Из-за чего и сами страдают.
Мейсон вдруг сообразил, что до сих пор держит Кристину за руку, и, смущенно отведя взгляд, разжал пальцы.
— Но самое печальное и одновременно обнадеживающее в данной истории, — продолжал Гарольд, — это что вы оба желаете Кевину счастья. Мейсон считает себя обязанным внести свой вклад в воспитание сына. И я думаю, что он прав. Только подражая отцу, мальчик может стать настоящим мужчиной, а в будущем и хорошим отцом. Вы можете не соглашаться с жизненными принципами Мейсона или с его политическими убеждениями, но это не значит, что он плохой человек. По правде сказать, я, например, не особо жалую республиканцев, но кое-кто из них бывает у меня в гостях.
— А мне и не нужно, чтобы мисс Тейлор меня «жаловала», — сухо возразил Мейсон.
Гарольд улыбнулся.
— Не зарекайся, приятель.
— Давайте не будем отвлекаться, — попросила Крис.
Гарольд снова обратился к Мейсону:
— Думаю, ты не будешь оспаривать у Крис право считаться матерью Кевина, хотя генетически это не так. Ты не хуже меня знаешь, что ни один американский суд не отнимет у нее ребенка. Да-да, я понимаю: ты не разделяешь ее взглядов, но именно такие люди и спасают нашу планету для Кевина и его будущих детей. И тебе придется это признать.
Мейсон что-то недовольно проворчал себе под нос.
— Ладно, не будем спорить, — пресек его возражения Гарольд. — Лучше вернемся к поискам выхода. Как сделать так, чтобы вы оба были удовлетворены, да еще Кевин при этом бы выиграл? Я же прекрасно понимаю, что вы не испытываете друг к другу никаких чувств. Но, с другой стороны, в сложившихся обстоятельствах брак для вас — это самый правильный, самый разумный выход. Я бы даже сказал «идеальный». Ты, Мейсон, сможешь видеться с Кевином сколько захочешь и наконец-то станешь для мальчика настоящим отцом. Даже если бы ты виделся с Кевином каждую неделю — а это, насколько я понимаю, очень проблематично, — вы бы так не сблизились. А вам, Крис, больше не придется волноваться, надолго отпуская Кевина с Мейсоном. Вы боитесь, что он окажет на пятилетнего малыша негативное влияние? Тогда соглашайтесь на этот брак! Живя с Мейсоном под одной крышей, вы будете общаться втроем, а ты, Мейсон, сможешь каждое утро видеть Кевина по крайней мере за завтраком. Как тебе такая мысль?
Мейсон пожал плечами и ничего не ответил.
— Вам только нужно найти дом, в котором было бы два крыла и общее жилое пространство. Считайте это привилегированным частным пансионом для единственного учащегося — Кевина. А когда он подрастет, вы сможете развестись, оговорив заранее все детали. Кевин уже не воспримет это так болезненно.
Мейсон потрясенно покачал головой.
— Ты меня удивляешь, Гарольд. Как ты можешь нам такое предлагать!
И покосился на Крис, ожидая увидеть на ее лице возмущение, гнев или, на худой конец, недоверие. Но увидел совсем другое — задумчивость и даже нечто похожее на покорность судьбе!
— Я сама себе удивляюсь и, может, потом пожалею о своих словах, но знаете, мне кажется, в предложении мистера Маккормика что-то есть… — неожиданно тихо проговорила она. — Я, например, уже примирилась с тем, что вы прочно вошли в жизнь Кевина и никуда вас теперь не денешь. Да, мне это не нравится, но ничего не поделаешь. — Она опустила глаза и посмотрела на свои руки, сжатые в кулаки. — Мы с вами оба страшные упрямцы, Мейсон, но, надеюсь, не глупцы. И если согласимся на этот брак, то только ради Кевина. Чтобы у нашего… сына была нормальная жизнь!
Мейсон поморщился. Да что за наваждение, черт побери! Как будто он смотрит сентиментальный телесериал!
— О какой нормальной жизни можно говорить, если это фарс, самый настоящий фарс? Неужели вы действительно хотите, чтобы для Кевина семья отождествлялась с двумя разными спальнями и демилитаризованной зоной посередине? Да то, что он видит сейчас, гораздо нормальнее! Сейчас столько детей воспитывается в неполных семьях — и ничего страшного!
— Для кого как, — возразил ему Гарольд. — Я каждый день вижу жертв распавшихся семей, Мейсон, и, честно говоря, сыт этим по горло. При всех я, конечно, этого не скажу, но тебе признаюсь: по моему глубокому убеждению, стоило бы запретить разводы, чтобы люди сохраняли свою семью ради детей.
Наступило долгое молчание.
— И все-таки зачем нам жениться? — жалобно спросил Мейсон и был поражен своим вопросом не меньше, чем его собеседники.
Ведь такой вопрос означал, что он уже начинает раздумывать над тем, от чего еще секунду назад так категорически отказывался.
