— Я скажу, чтобы мороженое нам принесли туда.
Он пошептался с официантом. Джин удивилась, что, кроме пожилых супругов, они никого не встретили.
— Подожди до вечера, — все столики будут заняты, — пообещал Стив.
— А мы будем здесь до вечера? — Она пустила в ход проверенный прищур.
— Если ты этого хочешь. — Он пристально смотрел на нее.
Джин ответила беспечно, скрывая смушение:
— Почему бы нет!
Официант принес поднос с вазочками мороженого, бутылку воды, бокалы, составил все на стол в маленькой гостиной и ушел.
Кроме стола в гостиной была пара кресел и телевизор. В спальне стояла огромная широкая кровать. Тень деревьев за окном и опущенные жалюзи создавали прохладу и полумрак.
— Мы уедем… совсем вечером? — спросила Джин.
— Что значит «совсем»? Ты хочешь спросить, уедем ли мы поздно?
— Да.
— Это зависит от тебя.
— А потом расстанемся — и все?
— Что ты имеешь в виду?
— Мы больше никогда не встретимся? — Можем встретиться, если захочешь.
Они говорили осторожно, ощупью пробираясь к тому главному, что их волновало.
— Ты этого хочешь? — спросила Джин.
— Да. А ты?
Она кивнула, и это означало ответ на другой вопрос, который оба подразумевали.
— Иди ко мне! — позвал он.
Джин все еще была в розовом эластичном бикини. Он одним движением разъединил застежку, и она уже не казалась, а на самом деле была обнаженной. Тело ее пахло водой и солнцем, было прохладным и горячим одновременно. Его рука в веснушках, поросшая светлыми мягкими волосками, обняла ее и осторожно, но настойчиво привлекла к себе. Джин уткнулась в грудь Стива. Волосы на его груди щекотали ей нос. Джин чихнула и засмеялась. Стив ладонями приподнял ей подбородок и, наклонившись, стал целовать ее губы…
У Джин уже был короткий роман — так она считала. Если только несколько вечеров после танцев в дискотеке с шофером Диком можно назвать романом. Джин разрешала Дику запускать руки за лифчик не потому, что ей было приятно, — просто фермерские дочки шептались о любовных утехах с такими таинственными недоговоренностями, что любопытство Джин не могло устоять.
Проделывая с Джин то, что он проделывал с другими молодыми фермершами. Дик тяжело и шумно дышал, и это смешило Джин. Дик обижался. Говорил, что этот дурацкий смех сбивает его с настроя. Но Джин так и осталась бесчувственной к его ласкам. Она спокойно пережила окончание романа. Страдать начала, только когда узнала, что после дискотеки Дик уединяется с докторской дочкой…
Сейчас Джин стояла в объятиях Стива, и ей казалось, если Стив разожмет руки, она упадет. Но он продолжал целовать ее, и горячая волна растекалась по ее телу.
Господи! — думала Джин. Пусть так будет всегда! Она произнесла последнее слово вслух. Стив спросил:
— Тебе хорошо?
— Да! Да!.. — нетерпеливо проговорила она. Подумала, что надо спросить, хорошо ли ему с ней, но не спросила. Она это знала…
Потом он пошел в ванную и позвал Джин. Он стоял под душем, подставив лицо под пронизывающие струи. Не открывая глаз, сказал:
— Становись рядом…
Вода лилась на ее счастливое тело. Распущенные волосы намокли и потемнели. Стив языком слизнул капли, текущие по ее груди…
Она первая набросила на себя махровую простыню, висевшую на никелированной подставке, и вернулась в комнату. Когда Стив, уже в халате, вошел к ней. Джин лежала в постели…
— Знаешь, — сказала Джин Стиву примерно час спустя, — я много вру.
— В чем же ты солгала?
— Тебе — ни в чем…
— А кому?
— Всем.
— Зачем?
— Мне нравится, так интересней.
— А почему ты мне не врала?
— Не хотелось…
Джин засмеялась. Стив спросил:
— Чего ты?
— Мои родители уверены, что я уже добралась до кузена.
— А если узнают, как ты им объяснишь?
— Никак. Я ничего не буду объяснять.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Джин оглянулась, но аппарата не обнаружила.
— Это мне, — сказал Стив.
— Но кто мог узнать, где ты? — тревожно спросила она.
— По сотовому меня легко найти где угодно.
Он подошел к креслу, на спинку которого была наброшена его рубашка, и достал из кармана мобильный телефон.
— Да!.. Когда?.. Как?.. — Голос его стал напряженным. Он нахмурился и молча слушал. Потом сказал: — Сейчас же!..
Стив постоял, держа в руках трубку. Потом спрятал ее и посмотрел на Джин.
— Что случилось? — спросила та.
— Я должен ехать. Мне надо вернуться.
— Вернуться? Куда?
— Не могу сейчас объяснять, это очень срочно. И очень серьезно, Я договорюсь, чтобы тебя довезли до кузена…
Джин вскочила и принялась поспешно натягивать на себя платье. Затем схватила гребень и начала расчесывать влажные волосы.
— Не торопись, — сказал Стив, — успеем.
— Успеем? — вскричала она. — Ты все подстроил! Специально!
— Что подстроил? О чем ты говоришь? Как я мог подстроить звонок?
— Не звонок. Тебе позвонили, но вовсе не говорили, чтобы ты срочно возвращался, — ты все выдумал!.. «Иногда можно позволить себе», — презрительно повторила она ненавистные ей слова; — А потом сочинить срочное бегство…
— Джин!
— Я не верю тебе! И не трогай меня! Не прикасайся!
— Ладно. Как хочешь. Идем!
— Никуда я с тобой не пойду!
— Хорошо. Сиди здесь.
— Не буду сидеть в этой проклятой комнате!
Она бросала в чемодан свои вещи.
— Сядь! — приказал он.
Она села, пораженная жесткостью его тона…
— Скажи, чему ты не веришь?
— Ты еще спрашиваешь?
— Спрашиваю!
Джин: молчала, сглатывая слезы.
— По-твоему, — сказал Стив, — мне с тобой было так плохо, что я решил немедленно смыться?
— Я не знаю…
— Знаешь!
Она смотрела на него с удивлением и испугом. Только что он во всем с ней соглашался и делал, что бы она ни желала…
Она смахнула слезы и защелкнула на чемодане замок.
— Ты куда?
— К кузену.
— Но ты веришь мне?
— Что тебе нужно срочно уехать? Этому верю.
— А чему не веришь?
Она молчала, будто не слышала вопроса. Он сказал:
— Через три недели я буду недалеко от города, в который ты едешь. Вот адрес. Там небольшая бухта, ты найдешь. На причале от полудня до часу сиди и жди меня. Я буду. Веришь?
Ты сам не веришь, потому что это от тебя уже не зависит, — подумала она.
— Веришь? — настаивал он, и она ответила:
— Верю…
Вот она и солгала ему.
Глава 2
На новом месте. Братец Франк
Джин понимала, что восемнадцать лет, которые двоюродный брат прожил неизвестно где и неизвестно как, в состоянии оставить отпечаток на его внешности. Но когда она пыталась представить эту внешность, неизменно видела перед собой то, что запечатлела фотография: худой, длинноволосый, пучеглазый…
Рачьи глаза — единственное, что уцелело от прежнего Фрэнка. По этой примете Джин убедилась, что высокий, жиреющий, лишенный длинных патл и почти лысый мужчина, отворивший дверь, это и есть ее двоюродный брат, о котором мать повторяла, что кроме неприятностей от него ждать нечего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35