Ведь тебе было гораздо проще оставаться с ковбоями. Утром снова придется пускаться в далекий путь.
Он взглянул на нее и тут же пожалел об этом. Вид Анны с мокрыми кудряшками и едва застегнутой одеждой мог сбить с толку любого мужчину. И дело было даже не в сексуальности. Сердце сжималось, когда он глядел на это хрупкое, нежное создание, попавшее в неожиданный переплет. Огромный синяк на лбу, перебинтованные руки, которыми и есть-то было трудно. Выглядела она молоденькой и невинной, хотя он знал, что ей пришлось многое пережить.
— Мне захотелось узнать, нет ли новостей от Адама. Ну и потом… надо было посмотреть, все ли в порядке на ранчо.
— Но я же на ранчо. Так что нечего особенно беспокоиться. Да я и не помню, чтобы здесь что-то случалось с тех пор… — Она замолчала на полуслове.
— …с тех пор, как Белинда Уоллер пыталась сжечь ранчо двадцать с лишним лет назад, — докончил он за нее.
Она удивленно подняла брови.
— Ты знаешь эту историю?
Он помолчал, потом кивнул.
— Я не говорил об этом, думая, что ты не знаешь.
Она спокойно встретила его взгляд, как бы давая понять, что не стыдится обстоятельств, при которых они с братом появились на свет.
— Адам и я много лет знаем, что Белинда Уоллер была нашей физической матерью, а Томас Мердок — отцом. Хло и Виатт никогда не делали из этого секрета. Они поддерживали в нас гордость за наше родство. И мы им гордимся. Хотя, конечно, мне трудно примириться с мыслью, что мать оставила нас с братом на ступеньках этого самого дома, как корзину с бельем.
Мигель тяжело вздохнул. Ему вовсе не хотелось иметь что-то с этой женщиной. Она была намного богаче, чем многие женщины. Тем не менее глубоко в ее светло-зеленых глазах затаилась боль. Мигель отлично понимал, что значит предательство близкого человека.
— Насколько я знаю, она была больна, некоторое время даже употребляла наркотики. Наверное, считала, что о вас лучше позаботится ваш отец.
— Да, она не знала, что он к тому времени уже умер от сердечного приступа. На самом деле я все прекрасно понимаю. Просто заложенный во мне материнский инстинкт отторгает саму мысль о том, чтобы бросить свою плоть и кровь. Подумать только, она пыталась сжечь ранчо и чуть не убила мою тетю Роуз и дядю Гарлена!.. Врагу своему такого не пожелаю. Удивительно, что ты все это откуда-то знаешь.
— Думаю, что история Белинды и Томаса будет долго еще обсуждаться в нашем графстве. К тому же вы ведь с братом продолжаете быть его гражданами.
Анна почувствовала, что больше не сможет проглотить ни кусочка.
— Белинда вела дневник. Папа сохранил его. Когда мы с Адамом были подростками, он дал нам прочитать его, чтобы мы могли лучше понять свою мать. Тем не менее мне кажется, что я никогда не сумею понять, как она совершила такое. Хотя может быть, это была любовь.
Мигель не ожидал от нее такого откровенного разговора о своей семье. До сих пор Анна уклонялась от малейшего намека на подобные разговоры. То, что Анна так открылась перед ним, обрадовало и одновременно взволновало Мигеля. Он не хотел быть привязанным к этой женщине никоим образом. Но его тянуло к ней, и он не в силах был противостоять этому.
— Я ничего не могу сказать про нее, но что касается твоих родителей, то я уверен, что они очень любят вас с братом.
— О лучших родителях, чем Хло и Виатт, нечего и мечтать, — согласилась она и вопросительно посмотрела на него. — А у тебя, Мигель, есть семья?
Он покачал головой.
— Мой отец умер от сердечного приступа несколько лет назад. После его смерти мать уехала в Мехико к своей сестре.
— Твои родители из Мехико?
— Мой отец был гражданином США. А мать оттуда. Наверное, поэтому туда и уехала в конце концов. Она чувствует себя там на родине.
— А братья или сестры у тебя есть?
— Младшая сестра. Она живет в Колорадо.
Все это очень удивило Анну. Он совершенно не был похож на человека, у которого есть родственники. Такой одинокий волк. Вот насколько может быть обманчивым первое впечатление. Наверное, еще много неожиданного она узнает о нем до своего отъезда.
Тем временем Мигель покончил с едой и занялся кофе. Но когда он собирался уже налить в ее чашку, она закрыла ее рукой.
— Нет, спасибо. Я не хочу больше ни есть, ни пить. Кроме того, боюсь, что если выпью еще кофе, то совсем не смогу уснуть.
— Ты настолько устала, что уснешь в любом случае, — заметил он.
