Она прошла мимо него совсем близко и в салон через полуоткрытое окно пролился запах ее духов, смешанный с запахом ее тела. Вадим на минуту зажмурился и чуть не пропустил момент, когда она скользнула в клуб.
Какие противоречивые чувства раздирали его.
Слежка казалась ему унизительной, а ревность вышла из берегов и затопила все, что именовалось здравым смыслом. Ему хотелось встретиться с нею, хотя бы просто пройти мимо, кивнуть.
Или задержаться на минуту, сказать, как он рад ее видеть. Но.., она пришла сюда явно не минеральной водички попить. И это понимал не только он, но и каждый мужчина в зале…
Последняя мысль заставила его ринуться в клуб. Неизвестно как сложилось бы все, войди он туда минутой раньше… Но он опоздал. Она танцевала с пустоголовым смазливым мальчишкой…
Вадим стоял в полумраке зала, в стороне от танцующих пар, всего несколько минут, пока к нему вернулась способность думать. Эти несколько минут показались ему вечностью, черным провалом в никуда. Он упал в пропасть безумия так стремительно, что не сразу понял, отчего это с ним приключилось. Ему хотелось вернуться в машину, взять пистолет и перестрелять всех, кто здесь находился, как соучастников… Из пропасти он выбирался медленно, цепляясь за остатки здравомыслия и инстинкта самосохранения. Он вышел из клуба и сел в машину, приготовившись ждать… Он все решил.
Мальчишка оказался вовсе не хлипким, каким показался с первого взгляда. Когда Вадиму удалось вскрыть квартиру — старинный трюк, которому его еще в детстве научил отец, и он неожиданно появился у того за спиной, мальчишка лишь поднял бровь и даже, кажется, попытался шутить. Пока не понял, насколько все серьезно.
Нужно отдать ему должное — за все время их короткой схватки мальчишка не издал ни единого звука и сопротивлялся как зверь… Но никакими специальными методами борьбы он не владел, а потому Вадим одолел его достаточно легко. Он выскользнул из подъезда незамеченным до того, как около тела стали собираться люди. Вадим сидел в машине и ждал, когда же появится она.
Но парень лежал на асфальте целую вечность, а она так и не появилась. Дина возвращаясь домой, шарахнулась от толпы, закрыв рот рукой. Вадим усмехнулся. Сейчас она выйдет. Сейчас…
Но он зря ждал и зря тревожно вглядывался в окна. Она не вышла, ни в одной комнате даже занавеска не шевельнулась. «Что это значит?» — спросил он себя. И сам себе улыбнулся: это значит, что ей наплевать… Она подобрала этого мальчишку точно также, как он подбирал женщин по барам и ночным клубам: они существовали для него лишь те несколько часов, что согревали постель. Их дальнейшая судьба была ему безразлична. Значит, они с Викторией — одной крови.
А значит, когда-нибудь она придет к нему…
Он выжал сцепление и, отъезжая, вдруг подумал: она должна знать. Она должна все время чувствовать его присутствие. И — понимать: так будет с каждым. Он заехал к Евгении, которая, в отличие от отца всю жизнь баловала его.
В зимнем саду янтарного стекла томилось несколько орхидей. Она позволила ему срезать один цветок. Она поцеловала его на прощание и долго не выпускала его руки из своих — сухих и морщинистых. Он был удивительно похож на отца. Она часто говорила ему это…
В следующий раз Вадим был уверен, что она направляется к нему. Он был так в этом уверен, что остался в клубе дожидаться. Но второй звонок едва не свел его с ума: наблюдатель уверял, что она снова перевоплотилась в брюнетку.
Это был самый несносный день в его жизни.
На этот раз перед ним был мерзкий лысый, судя по всему, весьма состоятельный человечек. Вряд ли у Виктории так испортился вкус, решил он.
Скорее всего испугалась и решила.., что? Выйти замуж, чтобы спрятаться за чью-то спину? Или решила пожалеть молоденьких?
Все было не так, как в первый раз. Все было чинно и тупо: они ходили в кафе, им привезли в офис коробку шампанского, а потом она села за руль и отвезла его домой. В доме горели огни, мелькал женский силуэт. Виктория словно давала понять, что Вадиму на этот раз не повезло.
Ему не удастся… Смешная! На следующий день он знал о мерзком господине все, начиная со школьной скамьи и заканчивая тем, что в ближайшее время он разводится с женой. Похоже, Виктория действительно собралась замуж…
Он как раз стоял за спиной господина Амелина в его особняке, когда неожиданно зазвонил мобильный телефон. От удивления у того выпала сигарета изо рта. Вадим достал трубку, ответил:
«Папа, ты не вовремя!», а потом без лишних разговоров поддел господина Амелина за ноги и опустил головой вниз за оконную раму. Хруст позвонков он слышал даже с третьего этажа…
— Я не уверен, — протянул Андрей, — что звонил не вовремя. Возможно, я мог бы от чего-то тебя предостеречь.
