– Сколько проходит деловых звонков, сколько лично-деловых и сколько только личных. Мне нужны средние данные за месяц. Еще меня интересует время самого интенсивного использования телефонов. Также нужно провести исследование рынка заинтересованности клиентов в новых зонах обслуживания. Я хочу знать, что волнует людей, о чем они чаще всего спрашивают, и все в таком роде. И естественно, я дам поручение разработать перспективную оценку объединения.
– Нет проблем! – говорит Джон, и я не сомневаюсь, что он очень рад начать работу над проектом, ведь если он не занят подсчетом и анализом каких-нибудь данных, можно сказать, что он мается от безделья. Я предлагала Джону написать роман в свободное время, но это не пришлось ему по душе – он сказал, что лучше почитает что-нибудь в Интернете. У нас ним разные подходы.
– И еще. Лейн, здесь, на диктофоне, несколько писем, подготовь, пожалуйста, их проекты. И как только начнет приходить информация, прошу тебя активно включиться в работу. Я думал над тем, что ты говорила о нашем объявлении в газете. У тебя творческое воображение. Поэтому будет интересно посмотреть, как ты справишься с подготовкой этого проекта и разработкой его дизайна.
Меня любят и ценят, и, кажется, я чувствую, как увеличивается мой мозг. Я не сомневаюсь, что справлюсь с поручением, ведь в прошлом мне приходилось составлять множество пресс-релизов и маркетинговых материалов (ну, может, и не множество, но те, что я делала, были просто великолепны). Я чувствую себя квалифицированным сотрудником и интересуюсь:
– Я могу рассчитывать на прибавку к зарплате в связи с новыми обязанностями?
Сначала Том посмотрел на меня так, будто я залаяла на пустое место в метро, затем, как обычно, улыбнулся одним уголком рта и сказал:
– Знаешь, Лейн, в «Смит Барни» не принято повышать зарплату через три недели после приема на работу.
Ну что ж, все равно стоило попытаться.
– Нет так нет! – говорю я и представляю, как шикарные туфли на каблуках от Прада уплывают у меня из рук.
– Но когда мы завершим этот проект, я обязательно приглашу вас обоих в какой-нибудь шикарный ресторан. Выберете сами, только обязательно известный и дорогой – все будет оплачено.
Перспектива просто великолепная, я все еще в полном восторге от похвалы и, можно сказать, повышения в должности. Жизнь снова налаживается.
– Классно! Я знаю новый замечательный ресторан, в нем подают сортов десять икры и потрясающие блины, и я могу надеть отличное платье, которое недавно купила в...
– Лейн, давай все же сначала займемся проектом. Ладно? Я подношу к голове руку – «Есть, сэр!» – и вдруг начинаю сомневаться, не изобразила ли по ошибке нацистское приветствие.
– Эб Фэб, помни, пожалуйста, мы разрабатываем предложение не для парикмахерской и не для бутика одежды, поэтому постарайся обойтись без флористических изображений и воздержись от цветов фуксии, лаванды и бирюзы. Договорились?
Если вы думаете, что эти слова звучат для меня унизительно, то ошибаетесь. Ведь Том считает меня умной (он только что сказал об этом) – а сейчас просто поддразнивает, потому что любит называть меня Эб Фэб, но для этого ведь нужен определенный контекст. Мне нравится, что меня считают самой юной и модной сотрудницей отдела, поэтому с улыбкой спрашиваю Тома:
– А как насчет нежно-розового? Сейчас это очень модный цвет губной помады, а ведь наш проект из сферы коммуникаций, поэтому он может оказаться вполне уместным.
Но Том в ответ только качает головой, отворачивается (но я успеваю увидеть улыбку на его лице) и говорит:
– Ну что ж, ребята, пока это все.
В течение следующих двух недель работа над проектом складывается вполне удачно, я встречаюсь с сотрудниками отдела дизайна и репрографии и обсуждаю тип бумаги, графику и шрифты. Я – важная часть в большом механизме очень влиятельной американской корпорации. Работа над этим проектом напоминает мне редакторскую, по крайней мере как я ее себе представляю. Очень часто, читая свои опубликованные статьи, я расстраиваюсь из-за их оформления и представляю, как бы справилась с этой задачей, будь у меня такая возможность. И никогда не сомневаюсь, что у меня отлично получится. И когда во время совещания в пятницу через две недели работы над проектом я показываю Тому результат, то вижу, что смогла его поразить.
– Эб Фэб, у тебя действительно есть творческие способности!
