Одна девушка хотела, чтобы он остался у нее навсегда, как мартовский кролик. И это означало — жениться. Но он не хочет жениться. Ему страшно застрять где-нибудь на одной кухне, на одном диване. Он странник… А девица до сих пор сходит с ума: дышит в телефон, дежурит в подъезде… Он говорил: пока, моя хорошая, даст Бог, свидимся еще. Хорошо, провожать не буду. Честно говоря — даже рад. Энергии теперь — море, засядука за работу. Дай-ка я тебя поцелую на прощание, говорил он.
— Это все? — спросила Дина.
— Все. Если не считать того, что через полчаса он… Он все-таки застрял в сегодняшнем дне.
Звонок в прихожей раздался так внезапно, что Дина и Виктория разом вздрогнули. Дина оправилась первой. Консьержу вполне можно доверять, Бог знает кого он не пропустит. Возможно, соседка…
Но на пороге стояла совсем не соседка, а улыбчивый юноша с коробкой в руках.
— Служба доставки, — представился он, — посылка для Виктории Королевой. Пожалуйста, распишитесь.
— От кого, интересно? — пробурчала Дина, ставя подпись в указанной графе.
— Если внутри нет записки, можете позвонить в нашу службу, и дежурный назовет вам отправителя, — пожал плечами парень.
Он протянул Дине узкую длинную коробку и побежал вниз по ступенькам.
Виктория вышла в холл и поморщилась. Что-то неуловимо знакомое и неприятное витало в воздухе. Пока мать вскрывала посылку, она пыталась вспомнить — что же это такое. И когда Дина отбросила верхнюю крышку, Виктория поняла…
Орхидея была сиреневой, необыкновенной.
Наверно, такая красота призвана возбуждать высокие и такие же красивые чувства. Но Виктория смотрела на нее как утопленница. Цветок показался ей страшным, как сама смерть…
Несколько дней в доме стояла мертвая тишина.
Ни у Дины, ни у Вики не было сил обсуждать происшедшее. Орхидея медленно умирала на полу в холле.
Суеверный трепет не позволил Дине выбросить цветок или оставить его без воды. Цветок казался живым, мыслящим, но бездушным существом.
Виктория пыталась забыться за работой. Но получалось из рук вон плохо: несколько строчек в день — вот все, что она могла из себя выдавить.
Дина подходила к комнате дочери, стояла, затаив дыхание возле двери, прислушиваясь… Полная тишина. Так дальше продолжаться не могло.
— Вика, ты не хочешь уехать ненадолго? — предложила как-то она. — Может быть, куда-нибудь за границу: острова, теплые моря…
— Нет, мама. Я никуда не хочу.
— Почему? Ведь там…
— Потому что я боюсь, мама.
— Вика, но ведь может это простое совпадение…
— Может быть. Все может быть.
— Мне кажется, тебе пора взять себя в руки.
Звонили из редакции…
— Я не могу написать ни строчки, понимаешь?
— Девочка моя, это вполне нормально после двух десятков романов. Ты исчерпала весь запас сюжетов. Тебе нужно что-нибудь новенькое…
— Мама, я ведь объясняла тебе: сюжет погоды не делает…
— Главное — расшевелить твои чувства. Вот я и подумала…
Виктория пристально смотрела на Дину. Мать пришла к ней не просто так. Пришла как фокусник — что, интересно у нее в рукаве на этот раз?
Дина тем временем слабо улыбнулась дочери и протянула письмо.
— Вот почитай.
— Что это? — поморщилась Виктория. — Очередное признание в вечной любви тринадцатилетней корреспондентки? Со стихами?
Дина встала.
— Я оставлю тебя одну. Почитай. Ты известная, богатая, молодая, красивая. Слезы твои, они, что называется, от того, что бисер мелок.
У людей беды пострашнее…
— Ой, нет, я не хочу читать про чужие беды.
— Придется, — отрезала Дина. — Я уже прочитала и не могу выбросить это письмо из головы. Мне очень хочется помочь этой женщине, понимаешь? Но чем помочь — ума не приложу.
Мне нужен твой совет. Так что ради меня — прочитай. Я не прощу себе, если не помогу ей хоть чем-то…
Дина вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь. Виктория пожала плечами и взглянула на конверт. «От Амелиной Е. Г.» — значилось сверху. Ну что ж, придется…
…Виктория вынырнула из своих мыслей и на нее вмиг обрушились музыка и вопросы Полины.
Весело ответив ей, Виктория приняла, наконец, решение.
— Поля, — небрежно заметила она, — мы с тобой уже столько выпили, что если бы нас видела моя мама…
Они дружно рассмеялись.
