Чтобы понять мир, нам необходимо понять человеческий разум и его взаимодействие со всем, что он познает и что обязано ему существованием.
— Можно я на минутку включу пылесос?
И также, как эксперимент с кружками, многократно повторяясь, дает возможность понять стратегию вождя, точно также мы можем задумать гораздо более серьезное испытание, нечто вроде игры с природой, в которой выявится присутствие или отсутствие некоего всезнающего разума, некоего банкомета, раздающего карты Судьбы. И тогда законы физики откроют нам путь к познанию Божественного промысла.
— Дайте же мне доубирать эту комнату!
Так как же повел себя наш пленник? Он принял предложение вождя, переложил руку на левую кружку, и, когда ее перевернули и под ней не оказалось кольца, ему без дальнейших церемоний тут же перерезали горло. Вождь вытащил кольцо из-под средней кружки, и от всего этого прискорбного события остались лишь одна баллада, ставшая весьма популярной в том краю, и рассказ об этой трагедии, который я прочитал в «Путешествиях» Феодора. Можно представить себе бесконечное множество миров, в трети которых этот инцидент имел бы более счастливое разрешение, и тогда не были бы написаны ни «Путешествия», ни это письмо.
— Ладно, миссис Б., — сказал я, — можете заканчивать свою работу.
И, оставив позади себя урчание пылесоса, я ушел вниз и продолжал размышлять над участью пленника, теорией Розье и прочими непостижимыми загадками.
Однако я еще не закончил читать фотокопию статьи и, изгнанный на кухню, по-прежнему держал ее в руках. Над моей головой тем временем тяжело разъезжал пылесос, словно крупное насекомое, постепенно оправляющееся от удара газетой, и его отвратительный вой то нарастал, то, когда он забирался в какой-нибудь угол, стихал до глухого рычания.
Ответ Д'Аламбера Розье не сохранился, но есть следующее письмо Розье, в котором тот заявляет, что предпринял построение новой философии Вселенной, основанной исключительно на законах случайности и обещающей, когда она будет закончена, продемонстрировать архаичность и ненужность содержания знаменитой «Энциклопедии», редакторами которой были Д'Аламбер и Дени Дидро. Говорят, что в последующие годы Розье до такой степени отшлифовал свою теорию и так негодовал по поводу безразличия, проявляемого к нему научным миром, что взялся переписывать «Энциклопедию» заново в свете своей доктрины, которая, по-видимому, находилась под сильным влиянием берклианского идеализма и которая в некотором роде явилась предтечей квантовой теории. Однако от «Энциклопедии» Розье никаких следов найти не удалось.
Тем не менее я считал возможным, что «Энциклопедия» Розье сохранилась; более того, я был уверен, что туда тянется след моих неуловимых ксантиков, которые, как теперь выяснилось, были чем-то вроде наваждения — или даже выдумки — мистика или шарлатана восемнадцатого века. Я отложил статью — заметив при этом, что поверхность кухонного стола в результате трудов миссис Б. все еще оставалась влажной на ощупь и пахла синтетической хвоей, — и принялся дочитывать письмо профессора Макинтайра (причем некоторые места мне приходилось перечитывать дважды, поскольку продолжающийся вой пылесоса затруднял понимание). Профессор объяснял, что, к сожалению, не знает первоначального источника статьи: у него есть лишь фотокопия, идентичная той, что он послал мне. На ней не было ни названия, ни имени автора. Не исключено, что статью дал ему какой-нибудь коллега на одной из научных конференций, которые профессор регулярно посещает.
Наверху тем временем прекратился бой за чистоту, и я решил вернуться к своей работе. Статью о памятниках старины я давно закончил, к своему собственному удовлетворению и удовлетворению редакторов «Скоте мэгэзин», и сейчас был занят изучением некоторых немаловажных, хотя и не бросающихся в глаза черт сходства между Стивенсоном и Юмом. На верхней площадке лестницы я встретил миссис Б., которая тащила притихший пылесос. По опыту зная, какой получу ответ, я давно перестал в подобных случаях предлагать ей помощь.