Услышав это, я едва сдержалась, чтобы не дать ему совет по поводу галстуков. Но позже все равно не смогла справиться с собой и выразила мысль несколько иначе:
– Я еще могу значительно улучшить мужской гардероб. Когда я понимаю, что именно сказала, то чувствую – мои глаза лезут на лоб, а губы скривились, словно я проглотила жука.
– Отлично, – кивает Том. – Давай поговорим об этом. Что тебе не нравится в моей одежде, Эб Фэб?
Я начинаю объяснять, что если мужчина плохо одет, это вина женщины, которая находится с ним рядом. Можно считать, что в этом наблюдении есть доля шутки, но в чем-то оно серьезно. Все прекрасно знают, что мужчины совсем не умеют одеваться. Есть только одно исключение – это Лайам. Он всегда носит голубые рубашки, которые отлично подчеркивают его глаза, и... и это, пожалуй, все, в чем я его видела.
Странно как-то получается. Я представляю себе гардеробную комнату размером примерно с Лизину, всю заполненную только голубыми рубашками. Нажмите кнопку, и они начнут колыхаться в легком ветерке. Я только надеюсь, что про его одежду можно будет рассказать нечто вроде «а вот эту рубашку Лейн порвала, когда мы были в кино, а эта пролежала на полу в ее квартире целую неделю, пока продолжался наш секс-марафон».
И все же я уже понимаю, что Том совсем не из тех мужчин, кто читает «Джи Кью», чтобы быть в курсе модных новостей, и ему все равно, как он выглядит, – главное, на работе соблюсти аккуратность и деловой стиль. Но когда мы встретились с ним в выходные, он выглядел очень даже неплохо, хотя на нем были всего лишь классические джинсы и футболка. Смена гардероба может оказаться очень интересным занятием!
Решаю начать с малого. Но мне все же тяжело удержаться и не спросить у Тома, почему его девушка, если она действительно такая противная и все контролирующая, как говорит Джон, разрешает ему выходить из дома в таких галстуках. Хотя, судя по фотографиям и драконьим ногтям, вполне возможно, что именно она их и выбрала для Тома. И к тому же заказала монограмму на обратной стороне.
– На самом деле проблема только в галстуках, – говорю я так мягко, как это возможно в подобной ситуации.
Том, похоже, совсем не расстроен, скорее его позабавили мои слова. Но он все же морщится, будто я задела его прямо в сердце.
– Ну и что, с твоей точки зрения, не так с моими галстуками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Нет проблем! – говорит Джон, и я не сомневаюсь, что он очень рад начать работу над проектом, ведь если он не занят подсчетом и анализом каких-нибудь данных, можно сказать, что он мается от безделья. Я предлагала Джону написать роман в свободное время, но это не пришлось ему по душе – он сказал, что лучше почитает что-нибудь в Интернете. У нас ним разные подходы.
– И еще. Лейн, здесь, на диктофоне, несколько писем, подготовь, пожалуйста, их проекты. И как только начнет приходить информация, прошу тебя активно включиться в работу. Я думал над тем, что ты говорила о нашем объявлении в газете. У тебя творческое воображение. Поэтому будет интересно посмотреть, как ты справишься с подготовкой этого проекта и разработкой его дизайна.
Меня любят и ценят, и, кажется, я чувствую, как увеличивается мой мозг. Я не сомневаюсь, что справлюсь с поручением, ведь в прошлом мне приходилось составлять множество пресс-релизов и маркетинговых материалов (ну, может, и не множество, но те, что я делала, были просто великолепны). Я чувствую себя квалифицированным сотрудником и интересуюсь:
– Я могу рассчитывать на прибавку к зарплате в связи с новыми обязанностями?
Сначала Том посмотрел на меня так, будто я залаяла на пустое место в метро, затем, как обычно, улыбнулся одним уголком рта и сказал:
– Знаешь, Лейн, в «Смит Барни» не принято повышать зарплату через три недели после приема на работу.
Ну что ж, все равно стоило попытаться.
– Нет так нет! – говорю я и представляю, как шикарные туфли на каблуках от Прада уплывают у меня из рук.
– Но когда мы завершим этот проект, я обязательно приглашу вас обоих в какой-нибудь шикарный ресторан. Выберете сами, только обязательно известный и дорогой – все будет оплачено.
Перспектива просто великолепная, я все еще в полном восторге от похвалы и, можно сказать, повышения в должности. Жизнь снова налаживается.
