И, наконец, знают все эти эксперты, включая Гайдара, распределение смертей по возрастам — детская смертность не дала никакой прибавки. В России смерть выкашивает людей рабочего возраста тремя способами: самоубийства, убийства, несчастные случаи. Защитники перестройки и реформы вынуждены лгать совершенно сознательно и цинично, что говорит об их исторической обреченности. Но левые интеллигенты просто не желают видеть этой очевидной лжи.
Все это было очень грустно. Порода революционных интеллигентов не вымерла ни на Западе, ни у нас. У нас-то хоть они локализовались вокруг Нуйкина да Карякина, компартия от них вроде бы очистилась. На Западе они оторваны от масс, от здравомыслящих людей. Я езжу по всей Испании, читаю лекции самым разным людям и вижу этот разрыв теоретиков с жизнью, эти горе-революционеры погрязли в догматизме. А ненависти к СССР у простых людей нет и в помине, хотя те, кто сохранил здравое отношение к СССР, находятся в глухой обороне и не поднимают голоса. Зато как благодарят за правдивую информацию — она к ним не доходит. Но марксисты-антисоветчики откуда-то имеют деньги, имеют прессу. Получил и я пару номеров журнала, да с оглавлением начиная с 1977 г. Наши-то интеллигенты, оказывается, там давно пасутся. Тут и Окуджава (он тоже, выходит, революционный марксист), и братья Жорес и Рой Медведевы, и нынешние «правильные» левые. Конечно, надо сотрудничать с широким спектром политических сил, участвовать во всех «круглых столах» и журналах — учиться, обмениваться идеями, аргументами. Терпимостью, правда, троцкисты не отличаются, но и их можно понять — на их улице праздник.
Вопрос в другом: на какой основе КПРФ восстанавливает связи с «братскими зарубежными партиями»? Что это за партии и в чем заключается их братство, что их с нами объединяет и что разделяет? Политический пакт можно заключать с кем угодно — жизнь заставляет. Но когда я слышу от политика, что он рад разрушению СССР, у меня язык не повернется назвать его не только братом, но хотя бы другом. Да ему это и не надо.
1995
Часть вторая. Кризис нашего языка
Ликбез для вождей и ведомых
Интеллектуальный паралич оппозиции и, как следствие, дезориентация больших масс людей, не приемлющих нового порядка, во многом предопределены тем, что оппозиция, по сути, соучаствовала в культурной диверсии «перестройщиков». Она приняла и ввела в оборот ложные, искажающие мир слова и понятия. Сама загнала себя в ловушку. Давайте распутывать эти липкие нити.
Первое такое ложное понятие — рыночная экономика .
Простодушный человек думает, что речь идет о рынке товаров. Раньше и производство, и распределение у нас планировалось, а теперь это будет регулировать рынок. Велика ли разница? Невелика. Да ведь к делу — перестройке да реформе — это никакого отношения не имеет. Рынок товаров существовал за тысячи лет до появления «рыночной экономики» и будет существовать после ее исчезновения — если она не вгонит человечество в гроб.
Культурный человек, а тем более член КПРФ, думает, что суть «рыночной экономики» ему объяснила политэкономия, хотя бы в изложении вульгарного марксизма. Но политэкономию с самого начала оседлала идеология, она скрывает и фальсифицирует смысл слов. «Рыночная экономика» — условное, зашифрованное наименование, подобно «Свободе, Равенству и Братству» у масонов. Давайте проведем ликбез и восстановим исходный смысл слов. Суть «рыночной экономики» в том, что на рынок в качестве товара стали выноситься сущности, которые по своей природе товарами быть не могут: деньги, рабочая сила и земля.
Начнем с древности. Основные понятия дал Аристотель в книге «Политика». Одно из них — экономика , что означает «ведение дома», домострой, материальное обеспечение экоса (дома) или полиса (города). Эта деятельность не обязательно сопряжена с движением денег, ценами и т.д. Другой способ производства и коммерции он назвал хрематистика (рыночная экономика). Это два совершенно разных типа. Экономика — это производство и коммерция в целях удовлетворения потребностей. А хрематистика нацелена на накопление богатства, т.е. накопление, превращенное в высшую цель деятельности. Уже в древности были люди, которые действовали ради накопления, но это было аномалией — человек с органичным, естественным восприятием мира считал, что на тот свет богатства с собою не возьмешь, зачем же его копить.
Аристотель указал и на первый выверт «рыночной экономики», на первое ее нарушение законов естества: возникновение рынка денег. Деньги — порождение цивилизации, всеобщий эквивалент полезности. Это — кровь хозяйства, свободная циркуляция которой обеспечивает здоровье организма. Никто поэтому не может быть собственником денег, перекрывать их циркуляцию и извлекать выгоду, приоткрывая задвижку — подобно разбойнику на мосту, взимающему с путника плату за проход. Ростовщики, а потом банкиры наложили руку на артерии общества и взимают с него плату за то, что не сжимают слишком сильно. Заплатил — чуть разжали, нечем платить — придушили. Красноречивый пример — «кризис неплатежей» в нашей промышленности. Как только банки стали коммерческими, их хилая рука может задушить огромные заводы. Что бы сделал советский банк в этой фантастической ситуации? Будучи ориентирован на экономику, на ведение дома, он просто произвел бы взаимный зачет неплатежей — и дело с концом. Но это как раз то, чего не допускают монетаристы, ибо это лишает власти тех, кто узурпировал деньги и превратил их в выгодный товар.
Представьте себе метро — огромную производственную систему, мизерным элементом которой являются кассы и турникеты. И вот, некая банда приватизировала этот элемент. И берет за жетон тройную цену. Одну цену отдают метрополитену на покрытие издержек, а остальное — ее доход. Не хочешь платить — иди пешком. Страдают пассажиры, хиреет метро, а идеолог скажет, что эта банда выполняет необходимую организующую роль: обеспечивает метро средствами, выявляет платежеспособный спрос, побуждает людей больше зарабатывать.
Никаким естественным правом превращение в товар общественного платежного средства не обосновано. Поэтому все мировые религии запрещали узурпацию денег и взимание платы за их обращение — процент. Соответственно, и народная мораль отвергала ростовщичество. Оно разрешалось лишь иудеям, они и основали финансовый капитал, но повсюду стали париями общества. Для возникновения полномасштабной «рыночной экономики» понадобилась трансформация человека и общества — Реформация в Европе, в XVI-XVII веках. Было сказано, что «деньги плодоносны по своей природе», и оправдан рынок капиталов.
Это и есть первая ипостась «рыночной экономики» — овладение и торговля тем, что человек не производит и что товаром быть не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101