— Хотя… это все глупости… Можешь не отвечать…
Мейсон медленно поднялся. Ему нужно было побыть одному, собраться с мыслями. А они путались и разбегались…
— Отчего же? Я отвечу! — сказал Гарольд, и Мейсон застыл, словно пригвожденный к месту его негромкими словами. — В законном браке много преимуществ, но главное — Кевин будет чувствовать себя гораздо более защищенным. А мы ведь ради него сегодня собрались, не так ли? По крайней мере, вы оба это утверждаете.
— Пожалуйста, не уходите, Мейсон, — попросила Крис. — Мне идея Гарольда нравится не больше, чем вам, но мы же ничего не можем предложить взамен. Я не могу спокойно смотреть, как Кевин мучается. Мы должны что-то предпринять.
— Хорошо, я подумаю, — сдался Мейсон. — Но пока ничего не обещаю.
— Смотри, времени у тебя немного, — предупредил Гарольд.
— Да я и сам знаю, что суд уже на носу, — вздохнул Мейсон и, обратившись к Крис, спросил: — Неужели вы и вправду готовы выйти за меня замуж?
Вид у него был при этом такой, словно он разговаривал с человеком, собравшимся прыгать с крыши высотного дома.
— Пять лет назад я поклялась обеспечить Кевину счастливую жизнь. И готова пожертвовать ради этого даже собственным счастьем, — с вызовом ответила Крис.
Мейсон иронически усмехнулся.
— Вас послушать, так я прямо монстр какой-то… Никак не возьму в толк, почему вы так меня воспринимаете. Не водится за мной никаких кровожадных поступков.
Он думал, что Крис начнет запальчиво объяснять причину, но она вдруг смутилась.
— Я… я понимаю, сейчас это звучит мелодраматично, но, когда он родился, я не знала, будет ли Кевин жив на следующий день. И была готова на все, только бы с ним ничего не случилось. И я была одна, и никто не пришел мне на помощь. Конечно, врачи сотворили чудо, но мне было так страшно за малыша!..
Мейсон был потрясен. Лишь сейчас до него наконец дошло, что значит быть настоящим родителем. Это когда человек в первую очередь, чтобы ни происходило, думает о ребенке. А он… Разве он может сказать, что и сам так относится к мальчику?
— М-да… соглашаясь с Гарольдом, вы ставите меня в тяжелое положение, — пробормотал Мейсон.
— Для меня важнее всего душевное спокойствие и счастье Кевина, а остальное… остальное — это второстепенные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Мейсон вдруг сообразил, что до сих пор держит Кристину за руку, и, смущенно отведя взгляд, разжал пальцы.
— Но самое печальное и одновременно обнадеживающее в данной истории, — продолжал Гарольд, — это что вы оба желаете Кевину счастья. Мейсон считает себя обязанным внести свой вклад в воспитание сына. И я думаю, что он прав. Только подражая отцу, мальчик может стать настоящим мужчиной, а в будущем и хорошим отцом. Вы можете не соглашаться с жизненными принципами Мейсона или с его политическими убеждениями, но это не значит, что он плохой человек. По правде сказать, я, например, не особо жалую республиканцев, но кое-кто из них бывает у меня в гостях.
— А мне и не нужно, чтобы мисс Тейлор меня «жаловала», — сухо возразил Мейсон.
Гарольд улыбнулся.
— Не зарекайся, приятель.
— Давайте не будем отвлекаться, — попросила Крис.
Гарольд снова обратился к Мейсону:
— Думаю, ты не будешь оспаривать у Крис право считаться матерью Кевина, хотя генетически это не так. Ты не хуже меня знаешь, что ни один американский суд не отнимет у нее ребенка. Да-да, я понимаю: ты не разделяешь ее взглядов, но именно такие люди и спасают нашу планету для Кевина и его будущих детей. И тебе придется это признать.
Мейсон что-то недовольно проворчал себе под нос.
— Ладно, не будем спорить, — пресек его возражения Гарольд. — Лучше вернемся к поискам выхода. Как сделать так, чтобы вы оба были удовлетворены, да еще Кевин при этом бы выиграл? Я же прекрасно понимаю, что вы не испытываете друг к другу никаких чувств. Но, с другой стороны, в сложившихся обстоятельствах брак для вас — это самый правильный, самый разумный выход. Я бы даже сказал «идеальный». Ты, Мейсон, сможешь видеться с Кевином сколько захочешь и наконец-то станешь для мальчика настоящим отцом. Даже если бы ты виделся с Кевином каждую неделю — а это, насколько я понимаю, очень проблематично, — вы бы так не сблизились. А вам, Крис, больше не придется волноваться, надолго отпуская Кевина с Мейсоном. Вы боитесь, что он окажет на пятилетнего малыша негативное влияние? Тогда соглашайтесь на этот брак! Живя с Мейсоном под одной крышей, вы будете общаться втроем, а ты, Мейсон, сможешь каждое утро видеть Кевина по крайней мере за завтраком. Как тебе такая мысль?