– Классно! Я знаю новый замечательный ресторан, в нем подают сортов десять икры и потрясающие блины, и я могу надеть отличное платье, которое недавно купила в...
– Лейн, давай все же сначала займемся проектом. Ладно? Я подношу к голове руку – «Есть, сэр!» – и вдруг начинаю сомневаться, не изобразила ли по ошибке нацистское приветствие.
– Эб Фэб, помни, пожалуйста, мы разрабатываем предложение не для парикмахерской и не для бутика одежды, поэтому постарайся обойтись без флористических изображений и воздержись от цветов фуксии, лаванды и бирюзы. Договорились?
Если вы думаете, что эти слова звучат для меня унизительно, то ошибаетесь. Ведь Том считает меня умной (он только что сказал об этом) – а сейчас просто поддразнивает, потому что любит называть меня Эб Фэб, но для этого ведь нужен определенный контекст. Мне нравится, что меня считают самой юной и модной сотрудницей отдела, поэтому с улыбкой спрашиваю Тома:
– А как насчет нежно-розового? Сейчас это очень модный цвет губной помады, а ведь наш проект из сферы коммуникаций, поэтому он может оказаться вполне уместным.
Но Том в ответ только качает головой, отворачивается (но я успеваю увидеть улыбку на его лице) и говорит:
– Ну что ж, ребята, пока это все.
В течение следующих двух недель работа над проектом складывается вполне удачно, я встречаюсь с сотрудниками отдела дизайна и репрографии и обсуждаю тип бумаги, графику и шрифты. Я – важная часть в большом механизме очень влиятельной американской корпорации. Работа над этим проектом напоминает мне редакторскую, по крайней мере как я ее себе представляю. Очень часто, читая свои опубликованные статьи, я расстраиваюсь из-за их оформления и представляю, как бы справилась с этой задачей, будь у меня такая возможность. И никогда не сомневаюсь, что у меня отлично получится. И когда во время совещания в пятницу через две недели работы над проектом я показываю Тому результат, то вижу, что смогла его поразить.
– Эб Фэб, у тебя действительно есть творческие способности!
Услышав это, я едва сдержалась, чтобы не дать ему совет по поводу галстуков. Но позже все равно не смогла справиться с собой и выразила мысль несколько иначе:
– Я еще могу значительно улучшить мужской гардероб. Когда я понимаю, что именно сказала, то чувствую – мои глаза лезут на лоб, а губы скривились, словно я проглотила жука.
– Отлично, – кивает Том. – Давай поговорим об этом. Что тебе не нравится в моей одежде, Эб Фэб?
Я начинаю объяснять, что если мужчина плохо одет, это вина женщины, которая находится с ним рядом. Можно считать, что в этом наблюдении есть доля шутки, но в чем-то оно серьезно. Все прекрасно знают, что мужчины совсем не умеют одеваться. Есть только одно исключение – это Лайам. Он всегда носит голубые рубашки, которые отлично подчеркивают его глаза, и... и это, пожалуй, все, в чем я его видела.
Странно как-то получается. Я представляю себе гардеробную комнату размером примерно с Лизину, всю заполненную только голубыми рубашками. Нажмите кнопку, и они начнут колыхаться в легком ветерке. Я только надеюсь, что про его одежду можно будет рассказать нечто вроде «а вот эту рубашку Лейн порвала, когда мы были в кино, а эта пролежала на полу в ее квартире целую неделю, пока продолжался наш секс-марафон».
И все же я уже понимаю, что Том совсем не из тех мужчин, кто читает «Джи Кью», чтобы быть в курсе модных новостей, и ему все равно, как он выглядит, – главное, на работе соблюсти аккуратность и деловой стиль. Но когда мы встретились с ним в выходные, он выглядел очень даже неплохо, хотя на нем были всего лишь классические джинсы и футболка. Смена гардероба может оказаться очень интересным занятием!
Решаю начать с малого. Но мне все же тяжело удержаться и не спросить у Тома, почему его девушка, если она действительно такая противная и все контролирующая, как говорит Джон, разрешает ему выходить из дома в таких галстуках. Хотя, судя по фотографиям и драконьим ногтям, вполне возможно, что именно она их и выбрала для Тома. И к тому же заказала монограмму на обратной стороне.
– На самом деле проблема только в галстуках, – говорю я так мягко, как это возможно в подобной ситуации.
Том, похоже, совсем не расстроен, скорее его позабавили мои слова. Но он все же морщится, будто я задела его прямо в сердце.
– Ну и что, с твоей точки зрения, не так с моими галстуками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82