Но это не разрешается!
Жаклин Шнабель, бывшая жена художника-монументалиста Джулиана, поменяла своего мужа на другого, и тоже художника, но по отделке интерьеров внутреннего убранства домов. Она заманчиво смотрелась в леопардовой расцветки платье с глубоким вырезом. Платье было все от того же Рифата Узбека. Пэт тут же сделала снимок своей приятельницы.
— А я на тебе все равно деньги сделаю! — засмеялась Пэт. — Садись, Жаклин, давай лучше покушаем вместе.
Стол номер двадцать девять был отменным. Он примыкал к столу «А» под углом, образуя латинскую букву «L». Пэт быстро присмотрела себе банкетку, стоящую на небольшом возвышении. С этого места был хорошо виден проход, в котором знаменитости лакомились морскими деликатесами. Гости запивали их ледяным Кабли. Забавно, что на Восточном побережье это был один из самых популярных и престижных напитков. На Западном о нем ничего не знали. Однако Пэт заметила, что именитые гости не злоупотребляли лакомствами. Она знала, что многие из них проводят долгие часы в нескончаемых упражнениях по аэробике. Пэт еще раз оглянулась. Гм… Большинство из присутствующих мужчин — «голубые». В прошлом гомосексуалы носили женские одежды. Теперь же мужчины-гетеры одевают фрачные пары. Вот и на здешних были просторные наряды. Много было и английских костюмов, оставляющих ощущение громоздкости. Лица этих ребят имели розовый оттенок, волосы аккуратно расчесаны, зубы тщательно вычищены и ослепительно белы. Они не позволяли себе ни пылинки на одежде.
Поначалу вся эта братия выражала презрение и надменность двум курочкам, посмевшим появиться за их столом. Однако, когда Келли Клейн помахала им в знак приветствия, лед тронулся. Еще больше они потеплели, когда к двум дамам подошел знаменитый Брайан Макнэлли и отпустил пару острот. А уж когда Лорен Хаттон послала им свой знаменитый поцелуй лед был сломлен окончательно. Блюда восточной кухни «Индокитая» ждали своей очереди, но кое-кто уже подбирался к ним. Компания в ресторане стала потихоньку увеличиваться за счет приходящих с других вечеринок. Пэт отщелкала полную пленку «Кодака», засняв смеющиеся лица. Себе заказала чудовищных размеров банку японского пива «Саппоро». Попивая его, вдруг подумала, отчего это все знаменитости наслаждаются всеми прелестями жизни именно в Нью-Йорке, именуемым «Большое Яблоко», а в Лос-Анджелесе это не принято. Вот действительно загадка, можно было бы даже написать на эту тему диссертацию. И, может быть, в заповеднике богатой Америки — Филадельфии уже кто-нибудь этим и занялся. Размышляя подобным образом, Пэт вдруг почувствовала себя намного лучше. Все ее сумбурные мысли по поводу карьеры и судьбы поблекли, отошли на задний план. Да и как о чем-то другом можно было думать, когда рядом была Иман и девушка бондовского типа — Талисса Соте, в сверкающих и облегающих их фигуры экстравагантных одеждах. Их ноги, начинающиеся от шеи, слегка прикрывали короткие юбочки. Примерно так же была одета и шикарная Анна Винтур, главный редактор журнала мод «Вог». Она позволила своей одежде соскользнуть еще на пару лишних сантиметров для вящего удовольствия фотографов. К столику Пэт присоединилась и Джин Фаглизо, коллега Пэт, специализирующаяся на фотографиях «высокой моды». За ней увивался Питер Берд, со значком — «меня откопала Иман». Центр тяжести вечеринки явно сместился к столу Пэт, и самым ярким признаком того было появление партнера Стива Рабеля Яна Шрагера, чей талант проявлялся именно в предчувствии таких моментов и был известен каждому из присутствующих.
Все шло прекрасно. Пэт была почти счастлива, когда внезапно увидела его. Рука Джери Ли Левис, обнимавшая ее, соскользнула с ее бедра. Затаив дыхание, она смотрела за колонну, частично закрывающую заднюю часть зала, на мужчину, который пристально смотрел на нее. Он был одет слишком легко для манхэттенской зимы. И бледен той неестественной бледностью, что характерна для последней стадии тяжелого заболевания. Его ничего не выражающий взгляд, анемичная кожа и потеряный вид вдруг заставили ее вспомнить другого человека, лежащего уже в могиле. Она в ужасе смотрела на него, но ведь он был мертв! Она сама была на его похоронах в марте и пролила немало горьких слез. Что делает он здесь, призрак на празднике? Пэт встала. Дрожащими руками уцепилась за край стола, отодвинула его, давая себе место для прохода. Опрокинула бокалы с вином и даже не заметила этого. Все ее внимание было приковано к незнакомцу. Ее тело машинально двигалось к нему. Все чувства были словно заморожены. Ее пронзил холод, смертельный страх. Вокруг шло веселье, люди танцевали, над столиками стоял аромат пищи. Кто-то что-то говорил ей, кто-то дотронулся до нее. Она не отвечала, не глядя, вырвалась. Пэт поняла, что должна идти к тому человеку. Она больше не распоряжалась ни своей волей, ни своим телом. Как удалось ему выбраться из могилы? Что ему нужно здесь, в «Индокитае», посреди буржуазии, которую он так страстно ненавидел? Почему он смотрит на нее, сидя в кресле-каталке, вцепившись в подлокотники так, что, побелели костяшки пальцев? Его голова не двигалась, и он смотрел ей прямо в душу, отодвигая царящее вокруг веселье и смех. Что это? Чей-то розыгрыш? А может быть, насмешка?.. Утонченное издевательство?.. Она приблизилась к нему. Он был за колонной.
