Как пострадали эти корабли! Собравшись наконец вместе, они вновь направляются туда, где их ждет Фарнезе, и вот на горизонте уже появляется Плимут. Впереди по курсу, далеко на востоке, им предстоит встреча с утесами Эдистона и еще с адмиралом Говардом, который сталкивается с судном капитана Лейвы, но не может остановить его. То же происходит и с Дрейком, который упускает корабль Рекальде, и приведенная в порядок эскадра величественно продолжает свое плавание, гордясь тем, что уже не раз после отплытия из Лиссабона она бросала вызов морской стихии и вышла победительницей в борьбе с нею. Посланец приходит в восторг, наблюдая, с каким совершенством выстроены корабли движущейся по морю эскадры: одно удовольствие смотреть, как ложатся на курс суда, направляясь к проливу Ла-Манш, твердо намереваясь достичь берегов Фландрии, где их ждет Фарнезе.
Посланец созерцает раскинувшуюся перед ним морскую гладь, не отрываясь следит за дельфинами, прыгающими вокруг судна и играющими с форштевнем: они подставляют под него свои тела так, чтобы нос корабля слегка подталкивал их, и блеск их умных глаз хорошо понятен человеку в черном — он смотрит на них, завороженный, держа руку на серебряном, инкрустированном белым перламутром эфесе шпаги, висящей у него на поясе. Дует попутный ветер, и корабли следуют строго по курсу стройными рядами, в полном соответствии с правилами навигации. Подчас порывы ветра более чем следует натягивают шкоты. В один из таких моментов на «Нуэстра Сеньора дель Росарио» сонный и, скорее всего, неопытный рулевой не может справиться с управлением, и корабль так резко отклоняется от курса, что совершенно нарушает стройность рядов. Педро де Вальдес, командующий андалузским флотом, — как видно, флотилии и капитаны есть отовсюду, но только не из Галисии, — выпрыгивает из своей каюты в кормовой части судна и опрометью бежит на бак; поднявшись на капитанский мостик, он готов накричать на рулевого, но понимает, что тот не в силах справиться с управлением; капитан бросается, чтобы схватить штурвал, но в это время новый порыв ветра накреняет корабль на левый борт, и он сталкивается с другим андалузским судном, которое, не в состоянии что-либо предпринять, бессильно наблюдает, как «Нуэстра Сеньора дель Росарио» ударяется о его корпус и теряет бугшприт, так и не дойдя до Портленда.
Посланец наблюдает катастрофу, стоя у борта в носовой части судна, где столпилась вся команда, и улыбается пареньку из Бетансос, который очень серьезно заявляет ему:
— У них ничего не выйдет, преподобный отец.
Посланец видит, что лишившийся бугшприта корабль остается брошенным на произвол судьбы. Педро де Вальдес, стоя на корме, скрежещет зубами, поняв, что его бросают среди моря, а андалузский флот продолжает следовать по курсу, покинув своего адмирала. Корабли переговариваются взмахами сигнальных флажков, шлюпки бороздят море, доставляя новости и приказы. С одной из них Лоуренсо Педрейра получает записку с флагмана, от Посланца: в ней сообщается, что «Нуэстра Сеньора дель Росарио» брошена без помощи по настоянию Диего Флореса де Вальдеса, командующего кастильским эскадроном — в составе флота есть и такой, Лоуренсиньо, только галисийского нет; Диего Флорес де Вальдес дал адмиралу столь странный совет потому, что на терпящем бедствие судне следует его родственник и враг, Педро де Вальдес. Но об этом он, разумеется, не сказал Медине Сидонье.
Уныние охватывает корабли, когда они узнают эту новость и причину, по которой судно покинуто эскадрой; смятение усиливается, когда в пороховом погребе «Сан Сальвадора», где лишь по счастливой случайности не оказалось в этот момент капитана Окендо, происходит взрыв, эхом человеческих голосов разносящийся от корабля к кораблю: «Сан Сальвадор» в состоянии победить бушующее на нем пламя, но не сможет продолжать плавание столь же достойно, как ранее. Какое-то время его будут тащить на буксире, но потом тоже бросят. Не очень-то здесь чтут законы моря, и неверным путем идет армада, допускающая такое отношение к своим кораблям, ибо позднее оба брошенных судна станут легкой добычей англичан.
Когда мыс Портленд оказывается слева по курсу от флагманского судна и Посланец переходит к противоположному борту, чтобы лучше разглядеть землю и тающий вдали горизонт, появляются корабли адмирала Говарда и вице-адмирала Фросбишера — они идут против ветра и морского течения, а посему не в состоянии помешать испанским кораблям продолжать свое плавание столь же стройно, размеренно и величественно, как и раньше. Эти огромные платформы, прекрасно приспособленные для пехотных сражений, как показала битва при Лепанто, слишком тяжелы и неповоротливы, чтобы приблизиться к стремительно плывущим навстречу проворным английским фрегатам, которые, даже следуя против ветра, в состоянии соблюсти безопасную дистанцию.
Посланцу становится страшно. Он думает о железных доспехах солдат, о том, как непросто будет выплыть тем, кто упадет в воду, о ветре, который может повалить весь этот лес мачт, — так сильно надувает он громады парусов, трепещущие на реях, вознесенные туда чьей-то непомерной гордыней. Посланец подозревает, что его судно подвергается наибольшей опасности, и тем не менее именно на нем он должен находиться. Ирландский митрополит каким-то образом сумел передать ему, что граф Тирон ожидает прибытия Армады, чтобы поднять восстание в Ирландии, — и тогда Посланцу предстоит выполнить миссию, возложенную на него Деканом Компостелы и Священным Воинским Орденом Пресвятой Девы Марии Белого Меча, а также собственной его совестью.
Эскадра продолжает плавание, и Рекальде вновь спасает положение. «Большой Грифон», флагман клиперов, подвергся нападению англичан и вышел из строя — теперь галерам придется тащить его на буксире. Матросы ропщут и строят домыслы, какие суда в случае чего будут брошены, а какие — нет; недовольство особенно усиливается на кораблях, считающих себя обреченными; начинают беспокоиться офицеры; наконец тревожные известия достигают адмиральского судна; но в ответ — полное молчание. Так они доходят до острова Уайт, и здесь, уже в четвертый раз, Армада короля Филиппа оказывается без боеприпасов; остается только порох — его взяли в избытке, возможно по причине пристрастия определенной части командования к праздничным салютам, а может быть, потому, что собирались разгуливать по английской земле как у себя дома. Пока же они занимаются этим, прибыв в Кале, к скалистым берегам Кале, в двух лигах от французского порта и на расстоянии одного пушечного выстрела (что, впрочем, невозможно) от английской эскадры.
В то время как Сеймур шел проливом Па-де-Кале, голландцы охраняли подходы к Ньюпорту, Гравелину, Слейсу, Флиссингену и Дюнкерку, где, как ожидал Сидонья, Фарнезе на плоскодонных лодках без мачт, парусов и пушек должен был противостоять этим самым голландцам, в распоряжении которых находилось сто пятьдесят галер, фильботов и вспомогательных судов под командованием Нассау Ван дер Дуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75