— Так, — изображая повышенную серьезность, продолжила Виктория, — сейчас я закажу такси, и мы поедем ко мне. И не вздумай возражать! Я не отпущу тебя одну так поздно!
Полина радостно улыбалась, она и не думала возражать. Ее мечта сбывалась на глазах. А ведь в самом начале вечера был момент, когда она решила, что ее надежды на дружбу с Викторией — лишь глупые мечты.
Виктория теперь держала себя совсем по-другому. Она много говорила, смеялась и даже в такси, сев рядом с водителем, все время оборачивалась к Полине…
— Не хотите забрать с собой ваш прекрасный цветок? — удивленно спросил официант, когда они встали из-за стола.
— Конечно!
Про себя Виктория проклинала его заботу на чем свет стоит.
— Пожалуйста, заверните мне его во что-нибудь…
Она больше не станет смотреть, как этот дымчатый зверь подыхает в ее прихожей. Она забудет его в такси под сиденьем…
Но и таксист оказался бдительным.
— Девушки, ваш сверток, — радостно сообщил он.
Всю дорогу Виктория, оборачиваясь к Полине, всматривалась в стекло: не едет ли кто-нибудь следом за ними. Она была взвинчена не на шутку. Алкоголь придавал ей смелости, но смелость эта попахивала отчаянием: движения были слишком резкими, мысли — чересчур однозначными. Цветок сводил ее с ума. Причудливое растение выступало в роли посыльного смерти и каждый раз приводило ее в ужас. Но Виктория всегда знала, что означает это послание. Но сегодня? Сегодня этого цветка не должно было быть! Не должно было, но он все-таки появился в ее доме, и Полина теперь хлопотала в гостиной, устраивая его в самой красивой вазе. Сказать ей, чтобы она выбросила это чудовище или подождать до завтра? Наверное, не стоит рисковать…
Виктория выдала Полине, едва державшейся на ногах от усталости, комплект постельного белья и свою пижаму, положив ее в вечно пустующей комнате для гостей. А сама села в кресло возле стола и уставилась на непрошеного серого пришельца с такой ненавистью, точно пыталась испепелить его взглядом…
Глава 16
Письмо Кати — в ту пору еще Екатерины Григорьевны Амелиной — совершенно незнакомого ей человека, быстро привело Викторию в чувства.
Она привыкла влезать в шкуру своих героев, представляя, что они должны чувствовать и о чем думать, а потому ей не составило труда прочувствовать все то, что стояло за сдержанным содержанием письма. Прочтя последние строки и бросив письмо на кровати, она пришла к Дине.
— Нужно что-то делать, и немедленно. Эта женщина может натворить глупостей. Может быть, поедем к ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Это все? — спросила Дина.
— Все. Если не считать того, что через полчаса он… Он все-таки застрял в сегодняшнем дне.
Звонок в прихожей раздался так внезапно, что Дина и Виктория разом вздрогнули. Дина оправилась первой. Консьержу вполне можно доверять, Бог знает кого он не пропустит. Возможно, соседка…
Но на пороге стояла совсем не соседка, а улыбчивый юноша с коробкой в руках.
— Служба доставки, — представился он, — посылка для Виктории Королевой. Пожалуйста, распишитесь.
— От кого, интересно? — пробурчала Дина, ставя подпись в указанной графе.
— Если внутри нет записки, можете позвонить в нашу службу, и дежурный назовет вам отправителя, — пожал плечами парень.
Он протянул Дине узкую длинную коробку и побежал вниз по ступенькам.
Виктория вышла в холл и поморщилась. Что-то неуловимо знакомое и неприятное витало в воздухе. Пока мать вскрывала посылку, она пыталась вспомнить — что же это такое. И когда Дина отбросила верхнюю крышку, Виктория поняла…
Орхидея была сиреневой, необыкновенной.
Наверно, такая красота призвана возбуждать высокие и такие же красивые чувства. Но Виктория смотрела на нее как утопленница. Цветок показался ей страшным, как сама смерть…
Несколько дней в доме стояла мертвая тишина.
Ни у Дины, ни у Вики не было сил обсуждать происшедшее. Орхидея медленно умирала на полу в холле.
Суеверный трепет не позволил Дине выбросить цветок или оставить его без воды. Цветок казался живым, мыслящим, но бездушным существом.
Виктория пыталась забыться за работой. Но получалось из рук вон плохо: несколько строчек в день — вот все, что она могла из себя выдавить.
Дина подходила к комнате дочери, стояла, затаив дыхание возле двери, прислушиваясь… Полная тишина. Так дальше продолжаться не могло.
— Вика, ты не хочешь уехать ненадолго? — предложила как-то она. — Может быть, куда-нибудь за границу: острова, теплые моря…
— Нет, мама. Я никуда не хочу.
