Специальный прибор отмечал внутричерепное давление, назначение других Диана не знала. Кроме приборов, стояли капельницы, подававшие внутривенно питательные и лекарственные растворы. Распростертое на постели тело Эми закреплялось специальными скобками, лишая ее возможности двигаться. Тишину нарушало размеренное шипение насоса, нагнетавшего воздух в легкие Эми.
Лицо ее почти полностью скрывали подведенная ко рту трубка и белая повязка, охватывавшая голову. Эми казалась неестественно маленькой и бледной. Единственными цветными пятнами были еще оставшиеся на лице несколько синяков.
Краем глаза Диана уловила движение в глубине комнаты: Стефани поднялась со стула и подошла, чтобы ее обнять.
— Здесь разрешают находиться только близким родственникам, поэтому я назвалась сестрой. — Она взяла чемодан Дианы и поставила за стул. — Не думаю, чтобы мне поверили, но больше все равно никого не было, и мне разрешили остаться.
— Как она? — Диана не могла заставить себя подойти к кровати Эми.
— Все так же, насколько я могу судить. Время от времени показатели на мониторах меняются, но, как только я собираюсь звать на помощь, все снова восстанавливается.
— Что все-таки случилось?
— Врачи считают, это замедленная реакция на избиение.
— Я так рада, что ты оказалась рядом с ней.
Стефани по телефону объяснила, что Эми жаловалась с вечера на головную боль. Когда Стефани нашла ее внизу без сознания, то предположила, что Эми спускалась к ней за аспирином.
— И я рада.
— Ты звонила родителям?
— Да, но меня кто-то опередил. Знаю, что в больницу приезжал твой отец.
— Он сюда заходил?
— Нет. — Стефани отвела взгляд, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Врачи сказали, что разговаривали с ним до операции.
Диана почувствовала, что ей стало нечем дышать.
— Когда Эми придет в себя? — с усилием проговорила она.
Стефани задержалась с ответом, но потом спохватилась, что ее молчание можно истолковать превратно.
— В любое время.
— Из твоих слов можно понять, что ей пора уже было очнуться. — Диана обхватила себя руками, чувствуя внезапный озноб.
— Я передаю только слова врача, — осторожно ответила Стефани.
— Прошу тебя, скажи свое мнение. Ты все время была здесь и, наверное… — взмолилась Диана.
— Ну, хорошо. Из того, что я видела и слышала, могу заключить: если бы Эми очнулась сразу после наркоза, это был бы лучший вариант, но, когда этого не произошло, врачи особо волноваться не стали. Значит, ничего необычного не происходит. А тебе не надо забывать, что они ее лечат, а не просто поддерживают жизнедеятельность.
— Я хочу поговорить с врачом. — Диану не удовлетворили объяснения подруги.
— Она обещала зайти через полчаса.
— Я не могу столько ждать.
— Скажи Эми, что ты здесь, — остановила Стефани собиравшуюся уйти Диану.
— Но ведь ты сказала, что она… — недоуменно начала Диана.
— Не важно, — перебила ее Стефани. — Несколько лет назад я писала о детях, едва не потерявших мать в автомобильной аварии. Они сидели с ней по очереди, разговаривали, читали ей, даже пели песни, пока мать не вышла из комы. Когда я брала у них интервью, то сначала решила, что это одна из «рождественских историй» о чудесном избавлении. Но потом я поговорила с врачом и переменила мнение.
Он сказал, что никто не верил в чудо, не надеялся, что пациентка может очнуться, но дети не хотели об этом слышать. Они не переставали надеяться и вернули мать с того света. Ты должна использовать шанс убедить Эми вернуться в этот мир…
В этот момент Диана поняла, что ею движет не только желание поговорить с врачом, скорее она пыталась убежать, защититься от нахлынувших на нее чувств и мучительных мыслей. Ею начал овладевать страх, которого она не знала раньше. И чтобы не дать ему возможности целиком подчинить себя, она должна была как-то отвлечься.
Она не испытывала такого чувства, когда нашла сестру в то злосчастное утро. Тогда Диана еще не знала, что бывают обстоятельства, перед которыми человек оказывается бессильным. Конечно, ей приходилось наблюдать всевозможные трагедии по телевизору и читать о них в газетах. Но все они касались чужих людей, а сейчас речь шла о самом близком для нее человеке.
Диана глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и подошла к кровати. Она смотрела на сестру и не узнавала ее. Это была совсем не та Эми, шаловливая и непоседливая, которая приклеила к полу в кладовой все туфли родителей, после того как они отдали ее кота в приют для животных за то, что он ободрал кресло. Сохранилась только ее физическая оболочка. Диана различала крохотную родинку в уголке рта, все так же одна бровь была слегка поднята выше другой, но сама Эми, ее душа, ее индивидуальность куда-то исчезли. На какой-то миг Диане показалось, что приборы лгут и Эми уже умерла.
