Тело Гвинет Пэлтроу казалось больше, чем в реальной жизни, потому что в прошлую субботу Макс побывал в «Городе развлечений» и купил самый большой телевизор с плоским экраном, который там был. Он был так огромен, что Максу пришлось полностью переоборудовать свою спальню и переставить все вещи. Еще он приобрел новое одеяло, так как в прошлые выходные я пожаловалась, что ночью в его комнате становится холодновато.
– Я ни за что не допущу, чтобы ты мерзла, Би, – сказал он, поглаживая место на постели рядом с собой и обняв меня.
Итак, измученная Гвинет Пэлтроу с напыщенным видом ходила взад и вперед, произнося: «Грядет то» и «Грядет это». В то время как актер – тот самый, с темными волосами – отчаянно изображал страсть, которую испытывал, глядя, как она расхаживает по сцене. О, это было очень романтично. В телевизоре. Но не в комнате Макса. Вам знакома эта черная дыра тишины, в которую иногда затягивает парней? Когда смотришь на него и ждешь, что он что-нибудь скажет, а он таращится в телевизор? И знаешь, что он видит, как ты на него смотришь, но не можешь спросить его, почему он молчит, ведь тогда ты будешь выглядеть, как пятидесятилетняя домохозяйка? Так вот, между нами повисла именно такая черная дыра мертвой тишины. Прежде чем включить телевизор, я пыталась вызвать его на разговор. Я рассказала ему, опустив некоторые подробности, о празднике в честь помолвки сестры. Все это время я пыталась понять, удивляет ли его то, что я его не пригласила, но он не попался на удочку. Он просто сказал:
– Похоже, ты хорошо повеселилась. (Далее разверзлась черная дыра мертвой тишины.)
– Макс, – я приподнялась на локте, – что-то не так? (Читай: «Эта кассета тебя разозлила?»)
Он отвел глаза от экрана.
– Я смотрю фильм, – сообщил он. (Перевод: «Я не хочу об этом говорить».)
Он откинулся на спину и нежно притянул меня к себе, обратно в постель. Однако больше он не пытался обнять меня.
Я просто заметила это. Вот и все.
Я приподнялась и села.
– Мне кажется, что-то не так… – Я взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления, чтобы нажать на паузу. Но это оказался новый суперпульт с множеством кнопок для управления телевизором, видеомагнитофоном, DVD и музыкальным центром. Я нажала одну из кнопок: фильм выключился, и на экране появился Говард Стерн, беседующий с порнозвездой, которая восседала топлес на высоком стуле.
– Ой, убери. Это же «Миллионер с задницей»! – сказал Макс, вытягивая шею, чтобы разглядеть полуголую девицу. – Если парень правильно ответит на все вопросы, он удалится с ней в отдельную комнату и трахнет ее в…
В эту минуту малый в футболке с надписью «ПОШЛИ СЛАБАКА-ЗАВАЛИ ЗДОРОВЯКА!» не справился с заданием «Назовите президента, ушедшего в отставку в связи с Уотергейтским скандалом».
– Отвратительно, – сказала я. – Этот парень такой тупой, что не может найти, кого трахнуть в реальной жизни, поэтому он и пришел на шоу.
– Именно. – Макс захлебывался от смеха. Он закричал на телевизор: – Никсон! Ты, недоносок!
– Макс, я хочу с тобой поговорить…
Я посмотрела на пульт и догадалась, что за включение и выключение отвечает самая яркая красная кнопка. И мне наконец удалось выключить телевизор.
Что-то промелькнуло в его глазах. Раздражение?
Он спросил:
– Нам нужно поговорить?
– Ну не то чтобы поговорить, – сказала я. – Я просто хочу узнать, что происходит.
– Мы прекрасно проводим время, смотрим телевизор.
– Но на самом деле мы никогда не смотрим телевизор…
Он проигнорировал эту реплику. Я попыталась перевести стрелки.
– Разве ты не хочешь, чтобы я разделась, исполнила танец обнаженная или что-то вроде этого?
– Ода.
Он понял шутку. Но не улыбнулся.
– Ну же, скажи, в чем дело. Тогда я начну танцевать. О чем ты думаешь?
– Я думаю… – он помолчал и пробормотал: – что все хорошо. – И он откинулся на постель.
Я заверила его, что все действительно хорошо. Просто я…
– Просто ты что? – Он уставился в потолок. Он даже не посмотрел на меня.
– Я просто хотела поговорить с тобой о… – Тут я поняла, что не знаю, о чем хотела поговорить с ним.
Теперь он смотрел на меня. У него было лицо терпеливого, честное слово, даже слишком терпеливого человека. Но его глаза – глаза, которые всегда искрились безудержным весельем, – казалось, были закрыты. Он казался настороженным. Изгиб его губ ровным счетом ничего не выражал. Ничто в его лице не могло мне помочь разгадать его мысли.
