Но сначала о логике.
Вот, нам говорят, что есть исторический закон, согласно которому «национальные эмоции изначальны и соприродны». Видно, Севастьянов — адепт не одного лишь истмата, а и еще какой-то чертовщины. Нации, как тип общности людей, начали складываться в XVII-XVIII веках, и основанные на национальном духе «эмоции» ни изначальны, ни соприродны чему-либо быть не могут.
Насчет того, что Россия, став мононациональной, останется «державой», да еще «расцветет» — символ веры, а с верующим человеком о его вере спорить нельзя.
Жаль, что Севастьянов не прилагает к статье карту будущей мононациональной державы. Восточная граница по Клязьме и Нерли? Или всем марийцам и мордвинам запишут в графе о национальности — «интеллигент»? И как в эту державу будут отбирать граждан, по каким справкам от бабушки?
Начало Российской империи Севастьянов считает «неестественным», ибо она собиралась силой оружия. Это только по отношению к России такой критерий действует? Как известно, все государства до одного создавались силой оружия. Что же — все государства разогнать? Горбачевых не напасешься, придется черенками их размножать.
Сожалеть ли о том, что «русские никогда не истребляли покоренные народы»? Это — вопрос совести, а она логике неподвластна. Севастьянов сожалеет, что русские не поступали так, как ветхозаветные евреи в Палестине или англо-саксы с индейцами, ему неприятна эта особенность русских — на здоровье, г-н интеллигент. Странно только, что человек, которому не нравится одна из важнейших особенностей той цивилизации, что создали русские, называет себя русским националистом. Он уютнее чувствовал бы себя с «ветхозаветными» или у англо-саксов. Видимо, очень щи любит, потому и националист.
Насчет того, что было верхом идиотизма помогать народам создавать свои культурные и государственные элиты — и тут Севастьянов сам себе противоречит. Предположим, сбросить «имперское бремя» — умно. Но ведь это было бы невозможно, не будь на окраинах созданы свои кадры. Это понимали уже цари, и начали процесс так, как и следовало — способствуя распространению на окраинах мировых религий, православия и ислама. Иначе так бы и остались дикие племена внутри России — вот это был бы ужас.
Англия, когда колонии ей стали обузой, смогла от них отделаться только потому, что отделена от них морями — и то Лондон, а еще больше Париж, неотвратимо заполняются «цветными», бывшими подданными, бегущими из разоренного метрополиями «третьего мира». И решения этой проблемы на Западе пока не видно, на Ле Пена и неофашистов надежда слабая. Но Россия-то в этом смысле была бы абсолютно беззащитна.
Повторяю, что я здесь не отстаиваю свою позицию, ибо мы расходимся в совести, а не в интересах, которые поддаются расчету.
Много ли толку, по выражению Севастьянова, в «кормлении волков»? Если тебе рядом с волками жить, то очень даже много (хотя и силу волкам надо уметь показывать). И именно потому, что так и поступали в России, а не вопреки этому, возникла «динамичная, многодетная масса русского народа». Не будем забывать, что исторически совсем недавно литовцев было больше, чем русских. Но они пошли другим путем — замкнулись в себе. Уважаю их выбор, но для себя предпочитаю русский.
Однако уйдем от вкусов, вернемся к разуму. Вот, пишет Севастьянов, СССР не был семьей народов: «ведь семья — это, прежде всего, кровнородственная связь». (Ну ладно, теща, но уже и жена — не вполне член семьи). Ну где же здесь логика? Трудно найти другую страну, где было бы столько смешанных браков, «кровнородственных связей», как в СССР. Уж по этому-то критерию это как раз была семья. И кого он убеждает в обратном — меня, русского Кара-Мурзу? Не советовал бы я и Севастьянову всерьез копаться в своем анализе крови, почти всегда выходит конфуз.
Более того, если уж говорить о русских, о нашей крестьянской цивилизации, то при переписях в России выяснилась необычная вещь: у крестьян членами семьи считались все, кто ест за одним столом. Из-за этого было много путаницы, ибо как члены семьи записывались батраки, в том числе из инородцев. Впрочем, крестьян Севастьянов не жалует. А интеллигенция из одной миски не ест.