Он вопросительно посмотрел на сына, Вадим вопросительно — на него.
— Мне кажется, у тебя проблемы, — начал Андрей.
— Никаких, — пожал плечами Вадим. — Наши дела как никогда…
— Я не о делах. У тебя личные проблемы.
На этот раз тон был не вопросительным, а утвердительным.
— С чего ты взял? — поморщился Вадим.
— Ты прекрасно знаешь, сколько стоят цветы, за которыми ты ездишь к Евгении. Обычной девке, — это слово он словно выплюнул, — ты не стал бы делать таких подарков. Я слишком хорошо тебя знаю. Значит… — Андрей поднял глаза и обшарил Вадима взглядом. — Неужели любовь? — Он удивленно поднял брови.
Вадим молча смотрел на отца. Не в его правилах было задавать вопросы. Если его что-то беспокоило, то через несколько часов он обычно знал об интересующем его предмете все.
— Тебе не кажется, что эта твоя любовь как-то очень.., затянулась?
Вадим не ответил. Признать, что ты в чем-то проигрываешь, пусть временно, но безусловно проигрываешь, да еще перед отцом, было выше его сил.
— Два года добиваться женщины. Нет, я отказываюсь понимать тебя! Когда мне сказали, я не поверил своим ушам.
— Отец, я не намерен говорить на эту тему. — Вадим повернулся, чтобы выйти.
— Ты не намерен говорить, но намерен гробить людей, рискуя быть разоблаченным?
Вадим остановился в дверях и болезненно поморщился.
— Раз ты все знаешь…
— Сядь, — приказал Андрей и Вадим подчинился. — Я знаю даже больше, чем ты. Мальчишка! Неужели она свела тебя с ума настолько что ты утратил не только разум, но и интуицию.
Глупый ребенок, который заладил: «Хочу игрушку! Дай игрушку!» Если уж тебе нужна именно эта… «игрушка» — поди и возьми ее. Нечего разводить церемонии. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить годы на подобные игры. К тому же ты стал хуже работать.
— А вот это… — сказал Вадим, но Андрей перебил его:
— Молчи и слушай. Я кое-что понимаю в жизни. Ты изменился. Ты болен, потому что не получил то, что хочешь. И еще болен потому, что у тебя на глазах шоры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Какие противоречивые чувства раздирали его.
Слежка казалась ему унизительной, а ревность вышла из берегов и затопила все, что именовалось здравым смыслом. Ему хотелось встретиться с нею, хотя бы просто пройти мимо, кивнуть.
Или задержаться на минуту, сказать, как он рад ее видеть. Но.., она пришла сюда явно не минеральной водички попить. И это понимал не только он, но и каждый мужчина в зале…
Последняя мысль заставила его ринуться в клуб. Неизвестно как сложилось бы все, войди он туда минутой раньше… Но он опоздал. Она танцевала с пустоголовым смазливым мальчишкой…
Вадим стоял в полумраке зала, в стороне от танцующих пар, всего несколько минут, пока к нему вернулась способность думать. Эти несколько минут показались ему вечностью, черным провалом в никуда. Он упал в пропасть безумия так стремительно, что не сразу понял, отчего это с ним приключилось. Ему хотелось вернуться в машину, взять пистолет и перестрелять всех, кто здесь находился, как соучастников… Из пропасти он выбирался медленно, цепляясь за остатки здравомыслия и инстинкта самосохранения. Он вышел из клуба и сел в машину, приготовившись ждать… Он все решил.
Мальчишка оказался вовсе не хлипким, каким показался с первого взгляда. Когда Вадиму удалось вскрыть квартиру — старинный трюк, которому его еще в детстве научил отец, и он неожиданно появился у того за спиной, мальчишка лишь поднял бровь и даже, кажется, попытался шутить. Пока не понял, насколько все серьезно.
Нужно отдать ему должное — за все время их короткой схватки мальчишка не издал ни единого звука и сопротивлялся как зверь… Но никакими специальными методами борьбы он не владел, а потому Вадим одолел его достаточно легко. Он выскользнул из подъезда незамеченным до того, как около тела стали собираться люди. Вадим сидел в машине и ждал, когда же появится она.
Но парень лежал на асфальте целую вечность, а она так и не появилась. Дина возвращаясь домой, шарахнулась от толпы, закрыв рот рукой. Вадим усмехнулся. Сейчас она выйдет. Сейчас…
Но он зря ждал и зря тревожно вглядывался в окна. Она не вышла, ни в одной комнате даже занавеска не шевельнулась. «Что это значит?» — спросил он себя. И сам себе улыбнулся: это значит, что ей наплевать… Она подобрала этого мальчишку точно также, как он подбирал женщин по барам и ночным клубам: они существовали для него лишь те несколько часов, что согревали постель. Их дальнейшая судьба была ему безразлична. Значит, они с Викторией — одной крови.
