Как-то утром он выглянул в окно и сказал, выразив вселенскую тоску следующими словами:
— Август, блядь…
В окно видно было немного. Территория завода с газонами и чудом уцелевший березовый островок посредине. Все лето березы веселились зеленым цветом, а в тот день первый раз подернулись гнусной желтизной. Слегка, но все же. Чуть-чуть, но уже достаточно. Вообще говоря, я тоже не люблю, когда зелень портится. Вот когда осень бушует, когда все желтое, красное и рыжее — фонтанами брызжет — Левитан, то-сё, голден фол, «купола в России кроют чистым золотом» — это понять можно. Шелест под ногами, листья на рожу липнут, небо в лужах отражается так, что упасть в них хочется, особенно, когда пьяный. И лететь, блядь, вниз до самого дна галактики, где всё будет до пизды, и где мы все будем пить «Гвардейскую» с Билли Гейтсом из одной бутылки, а может — и из одного граненого стакана. Бригадир сказал, что в советское время такой стакан стоил 7 копеек. Ну, может и не врет. Кто ж его знает. Меня тогда не было. Были мама и папа, и всё где-то шароебились, и никак не могли пересечься.
Вообще, в это лето много чего слегка изменилось. В мире, в стране, в городе и в нашей работе. Мир стал гаже, страна дурнее, город — краше, а работа как-то перевернулась. Мы вдруг с удивлением обнаружили, что становимся все более легальными и все менее пиратами.
Производители программного обеспечения, по крайней мере те, которые могли дотянуться, взялись за наших хозяев всерьез. Бороться они решили по старинке и эффективно, для чего создали мутную ассоциацию «Щитомордник». Ну, вроде как, антипиратская милиция. Щитомордники не рассылали писем, не уговаривали и не организовывали никаких ток-шоу. Они просто приезжали, находили у очередного капитана Блада почки в том месте, где он их совсем не предполагал и молча тыкали железным пальцем в список. «Гламурсофт» и «Черный квадрат» резко сдавали позицию за позицией. Количество запретного софта все возрастало. Чуть не каждую неделю нам по мылу скидывали что еще «низя» в связи с очередной милой беседой. Фактически, почти весь софт СНГ попадал в запретный список. Для нас навсегда умерли Летучая Мышь, биКАД, вся дружная семья Акронис, 1С, Касперский, Кирилл с Мефодием, мечта студента — Файн Ридер с Лингво и еще куча того, что было нужно всем без исключения. Мы все больше походили на сотрудников то ли государственной, то ли очень официальной компании.
Вторым гнусным фактором было возросшее число пиратских контор, то ли сравших на щитомордников, то ли вообще не подозревающих об их существовании. Они выпускали диски с любым для нас запретным софтом и в ус не дули. Конечно, их диски пользовались популярностью. Конечно, у нас упали тиражи. И конечно, теперь стало просто сложнее работать. Ну как, например, было писать про ту же Еудору, что это лучший в мире почтовый клиент. Когда каждая пизда знала, что лучший в мире клиент — это TheBat! Однако писали. Потому как надо впаривать, да так, чтобы пипл хавал. Новый пипл, только что купивший компьютер, конечно, хавал. А вот старый — уже нет. И покупал диски у конкурирующих с нами контор, не ведающих, кто, блядь, в койке хозяин. Наглые молодые пираты обгоняли и подрезали нас, как маршрутная «Газель» — степенного водителя со стажем в немерянное число лет. Маршрутка не имеет комплексов и не знает правил, потому что права куплены, а бабло ждать не будет. Те пиплы, которые сидят внутри такого шустрого таксо — сугубо конкретные. Их устраивает все и их много. А раз много — значит, все заебись.
Все больше и больше нам приходилось жить по правилам. Искаженным, односторонним, глючным, но все же — правилам. И от этого становилось не по себе всем. Одно дело — петь в три часа ночи лежа на газоне в жопу пьяным, не взирая на такую мелочь, как октавы. И совсем другое — пытаться достичь тоже драйва с гармонией, стоя в тесном смокинге на залитой блядским электрическим светом сцене.
Дабы грусть была совсем невыносимой, Бригадир позволил себе, как он сам выразился, типа влюбиться. Пассию его никто живьем не видел, потому что нашел он ее, как обычно, через Интернет. Судя по фотографиям это было белокурое создание весом 90, ростом 180 и с сиськами на две ладони каждая. Как-то вечером он, мурлыкая, ушел на свидание, а вернулся утром трезвый и сразу начал обрывать телефон. То, как он говорил в трубку, мало напоминало нормальную человеческую речь. Вообще, как сказал Фитиль, Бригадир стал похож на страдающую сексуальным психозом голотурию. Сходив на Яндекс, я выяснил что это такой морской огурец, которого если напугать, серет, скотина, своими же внутренностями. При чем тут Бриг — я не понял, но на всякий случай отодвинулся подальше. Бригадир же, не обратив на меня никакого внимания, усиленно называл кого-то «зайчиком» и «малышкой». Я так полагаю, его поразил не только сексуальный психоз, но и жесточайшая близорукость, потому что назвать малышкой тую блондинку у меня лично язык не повернулся бы. Ну, в крайнем случае — «коровкой». Или «мамонтенком».
