, – волосы темнее, а кожа в прыщиках. Но появившееся затем тело не было моим. Это было большое, грузное, тяжелое тело, совершенно не похожее на мое, но похожее на тело другого героя моего романа, который я написал лет десять тому назад. Я начал лепить тело руками, и когда дошел до бедер, осознал, что тело было гигантским – бедра толщиной два фута. Но тело все росло и росло. Когда я закончил, человек был ростом около двадцати футов. Я нажал кнопку, чтобы одеть его, но на нем оказался черный фрак – совершенно не по сюжету. Это не лезло ни в какие ворота.
Подруга, которую я затем начал создавать, не удивляла меня, пока не оказалась одетой как официантка.
Оживив их обоих в моем центре, я спросил у женщины, почему она одета в униформу. Она сказала: «Ты что, забыл? Мы здесь для того, чтобы тебе служить». Только тогда я понял, что фрак гиганта – это униформа официанта. Мой герой снова начал расти и теперь был футов тридцать в высоту. «Ты понимаешь, что ты растешь?» спросил я его. Он сказал «да», а я спросил: «Зачем?» – «Я здесь для того, чтобы дать тебе силу», – ответил он, а женщина сказала, что даст мне женское коварство. Я должен сознаться, что был потрясен. Не каждый день получаешь такие дары! Но она начала уменьшаться! Раньше чем я успел заметить, она была уже меньше шести дюймов в высоту, и я взял ее в руку, чтобы спросить, что происходит. Женщина сказала, что так будет удобнее, затем прыгнула мне в рот, и я ее проглотил!..
Стюарт делает паузу, прочищает горло и радостно смотрит вокруг.
– Я знаю, что все это звучит абсурдно, – продолжает он, – но за всю свою жизнь я не помню случая, чтобы моя фантазия настолько вышла из-под контроля, как в прошлую ночь… Ни с алкоголем, ни с наркотиками, ни с дарами муз…
Ну, хорошо. Я повернулся к гиганту, который, кстати, все рос, и спросил его: «Можете ли вы помочь мне справиться со смертью?» И гигант ответил: «Ты справишься со смертью так же, как ты справился с нами…»
Я не понял, что он имел в виду, но раньше чем я успел задать ему еще один вопрос, Мишель начал возвращать нас из центров, и мой гигантский друг исчез, дематериализовался.
Стюарт снова делает паузу, и его серьезное морщинистое лицо расплывается в сияющей улыбке.
– Когда я вернулся домой и лег в постель, я попытался понять, что мой архитипический источник силы имел в виду, когда говорил, что я справлюсь со смертью так же, как я справляюсь с ними. Я не нашел смысла. Я заснул, кстати без выпивки, но смысла не нашел. Сегодня утром я разговаривал у входа в зал с молодым человеком по имени Фрэнк. Я поделился с ним, как делюсь сейчас с вами. Когда я дошел до того момента, что не нашел смысла, – смысл нашелся. Я «получил это», как сказал бы Мишель. Я понял, что справлюсь со своей смертью так же, как я справился со своим гигантом и своей коварной женщиной, – я создам свою смерть… Я создам свою смерть, как я создаю все… и она будет такой же загадочной, прекрасной и только моей, как и все остальное. И это будет хорошо…
– Ну, – начинает Эйлин (она шумно дышит и размашисто жестикулирует), – я бы никогда не полезла на клубнику. Я бы испугалась, что она может опрокинуться или что-нибудь еще, но когда ты сказал накинуть веревку и начать забираться, я невольно решила, что это все-таки фантазия, и если я хочу получить пользу, я должна выполнять инструкции. Это было так же безопасно, как и в других процессах, по крайней мере для меня. Я забралась на вершину, прорубила дыру и начала спускаться. И вот здесь мне стало действительно страшно. Я ясно помню, как там было…твердые, каменные семечки, как футбольные мячи, мягкая красноватая масса под ногами – я шла как будто по живой плоти. Я никогда не думала, что клубника может быть такой. Все было как на самом деле.
– …Когда я пришла в свой центр, – говорит Катерина, сосредоточенно нахмурившись, – и начала создавать своего друга, все начало происходить само собой, как и у Стюарта. Моим другом оказался мой брат. Мой брат погиб во Вьетнаме, и я очень расстроилась, когда он начал материализовываться. Я не хотела встречаться с ним, не хотела встречаться с мертвым. Я пыталась дематериализовать его и создать своего приятеля, но брат каждый раз возвращался. В конце концов я так огорчилась, что начала плакать и просто смотрела, как материализуется мой брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65