Анна вспомнила, сколько бессонных ночей провела в последнее время. Не спасала и работа. Как только ее голова касалась подушки, тут же наваливались бесконечные вопросы, проблемы и сомнения.
И обязательно она мысленно все время возвращалась на ранчо, к своей семье. Никогда не думала, что можно так скучать по дому.
Она вскочила и понесла тарелку к раковине. Но внезапно почувствовала страшную слабость в ногах и тяжело облокотилась о стол. Ей ни за что не хотелось, чтобы Мигель заметил это.
— Анна?
Это он что-то сказал ей на ухо? Она попыталась повернуться и почувствовала его дыхание у своего лица, потом его рука обхватила ее за плечи.
— Ничего страшного, Мигель, — тихо прошептала она. — Но думаю, что мне надо лечь в постель.
Он с облегчением вздохнул.
— Хорошо. Где твоя кровать?
— А что?
— Я отнесу тебя, — прошептал он. — И не возражай, пожалуйста. У меня не то настроение, чтобы слушать твои возражения.
Анна не могла возражать. Она так нуждалась в его поддержке, любви. Она так хотела быть любимой!
Но Мигелю она не нужна! Он заботится о ней только из-за ее родителей.
О господи, думала Анна, когда он нес ее в спальню, что же мне теперь делать?
Мигель положил ее на огромную кровать, выпрямился и посмотрел на нее сверху.
— По-моему, мне нужно остаться здесь на ночь, Анна, — сказал он.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и, к своему ужасу, только кивнула в ответ.
Глава ПЯТАЯ
Будильник звонил и звонил, как назойливая муха. Она протянула руку, попыталась нащупать кнопку и свалила будильник на пол. Но он, к счастью, перестал звонить, и Анна открыла глаза.
В комнате царила полная темнота. На какое же время она завела будильник? Облокотившись, она всмотрелась в светящийся циферблат и вслух застонала. Все тело у нее болело, пальцы не сгибались.
Бинты тут же напомнили о Мигеле, и по телу разлился сладкий жар. Слава богу, он не мог вчера прочитать ее мысли. Иначе она просто не могла бы смотреть ему в глаза.
Когда он пожелал спокойной ночи и сказал, что будет в спальне для гостей на случай, если ей вдруг понадобится его помощь, Анна почувствовала такое острое разочарование, что с трудом смогла его скрыть. А потом смутилась.
Как она могла подумать о том, что он захочет заниматься с ней любовью? Мужчина, которому она даже не нравится!
Закрыв глаза, Анна снова застонала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Он взглянул на нее и тут же пожалел об этом. Вид Анны с мокрыми кудряшками и едва застегнутой одеждой мог сбить с толку любого мужчину. И дело было даже не в сексуальности. Сердце сжималось, когда он глядел на это хрупкое, нежное создание, попавшее в неожиданный переплет. Огромный синяк на лбу, перебинтованные руки, которыми и есть-то было трудно. Выглядела она молоденькой и невинной, хотя он знал, что ей пришлось многое пережить.
— Мне захотелось узнать, нет ли новостей от Адама. Ну и потом… надо было посмотреть, все ли в порядке на ранчо.
— Но я же на ранчо. Так что нечего особенно беспокоиться. Да я и не помню, чтобы здесь что-то случалось с тех пор… — Она замолчала на полуслове.
— …с тех пор, как Белинда Уоллер пыталась сжечь ранчо двадцать с лишним лет назад, — докончил он за нее.
Она удивленно подняла брови.
— Ты знаешь эту историю?
Он помолчал, потом кивнул.
— Я не говорил об этом, думая, что ты не знаешь.
Она спокойно встретила его взгляд, как бы давая понять, что не стыдится обстоятельств, при которых они с братом появились на свет.
— Адам и я много лет знаем, что Белинда Уоллер была нашей физической матерью, а Томас Мердок — отцом. Хло и Виатт никогда не делали из этого секрета. Они поддерживали в нас гордость за наше родство. И мы им гордимся. Хотя, конечно, мне трудно примириться с мыслью, что мать оставила нас с братом на ступеньках этого самого дома, как корзину с бельем.
Мигель тяжело вздохнул. Ему вовсе не хотелось иметь что-то с этой женщиной. Она была намного богаче, чем многие женщины. Тем не менее глубоко в ее светло-зеленых глазах затаилась боль. Мигель отлично понимал, что значит предательство близкого человека.
— Насколько я знаю, она была больна, некоторое время даже употребляла наркотики. Наверное, считала, что о вас лучше позаботится ваш отец.
— Да, она не знала, что он к тому времени уже умер от сердечного приступа. На самом деле я все прекрасно понимаю. Просто заложенный во мне материнский инстинкт отторгает саму мысль о том, чтобы бросить свою плоть и кровь. Подумать только, она пыталась сжечь ранчо и чуть не убила мою тетю Роуз и дядю Гарлена!.. Врагу своему такого не пожелаю. Удивительно, что ты все это откуда-то знаешь.
