Пока велись споры в Данроамине, дети поближе узнали сэра Уильяма, которого они звали с'Уильям, потому что никогда раньше не встречали «сэров» и никогда не видели, как это пишется. И чем больше они его узнавали, тем больше он им нравился. Он был таким рассудительным и спокойным. Ему не надо было говорить, что после землетрясения им хочется есть, он сам купил каждому то, что они больше любят: Анне — бутерброд с вареными яйцами и оливками, Гасси — фрукты и шипучий лимонад. Сэр Уильям, конечно, не говорил, что черный кофе и мороженое — самые питательные десерты для детей, но если Франческо их любит, то почему нет? Он ввел только одно правило, касающееся еды.
— Ребята, вы можете есть что хотите, но в данный момент вы, видимо, не очень-то голодные, поэтому советую взять что-нибудь с собой. В конце концов, вы же можете и посреди ночи проголодаться. Поверьте мне, тогда пара-тройка булочек будет очень кстати.
После одного такого ночного ужина из инжира, булочек и шоколадок Гасси сказал Франческо:
— Я считаю, что это хорошая идея — есть в постели. Вообще надо есть только тогда, когда хочется. Я так и буду делать у дяди.
— Дядя, как англичанин, ест только в строго определенное время. Так говорит с'Уильям, — ответил Франческо.
— Надо будет объяснить ему, что наш подход проще, — сказал Гасси. — Не надо столько готовить и накрывать на стол.
У Франческо уже закрывались глаза — булочки ночью часто действуют усыпляюще.
— С'Уильям думает, что у дяди нам будет хорошо. Он говорил, что так обычно бывает. Поэтому дядя, может, и одобрит нашу идею с едой.
Сэр Уильям, которого трудно было удивить, был просто поражен пришедшей телеграммой. Не так-то просто человеку, живущему в доме под названием Данроамин, без всякого предупреждения вдруг взять и сорваться в Стамбул. Кроме того, сэр Уильям совершенно не был рад перспективе лететь домой с каким-то незнакомцем, поэтому он сразу купил четыре билета на самолет до Лондона и отправил телеграмму с номером рейса и временем прибытия. Потом он пошел за детьми.
— Ребята, пора собираться. Через два часа мы вылетаем в Лондон, — он протянул Франческо конверт. — Думаю, вам это не понадобится, но на всякий случай вот вам мой адрес. Я не сомневаюсь, что ваш дядя Сесил просто замечательный, но иногда и лишняя помощь может пригодиться. Не переживайте, если сразу не получите ответа, потому что я целые месяцы провожу в путешествиях. Я и сейчас в Лондон только на день, утром я уеду на Аляску. И еще. У меня картина вашего отца. Может быть, найдутся и другие, но пока, судя по всему, это все, что у вас есть, поэтому на вашем месте я пока не стал бы об этом никому рассказывать. В таком деле нужно быть осторожнее, в мире полно настоящих волков.
В аэропорту все произошло слишком быстро. Дети еще не успели опомниться от новых впечатлений, а перед ними уже стоял человек, внешне очень похожий на Кристофера, но при этом совершенно другой.
И этот человек сказал:
— Я — ваш дядя Сесил. Подождите вон там, пока я переговорю с сэром Уильямом.
«Вон там», то есть у окошка «Информация», Анна прошептала мальчикам:
— Лучше бы он не был так похож на Кристофера, а то боюсь, он мне не понравится.
— Он разговаривает словно сержант, — сказал Гасси, — а выглядит как старое засохшее печенье.
Во время полета сэр Уильям объяснил Франческо, что они с дядей сначала могут не понравиться друг другу, и необходимо, чтобы обе стороны приложили усилия. И сейчас Франческо пытался объяснить это остальным.
— С'Уильям сказал, мы можем сначала невзлюбить дядю, но нужно потерпеть.
— Мне не надо ждать, — возразил Гасси. — Я не люблю его с этого самого момента.
Нечто похожее ощущал и сэр Уильям. Ему было неприятно думать, что он оставляет детей с этим человеком, но что он мог поделать? У него постоянные разъезды. Дядя Сесил был их опекуном по закону. Сэр Уильям решил, что поступает правильно и быстро попрощался.
— Пока, ребята, — крикнул он. — Надеюсь, как-нибудь увидимся. — Потом он помахал рукой, повернулся и исчез в толпе.
Глава 6
ТЕТЯ
На следующее утро мальчики, которых поселили в большей из спален, проснулись очень рано.
Гасси сел на кровати и осмотрелся вокруг.
— Какая ужасная комната!
Франческо тоже сел.
—Я думаю, она просто слишком чистая, а мы не привыкли к таким чистым комнатам.
— В Стамбуле, в гостинице, комната тоже была чистая, — не согласился Гасси, — но она не была такой противной.
Вдруг Франческо понял, что не так в комнате.
— Тут нет картин! Даже в Стамбуле были картины, не очень хорошие, но были. А тут нет ни одной во всем доме.
— Лучше бы мы забрали нашу картину, — сказал Гасси. — У нас было бы что-то свое, а так — ничего.
— С'Уильям прав. Если привезти картину сюда, ее можно продать.
— Кто?
— Дядя. Наверное, он не очень рад, что у нас нет ни копейки.
Гасси попытался вспомнить вчерашний вечер, но все было, как в тумане.
— Я помню, как дядя вез нас на своей машине так долго, что я заснул.
— Когда мы приехали, в холле нас ждала тетя. Она сказала, что ужин готов и нам надо умыться.
— И что, мы умылись?
— Да, а потом вошли в комнату, где едят, и там было блюдо, завернутое во что-то плотное серое, как одеяло. Тетя сказала, что это мясо в почечном пудинге. Тебя вырвало, как только ты увидел это, а потом ты пошел спать.
— Представь, — сказал Гасси, — я помню только, что меня потом еще долго тошнило.
Франческо продолжил рассказ.
— Анна начала плакать. Сначала чуть-чуть, потом громче и громче, и тетя отвела ее спать.
— А ты? — спросил Гасси. — Ты остался?
— Да, но я не стал есть эту еду, и тетя дала мне стакан молока с шоколадом. Дядя сказал, что не следовало этого делать, потому что дети должны есть то, что им дают, но тетя ответила, что от одного раза ничего плохого не будет и что у нас был тяжелый день.
— Что еще сказал дядя?
Франческо обнял колени руками.
— Он сказал, что мы плохо говорим по-английски. Помнишь, Кристофер тоже так говорил. Что сейчас летние каникулы, но скоро мы все пойдем в школу.
— Куда?
— Тут есть школа.
— И Анна тоже?
Франческо кивнул.
— Это плохо. Я сказал дяде, что Анне нельзя идти в обычную школу, ей нужна школа, где хорошо обучают танцам —но он издал какой-то звук, похожий на плевок, и сказал: «Никогда не признавал танцы и не собираюсь».
Гасси был просто в шоке.
— Ты объяснил, что говорил Жардек?
— Слово в слово, и на каждое он снова издавал этот дурацкий звук. Надежды нет, Гасси. Дядя не будет платить за уроки Анны.
Гасси был так поражен, что долго не мог говорить. Потом вскочил с постели и начал одеваться.
— Быстрее, надо торопиться.
Франческо удивленно смотрел на него.
— Куда?
— К с'Уильяму, чтобы продать нашу картину и заплатить за учебу Анны. Надо успеть, пока он не уехал на Аляску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39