Я хочу, чтобы ты жил со мной, а не с отцом! Хватит строить из себя обиженного и нелюбимого! Пора браться за ум, становиться серьезнее…
Маргарита Николаевна дотронулась пальцами до Женькиной головы, слегка качнула ее. Он подавленно молчал.
— Мы договорились с тобой? — Марго выжидательно смотрела ему в лицо, — Ты оставляешь в покое Егора, перестаешь всем и вся демонстрировать свою независимость. Очень надеюсь, что ты все понял и больше меня не подставишь, не подведешь… Подумай, пожалуйста, обо всем, Евгений, я очень тебя прошу!…
Ох, мне пора бежать. Я должна успеть за полчаса собраться и выйти.
Маргарита Николаевна поднялась. Она не требовала от сына немедленного ответа. Он должен подумать, самостоятельно принять решение. Давления с ее стороны и так уже было предостаточно. Но она все же верила в Женькино благоразумие и в то, что он дорожит ее мнением, ее хорошим отношением. Марго сполоснула чашку и собралась было выйти из кухни, как услышала:
— А где ты была сегодня ночью?
— У Бориса Ивановича, — решила сказать правду Марго.
Женька полупрезрительно и, как показалось ей, облегченно, фыркнул:
— Ну, вы даете, Маргарита Николаевна!… Директор уже который год набивается тебе в мужья, а мне в отчимы. Это же скучно!
— Тебе должно быть скучно обсуждать мою личную жизнь, — взвешенно произнесла Марго, — Мы с Борисом Ивановичем старые друзья. А ты достаточно взрослый, чтобы понять, что истинные чувства могут возникнуть именно на такой прочной основе. Ты имеешь что-нибудь против Бориса Ивановича?
— Ничего. Он нормальный мужик. Только его ты тоже бросишь.
— Довольно, закончим на этом! — Марго еще пыталась быть сдержанной, — Давай, мой дорогой, собирайся в школу. Сегодня у вас тестирование по истории и письменный опрос по геометрии. Ты помнишь про вчерашний сорванный урок?
Школьная тема была всеобъемлюща, неисчерпаема и всегда целиком и бесповоротно перекрывала все прочие темы для разговоров. Когда завуч школы начинала говорить об учебном процессе, оставалось или соответствовать или помалкивать.
Через сорок минут Марго, как обычно изящная, безупречно выглядящая, вышла из дома.
У подъезда ее дожидались. Борис Иванович стоял возле своей вишневой «восьмерки» с огромным букетом роз. Где он взял цветы в такую рань? Не съездил ли за ними в городское оранжерейное хозяйство и не выпросил ли у сонного сторожа за весьма приличную сумму?
Марго посмотрела на помолодевшего от счастья директора, вздохнула как-то обреченно и, приняв розы, села в машину. Подъехать к школе на машине было сегодня весьма кстати. Она планировала прийти рано, закончить все вчерашние дела, и пятнадцать минут — столько занимала дорога до школы — этим утром терять было жаль. Директор сел в машину, но прежде, чем завести мотор проговорил:
— Сегодня вечером я приглашаю тебя в ресторан.
— Все служебные романы весьма чреваты, мой дорогой директор! — полуулыбнулась ему в ответ Марго.
— Не слишком ли резво мы в него запустились?
— Я ждал десять лет, я имею право позволить себе фривольность.
— Ты знаешь, сколько о нас с тобой ходит разнообразных небылиц?
— Вот пусть теперь все любопытные успокоятся. Это не роман — это прелюдия. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
— О-ла-ла, — легко засмеялась Марго своим переливчатым смехом, от которого у Бориса Ивановича пробежали мурашки по телу, — Муж — директор, жена — завуч? Не думаю, что это понравится попечительскому совету. Семейственность всегда была не в моде.
— Если это станет помехой, я сложу с себя директорские полномочия и уйду, — Борис Иванович говорил уверенно, казалось, он все продумал наперед. — Уйду куда-нибудь, хоть простым учителем. Если ты согласишься стать моей женой, на нашем пути не будет ни одного препятствия.
— А я бы не смогла так легко отказаться от своей работы, — раздумчиво проговорила Марго. — Она для меня важнее многого в жизни. Тебя это не смущает?
— Нет, я ведь прекрасно тебя знаю, изучил за столько лет… Так ты согласна? — почти робко спросил Борис Иванович.
— Не будем спешить, хорошо? Мы знаем друг друга много лет, но это были чисто деловые отношения.
А в быту я могу стать для тебя совершенно невыносимой.
