Переспать с ним в обнимку — до драки.
Коты на деревьях зверели в ожидании пищи, а Мурзик на весь город домашний один. Заказывает, что на завтрак подать, что к ужину. И при этом зеленым глазом подмигивает, мурлычет, всем своим видом доказывая: есть смысл быть отшельником! Главное, им стать вовремя.
Катастрофа
Стюардесса объявляет по трансляции:
— Товарищи пассажиры! Наш самолет потерял управление и падает в море! До катастрофы остается две с половиной минуты. Просьба всем надеть спасательные пояса и оставаться на местах. Давайте проведем катастрофу организованно, без паники. Желающим будут предложены прохладительные напитки!
В салоне начинается нечто невообразимое.
Загорелый мужчина срывает с себя пиджак и кричит соседке:
— Анна Павловна, вы слышали объявление? Раздевайтесь!
Женщина вздыхает:
— Зачем? Все равно я не умею плавать.
— Анна Павловна, раздевайтесь! Стюардесса предупредила: у нас осталось на все про все две с половиной минуты! — Мужчина остался в одних трусах и рвет одежду на соседке.
— Сергей Тимофеевич, напрасно обо мне беспокоитесь! Я утону.
— Раздевайтесь! Перед смертью последнюю радость получим! Если успеем.
Соседка краснеет, не спеша расстегивает кофточку и тут же застегивает обратно:
— Как? Прямо тут?
— А вы предпочитаете под водой?
— А если узнает ваша жена? Она этого не переживет!
— Она-то как раз переживет! Снимай чертову кофту, кому сказал!
— Не кричите! — Женщина перестает раздеваться. — А вдруг мы не разобьемся?
— Все будет хорошо! Разобьемся!
— Все вы так говорите! Сначала надо привыкнуть друг к другу, а уже потом...
Мужчина топает ногами:
— Сначала потом! Привыкать будем на том свете всю жизнь!
Женщина, глядя в зеркало, красит губы:
— Нет, я так не могу! За кого вы меня принимаете? Хоть бы сказали, что любите меня! Не можете без меня жить! Ну? Можете или не можете?
— Черт возьми! Не могу без тебя жить... ровно минуту! Ты часы видишь?!
— Ваши отстают. Сейчас без четверти.
— Господи! И зачем я с тобой связался! Вон роскошная блондинка лежит в обмороке, но я до нее уже не добегу! Посмотри, что люди вокруг делают! Пьют! Раздеваются! Целуются! Берегут каждую секунду! Одни мы с тобой...
— И правда! Что делается! А те, в проходе, что вытворяют! А до того сидели серьезные, как террористы! Неужели для того, чтобы люди почувствовали себя свободно, непременно надо попасть в авиакатастрофу? Ну ладно, милый. Так и быть. Поцелуй меня в шейку!
— Сама себя целуй! Поздно!
— Сколько у нас еще времени?
— Девять секунд!
— Маловато. Но запомни на всю оставшуюся жизнь: приличная женщина так сразу не может!..
И тут самолет ударяется обо что-то твердое, бежит по земле и останавливается. Полуодетые, растрепанные пассажиры замерли на месте.
Стюардесса объявляет:
— Наш самолет произвел вынужденную посадку, с чем вас и поздравляю!
Женщина вздыхает:
— А кто говорил «разобьемся»! Обманщик!
Мужчина чертыхается:
— Опять не успел!
Дырки
Вы меня извините, но когда сыр швейцарский лежит, я понимаю, за такие деньги килограмм никто не возьмет, но сто грамм, чтобы освежить в памяти, могу позволить в кои-то веки.
Я слюну проглотила и говорю:
— Мне, пожалуйста, сто грамм, если можно без дырок.
Продавщица, наглая такая, заявляет:
— Это настоящий швейцарский сыр, он без дырочек не бывает!
Я ей говорю:
— Видите ли, дорогая, я на свои кровные желаю ровно сто грамм, чтобы забыться, вспомнить молодость. Поэтому прошу ввиду исключения сыр целиком.
А она, наглая такая, шипит:
— Что ж я вам его лобзиком выпиливать буду?
Вышла заведующая. И, не разобравшись, накинулась:
— Выходит, вам только сыр, а кому же я дырки от сыра продам?
— А это, — говорю, — ваши проблемы. Одни просят мясо с косточкой, другие без — и дают без разговоров.
Заведующая говорит:
— Ради Бога! Если хотите сыр с косточкой, я принесу! Можно без косточки, как пожелаете! Но без дырок сыр швейцарский в природе не существует!
Я говорю:
— Не дадите, объявлю прямо тут голодовку и, даю слово, подохну к утру!
Чертыхнулись, отрезали. Правда, три дырки всучили. Две больших и маленькую одну.
Пришла домой, нарезала тоненько-тоненько, ровно двести пятьдесят кусочков вышло, плюс корочка, и с булочкой, маслицем, чаем индийским!