А значит, когда-нибудь она придет к нему…
Он выжал сцепление и, отъезжая, вдруг подумал: она должна знать. Она должна все время чувствовать его присутствие. И — понимать: так будет с каждым. Он заехал к Евгении, которая, в отличие от отца всю жизнь баловала его.
В зимнем саду янтарного стекла томилось несколько орхидей. Она позволила ему срезать один цветок. Она поцеловала его на прощание и долго не выпускала его руки из своих — сухих и морщинистых. Он был удивительно похож на отца. Она часто говорила ему это…
В следующий раз Вадим был уверен, что она направляется к нему. Он был так в этом уверен, что остался в клубе дожидаться. Но второй звонок едва не свел его с ума: наблюдатель уверял, что она снова перевоплотилась в брюнетку.
Это был самый несносный день в его жизни.
На этот раз перед ним был мерзкий лысый, судя по всему, весьма состоятельный человечек. Вряд ли у Виктории так испортился вкус, решил он.
Скорее всего испугалась и решила.., что? Выйти замуж, чтобы спрятаться за чью-то спину? Или решила пожалеть молоденьких?
Все было не так, как в первый раз. Все было чинно и тупо: они ходили в кафе, им привезли в офис коробку шампанского, а потом она села за руль и отвезла его домой. В доме горели огни, мелькал женский силуэт. Виктория словно давала понять, что Вадиму на этот раз не повезло.
Ему не удастся… Смешная! На следующий день он знал о мерзком господине все, начиная со школьной скамьи и заканчивая тем, что в ближайшее время он разводится с женой. Похоже, Виктория действительно собралась замуж…
Он как раз стоял за спиной господина Амелина в его особняке, когда неожиданно зазвонил мобильный телефон. От удивления у того выпала сигарета изо рта. Вадим достал трубку, ответил:
«Папа, ты не вовремя!», а потом без лишних разговоров поддел господина Амелина за ноги и опустил головой вниз за оконную раму. Хруст позвонков он слышал даже с третьего этажа…
— Я не уверен, — протянул Андрей, — что звонил не вовремя. Возможно, я мог бы от чего-то тебя предостеречь.
Он вопросительно посмотрел на сына, Вадим вопросительно — на него.
— Мне кажется, у тебя проблемы, — начал Андрей.
— Никаких, — пожал плечами Вадим. — Наши дела как никогда…
— Я не о делах. У тебя личные проблемы.
На этот раз тон был не вопросительным, а утвердительным.
— С чего ты взял? — поморщился Вадим.
— Ты прекрасно знаешь, сколько стоят цветы, за которыми ты ездишь к Евгении. Обычной девке, — это слово он словно выплюнул, — ты не стал бы делать таких подарков. Я слишком хорошо тебя знаю. Значит… — Андрей поднял глаза и обшарил Вадима взглядом. — Неужели любовь? — Он удивленно поднял брови.
Вадим молча смотрел на отца. Не в его правилах было задавать вопросы. Если его что-то беспокоило, то через несколько часов он обычно знал об интересующем его предмете все.
— Тебе не кажется, что эта твоя любовь как-то очень.., затянулась?
Вадим не ответил. Признать, что ты в чем-то проигрываешь, пусть временно, но безусловно проигрываешь, да еще перед отцом, было выше его сил.
— Два года добиваться женщины. Нет, я отказываюсь понимать тебя! Когда мне сказали, я не поверил своим ушам.
— Отец, я не намерен говорить на эту тему. — Вадим повернулся, чтобы выйти.
— Ты не намерен говорить, но намерен гробить людей, рискуя быть разоблаченным?
Вадим остановился в дверях и болезненно поморщился.
— Раз ты все знаешь…
— Сядь, — приказал Андрей и Вадим подчинился. — Я знаю даже больше, чем ты. Мальчишка! Неужели она свела тебя с ума настолько что ты утратил не только разум, но и интуицию.
Глупый ребенок, который заладил: «Хочу игрушку! Дай игрушку!» Если уж тебе нужна именно эта… «игрушка» — поди и возьми ее. Нечего разводить церемонии. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить годы на подобные игры. К тому же ты стал хуже работать.
— А вот это… — сказал Вадим, но Андрей перебил его:
— Молчи и слушай. Я кое-что понимаю в жизни. Ты изменился. Ты болен, потому что не получил то, что хочешь. И еще болен потому, что у тебя на глазах шоры:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58