— Никогда! Но если ты хочешь, давай немного подождем. Но только немного! Очень скоро все узнают о наших отношениях, и многих будет раздражать именно то, что у нас всего лишь служебный роман. Почему-то окружающие считают, что учителя не имеют права на такую вольность… Словно мы не люди и не можем любить. Но все же, чтобы оградить тебя от сплетен и любопытных глаз, я готов немедленно вести тебя в ЗАГС.
— Может быть, пока все же немедленно отвезешь меня в школу, где мы оба еще работаем? — засмеялась Марго. Все разговоры о предстоящем браке ей немедленно хотелось свести к шутке.
Борис Иванович наконец-то завел мотор, и через несколько минут они уже въезжали на задний двор школы.
Этот вечер и все другие вечера Марго и директор провели вместе. Борис Иванович каждый раз придумывал что-нибудь новенькое. Одними ресторанами и кафе его фантазия не ограничивалась. Он водил Марго в театр, клуб элитарного фильма на премьеру, приглашал на выставки. А потом он мягко, но настойчиво брал ее за руку и вел к себе домой, где среди мерцающих свечей под трогательную музыку они занимались любовью. Борис Иванович был так ласков, так чарующе нежен, он думал только о том, как доставить своей ненаглядной, безумно им любимой женщине максимум удовольствия. Ему не нужно было быстрой победы, он так долго ждал своего счастья, которое вдруг могло улыбнуться ему. А могло и ускользнуть, растаять как дым.
Могло, потому что, кроме того, что Марго теперь в его постели, он не чувствовал никаких перемен.
Марго осталась прежней Марго. Она смотрела на него, и он не видел в этих красивых глазах ни капли любви.
Ее великолепное тело вовсе не начинало дрожать от его горячих прикосновений, красиво очерченные губы не раскрывались в ответном поцелуе. Марго оставалась по-прежнему пугающе сдержанной, по-царски невозмутимой. Она улыбалась ему в отчет на страстные признания своей холодной таинственной улыбкой, смотрела на него немигающим пронизывающим взглядом, и от этого Борису Ивановичу становилось вроде как-то нехорошо. Неустанно билась в мозгу одна неприятно-навязчивая мысль о том, что эту женщину ему никогда не покорить. Даже если она сама этого будет хотеть, чуда не произойдет. Она никогда его не полюбит.
Марго иногда казалось, что она поступает нечестно, играя чувствами Бориса, ради собственного душевного спокойствия. Разве этот боготворящий ее мужчина виноват в том, что в ее сердце неожиданно поднялась буря из смятенных чувств, которая может погубить ее в одно мгновение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Маргарита Николаевна дотронулась пальцами до Женькиной головы, слегка качнула ее. Он подавленно молчал.
— Мы договорились с тобой? — Марго выжидательно смотрела ему в лицо, — Ты оставляешь в покое Егора, перестаешь всем и вся демонстрировать свою независимость. Очень надеюсь, что ты все понял и больше меня не подставишь, не подведешь… Подумай, пожалуйста, обо всем, Евгений, я очень тебя прошу!…
Ох, мне пора бежать. Я должна успеть за полчаса собраться и выйти.
Маргарита Николаевна поднялась. Она не требовала от сына немедленного ответа. Он должен подумать, самостоятельно принять решение. Давления с ее стороны и так уже было предостаточно. Но она все же верила в Женькино благоразумие и в то, что он дорожит ее мнением, ее хорошим отношением. Марго сполоснула чашку и собралась было выйти из кухни, как услышала:
— А где ты была сегодня ночью?
— У Бориса Ивановича, — решила сказать правду Марго.
Женька полупрезрительно и, как показалось ей, облегченно, фыркнул:
— Ну, вы даете, Маргарита Николаевна!… Директор уже который год набивается тебе в мужья, а мне в отчимы. Это же скучно!
— Тебе должно быть скучно обсуждать мою личную жизнь, — взвешенно произнесла Марго, — Мы с Борисом Ивановичем старые друзья. А ты достаточно взрослый, чтобы понять, что истинные чувства могут возникнуть именно на такой прочной основе. Ты имеешь что-нибудь против Бориса Ивановича?
— Ничего. Он нормальный мужик. Только его ты тоже бросишь.
— Довольно, закончим на этом! — Марго еще пыталась быть сдержанной, — Давай, мой дорогой, собирайся в школу. Сегодня у вас тестирование по истории и письменный опрос по геометрии. Ты помнишь про вчерашний сорванный урок?
Школьная тема была всеобъемлюща, неисчерпаема и всегда целиком и бесповоротно перекрывала все прочие темы для разговоров. Когда завуч школы начинала говорить об учебном процессе, оставалось или соответствовать или помалкивать.
Через сорок минут Марго, как обычно изящная, безупречно выглядящая, вышла из дома.