Вкуснятина! Думала, растяну на неделю. Гляжу: к часу ночи сыр кончился! Съела до крошечки, и знаете, сыра нет, а запах остался. Три дня ем булку голую, а запах — будто с сыром! Не иначе дырки пахнут! Дуреха, брала бы дырок побольше, глядишь, месяц как сыр в масле каталась бы за те же деньги!
Нет, швейцарцы не дураки, что в сыр дырки кладут!
Последнее фото
В воскресенье Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу, восхищаясь товарами на витринах и ужасаясь их ценам. Пятилетняя Даша без устали тыкала пальчиком и голосила: «купи, купи, купи...». Ребенок еще не знал арифметики, не умел делить желания на возможности без остатка.
Остановились около фотоателье. За стеклом на глянцевых фотографиях застыли нарядные лица. И тут вдруг дед заявил:
— Снимусь-ка на фотокарточку для могилки!
— Папа, что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего вас в могилу ни с того ни с сего потянуло?
— Уж больно фото красивые, — сказал Николай Николаевич. — Скоро помирать, а дома ни одной приличной фотокарточки нету! Одна качественная, где я в Сочи на пляже играю в футбол в 1971 году. Так я там в трусах, на памятник вроде неловко. А хочется остаться в памяти у людей симпатичным. Сегодня вроде я ничего.
— Да кто ж это заблаговременно фотографию для того света готовит? — ухмыльнулся зять.
— Все-таки, Петя, ты дурак, хоть и лысый, — незлобно сказал Николай Николаевич. — Ну зачем мне на могильной плите фотография, где я уже мертвый в гробу?! Я-то умру, а люди по кладбищу гулять будут. Зачем глядеть на них синим покойником? Человека заботит, как он выглядит и после смерти! Доживешь до моих лет, поймешь!
— Николай Николаевич, вы меня извините! — распалился зять. — Да, у вас была пара инфарктов, кто считает! Но вы у нас окружены такой заботой и вниманием, комар не проскочит! И ваши намеки на кладбище неуместны! Мы вас оттуда оттаскиваем, а вы рветесь! Пока живы, берите от жизни все, что возможно! Идемте, я вас на карусели покатаю! На том свете будет, что вспомнить!
— Желаю фотографироваться и все! — Старик затопал ногами.
— Ну, если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!
Родственники вошли в фотоателье.
— Прошу! — Фотограф сделал улыбочку. — На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?
— Мне бы на могильную плиту! Если можно, посимпатичнее!
— Ради Бога! Будете как живой! Присаживайтесь!
— И я с дедой! — обрадовалась внучка.
Таня схватила дочку за ногу:
— Слезь с деда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Коты на деревьях зверели в ожидании пищи, а Мурзик на весь город домашний один. Заказывает, что на завтрак подать, что к ужину. И при этом зеленым глазом подмигивает, мурлычет, всем своим видом доказывая: есть смысл быть отшельником! Главное, им стать вовремя.
Катастрофа
Стюардесса объявляет по трансляции:
— Товарищи пассажиры! Наш самолет потерял управление и падает в море! До катастрофы остается две с половиной минуты. Просьба всем надеть спасательные пояса и оставаться на местах. Давайте проведем катастрофу организованно, без паники. Желающим будут предложены прохладительные напитки!
В салоне начинается нечто невообразимое.
Загорелый мужчина срывает с себя пиджак и кричит соседке:
— Анна Павловна, вы слышали объявление? Раздевайтесь!
Женщина вздыхает:
— Зачем? Все равно я не умею плавать.
— Анна Павловна, раздевайтесь! Стюардесса предупредила: у нас осталось на все про все две с половиной минуты! — Мужчина остался в одних трусах и рвет одежду на соседке.
— Сергей Тимофеевич, напрасно обо мне беспокоитесь! Я утону.
— Раздевайтесь! Перед смертью последнюю радость получим! Если успеем.
Соседка краснеет, не спеша расстегивает кофточку и тут же застегивает обратно:
— Как? Прямо тут?
— А вы предпочитаете под водой?
— А если узнает ваша жена? Она этого не переживет!
— Она-то как раз переживет! Снимай чертову кофту, кому сказал!
— Не кричите! — Женщина перестает раздеваться. — А вдруг мы не разобьемся?
— Все будет хорошо! Разобьемся!
— Все вы так говорите! Сначала надо привыкнуть друг к другу, а уже потом...
Мужчина топает ногами:
— Сначала потом! Привыкать будем на том свете всю жизнь!
Женщина, глядя в зеркало, красит губы:
— Нет, я так не могу! За кого вы меня принимаете? Хоть бы сказали, что любите меня! Не можете без меня жить! Ну? Можете или не можете?
— Черт возьми! Не могу без тебя жить... ровно минуту! Ты часы видишь?!
— Ваши отстают. Сейчас без четверти.
— Господи! И зачем я с тобой связался! Вон роскошная блондинка лежит в обмороке, но я до нее уже не добегу! Посмотри, что люди вокруг делают! Пьют! Раздеваются! Целуются! Берегут каждую секунду! Одни мы с тобой...
— И правда! Что делается! А те, в проходе, что вытворяют! А до того сидели серьезные, как террористы! Неужели для того, чтобы люди почувствовали себя свободно, непременно надо попасть в авиакатастрофу? Ну ладно, милый. Так и быть. Поцелуй меня в шейку!
