И я поверил ему.
— Неплохая притча, — отметила Мара. — Вот бы использовать его против наших друзей-хирлайцев.
Райнасон молча раздумывал. Если бы только удалось усыпить бдительность этих аборигенов… Но теперь об этом нечего было и думать.
Его глаза бесцельно бродили по рядам с окружавшим их бесполезным оборудованием. Скажи мне, старик Кор, что нам теперь делать в такой ситуации?
И вдруг… И вдруг его глаза сузились от пришедшей в голову шальной мысли. Протянув руку, он нащупал провод, который шел назад, к аппаратуре, а в другом направлении — к алтарю. Этот провод вел прямо к громкоговорителю!
К Голосу Кора!
Вот если бы только он смог подключиться к этому проводу, как-то ввести туда свой собственный голос, послать его в громкоговоритель… нет, в Алтарь самого Кора!..
— Мара, похоже, мы выйдем отсюда. Я нашел свой собственный вид каратэ, который поможет нам одолеть наших несговорчивых друзей.
Он помог ей подняться на ноги. Каждое движение Мары отдавало резкой болью, ее сломанная рука свисала как плеть, но она не издала ни звука.
— Нам следует поторопиться, — сказал Райнасон. — Я не знаю, насколько надежно эта идея сработает — все зависит от того, насколько эти аборигены верят сейчас своему божку на глиняных ногах. — Он быстро обрисовал план действий. Мара, внимательно выслушав, кивнула в знак согласия.
И вот он принялся за работу. По большей части это была мозговая работа, опиравшаяся больше на догадки, но к счастью, Райнасону раньше приходилось видеть отдельные фрагменты подобных машин. Он отыскал предпоследнее соединение, через которое сигналы от машинного мозга преобразовывались в звук и дальше подавались на громкоговоритель. Своими разбитыми в кровь пальцами ему с трудом удалось разъединить это довольно хрупкое соединение.
— Готово?
Мара, которая находилась в узком проходе у самого алтаря, быстро кивнула в ответ.
Райнасон изогнулся, чтобы говорить непосредственно во входную цепь усилителя. Он исказил свой голос так, чтобы он стал похожим на высокий, тонкий тембр языка хирлайцев.
«Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными».
Эта команда неожиданно ворвалась в помещение, где располагался алтарь, разрывая тишину. Хирлайцы удивленно обернулись к алтарю, да так и застыли.
«Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными».
Это была фраза, которую, как он знал, машина часто использовала при обращении к Теброну, королю первосвященнику вождю Хирлая. В то время эта фраза означала нечто иное, но прото-язык хирлайцев не имел точных значений понятий; фраза сама по себе вполне могла означать в буквальном смысле то, что сказано.
— Хватит, пошли на выход, — сказал Райнасон, и оба протиснулись через узкий проход за алтарем. Хирлайцы стояли совершенно неподвижно; те несколько из них, которых Райнасон уложил станнером, уже пришли в себя, но также сохраняли полную неподвижность. Райнасон и девушка прошли буквально сквозь строй неподвижных аборигенов, из которых только некоторые осмелились повернуть глаза в их сторону. Добравшись без помех до колоннады, они остановились передохнуть.
— Они могут прийти в себя буквально через минуту, — сказал Райнасон.
— Не жди меня — постарайся побыстрее выйти из города.
— Разве ты остаешься?
— Задержусь ненадолго. Иди скорее!
Недолго поколебавшись, Мара начала быстро спускаться по крутым ступеням Храма. Райнасон, проследив за ее спуском до самого низа, возвратился к комнату, где находился алтарь.
Быстро двигаясь между аборигенами, он собирал оружие. Большинство из них не делали никаких попыток остановить его, хотя некоторые так сжали руки на своих дезинтеграторах, что Райнасону пришлось с большим трудом разгибать их толстые пальцы, осыпая их про себя проклятиями. Сколько еще они будут ждать? — думал он.
Он собрал в общей сложности пятнадцать дезинтеграторов. Они были большими и массивными, поэтому он не смог забрать их все сразу. Выбросив пять из них за пределы помещения алтаря, он возвратился, чтобы обезоружить остальных аборигенов. Пот струйками скатывался с его лба, но он двигался без раздумий.
Еще один хирлаец вцепился в свой дезинтегратор, когда Райнасон попытался взять его у него. Взглянув вверх, он обнаружил, что на нем застыли спокойные глаза Хорнга. Окружавшие его глаза серые кожаные морщин слегка дрожали, но за исключением этого Хорнг даже не пытался делать никаких движений. Райнасон стыдливо опустил глаза и вывернул оружие из его четырехпалой руки.