К горлу ее подступили рыдания. Без сестры ей самой не хотелось жить.
Подошла Стефани и положила руку ей на плечо.
— Не надо так, успокойся, если бы ты сейчас на себя посмотрела, то сбежала бы подальше. Не обижайся, но у рыбы, пролежавшей пару дней без воды, вид и то лучше. Возьми себя в руки и отправляйся домой.
Возле руки Эми на белоснежной простыне появилось влажное пятнышко, потом еще и еще. Диана поняла, что плачет. Ее печаль и страх искали выхода. Завтра мужество вернется к ней, но сейчас она дала волю слабости. Диана коснулась бледной щеки сестры и прошептала:
— Извини, что меня не было рядом.
— Ей ни к чему это слышать, — Стефани слегка подтолкнула Диану локтем в бок, потом отерла слезы с ее щек. — Лучше поругай ее, что до сих пор не пришла в себя, или обещай, что попросишь Хелен испечь ее любимое шоколадное печенье. Говори все, что хочешь, только не раскисай.
— Ты слышала? — сказала Диана, глядя на сестру, как будто та могла ответить. — Я попрошу Хелен сделать двойную порцию шоколадного печенья. Даже скажу положить побольше орехов.
— Без орехов, мне кажется, вкуснее, — заметила Стефани.
Диана взяла руку Эми, такую безвольную и нежную.
— Эми, не вздумай оставлять меня, а то… клянусь, я отдам маме твои часы.
— Ну вот, совсем другое дело, — ободряюще улыбнулась Стефани. — Я всегда отзывалась на угрозы.
— Ты просто замечательная, — Диана порывисто обняла подругу.
— И ты, — улыбнулась Стефани, в свою очередь обнимая Диану.
Через час Стефани уехала, убедившись, что Диана поела в больничном буфете, и взяв с нее обещание, что она позвонит, если произойдут изменения в состоянии Эми.
— Я загляну сюда по дороге на работу, — сказала она, прощаясь с Дианой у лифта. — Надо дописать статью на завтра, а в одиннадцать у меня назначена встреча. Вернусь самое позднее к часу.
— Тебе не надо…
— Ничего не желаю слышать, — решительно прервала ее Стефани. — Ясно?
Диана кивнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Лицо ее почти полностью скрывали подведенная ко рту трубка и белая повязка, охватывавшая голову. Эми казалась неестественно маленькой и бледной. Единственными цветными пятнами были еще оставшиеся на лице несколько синяков.
Краем глаза Диана уловила движение в глубине комнаты: Стефани поднялась со стула и подошла, чтобы ее обнять.
— Здесь разрешают находиться только близким родственникам, поэтому я назвалась сестрой. — Она взяла чемодан Дианы и поставила за стул. — Не думаю, чтобы мне поверили, но больше все равно никого не было, и мне разрешили остаться.
— Как она? — Диана не могла заставить себя подойти к кровати Эми.
— Все так же, насколько я могу судить. Время от времени показатели на мониторах меняются, но, как только я собираюсь звать на помощь, все снова восстанавливается.
— Что все-таки случилось?
— Врачи считают, это замедленная реакция на избиение.
— Я так рада, что ты оказалась рядом с ней.
Стефани по телефону объяснила, что Эми жаловалась с вечера на головную боль. Когда Стефани нашла ее внизу без сознания, то предположила, что Эми спускалась к ней за аспирином.
— И я рада.
— Ты звонила родителям?
— Да, но меня кто-то опередил. Знаю, что в больницу приезжал твой отец.
— Он сюда заходил?
— Нет. — Стефани отвела взгляд, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Врачи сказали, что разговаривали с ним до операции.
Диана почувствовала, что ей стало нечем дышать.
— Когда Эми придет в себя? — с усилием проговорила она.
Стефани задержалась с ответом, но потом спохватилась, что ее молчание можно истолковать превратно.
— В любое время.
— Из твоих слов можно понять, что ей пора уже было очнуться. — Диана обхватила себя руками, чувствуя внезапный озноб.
— Я передаю только слова врача, — осторожно ответила Стефани.
— Прошу тебя, скажи свое мнение. Ты все время была здесь и, наверное… — взмолилась Диана.