— Почему? Ведь там…
— Потому что я боюсь, мама.
— Вика, но ведь может это простое совпадение…
— Может быть. Все может быть.
— Мне кажется, тебе пора взять себя в руки.
Звонили из редакции…
— Я не могу написать ни строчки, понимаешь?
— Девочка моя, это вполне нормально после двух десятков романов. Ты исчерпала весь запас сюжетов. Тебе нужно что-нибудь новенькое…
— Мама, я ведь объясняла тебе: сюжет погоды не делает…
— Главное — расшевелить твои чувства. Вот я и подумала…
Виктория пристально смотрела на Дину. Мать пришла к ней не просто так. Пришла как фокусник — что, интересно у нее в рукаве на этот раз?
Дина тем временем слабо улыбнулась дочери и протянула письмо.
— Вот почитай.
— Что это? — поморщилась Виктория. — Очередное признание в вечной любви тринадцатилетней корреспондентки? Со стихами?
Дина встала.
— Я оставлю тебя одну. Почитай. Ты известная, богатая, молодая, красивая. Слезы твои, они, что называется, от того, что бисер мелок.
У людей беды пострашнее…
— Ой, нет, я не хочу читать про чужие беды.
— Придется, — отрезала Дина. — Я уже прочитала и не могу выбросить это письмо из головы. Мне очень хочется помочь этой женщине, понимаешь? Но чем помочь — ума не приложу.
Мне нужен твой совет. Так что ради меня — прочитай. Я не прощу себе, если не помогу ей хоть чем-то…
Дина вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь. Виктория пожала плечами и взглянула на конверт. «От Амелиной Е. Г.» — значилось сверху. Ну что ж, придется…
…Виктория вынырнула из своих мыслей и на нее вмиг обрушились музыка и вопросы Полины.
Весело ответив ей, Виктория приняла, наконец, решение.
— Поля, — небрежно заметила она, — мы с тобой уже столько выпили, что если бы нас видела моя мама…
Они дружно рассмеялись.
— Так, — изображая повышенную серьезность, продолжила Виктория, — сейчас я закажу такси, и мы поедем ко мне. И не вздумай возражать! Я не отпущу тебя одну так поздно!
Полина радостно улыбалась, она и не думала возражать. Ее мечта сбывалась на глазах. А ведь в самом начале вечера был момент, когда она решила, что ее надежды на дружбу с Викторией — лишь глупые мечты.
Виктория теперь держала себя совсем по-другому. Она много говорила, смеялась и даже в такси, сев рядом с водителем, все время оборачивалась к Полине…
— Не хотите забрать с собой ваш прекрасный цветок? — удивленно спросил официант, когда они встали из-за стола.
— Конечно!
Про себя Виктория проклинала его заботу на чем свет стоит.
— Пожалуйста, заверните мне его во что-нибудь…
Она больше не станет смотреть, как этот дымчатый зверь подыхает в ее прихожей. Она забудет его в такси под сиденьем…
Но и таксист оказался бдительным.
— Девушки, ваш сверток, — радостно сообщил он.
Всю дорогу Виктория, оборачиваясь к Полине, всматривалась в стекло: не едет ли кто-нибудь следом за ними. Она была взвинчена не на шутку. Алкоголь придавал ей смелости, но смелость эта попахивала отчаянием: движения были слишком резкими, мысли — чересчур однозначными. Цветок сводил ее с ума. Причудливое растение выступало в роли посыльного смерти и каждый раз приводило ее в ужас. Но Виктория всегда знала, что означает это послание. Но сегодня? Сегодня этого цветка не должно было быть! Не должно было, но он все-таки появился в ее доме, и Полина теперь хлопотала в гостиной, устраивая его в самой красивой вазе. Сказать ей, чтобы она выбросила это чудовище или подождать до завтра? Наверное, не стоит рисковать…
Виктория выдала Полине, едва державшейся на ногах от усталости, комплект постельного белья и свою пижаму, положив ее в вечно пустующей комнате для гостей. А сама села в кресло возле стола и уставилась на непрошеного серого пришельца с такой ненавистью, точно пыталась испепелить его взглядом…
Глава 16
Письмо Кати — в ту пору еще Екатерины Григорьевны Амелиной — совершенно незнакомого ей человека, быстро привело Викторию в чувства.
Она привыкла влезать в шкуру своих героев, представляя, что они должны чувствовать и о чем думать, а потому ей не составило труда прочувствовать все то, что стояло за сдержанным содержанием письма. Прочтя последние строки и бросив письмо на кровати, она пришла к Дине.
— Нужно что-то делать, и немедленно. Эта женщина может натворить глупостей. Может быть, поедем к ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58