Я все еще был в недоумении касательно смысла письма Розье и не мог понять, почему автора письма привела в такое возбуждение нелепая история про кольцо и три кружки; однако это не мешало мне сознавать, что его «Энциклопедия», если бы мне удалось ее разыскать, могла бы предложить совершенно новый взгляд на наш мир, хотя и основанный на абсолютно ложных предпосылках. Поэтому я решил всерьез заняться этим вопросом, но в течение последующих нескольких дней не сумел продвинуться ни на шаг ни в чем, кроме сравнительного анализа Стивенсона и Юма. И тут миссис Б. пришла в голову мысль (это произошло всего неделю назад, так что я приближаюсь к ужасному концу этого письма и, соответственно, к началу последующих событий). Она сказала мне:
— Эти пыльные книжки годятся только для музея. А вам нужно купить компьютер.
Миссис Б. сообщила мне, что соседские дети проводят перед мерцающим экраном этой машины по семь или восемь часов в день, и поскольку я провожу примерно столько же времени, услаждая свой взор книжными строчками, она увидела здесь некую аналогию и пришла к очевидному — для ее уникальной логики — выводу, что я должен убрать свои книги на чердак и поменять их на компьютер, который, как она меня заверила, не так уж дорого стоит и который ей будет легче протирать влажной тряпкой.
Возможно, дальше этого дело бы и не пошло, если бы я в тот же день не нанес визит в библиотеку и не рассказал о своих недоказуемых предположениях Маргарет, которая, не проявив интереса к «Трактату о человеческой природе» и «Доктору Джекилу», чрезвычайно заинтересовалась возможностью того, что где-то благодаря Жану-Бернару Розье существует энциклопедия, по существу, предлагающая альтернативную философию Вселенной.
— Надо поискать в Интернете, — с воодушевлением сказала она, явно предвкушая интересные результаты и сильно меня заинтриговав: что за процедуру она имеет в виду? Затем она предложила мне сесть с ней рядом перед экраном «Пи-Си», как, оказалось, называются постепенно вторгшиеся в библиотеку компьютеры, о природе которых я до тех пор не задумывался, считая, что по ним передают рекламу местного туристического бюро. Маргарет велела мне ввести «ключевое слово» в «поисковую программу». Подчиняясь ее указаниям, я с опаской — объясняемой не только старостью и недавно перенесенной ангиной — напечатал одним пальцем на клавиатуре слово «Розье». Затем Маргарет произвела какие-то действия, за которыми я не смог уследить и которые заключались в манипуляции предметом, называемым, как я теперь знаю, «мышью».
Надо сказать, что результаты этих действий произвели на меня большое впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Можно я на минутку включу пылесос?
И также, как эксперимент с кружками, многократно повторяясь, дает возможность понять стратегию вождя, точно также мы можем задумать гораздо более серьезное испытание, нечто вроде игры с природой, в которой выявится присутствие или отсутствие некоего всезнающего разума, некоего банкомета, раздающего карты Судьбы. И тогда законы физики откроют нам путь к познанию Божественного промысла.
— Дайте же мне доубирать эту комнату!
Так как же повел себя наш пленник? Он принял предложение вождя, переложил руку на левую кружку, и, когда ее перевернули и под ней не оказалось кольца, ему без дальнейших церемоний тут же перерезали горло. Вождь вытащил кольцо из-под средней кружки, и от всего этого прискорбного события остались лишь одна баллада, ставшая весьма популярной в том краю, и рассказ об этой трагедии, который я прочитал в «Путешествиях» Феодора. Можно представить себе бесконечное множество миров, в трети которых этот инцидент имел бы более счастливое разрешение, и тогда не были бы написаны ни «Путешествия», ни это письмо.
— Ладно, миссис Б., — сказал я, — можете заканчивать свою работу.
И, оставив позади себя урчание пылесоса, я ушел вниз и продолжал размышлять над участью пленника, теорией Розье и прочими непостижимыми загадками.
Однако я еще не закончил читать фотокопию статьи и, изгнанный на кухню, по-прежнему держал ее в руках. Над моей головой тем временем тяжело разъезжал пылесос, словно крупное насекомое, постепенно оправляющееся от удара газетой, и его отвратительный вой то нарастал, то, когда он забирался в какой-нибудь угол, стихал до глухого рычания.
Ответ Д'Аламбера Розье не сохранился, но есть следующее письмо Розье, в котором тот заявляет, что предпринял построение новой философии Вселенной, основанной исключительно на законах случайности и обещающей, когда она будет закончена, продемонстрировать архаичность и ненужность содержания знаменитой «Энциклопедии», редакторами которой были Д'Аламбер и Дени Дидро. Говорят, что в последующие годы Розье до такой степени отшлифовал свою теорию и так негодовал по поводу безразличия, проявляемого к нему научным миром, что взялся переписывать «Энциклопедию» заново в свете своей доктрины, которая, по-видимому, находилась под сильным влиянием берклианского идеализма и которая в некотором роде явилась предтечей квантовой теории. Однако от «Энциклопедии» Розье никаких следов найти не удалось.