— Думаю, что история Белинды и Томаса будет долго еще обсуждаться в нашем графстве. К тому же вы ведь с братом продолжаете быть его гражданами.
Анна почувствовала, что больше не сможет проглотить ни кусочка.
— Белинда вела дневник. Папа сохранил его. Когда мы с Адамом были подростками, он дал нам прочитать его, чтобы мы могли лучше понять свою мать. Тем не менее мне кажется, что я никогда не сумею понять, как она совершила такое. Хотя может быть, это была любовь.
Мигель не ожидал от нее такого откровенного разговора о своей семье. До сих пор Анна уклонялась от малейшего намека на подобные разговоры. То, что Анна так открылась перед ним, обрадовало и одновременно взволновало Мигеля. Он не хотел быть привязанным к этой женщине никоим образом. Но его тянуло к ней, и он не в силах был противостоять этому.
— Я ничего не могу сказать про нее, но что касается твоих родителей, то я уверен, что они очень любят вас с братом.
— О лучших родителях, чем Хло и Виатт, нечего и мечтать, — согласилась она и вопросительно посмотрела на него. — А у тебя, Мигель, есть семья?
Он покачал головой.
— Мой отец умер от сердечного приступа несколько лет назад. После его смерти мать уехала в Мехико к своей сестре.
— Твои родители из Мехико?
— Мой отец был гражданином США. А мать оттуда. Наверное, поэтому туда и уехала в конце концов. Она чувствует себя там на родине.
— А братья или сестры у тебя есть?
— Младшая сестра. Она живет в Колорадо.
Все это очень удивило Анну. Он совершенно не был похож на человека, у которого есть родственники. Такой одинокий волк. Вот насколько может быть обманчивым первое впечатление. Наверное, еще много неожиданного она узнает о нем до своего отъезда.
Тем временем Мигель покончил с едой и занялся кофе. Но когда он собирался уже налить в ее чашку, она закрыла ее рукой.
— Нет, спасибо. Я не хочу больше ни есть, ни пить. Кроме того, боюсь, что если выпью еще кофе, то совсем не смогу уснуть.
— Ты настолько устала, что уснешь в любом случае, — заметил он.
Анна вспомнила, сколько бессонных ночей провела в последнее время. Не спасала и работа. Как только ее голова касалась подушки, тут же наваливались бесконечные вопросы, проблемы и сомнения.
И обязательно она мысленно все время возвращалась на ранчо, к своей семье. Никогда не думала, что можно так скучать по дому.
Она вскочила и понесла тарелку к раковине. Но внезапно почувствовала страшную слабость в ногах и тяжело облокотилась о стол. Ей ни за что не хотелось, чтобы Мигель заметил это.
— Анна?
Это он что-то сказал ей на ухо? Она попыталась повернуться и почувствовала его дыхание у своего лица, потом его рука обхватила ее за плечи.
— Ничего страшного, Мигель, — тихо прошептала она. — Но думаю, что мне надо лечь в постель.
Он с облегчением вздохнул.
— Хорошо. Где твоя кровать?
— А что?
— Я отнесу тебя, — прошептал он. — И не возражай, пожалуйста. У меня не то настроение, чтобы слушать твои возражения.
Анна не могла возражать. Она так нуждалась в его поддержке, любви. Она так хотела быть любимой!
Но Мигелю она не нужна! Он заботится о ней только из-за ее родителей.
О господи, думала Анна, когда он нес ее в спальню, что же мне теперь делать?
Мигель положил ее на огромную кровать, выпрямился и посмотрел на нее сверху.
— По-моему, мне нужно остаться здесь на ночь, Анна, — сказал он.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и, к своему ужасу, только кивнула в ответ.
Глава ПЯТАЯ
Будильник звонил и звонил, как назойливая муха. Она протянула руку, попыталась нащупать кнопку и свалила будильник на пол. Но он, к счастью, перестал звонить, и Анна открыла глаза.
В комнате царила полная темнота. На какое же время она завела будильник? Облокотившись, она всмотрелась в светящийся циферблат и вслух застонала. Все тело у нее болело, пальцы не сгибались.
Бинты тут же напомнили о Мигеле, и по телу разлился сладкий жар. Слава богу, он не мог вчера прочитать ее мысли. Иначе она просто не могла бы смотреть ему в глаза.
Когда он пожелал спокойной ночи и сказал, что будет в спальне для гостей на случай, если ей вдруг понадобится его помощь, Анна почувствовала такое острое разочарование, что с трудом смогла его скрыть. А потом смутилась.
Как она могла подумать о том, что он захочет заниматься с ней любовью? Мужчина, которому она даже не нравится!
Закрыв глаза, Анна снова застонала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28