Насчет того, что «русские прадеды создавали Россию» не для разных чурок, а только для «нас, русских», то зря Севастьянов на прадедов напраслину возводит. Князь Игорь, который оборонял Русь от половцев, услышь такое, дал бы ему щелчка в лоб (он сам на три четверти был половец). Да и внук Дмитрия Донского (и одновременно Мамая) Иван Грозный нахмурился бы. О татарине Борисе Годунове или Ермаке и говорить нечего — у всех у них было имперское мышление. Да, в минуту слабости, особенно при таком поражении, какое потерпел СССР в холодной войне, империи рассыпаются. Их «разгоняют» из центра — режим, поставленный победителем. Никаких серьезных сепаратистских движений в СССР не было, их создал, с большим трудом, режим Горбачева. Но тут хлестким словом не отделаешься, и потому оставим этот большой вопрос.
Конечно, когда в доме драка, даже бестактно спрашивать: «А тебе нравится лицо твоего брата — того, который сейчас выбил тебе зуб?». Севастьянов с рыданием в голосе задает мне вопрос: «Разве братское чувство вызывает у Вас вид кавказца на улицах Москвы?». Мне сейчас вообще не до подобных милых чувств, но и никакой ненависти у меня кавказский нос не вызывает — пока я не узнаю данного конкретного человека. Я сначала должен разглядеть, кто идет по улице — князь Багратион или Жаба Иоселиани. Только после этого у меня «возникнет чувство». Хоть я, как отрекомендовал меня Севастьянов, и «записной интеллигент», но еще не идиот (последнее, впрочем — всего лишь моя гипотеза).
Вообще, национализм Севастьянова такого рода, что он принципиально отвергает не только весь исторический путь России, но и суть ее культуры и космического чувства, много взявших от православия. Об этой разновидности национализма дали четкое заключение православные философы разных направлений. Вот они:
К.Леонтьев: «Кто радикал отъявленный, то есть разрушитель, тот пусть любит чистую племенную национальную идею; ибо она есть лишь частное видоизменение космополитической, разрушительной идеи».
Г.Федотов: «Задача каждого русского в том, чтобы расширить свое русское сознание (без ущерба для его „русскости“) в сознание российское. Это значит воскресить в нем, в какой-то мере, духовный облик всех народов России».
Вл.Соловьев: «Христианская истина утверждает неизменное существование наций и прав национальности, осуждая в то же время национализм, представляющий для народа то же, что эгоизм для индивида: дурной принцип, стремящийся изолировать отдельное существо превращением различия в разделение, а разделения в антагонизм… [Национализм] под предлогом любви к народу желает удержать его на пути национального эгоизма, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Вот, нам говорят, что есть исторический закон, согласно которому «национальные эмоции изначальны и соприродны». Видно, Севастьянов — адепт не одного лишь истмата, а и еще какой-то чертовщины. Нации, как тип общности людей, начали складываться в XVII-XVIII веках, и основанные на национальном духе «эмоции» ни изначальны, ни соприродны чему-либо быть не могут.
Насчет того, что Россия, став мононациональной, останется «державой», да еще «расцветет» — символ веры, а с верующим человеком о его вере спорить нельзя.
Жаль, что Севастьянов не прилагает к статье карту будущей мононациональной державы. Восточная граница по Клязьме и Нерли? Или всем марийцам и мордвинам запишут в графе о национальности — «интеллигент»? И как в эту державу будут отбирать граждан, по каким справкам от бабушки?
Начало Российской империи Севастьянов считает «неестественным», ибо она собиралась силой оружия. Это только по отношению к России такой критерий действует? Как известно, все государства до одного создавались силой оружия. Что же — все государства разогнать? Горбачевых не напасешься, придется черенками их размножать.
Сожалеть ли о том, что «русские никогда не истребляли покоренные народы»? Это — вопрос совести, а она логике неподвластна. Севастьянов сожалеет, что русские не поступали так, как ветхозаветные евреи в Палестине или англо-саксы с индейцами, ему неприятна эта особенность русских — на здоровье, г-н интеллигент. Странно только, что человек, которому не нравится одна из важнейших особенностей той цивилизации, что создали русские, называет себя русским националистом. Он уютнее чувствовал бы себя с «ветхозаветными» или у англо-саксов. Видимо, очень щи любит, потому и националист.
Насчет того, что было верхом идиотизма помогать народам создавать свои культурные и государственные элиты — и тут Севастьянов сам себе противоречит. Предположим, сбросить «имперское бремя» — умно. Но ведь это было бы невозможно, не будь на окраинах созданы свои кадры. Это понимали уже цари, и начали процесс так, как и следовало — способствуя распространению на окраинах мировых религий, православия и ислама. Иначе так бы и остались дикие племена внутри России — вот это был бы ужас.