Когда он двинулся к следующему хирлайцу, Хорнг безмолвно склонил голову в сторону. По спине Райнасона пробежал холодок.
Через несколько минут все хирлайцы были обезоружены. Когда Райнасон укладывал три последних дезинтегратора на каменный пол колоннады, его внимание привлекло какое-то движение вдалеке. Это было на южной стене города; два человеческих силуэта стояли некоторое время на фоне Равнины, затем растворились в тени от гор. Еще через некоторое мгновение появился силуэт еще одного человека, затем он тоже пропал внутри городской стены.
Райнасон понял, что Маннинг уже направил своих головорезов на штурм.
Толпа была спущена.
Поколебавшись мгновение, Райнасон повернулся и быстро возвратился в помещение Алтаря. Радиостанция Мары была там; взяв ее за ремешок, он вынес ее на колоннаду.
Теперь было уже хорошо видно, как земляне движутся по улицам города, пробегая от стены к стене в надвигающейся вечерней темноте. Скоро станет совсем темно — а Райнасон знал, что этому сброду только и нужно было, что нападать в полной темноте.
Он включил станцию и перешел на передачу:
— Маннинг, остановите своих собак. Мне удалось разоружить хирлайцев.
Радио выплеснуло на него серию тресков, и некоторое время он даже думал, что его сигнал даже не был принят. Но наконец поступил ответ:
— Ты бы лучше сам убирался из Храма. Уже слишком поздно, чтобы остановить все это.
— Маннинг!
— Я сказал тебе, убирайся. Ты там уже сделал все, что мог.
Голос Маннинга звучал холодно, и это было слышно даже несмотря на слабый прием ручного радио:
— Сейчас я принимаю решения. И не забывай, что это я затеял это шоу.
— Ты затеял массовое убийство! — прокричал Райнасон.
— Называй это, как тебе угодно. Мара говорит, что они не были так любезны, когда ты туда ворвался.
Мысли Райнасона заметались в разные стороны; ему требовалось время обдумать ситуацию. Если бы ему удалось заставить Маннинга остановить этих людей, пока они не успокоятся…
— Маннинг, в этом нет никакой необходимости! Разве Мара не сказала, что алтарь представляет собой не более чем компьютер? Эти люди не имели никаких контактов с Пришельцами с тех еще пор, как они сами себя помнят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Неплохая притча, — отметила Мара. — Вот бы использовать его против наших друзей-хирлайцев.
Райнасон молча раздумывал. Если бы только удалось усыпить бдительность этих аборигенов… Но теперь об этом нечего было и думать.
Его глаза бесцельно бродили по рядам с окружавшим их бесполезным оборудованием. Скажи мне, старик Кор, что нам теперь делать в такой ситуации?
И вдруг… И вдруг его глаза сузились от пришедшей в голову шальной мысли. Протянув руку, он нащупал провод, который шел назад, к аппаратуре, а в другом направлении — к алтарю. Этот провод вел прямо к громкоговорителю!
К Голосу Кора!
Вот если бы только он смог подключиться к этому проводу, как-то ввести туда свой собственный голос, послать его в громкоговоритель… нет, в Алтарь самого Кора!..
— Мара, похоже, мы выйдем отсюда. Я нашел свой собственный вид каратэ, который поможет нам одолеть наших несговорчивых друзей.
Он помог ей подняться на ноги. Каждое движение Мары отдавало резкой болью, ее сломанная рука свисала как плеть, но она не издала ни звука.
— Нам следует поторопиться, — сказал Райнасон. — Я не знаю, насколько надежно эта идея сработает — все зависит от того, насколько эти аборигены верят сейчас своему божку на глиняных ногах. — Он быстро обрисовал план действий. Мара, внимательно выслушав, кивнула в знак согласия.
И вот он принялся за работу. По большей части это была мозговая работа, опиравшаяся больше на догадки, но к счастью, Райнасону раньше приходилось видеть отдельные фрагменты подобных машин. Он отыскал предпоследнее соединение, через которое сигналы от машинного мозга преобразовывались в звук и дальше подавались на громкоговоритель. Своими разбитыми в кровь пальцами ему с трудом удалось разъединить это довольно хрупкое соединение.
— Готово?
Мара, которая находилась в узком проходе у самого алтаря, быстро кивнула в ответ.
Райнасон изогнулся, чтобы говорить непосредственно во входную цепь усилителя. Он исказил свой голос так, чтобы он стал похожим на высокий, тонкий тембр языка хирлайцев.
«Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными».
Эта команда неожиданно ворвалась в помещение, где располагался алтарь, разрывая тишину. Хирлайцы удивленно обернулись к алтарю, да так и застыли.