Дни Бригадира стали теперь проходить совершенно однообразно. Он механически работал, мало ругался и рано уходил. Стал брить не только щеки, но и другие части лица. Не сказать, что он от этого стал походить на Алена Делона, но народ теперь от него на улице не шарахался и не вызывал милицию.
Но вообще, все как-то перекорежилось в нашем маленьком мире. И стало не так. Мы почувствовали, что нет в жизни «щастя», а если есть, то осталось спиздить и прине??сть. И как-то поздно ночью оказались мы внутри нашего любимого кафе «Бристоль» в состоянии, близком к ностальджи. С той же музыкой, с тем же серебром и с теми же мыслями. Весело было. Оливье блядское. Котлеты по-Новосибирски. Карачинская с лебедями. Ветчина со слезой. И много водки с перепиздеть.
Были все. И вечный полубосс Фитиль. И сисадмин Хрипатый. И дизайнер Бочарик. И два сборщика софта Бригадир с Гусем. И универсальный, вечно кого-то подменяющий Огурцов-Стоянский. И тестировщик Студент. У нас было скверное будущее. Что-то лопнуло высоко в небе и рассыпалось в хрустящий мерцающий фейерверк. Ебаный мир куда-то тек мимо нас. И что-то в этом ебаном мире крутилось, бухало и похмелялось. Там, в этом мире, все имело если не смысл, то хотя бы имена. А у нас и имен не было, одни ники. Файер ака Тор. Эксбокс ака Шейдер. Бриг ака Блэкдав. Дэйсер ака Онлайнер. Дайвер ака Кукумба. И Стьюдент ака Слим.
Сколько за наши головы отвалила бы Майкрософт? А Симантек? А Корел? А Эдоуб, Автодеск, Графисофт? Если б нашли, если б поймали, конечно. Но — хуй им в зубные протезы, страна нас не выдаст. Конечно, когда международная обстановка изменится и нужны будут щепки, то они найдутся. Щепки, которые летят. Но это будет потом. А пока…
Пока мы пили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Август, блядь…
В окно видно было немного. Территория завода с газонами и чудом уцелевший березовый островок посредине. Все лето березы веселились зеленым цветом, а в тот день первый раз подернулись гнусной желтизной. Слегка, но все же. Чуть-чуть, но уже достаточно. Вообще говоря, я тоже не люблю, когда зелень портится. Вот когда осень бушует, когда все желтое, красное и рыжее — фонтанами брызжет — Левитан, то-сё, голден фол, «купола в России кроют чистым золотом» — это понять можно. Шелест под ногами, листья на рожу липнут, небо в лужах отражается так, что упасть в них хочется, особенно, когда пьяный. И лететь, блядь, вниз до самого дна галактики, где всё будет до пизды, и где мы все будем пить «Гвардейскую» с Билли Гейтсом из одной бутылки, а может — и из одного граненого стакана. Бригадир сказал, что в советское время такой стакан стоил 7 копеек. Ну, может и не врет. Кто ж его знает. Меня тогда не было. Были мама и папа, и всё где-то шароебились, и никак не могли пересечься.
Вообще, в это лето много чего слегка изменилось. В мире, в стране, в городе и в нашей работе. Мир стал гаже, страна дурнее, город — краше, а работа как-то перевернулась. Мы вдруг с удивлением обнаружили, что становимся все более легальными и все менее пиратами.
Производители программного обеспечения, по крайней мере те, которые могли дотянуться, взялись за наших хозяев всерьез. Бороться они решили по старинке и эффективно, для чего создали мутную ассоциацию «Щитомордник». Ну, вроде как, антипиратская милиция. Щитомордники не рассылали писем, не уговаривали и не организовывали никаких ток-шоу. Они просто приезжали, находили у очередного капитана Блада почки в том месте, где он их совсем не предполагал и молча тыкали железным пальцем в список. «Гламурсофт» и «Черный квадрат» резко сдавали позицию за позицией. Количество запретного софта все возрастало. Чуть не каждую неделю нам по мылу скидывали что еще «низя» в связи с очередной милой беседой. Фактически, почти весь софт СНГ попадал в запретный список. Для нас навсегда умерли Летучая Мышь, биКАД, вся дружная семья Акронис, 1С, Касперский, Кирилл с Мефодием, мечта студента — Файн Ридер с Лингво и еще куча того, что было нужно всем без исключения. Мы все больше походили на сотрудников то ли государственной, то ли очень официальной компании.