– Слушай, если ты не хочешь разговаривать…
– А о чем, собственно, мы разговариваем? Казалось, он действительно разозлился. Это было несправедливо.
– Может, мне просто уйти? – произнесла я.
Совершенно опустошенная, я встала и начала искать свои туфли. «Можно обойтись и без них, – твердил мне внутренний голос. – Можно взять и уйти прямо сейчас. Посмотрим, как он почувствует себя в таком случае».
– Ты уходишь, – сказал Макс.
Это не был вопрос. Это было утверждение.
– Похоже на то. – Я старалась говорить так же бесстрастно, как он, но в моем голосе слышалось волнение. Я надела одну туфлю, потом вторую. Краем глаза я увидела, что он опять уставился в потолок. Я начала осматриваться в поисках ключей, и на долю секунды меня охватила паника, потому что они никак не попадались мне на глаза. Он переставил всю мебель в этой долбаной комнате, а это означало, что я не могла положить ключи на трюмо, как всегда. Он продолжал хранить молчание и никак не среагировал, когда я споткнулась о край коврика и задела локтем одну из тарелок его ударной установки. В конце концов я обнаружила ключи на письменном столе, который раньше стоял у окна, а теперь находился у двери, где до этого располагалось трюмо. Какая-то необъяснимая причина вынудила меня произнести это вслух.
– Трюмо теперь стоит на другом месте, – сообщила я.
Ответа не последовало.
– Это так, на случай, если тебя удивило мое поведение, – добавила я.
Теперь я готова была уйти. Я стояла посреди комнаты, потирая локоть, и чувствовала себя полной дурой. Макс даже не соизволил сесть в кровати.
– Бен, – сказал он в потолок, – если ты выйдешь из этой комнаты, я не побегу за тобой.
Я не знала, что он хотел этим сказать. Что бегать за мной ниже его достоинства? Или, может, что я вела себя как буйнопомешанная и бежать за мной не имеет ни малейшего смысла? Кто же захочет гоняться в ночи за сумасшедшей женщиной, которая несется по улице, растопырив локти в разные стороны, и бормочет что-то о перестановке мебели?
Я поинтересовалась:
– Ты хочешь, чтобы я осталась?
– Я не просил, чтобы ты ушла. – Он потер глаза. – Слушай. Я устал. У меня был длинный тяжелый день. Я хочу посмотреть фильм. С тобой. А потом я хочу поспать. – В конце концов он добавил: – С тобой. Но если ты выйдешь из этой комнаты, я… не… побегу… за… тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Я ни за что не допущу, чтобы ты мерзла, Би, – сказал он, поглаживая место на постели рядом с собой и обняв меня.
Итак, измученная Гвинет Пэлтроу с напыщенным видом ходила взад и вперед, произнося: «Грядет то» и «Грядет это». В то время как актер – тот самый, с темными волосами – отчаянно изображал страсть, которую испытывал, глядя, как она расхаживает по сцене. О, это было очень романтично. В телевизоре. Но не в комнате Макса. Вам знакома эта черная дыра тишины, в которую иногда затягивает парней? Когда смотришь на него и ждешь, что он что-нибудь скажет, а он таращится в телевизор? И знаешь, что он видит, как ты на него смотришь, но не можешь спросить его, почему он молчит, ведь тогда ты будешь выглядеть, как пятидесятилетняя домохозяйка? Так вот, между нами повисла именно такая черная дыра мертвой тишины. Прежде чем включить телевизор, я пыталась вызвать его на разговор. Я рассказала ему, опустив некоторые подробности, о празднике в честь помолвки сестры. Все это время я пыталась понять, удивляет ли его то, что я его не пригласила, но он не попался на удочку. Он просто сказал:
– Похоже, ты хорошо повеселилась. (Далее разверзлась черная дыра мертвой тишины.)
– Макс, – я приподнялась на локте, – что-то не так? (Читай: «Эта кассета тебя разозлила?»)
Он отвел глаза от экрана.
– Я смотрю фильм, – сообщил он. (Перевод: «Я не хочу об этом говорить».)
Он откинулся на спину и нежно притянул меня к себе, обратно в постель. Однако больше он не пытался обнять меня.
Я просто заметила это. Вот и все.
Я приподнялась и села.
– Мне кажется, что-то не так… – Я взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления, чтобы нажать на паузу. Но это оказался новый суперпульт с множеством кнопок для управления телевизором, видеомагнитофоном, DVD и музыкальным центром. Я нажала одну из кнопок: фильм выключился, и на экране появился Говард Стерн, беседующий с порнозвездой, которая восседала топлес на высоком стуле.