— Сама себя целуй! Поздно!
— Сколько у нас еще времени?
— Девять секунд!
— Маловато. Но запомни на всю оставшуюся жизнь: приличная женщина так сразу не может!..
И тут самолет ударяется обо что-то твердое, бежит по земле и останавливается. Полуодетые, растрепанные пассажиры замерли на месте.
Стюардесса объявляет:
— Наш самолет произвел вынужденную посадку, с чем вас и поздравляю!
Женщина вздыхает:
— А кто говорил «разобьемся»! Обманщик!
Мужчина чертыхается:
— Опять не успел!
Дырки
Вы меня извините, но когда сыр швейцарский лежит, я понимаю, за такие деньги килограмм никто не возьмет, но сто грамм, чтобы освежить в памяти, могу позволить в кои-то веки.
Я слюну проглотила и говорю:
— Мне, пожалуйста, сто грамм, если можно без дырок.
Продавщица, наглая такая, заявляет:
— Это настоящий швейцарский сыр, он без дырочек не бывает!
Я ей говорю:
— Видите ли, дорогая, я на свои кровные желаю ровно сто грамм, чтобы забыться, вспомнить молодость. Поэтому прошу ввиду исключения сыр целиком.
А она, наглая такая, шипит:
— Что ж я вам его лобзиком выпиливать буду?
Вышла заведующая. И, не разобравшись, накинулась:
— Выходит, вам только сыр, а кому же я дырки от сыра продам?
— А это, — говорю, — ваши проблемы. Одни просят мясо с косточкой, другие без — и дают без разговоров.
Заведующая говорит:
— Ради Бога! Если хотите сыр с косточкой, я принесу! Можно без косточки, как пожелаете! Но без дырок сыр швейцарский в природе не существует!
Я говорю:
— Не дадите, объявлю прямо тут голодовку и, даю слово, подохну к утру!
Чертыхнулись, отрезали. Правда, три дырки всучили. Две больших и маленькую одну.
Пришла домой, нарезала тоненько-тоненько, ровно двести пятьдесят кусочков вышло, плюс корочка, и с булочкой, маслицем, чаем индийским!
Вкуснятина! Думала, растяну на неделю. Гляжу: к часу ночи сыр кончился! Съела до крошечки, и знаете, сыра нет, а запах остался. Три дня ем булку голую, а запах — будто с сыром! Не иначе дырки пахнут! Дуреха, брала бы дырок побольше, глядишь, месяц как сыр в масле каталась бы за те же деньги!
Нет, швейцарцы не дураки, что в сыр дырки кладут!
Последнее фото
В воскресенье Николай Николаевич с дочкой, зятем и внучкой гуляли по городу, восхищаясь товарами на витринах и ужасаясь их ценам. Пятилетняя Даша без устали тыкала пальчиком и голосила: «купи, купи, купи...». Ребенок еще не знал арифметики, не умел делить желания на возможности без остатка.
Остановились около фотоателье. За стеклом на глянцевых фотографиях застыли нарядные лица. И тут вдруг дед заявил:
— Снимусь-ка на фотокарточку для могилки!
— Папа, что за бред такой? — удивилась его дочь Таня. — Чего вас в могилу ни с того ни с сего потянуло?
— Уж больно фото красивые, — сказал Николай Николаевич. — Скоро помирать, а дома ни одной приличной фотокарточки нету! Одна качественная, где я в Сочи на пляже играю в футбол в 1971 году. Так я там в трусах, на памятник вроде неловко. А хочется остаться в памяти у людей симпатичным. Сегодня вроде я ничего.
— Да кто ж это заблаговременно фотографию для того света готовит? — ухмыльнулся зять.
— Все-таки, Петя, ты дурак, хоть и лысый, — незлобно сказал Николай Николаевич. — Ну зачем мне на могильной плите фотография, где я уже мертвый в гробу?! Я-то умру, а люди по кладбищу гулять будут. Зачем глядеть на них синим покойником? Человека заботит, как он выглядит и после смерти! Доживешь до моих лет, поймешь!
— Николай Николаевич, вы меня извините! — распалился зять. — Да, у вас была пара инфарктов, кто считает! Но вы у нас окружены такой заботой и вниманием, комар не проскочит! И ваши намеки на кладбище неуместны! Мы вас оттуда оттаскиваем, а вы рветесь! Пока живы, берите от жизни все, что возможно! Идемте, я вас на карусели покатаю! На том свете будет, что вспомнить!
— Желаю фотографироваться и все! — Старик затопал ногами.
— Ну, если это ваше последнее желание, черт с вами, папа!
Родственники вошли в фотоателье.
— Прошу! — Фотограф сделал улыбочку. — На паспорт? На права? Для души дружным семейством желаете?
— Мне бы на могильную плиту! Если можно, посимпатичнее!
— Ради Бога! Будете как живой! Присаживайтесь!
— И я с дедой! — обрадовалась внучка.
Таня схватила дочку за ногу:
— Слезь с деда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41