— Роберт! — прошептала едва слышно Пэт.
Но это был не Роберт. Это был кто-то другой. Кто-то, кто выглядел как Роберт. Едва Пэт смогла прийти в себя, она решила, что это двойник Роберта. К тому же еще и в кресле-каталке и больной. Она тупо стояла перед ним, глядя сверху вниз и тщетно пытаясь найти какие-либо слова.
— Извините… — еле выдавила она из себя. — Я… — Ее сведенные судорогой руки сказали все сами без слов.
Они пристально всматривались друг в друга. Казалось, прошла вечность. Пэт попыталась уверить себя, что этот человек только похож на Роберта Мэплторпа, что это не он, что он никак не мог быть им. Потом ей показалось, что это все-таки Роберт. В памяти всплыла их последняя встреча. Тогда Роберт был сломлен, разбит, смерть уже поджидала его.
— Пэт, — прошептал мужчина и протянул навстречу ей руку.
— Роберт, с тобой все в порядке? — глупо спросила она, чтобы только не молчать. Затем опустилась на колени рядом с его каталкой, взяла за руки. По лицу хлынули непрошеные слезы.
— Да, были у нас лучшие дни, — сказал Роберт со слабой усмешкой. А затем спросил, помнит ли она Бонд-стрит?
Как могла она это забыть? Это было пять долгих лет назад. Она жила в этом городе в нужде, без крова, без жизненной цели, без денег, без профессии. Только ее красота и сильный характер помогли ей выжить. Да, кажется, все это было только вчера. Такой же бар, веселый черный парень, который уговорил ее пойти к знакомому фотографу, жившему неподалеку, и посмотреть, как он работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Жаклин Шнабель, бывшая жена художника-монументалиста Джулиана, поменяла своего мужа на другого, и тоже художника, но по отделке интерьеров внутреннего убранства домов. Она заманчиво смотрелась в леопардовой расцветки платье с глубоким вырезом. Платье было все от того же Рифата Узбека. Пэт тут же сделала снимок своей приятельницы.
— А я на тебе все равно деньги сделаю! — засмеялась Пэт. — Садись, Жаклин, давай лучше покушаем вместе.
Стол номер двадцать девять был отменным. Он примыкал к столу «А» под углом, образуя латинскую букву «L». Пэт быстро присмотрела себе банкетку, стоящую на небольшом возвышении. С этого места был хорошо виден проход, в котором знаменитости лакомились морскими деликатесами. Гости запивали их ледяным Кабли. Забавно, что на Восточном побережье это был один из самых популярных и престижных напитков. На Западном о нем ничего не знали. Однако Пэт заметила, что именитые гости не злоупотребляли лакомствами. Она знала, что многие из них проводят долгие часы в нескончаемых упражнениях по аэробике. Пэт еще раз оглянулась. Гм… Большинство из присутствующих мужчин — «голубые». В прошлом гомосексуалы носили женские одежды. Теперь же мужчины-гетеры одевают фрачные пары. Вот и на здешних были просторные наряды. Много было и английских костюмов, оставляющих ощущение громоздкости. Лица этих ребят имели розовый оттенок, волосы аккуратно расчесаны, зубы тщательно вычищены и ослепительно белы. Они не позволяли себе ни пылинки на одежде.