– Ой, убери. Это же «Миллионер с задницей»! – сказал Макс, вытягивая шею, чтобы разглядеть полуголую девицу. – Если парень правильно ответит на все вопросы, он удалится с ней в отдельную комнату и трахнет ее в…
В эту минуту малый в футболке с надписью «ПОШЛИ СЛАБАКА-ЗАВАЛИ ЗДОРОВЯКА!» не справился с заданием «Назовите президента, ушедшего в отставку в связи с Уотергейтским скандалом».
– Отвратительно, – сказала я. – Этот парень такой тупой, что не может найти, кого трахнуть в реальной жизни, поэтому он и пришел на шоу.
– Именно. – Макс захлебывался от смеха. Он закричал на телевизор: – Никсон! Ты, недоносок!
– Макс, я хочу с тобой поговорить…
Я посмотрела на пульт и догадалась, что за включение и выключение отвечает самая яркая красная кнопка. И мне наконец удалось выключить телевизор.
Что-то промелькнуло в его глазах. Раздражение?
Он спросил:
– Нам нужно поговорить?
– Ну не то чтобы поговорить, – сказала я. – Я просто хочу узнать, что происходит.
– Мы прекрасно проводим время, смотрим телевизор.
– Но на самом деле мы никогда не смотрим телевизор…
Он проигнорировал эту реплику. Я попыталась перевести стрелки.
– Разве ты не хочешь, чтобы я разделась, исполнила танец обнаженная или что-то вроде этого?
– Ода.
Он понял шутку. Но не улыбнулся.
– Ну же, скажи, в чем дело. Тогда я начну танцевать. О чем ты думаешь?
– Я думаю… – он помолчал и пробормотал: – что все хорошо. – И он откинулся на постель.
Я заверила его, что все действительно хорошо. Просто я…
– Просто ты что? – Он уставился в потолок. Он даже не посмотрел на меня.
– Я просто хотела поговорить с тобой о… – Тут я поняла, что не знаю, о чем хотела поговорить с ним.
Теперь он смотрел на меня. У него было лицо терпеливого, честное слово, даже слишком терпеливого человека. Но его глаза – глаза, которые всегда искрились безудержным весельем, – казалось, были закрыты. Он казался настороженным. Изгиб его губ ровным счетом ничего не выражал. Ничто в его лице не могло мне помочь разгадать его мысли.
– Слушай, если ты не хочешь разговаривать…
– А о чем, собственно, мы разговариваем? Казалось, он действительно разозлился. Это было несправедливо.
– Может, мне просто уйти? – произнесла я.
Совершенно опустошенная, я встала и начала искать свои туфли. «Можно обойтись и без них, – твердил мне внутренний голос. – Можно взять и уйти прямо сейчас. Посмотрим, как он почувствует себя в таком случае».
– Ты уходишь, – сказал Макс.
Это не был вопрос. Это было утверждение.
– Похоже на то. – Я старалась говорить так же бесстрастно, как он, но в моем голосе слышалось волнение. Я надела одну туфлю, потом вторую. Краем глаза я увидела, что он опять уставился в потолок. Я начала осматриваться в поисках ключей, и на долю секунды меня охватила паника, потому что они никак не попадались мне на глаза. Он переставил всю мебель в этой долбаной комнате, а это означало, что я не могла положить ключи на трюмо, как всегда. Он продолжал хранить молчание и никак не среагировал, когда я споткнулась о край коврика и задела локтем одну из тарелок его ударной установки. В конце концов я обнаружила ключи на письменном столе, который раньше стоял у окна, а теперь находился у двери, где до этого располагалось трюмо. Какая-то необъяснимая причина вынудила меня произнести это вслух.
– Трюмо теперь стоит на другом месте, – сообщила я.
Ответа не последовало.
– Это так, на случай, если тебя удивило мое поведение, – добавила я.
Теперь я готова была уйти. Я стояла посреди комнаты, потирая локоть, и чувствовала себя полной дурой. Макс даже не соизволил сесть в кровати.
– Бен, – сказал он в потолок, – если ты выйдешь из этой комнаты, я не побегу за тобой.
Я не знала, что он хотел этим сказать. Что бегать за мной ниже его достоинства? Или, может, что я вела себя как буйнопомешанная и бежать за мной не имеет ни малейшего смысла? Кто же захочет гоняться в ночи за сумасшедшей женщиной, которая несется по улице, растопырив локти в разные стороны, и бормочет что-то о перестановке мебели?
Я поинтересовалась:
– Ты хочешь, чтобы я осталась?
– Я не просил, чтобы ты ушла. – Он потер глаза. – Слушай. Я устал. У меня был длинный тяжелый день. Я хочу посмотреть фильм. С тобой. А потом я хочу поспать. – В конце концов он добавил: – С тобой. Но если ты выйдешь из этой комнаты, я… не… побегу… за… тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44