Тем не менее я считал возможным, что «Энциклопедия» Розье сохранилась; более того, я был уверен, что туда тянется след моих неуловимых ксантиков, которые, как теперь выяснилось, были чем-то вроде наваждения — или даже выдумки — мистика или шарлатана восемнадцатого века. Я отложил статью — заметив при этом, что поверхность кухонного стола в результате трудов миссис Б. все еще оставалась влажной на ощупь и пахла синтетической хвоей, — и принялся дочитывать письмо профессора Макинтайра (причем некоторые места мне приходилось перечитывать дважды, поскольку продолжающийся вой пылесоса затруднял понимание). Профессор объяснял, что, к сожалению, не знает первоначального источника статьи: у него есть лишь фотокопия, идентичная той, что он послал мне. На ней не было ни названия, ни имени автора. Не исключено, что статью дал ему какой-нибудь коллега на одной из научных конференций, которые профессор регулярно посещает.
Наверху тем временем прекратился бой за чистоту, и я решил вернуться к своей работе. Статью о памятниках старины я давно закончил, к своему собственному удовлетворению и удовлетворению редакторов «Скоте мэгэзин», и сейчас был занят изучением некоторых немаловажных, хотя и не бросающихся в глаза черт сходства между Стивенсоном и Юмом. На верхней площадке лестницы я встретил миссис Б., которая тащила притихший пылесос. По опыту зная, какой получу ответ, я давно перестал в подобных случаях предлагать ей помощь.
Я все еще был в недоумении касательно смысла письма Розье и не мог понять, почему автора письма привела в такое возбуждение нелепая история про кольцо и три кружки; однако это не мешало мне сознавать, что его «Энциклопедия», если бы мне удалось ее разыскать, могла бы предложить совершенно новый взгляд на наш мир, хотя и основанный на абсолютно ложных предпосылках. Поэтому я решил всерьез заняться этим вопросом, но в течение последующих нескольких дней не сумел продвинуться ни на шаг ни в чем, кроме сравнительного анализа Стивенсона и Юма. И тут миссис Б. пришла в голову мысль (это произошло всего неделю назад, так что я приближаюсь к ужасному концу этого письма и, соответственно, к началу последующих событий). Она сказала мне:
— Эти пыльные книжки годятся только для музея. А вам нужно купить компьютер.
Миссис Б. сообщила мне, что соседские дети проводят перед мерцающим экраном этой машины по семь или восемь часов в день, и поскольку я провожу примерно столько же времени, услаждая свой взор книжными строчками, она увидела здесь некую аналогию и пришла к очевидному — для ее уникальной логики — выводу, что я должен убрать свои книги на чердак и поменять их на компьютер, который, как она меня заверила, не так уж дорого стоит и который ей будет легче протирать влажной тряпкой.
Возможно, дальше этого дело бы и не пошло, если бы я в тот же день не нанес визит в библиотеку и не рассказал о своих недоказуемых предположениях Маргарет, которая, не проявив интереса к «Трактату о человеческой природе» и «Доктору Джекилу», чрезвычайно заинтересовалась возможностью того, что где-то благодаря Жану-Бернару Розье существует энциклопедия, по существу, предлагающая альтернативную философию Вселенной.
— Надо поискать в Интернете, — с воодушевлением сказала она, явно предвкушая интересные результаты и сильно меня заинтриговав: что за процедуру она имеет в виду? Затем она предложила мне сесть с ней рядом перед экраном «Пи-Си», как, оказалось, называются постепенно вторгшиеся в библиотеку компьютеры, о природе которых я до тех пор не задумывался, считая, что по ним передают рекламу местного туристического бюро. Маргарет велела мне ввести «ключевое слово» в «поисковую программу». Подчиняясь ее указаниям, я с опаской — объясняемой не только старостью и недавно перенесенной ангиной — напечатал одним пальцем на клавиатуре слово «Розье». Затем Маргарет произвела какие-то действия, за которыми я не смог уследить и которые заключались в манипуляции предметом, называемым, как я теперь знаю, «мышью».
Надо сказать, что результаты этих действий произвели на меня большое впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84