Мейсон пожал плечами и ничего не ответил.
— Вам только нужно найти дом, в котором было бы два крыла и общее жилое пространство. Считайте это привилегированным частным пансионом для единственного учащегося — Кевина. А когда он подрастет, вы сможете развестись, оговорив заранее все детали. Кевин уже не воспримет это так болезненно.
Мейсон потрясенно покачал головой.
— Ты меня удивляешь, Гарольд. Как ты можешь нам такое предлагать!
И покосился на Крис, ожидая увидеть на ее лице возмущение, гнев или, на худой конец, недоверие. Но увидел совсем другое — задумчивость и даже нечто похожее на покорность судьбе!
— Я сама себе удивляюсь и, может, потом пожалею о своих словах, но знаете, мне кажется, в предложении мистера Маккормика что-то есть… — неожиданно тихо проговорила она. — Я, например, уже примирилась с тем, что вы прочно вошли в жизнь Кевина и никуда вас теперь не денешь. Да, мне это не нравится, но ничего не поделаешь. — Она опустила глаза и посмотрела на свои руки, сжатые в кулаки. — Мы с вами оба страшные упрямцы, Мейсон, но, надеюсь, не глупцы. И если согласимся на этот брак, то только ради Кевина. Чтобы у нашего… сына была нормальная жизнь!
Мейсон поморщился. Да что за наваждение, черт побери! Как будто он смотрит сентиментальный телесериал!
— О какой нормальной жизни можно говорить, если это фарс, самый настоящий фарс? Неужели вы действительно хотите, чтобы для Кевина семья отождествлялась с двумя разными спальнями и демилитаризованной зоной посередине? Да то, что он видит сейчас, гораздо нормальнее! Сейчас столько детей воспитывается в неполных семьях — и ничего страшного!
— Для кого как, — возразил ему Гарольд. — Я каждый день вижу жертв распавшихся семей, Мейсон, и, честно говоря, сыт этим по горло. При всех я, конечно, этого не скажу, но тебе признаюсь: по моему глубокому убеждению, стоило бы запретить разводы, чтобы люди сохраняли свою семью ради детей.
Наступило долгое молчание.
— И все-таки зачем нам жениться? — жалобно спросил Мейсон и был поражен своим вопросом не меньше, чем его собеседники.
Ведь такой вопрос означал, что он уже начинает раздумывать над тем, от чего еще секунду назад так категорически отказывался.
— Хотя… это все глупости… Можешь не отвечать…
Мейсон медленно поднялся. Ему нужно было побыть одному, собраться с мыслями. А они путались и разбегались…
— Отчего же? Я отвечу! — сказал Гарольд, и Мейсон застыл, словно пригвожденный к месту его негромкими словами. — В законном браке много преимуществ, но главное — Кевин будет чувствовать себя гораздо более защищенным. А мы ведь ради него сегодня собрались, не так ли? По крайней мере, вы оба это утверждаете.
— Пожалуйста, не уходите, Мейсон, — попросила Крис. — Мне идея Гарольда нравится не больше, чем вам, но мы же ничего не можем предложить взамен. Я не могу спокойно смотреть, как Кевин мучается. Мы должны что-то предпринять.
— Хорошо, я подумаю, — сдался Мейсон. — Но пока ничего не обещаю.
— Смотри, времени у тебя немного, — предупредил Гарольд.
— Да я и сам знаю, что суд уже на носу, — вздохнул Мейсон и, обратившись к Крис, спросил: — Неужели вы и вправду готовы выйти за меня замуж?
Вид у него был при этом такой, словно он разговаривал с человеком, собравшимся прыгать с крыши высотного дома.
— Пять лет назад я поклялась обеспечить Кевину счастливую жизнь. И готова пожертвовать ради этого даже собственным счастьем, — с вызовом ответила Крис.
Мейсон иронически усмехнулся.
— Вас послушать, так я прямо монстр какой-то… Никак не возьму в толк, почему вы так меня воспринимаете. Не водится за мной никаких кровожадных поступков.
Он думал, что Крис начнет запальчиво объяснять причину, но она вдруг смутилась.
— Я… я понимаю, сейчас это звучит мелодраматично, но, когда он родился, я не знала, будет ли Кевин жив на следующий день. И была готова на все, только бы с ним ничего не случилось. И я была одна, и никто не пришел мне на помощь. Конечно, врачи сотворили чудо, но мне было так страшно за малыша!..
Мейсон был потрясен. Лишь сейчас до него наконец дошло, что значит быть настоящим родителем. Это когда человек в первую очередь, чтобы ни происходило, думает о ребенке. А он… Разве он может сказать, что и сам так относится к мальчику?
— М-да… соглашаясь с Гарольдом, вы ставите меня в тяжелое положение, — пробормотал Мейсон.
— Для меня важнее всего душевное спокойствие и счастье Кевина, а остальное… остальное — это второстепенные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82