— Ну, хорошо. Из того, что я видела и слышала, могу заключить: если бы Эми очнулась сразу после наркоза, это был бы лучший вариант, но, когда этого не произошло, врачи особо волноваться не стали. Значит, ничего необычного не происходит. А тебе не надо забывать, что они ее лечат, а не просто поддерживают жизнедеятельность.
— Я хочу поговорить с врачом. — Диану не удовлетворили объяснения подруги.
— Она обещала зайти через полчаса.
— Я не могу столько ждать.
— Скажи Эми, что ты здесь, — остановила Стефани собиравшуюся уйти Диану.
— Но ведь ты сказала, что она… — недоуменно начала Диана.
— Не важно, — перебила ее Стефани. — Несколько лет назад я писала о детях, едва не потерявших мать в автомобильной аварии. Они сидели с ней по очереди, разговаривали, читали ей, даже пели песни, пока мать не вышла из комы. Когда я брала у них интервью, то сначала решила, что это одна из «рождественских историй» о чудесном избавлении. Но потом я поговорила с врачом и переменила мнение.
Он сказал, что никто не верил в чудо, не надеялся, что пациентка может очнуться, но дети не хотели об этом слышать. Они не переставали надеяться и вернули мать с того света. Ты должна использовать шанс убедить Эми вернуться в этот мир…
В этот момент Диана поняла, что ею движет не только желание поговорить с врачом, скорее она пыталась убежать, защититься от нахлынувших на нее чувств и мучительных мыслей. Ею начал овладевать страх, которого она не знала раньше. И чтобы не дать ему возможности целиком подчинить себя, она должна была как-то отвлечься.
Она не испытывала такого чувства, когда нашла сестру в то злосчастное утро. Тогда Диана еще не знала, что бывают обстоятельства, перед которыми человек оказывается бессильным. Конечно, ей приходилось наблюдать всевозможные трагедии по телевизору и читать о них в газетах. Но все они касались чужих людей, а сейчас речь шла о самом близком для нее человеке.
Диана глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и подошла к кровати. Она смотрела на сестру и не узнавала ее. Это была совсем не та Эми, шаловливая и непоседливая, которая приклеила к полу в кладовой все туфли родителей, после того как они отдали ее кота в приют для животных за то, что он ободрал кресло. Сохранилась только ее физическая оболочка. Диана различала крохотную родинку в уголке рта, все так же одна бровь была слегка поднята выше другой, но сама Эми, ее душа, ее индивидуальность куда-то исчезли. На какой-то миг Диане показалось, что приборы лгут и Эми уже умерла.
К горлу ее подступили рыдания. Без сестры ей самой не хотелось жить.
Подошла Стефани и положила руку ей на плечо.
— Не надо так, успокойся, если бы ты сейчас на себя посмотрела, то сбежала бы подальше. Не обижайся, но у рыбы, пролежавшей пару дней без воды, вид и то лучше. Возьми себя в руки и отправляйся домой.
Возле руки Эми на белоснежной простыне появилось влажное пятнышко, потом еще и еще. Диана поняла, что плачет. Ее печаль и страх искали выхода. Завтра мужество вернется к ней, но сейчас она дала волю слабости. Диана коснулась бледной щеки сестры и прошептала:
— Извини, что меня не было рядом.
— Ей ни к чему это слышать, — Стефани слегка подтолкнула Диану локтем в бок, потом отерла слезы с ее щек. — Лучше поругай ее, что до сих пор не пришла в себя, или обещай, что попросишь Хелен испечь ее любимое шоколадное печенье. Говори все, что хочешь, только не раскисай.
— Ты слышала? — сказала Диана, глядя на сестру, как будто та могла ответить. — Я попрошу Хелен сделать двойную порцию шоколадного печенья. Даже скажу положить побольше орехов.
— Без орехов, мне кажется, вкуснее, — заметила Стефани.
Диана взяла руку Эми, такую безвольную и нежную.
— Эми, не вздумай оставлять меня, а то… клянусь, я отдам маме твои часы.
— Ну вот, совсем другое дело, — ободряюще улыбнулась Стефани. — Я всегда отзывалась на угрозы.
— Ты просто замечательная, — Диана порывисто обняла подругу.
— И ты, — улыбнулась Стефани, в свою очередь обнимая Диану.
Через час Стефани уехала, убедившись, что Диана поела в больничном буфете, и взяв с нее обещание, что она позвонит, если произойдут изменения в состоянии Эми.
— Я загляну сюда по дороге на работу, — сказала она, прощаясь с Дианой у лифта. — Надо дописать статью на завтра, а в одиннадцать у меня назначена встреча. Вернусь самое позднее к часу.
— Тебе не надо…
— Ничего не желаю слышать, — решительно прервала ее Стефани. — Ясно?
Диана кивнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77