У подъезда ее дожидались. Борис Иванович стоял возле своей вишневой «восьмерки» с огромным букетом роз. Где он взял цветы в такую рань? Не съездил ли за ними в городское оранжерейное хозяйство и не выпросил ли у сонного сторожа за весьма приличную сумму?
Марго посмотрела на помолодевшего от счастья директора, вздохнула как-то обреченно и, приняв розы, села в машину. Подъехать к школе на машине было сегодня весьма кстати. Она планировала прийти рано, закончить все вчерашние дела, и пятнадцать минут — столько занимала дорога до школы — этим утром терять было жаль. Директор сел в машину, но прежде, чем завести мотор проговорил:
— Сегодня вечером я приглашаю тебя в ресторан.
— Все служебные романы весьма чреваты, мой дорогой директор! — полуулыбнулась ему в ответ Марго.
— Не слишком ли резво мы в него запустились?
— Я ждал десять лет, я имею право позволить себе фривольность.
— Ты знаешь, сколько о нас с тобой ходит разнообразных небылиц?
— Вот пусть теперь все любопытные успокоятся. Это не роман — это прелюдия. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
— О-ла-ла, — легко засмеялась Марго своим переливчатым смехом, от которого у Бориса Ивановича пробежали мурашки по телу, — Муж — директор, жена — завуч? Не думаю, что это понравится попечительскому совету. Семейственность всегда была не в моде.
— Если это станет помехой, я сложу с себя директорские полномочия и уйду, — Борис Иванович говорил уверенно, казалось, он все продумал наперед. — Уйду куда-нибудь, хоть простым учителем. Если ты согласишься стать моей женой, на нашем пути не будет ни одного препятствия.
— А я бы не смогла так легко отказаться от своей работы, — раздумчиво проговорила Марго. — Она для меня важнее многого в жизни. Тебя это не смущает?
— Нет, я ведь прекрасно тебя знаю, изучил за столько лет… Так ты согласна? — почти робко спросил Борис Иванович.
— Не будем спешить, хорошо? Мы знаем друг друга много лет, но это были чисто деловые отношения.
А в быту я могу стать для тебя совершенно невыносимой.
— Никогда! Но если ты хочешь, давай немного подождем. Но только немного! Очень скоро все узнают о наших отношениях, и многих будет раздражать именно то, что у нас всего лишь служебный роман. Почему-то окружающие считают, что учителя не имеют права на такую вольность… Словно мы не люди и не можем любить. Но все же, чтобы оградить тебя от сплетен и любопытных глаз, я готов немедленно вести тебя в ЗАГС.
— Может быть, пока все же немедленно отвезешь меня в школу, где мы оба еще работаем? — засмеялась Марго. Все разговоры о предстоящем браке ей немедленно хотелось свести к шутке.
Борис Иванович наконец-то завел мотор, и через несколько минут они уже въезжали на задний двор школы.
Этот вечер и все другие вечера Марго и директор провели вместе. Борис Иванович каждый раз придумывал что-нибудь новенькое. Одними ресторанами и кафе его фантазия не ограничивалась. Он водил Марго в театр, клуб элитарного фильма на премьеру, приглашал на выставки. А потом он мягко, но настойчиво брал ее за руку и вел к себе домой, где среди мерцающих свечей под трогательную музыку они занимались любовью. Борис Иванович был так ласков, так чарующе нежен, он думал только о том, как доставить своей ненаглядной, безумно им любимой женщине максимум удовольствия. Ему не нужно было быстрой победы, он так долго ждал своего счастья, которое вдруг могло улыбнуться ему. А могло и ускользнуть, растаять как дым.
Могло, потому что, кроме того, что Марго теперь в его постели, он не чувствовал никаких перемен.
Марго осталась прежней Марго. Она смотрела на него, и он не видел в этих красивых глазах ни капли любви.
Ее великолепное тело вовсе не начинало дрожать от его горячих прикосновений, красиво очерченные губы не раскрывались в ответном поцелуе. Марго оставалась по-прежнему пугающе сдержанной, по-царски невозмутимой. Она улыбалась ему в отчет на страстные признания своей холодной таинственной улыбкой, смотрела на него немигающим пронизывающим взглядом, и от этого Борису Ивановичу становилось вроде как-то нехорошо. Неустанно билась в мозгу одна неприятно-навязчивая мысль о том, что эту женщину ему никогда не покорить. Даже если она сама этого будет хотеть, чуда не произойдет. Она никогда его не полюбит.
Марго иногда казалось, что она поступает нечестно, играя чувствами Бориса, ради собственного душевного спокойствия. Разве этот боготворящий ее мужчина виноват в том, что в ее сердце неожиданно поднялась буря из смятенных чувств, которая может погубить ее в одно мгновение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56