Англия, когда колонии ей стали обузой, смогла от них отделаться только потому, что отделена от них морями — и то Лондон, а еще больше Париж, неотвратимо заполняются «цветными», бывшими подданными, бегущими из разоренного метрополиями «третьего мира». И решения этой проблемы на Западе пока не видно, на Ле Пена и неофашистов надежда слабая. Но Россия-то в этом смысле была бы абсолютно беззащитна.
Повторяю, что я здесь не отстаиваю свою позицию, ибо мы расходимся в совести, а не в интересах, которые поддаются расчету.
Много ли толку, по выражению Севастьянова, в «кормлении волков»? Если тебе рядом с волками жить, то очень даже много (хотя и силу волкам надо уметь показывать). И именно потому, что так и поступали в России, а не вопреки этому, возникла «динамичная, многодетная масса русского народа». Не будем забывать, что исторически совсем недавно литовцев было больше, чем русских. Но они пошли другим путем — замкнулись в себе. Уважаю их выбор, но для себя предпочитаю русский.
Однако уйдем от вкусов, вернемся к разуму. Вот, пишет Севастьянов, СССР не был семьей народов: «ведь семья — это, прежде всего, кровнородственная связь». (Ну ладно, теща, но уже и жена — не вполне член семьи). Ну где же здесь логика? Трудно найти другую страну, где было бы столько смешанных браков, «кровнородственных связей», как в СССР. Уж по этому-то критерию это как раз была семья. И кого он убеждает в обратном — меня, русского Кара-Мурзу? Не советовал бы я и Севастьянову всерьез копаться в своем анализе крови, почти всегда выходит конфуз.
Более того, если уж говорить о русских, о нашей крестьянской цивилизации, то при переписях в России выяснилась необычная вещь: у крестьян членами семьи считались все, кто ест за одним столом. Из-за этого было много путаницы, ибо как члены семьи записывались батраки, в том числе из инородцев. Впрочем, крестьян Севастьянов не жалует. А интеллигенция из одной миски не ест.
Насчет того, что «русские прадеды создавали Россию» не для разных чурок, а только для «нас, русских», то зря Севастьянов на прадедов напраслину возводит. Князь Игорь, который оборонял Русь от половцев, услышь такое, дал бы ему щелчка в лоб (он сам на три четверти был половец). Да и внук Дмитрия Донского (и одновременно Мамая) Иван Грозный нахмурился бы. О татарине Борисе Годунове или Ермаке и говорить нечего — у всех у них было имперское мышление. Да, в минуту слабости, особенно при таком поражении, какое потерпел СССР в холодной войне, империи рассыпаются. Их «разгоняют» из центра — режим, поставленный победителем. Никаких серьезных сепаратистских движений в СССР не было, их создал, с большим трудом, режим Горбачева. Но тут хлестким словом не отделаешься, и потому оставим этот большой вопрос.
Конечно, когда в доме драка, даже бестактно спрашивать: «А тебе нравится лицо твоего брата — того, который сейчас выбил тебе зуб?». Севастьянов с рыданием в голосе задает мне вопрос: «Разве братское чувство вызывает у Вас вид кавказца на улицах Москвы?». Мне сейчас вообще не до подобных милых чувств, но и никакой ненависти у меня кавказский нос не вызывает — пока я не узнаю данного конкретного человека. Я сначала должен разглядеть, кто идет по улице — князь Багратион или Жаба Иоселиани. Только после этого у меня «возникнет чувство». Хоть я, как отрекомендовал меня Севастьянов, и «записной интеллигент», но еще не идиот (последнее, впрочем — всего лишь моя гипотеза).
Вообще, национализм Севастьянова такого рода, что он принципиально отвергает не только весь исторический путь России, но и суть ее культуры и космического чувства, много взявших от православия. Об этой разновидности национализма дали четкое заключение православные философы разных направлений. Вот они:
К.Леонтьев: «Кто радикал отъявленный, то есть разрушитель, тот пусть любит чистую племенную национальную идею; ибо она есть лишь частное видоизменение космополитической, разрушительной идеи».
Г.Федотов: «Задача каждого русского в том, чтобы расширить свое русское сознание (без ущерба для его „русскости“) в сознание российское. Это значит воскресить в нем, в какой-то мере, духовный облик всех народов России».
Вл.Соловьев: «Христианская истина утверждает неизменное существование наций и прав национальности, осуждая в то же время национализм, представляющий для народа то же, что эгоизм для индивида: дурной принцип, стремящийся изолировать отдельное существо превращением различия в разделение, а разделения в антагонизм… [Национализм] под предлогом любви к народу желает удержать его на пути национального эгоизма, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101