Поначалу вся эта братия выражала презрение и надменность двум курочкам, посмевшим появиться за их столом. Однако, когда Келли Клейн помахала им в знак приветствия, лед тронулся. Еще больше они потеплели, когда к двум дамам подошел знаменитый Брайан Макнэлли и отпустил пару острот. А уж когда Лорен Хаттон послала им свой знаменитый поцелуй лед был сломлен окончательно. Блюда восточной кухни «Индокитая» ждали своей очереди, но кое-кто уже подбирался к ним. Компания в ресторане стала потихоньку увеличиваться за счет приходящих с других вечеринок. Пэт отщелкала полную пленку «Кодака», засняв смеющиеся лица. Себе заказала чудовищных размеров банку японского пива «Саппоро». Попивая его, вдруг подумала, отчего это все знаменитости наслаждаются всеми прелестями жизни именно в Нью-Йорке, именуемым «Большое Яблоко», а в Лос-Анджелесе это не принято. Вот действительно загадка, можно было бы даже написать на эту тему диссертацию. И, может быть, в заповеднике богатой Америки — Филадельфии уже кто-нибудь этим и занялся. Размышляя подобным образом, Пэт вдруг почувствовала себя намного лучше. Все ее сумбурные мысли по поводу карьеры и судьбы поблекли, отошли на задний план. Да и как о чем-то другом можно было думать, когда рядом была Иман и девушка бондовского типа — Талисса Соте, в сверкающих и облегающих их фигуры экстравагантных одеждах. Их ноги, начинающиеся от шеи, слегка прикрывали короткие юбочки. Примерно так же была одета и шикарная Анна Винтур, главный редактор журнала мод «Вог». Она позволила своей одежде соскользнуть еще на пару лишних сантиметров для вящего удовольствия фотографов. К столику Пэт присоединилась и Джин Фаглизо, коллега Пэт, специализирующаяся на фотографиях «высокой моды». За ней увивался Питер Берд, со значком — «меня откопала Иман». Центр тяжести вечеринки явно сместился к столу Пэт, и самым ярким признаком того было появление партнера Стива Рабеля Яна Шрагера, чей талант проявлялся именно в предчувствии таких моментов и был известен каждому из присутствующих.
Все шло прекрасно. Пэт была почти счастлива, когда внезапно увидела его. Рука Джери Ли Левис, обнимавшая ее, соскользнула с ее бедра. Затаив дыхание, она смотрела за колонну, частично закрывающую заднюю часть зала, на мужчину, который пристально смотрел на нее. Он был одет слишком легко для манхэттенской зимы. И бледен той неестественной бледностью, что характерна для последней стадии тяжелого заболевания. Его ничего не выражающий взгляд, анемичная кожа и потеряный вид вдруг заставили ее вспомнить другого человека, лежащего уже в могиле. Она в ужасе смотрела на него, но ведь он был мертв! Она сама была на его похоронах в марте и пролила немало горьких слез. Что делает он здесь, призрак на празднике? Пэт встала. Дрожащими руками уцепилась за край стола, отодвинула его, давая себе место для прохода. Опрокинула бокалы с вином и даже не заметила этого. Все ее внимание было приковано к незнакомцу. Ее тело машинально двигалось к нему. Все чувства были словно заморожены. Ее пронзил холод, смертельный страх. Вокруг шло веселье, люди танцевали, над столиками стоял аромат пищи. Кто-то что-то говорил ей, кто-то дотронулся до нее. Она не отвечала, не глядя, вырвалась. Пэт поняла, что должна идти к тому человеку. Она больше не распоряжалась ни своей волей, ни своим телом. Как удалось ему выбраться из могилы? Что ему нужно здесь, в «Индокитае», посреди буржуазии, которую он так страстно ненавидел? Почему он смотрит на нее, сидя в кресле-каталке, вцепившись в подлокотники так, что, побелели костяшки пальцев? Его голова не двигалась, и он смотрел ей прямо в душу, отодвигая царящее вокруг веселье и смех. Что это? Чей-то розыгрыш? А может быть, насмешка?.. Утонченное издевательство?.. Она приблизилась к нему. Он был за колонной.
— Роберт! — прошептала едва слышно Пэт.
Но это был не Роберт. Это был кто-то другой. Кто-то, кто выглядел как Роберт. Едва Пэт смогла прийти в себя, она решила, что это двойник Роберта. К тому же еще и в кресле-каталке и больной. Она тупо стояла перед ним, глядя сверху вниз и тщетно пытаясь найти какие-либо слова.
— Извините… — еле выдавила она из себя. — Я… — Ее сведенные судорогой руки сказали все сами без слов.
Они пристально всматривались друг в друга. Казалось, прошла вечность. Пэт попыталась уверить себя, что этот человек только похож на Роберта Мэплторпа, что это не он, что он никак не мог быть им. Потом ей показалось, что это все-таки Роберт. В памяти всплыла их последняя встреча. Тогда Роберт был сломлен, разбит, смерть уже поджидала его.
— Пэт, — прошептал мужчина и протянул навстречу ей руку.
— Роберт, с тобой все в порядке? — глупо спросила она, чтобы только не молчать. Затем опустилась на колени рядом с его каталкой, взяла за руки. По лицу хлынули непрошеные слезы.
— Да, были у нас лучшие дни, — сказал Роберт со слабой усмешкой. А затем спросил, помнит ли она Бонд-стрит?
Как могла она это забыть? Это было пять долгих лет назад. Она жила в этом городе в нужде, без крова, без жизненной цели, без денег, без профессии. Только ее красота и сильный характер помогли ей выжить. Да, кажется, все это было только вчера. Такой же бар, веселый черный парень, который уговорил ее пойти к знакомому фотографу, жившему неподалеку, и посмотреть, как он работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133