Вторым гнусным фактором было возросшее число пиратских контор, то ли сравших на щитомордников, то ли вообще не подозревающих об их существовании. Они выпускали диски с любым для нас запретным софтом и в ус не дули. Конечно, их диски пользовались популярностью. Конечно, у нас упали тиражи. И конечно, теперь стало просто сложнее работать. Ну как, например, было писать про ту же Еудору, что это лучший в мире почтовый клиент. Когда каждая пизда знала, что лучший в мире клиент — это TheBat! Однако писали. Потому как надо впаривать, да так, чтобы пипл хавал. Новый пипл, только что купивший компьютер, конечно, хавал. А вот старый — уже нет. И покупал диски у конкурирующих с нами контор, не ведающих, кто, блядь, в койке хозяин. Наглые молодые пираты обгоняли и подрезали нас, как маршрутная «Газель» — степенного водителя со стажем в немерянное число лет. Маршрутка не имеет комплексов и не знает правил, потому что права куплены, а бабло ждать не будет. Те пиплы, которые сидят внутри такого шустрого таксо — сугубо конкретные. Их устраивает все и их много. А раз много — значит, все заебись.
Все больше и больше нам приходилось жить по правилам. Искаженным, односторонним, глючным, но все же — правилам. И от этого становилось не по себе всем. Одно дело — петь в три часа ночи лежа на газоне в жопу пьяным, не взирая на такую мелочь, как октавы. И совсем другое — пытаться достичь тоже драйва с гармонией, стоя в тесном смокинге на залитой блядским электрическим светом сцене.
Дабы грусть была совсем невыносимой, Бригадир позволил себе, как он сам выразился, типа влюбиться. Пассию его никто живьем не видел, потому что нашел он ее, как обычно, через Интернет. Судя по фотографиям это было белокурое создание весом 90, ростом 180 и с сиськами на две ладони каждая. Как-то вечером он, мурлыкая, ушел на свидание, а вернулся утром трезвый и сразу начал обрывать телефон. То, как он говорил в трубку, мало напоминало нормальную человеческую речь. Вообще, как сказал Фитиль, Бригадир стал похож на страдающую сексуальным психозом голотурию. Сходив на Яндекс, я выяснил что это такой морской огурец, которого если напугать, серет, скотина, своими же внутренностями. При чем тут Бриг — я не понял, но на всякий случай отодвинулся подальше. Бригадир же, не обратив на меня никакого внимания, усиленно называл кого-то «зайчиком» и «малышкой». Я так полагаю, его поразил не только сексуальный психоз, но и жесточайшая близорукость, потому что назвать малышкой тую блондинку у меня лично язык не повернулся бы. Ну, в крайнем случае — «коровкой». Или «мамонтенком».
Дни Бригадира стали теперь проходить совершенно однообразно. Он механически работал, мало ругался и рано уходил. Стал брить не только щеки, но и другие части лица. Не сказать, что он от этого стал походить на Алена Делона, но народ теперь от него на улице не шарахался и не вызывал милицию.
Но вообще, все как-то перекорежилось в нашем маленьком мире. И стало не так. Мы почувствовали, что нет в жизни «щастя», а если есть, то осталось спиздить и прине??сть. И как-то поздно ночью оказались мы внутри нашего любимого кафе «Бристоль» в состоянии, близком к ностальджи. С той же музыкой, с тем же серебром и с теми же мыслями. Весело было. Оливье блядское. Котлеты по-Новосибирски. Карачинская с лебедями. Ветчина со слезой. И много водки с перепиздеть.
Были все. И вечный полубосс Фитиль. И сисадмин Хрипатый. И дизайнер Бочарик. И два сборщика софта Бригадир с Гусем. И универсальный, вечно кого-то подменяющий Огурцов-Стоянский. И тестировщик Студент. У нас было скверное будущее. Что-то лопнуло высоко в небе и рассыпалось в хрустящий мерцающий фейерверк. Ебаный мир куда-то тек мимо нас. И что-то в этом ебаном мире крутилось, бухало и похмелялось. Там, в этом мире, все имело если не смысл, то хотя бы имена. А у нас и имен не было, одни ники. Файер ака Тор. Эксбокс ака Шейдер. Бриг ака Блэкдав. Дэйсер ака Онлайнер. Дайвер ака Кукумба. И Стьюдент ака Слим.
Сколько за наши головы отвалила бы Майкрософт? А Симантек? А Корел? А Эдоуб, Автодеск, Графисофт? Если б нашли, если б поймали, конечно. Но — хуй им в зубные протезы, страна нас не выдаст. Конечно, когда международная обстановка изменится и нужны будут щепки, то они найдутся. Щепки, которые летят. Но это будет потом. А пока…
Пока мы пили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19