«Оставайтесь неподвижными. Оставайтесь неподвижными».
Это была фраза, которую, как он знал, машина часто использовала при обращении к Теброну, королю первосвященнику вождю Хирлая. В то время эта фраза означала нечто иное, но прото-язык хирлайцев не имел точных значений понятий; фраза сама по себе вполне могла означать в буквальном смысле то, что сказано.
— Хватит, пошли на выход, — сказал Райнасон, и оба протиснулись через узкий проход за алтарем. Хирлайцы стояли совершенно неподвижно; те несколько из них, которых Райнасон уложил станнером, уже пришли в себя, но также сохраняли полную неподвижность. Райнасон и девушка прошли буквально сквозь строй неподвижных аборигенов, из которых только некоторые осмелились повернуть глаза в их сторону. Добравшись без помех до колоннады, они остановились передохнуть.
— Они могут прийти в себя буквально через минуту, — сказал Райнасон.
— Не жди меня — постарайся побыстрее выйти из города.
— Разве ты остаешься?
— Задержусь ненадолго. Иди скорее!
Недолго поколебавшись, Мара начала быстро спускаться по крутым ступеням Храма. Райнасон, проследив за ее спуском до самого низа, возвратился к комнату, где находился алтарь.
Быстро двигаясь между аборигенами, он собирал оружие. Большинство из них не делали никаких попыток остановить его, хотя некоторые так сжали руки на своих дезинтеграторах, что Райнасону пришлось с большим трудом разгибать их толстые пальцы, осыпая их про себя проклятиями. Сколько еще они будут ждать? — думал он.
Он собрал в общей сложности пятнадцать дезинтеграторов. Они были большими и массивными, поэтому он не смог забрать их все сразу. Выбросив пять из них за пределы помещения алтаря, он возвратился, чтобы обезоружить остальных аборигенов. Пот струйками скатывался с его лба, но он двигался без раздумий.
Еще один хирлаец вцепился в свой дезинтегратор, когда Райнасон попытался взять его у него. Взглянув вверх, он обнаружил, что на нем застыли спокойные глаза Хорнга. Окружавшие его глаза серые кожаные морщин слегка дрожали, но за исключением этого Хорнг даже не пытался делать никаких движений. Райнасон стыдливо опустил глаза и вывернул оружие из его четырехпалой руки.
Когда он двинулся к следующему хирлайцу, Хорнг безмолвно склонил голову в сторону. По спине Райнасона пробежал холодок.
Через несколько минут все хирлайцы были обезоружены. Когда Райнасон укладывал три последних дезинтегратора на каменный пол колоннады, его внимание привлекло какое-то движение вдалеке. Это было на южной стене города; два человеческих силуэта стояли некоторое время на фоне Равнины, затем растворились в тени от гор. Еще через некоторое мгновение появился силуэт еще одного человека, затем он тоже пропал внутри городской стены.
Райнасон понял, что Маннинг уже направил своих головорезов на штурм.
Толпа была спущена.
Поколебавшись мгновение, Райнасон повернулся и быстро возвратился в помещение Алтаря. Радиостанция Мары была там; взяв ее за ремешок, он вынес ее на колоннаду.
Теперь было уже хорошо видно, как земляне движутся по улицам города, пробегая от стены к стене в надвигающейся вечерней темноте. Скоро станет совсем темно — а Райнасон знал, что этому сброду только и нужно было, что нападать в полной темноте.
Он включил станцию и перешел на передачу:
— Маннинг, остановите своих собак. Мне удалось разоружить хирлайцев.
Радио выплеснуло на него серию тресков, и некоторое время он даже думал, что его сигнал даже не был принят. Но наконец поступил ответ:
— Ты бы лучше сам убирался из Храма. Уже слишком поздно, чтобы остановить все это.
— Маннинг!
— Я сказал тебе, убирайся. Ты там уже сделал все, что мог.
Голос Маннинга звучал холодно, и это было слышно даже несмотря на слабый прием ручного радио:
— Сейчас я принимаю решения. И не забывай, что это я затеял это шоу.
— Ты затеял массовое убийство! — прокричал Райнасон.
— Называй это, как тебе угодно. Мара говорит, что они не были так любезны, когда ты туда ворвался.
Мысли Райнасона заметались в разные стороны; ему требовалось время обдумать ситуацию. Если бы ему удалось заставить Маннинга остановить этих людей, пока они не успокоятся…
— Маннинг, в этом нет никакой необходимости! Разве Мара не сказала, что алтарь представляет собой не более чем компьютер? Эти люди не имели никаких контактов с Пришельцами с тех еще пор, как они сами себя помнят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33