Посмотри, как она выглядит. У тебя новый роман, а ты и не думаешь заняться собой. Даже гимнастики не делаешь, хотя я подарила тебе на именины кассету с калланетикой.
Мое беспокойство росло с каждой минутой. Почему и Тося мне толкует о Рене? Неужели у нее те же подозрения, что у меня? Что Адам интересуется соседкой? К сожалению, я не могу дочь об этом спрашивать. А жаль. Впрочем, теперь моя голова забита более важными проблемами.
— Ты будешь умницей, дочура, обещаешь?
— Не понимаю, о чем ты. Говори прямо. Ты хочешь спросить, собираюсь ли я начать сексуальную жизнь?
Бог мой! На мгновение у меня перехватило дыхание. Как она может спрашивать о таких вещах! Да и вообще я совсем не это имела в виду!
— Держись! — бросила мне дочь, выходя в прихожую. — Адам! — прокричала она в сторону сада. — Я готова!
Адам согласился отвезти ее, Каролину и парня Каролины в Варшаву на вокзал. Я кинулась за дочерью.
— А может, мне поехать с вами...
— Ой, мама, ты не поместишься. У нас же еще багаж, и мы заедем за Якубом. Прошу тебя, не создавай проблем. — Тося мимоходом чмокнула меня в щеку.
— Позвони сразу же, как доберетесь до места! — крикнула я им вслед. Через минуту послышался скрежет запираемых ворот. Моя дочь в каникулы поехала отдыхать с парнем, окончившим школу. И я дала согласие.
Кое-что для себя
Борис крутился у меня под ногами. Я вошла в ванную и с пристрастием осмотрела себя. Ну что ж. Если сравнивать меня с Реней, то сравнение явно будет не в мою пользу. Она ходит в тренажерный зал. Возможно, Тося права. Может, вместо того чтобы заниматься проблемами всех и вся, мне бы следовало, к примеру, ежедневно хоть часок уделить своему телу. Женщина моего возраста должна следить за собой. Потом будет слишком поздно. Мне не надо закрывать на это глаза. И так уже поздно. Вечер обещал быть грустным. Моя несовершеннолетняя дочь укатила неизвестно куда, неизвестно с кем, Адам собирался вернуться ночью, потому что знакомый пригласил его в качестве эксперта принять участие в радиопередаче, а я осталась в одиночестве. Коты бродили где-то в саду, только у Бориса в глазах угрызения совести.
А может, сейчас настал тот момент, когда надо не размышлять, а решиться на что-то конкретное? Например, я могла бы дома заняться калланетикой — ведь у меня есть видеокассета. Не потому вовсе, что Реня тренируется, а просто мне самой этого захотелось. И на дорогу время тратить не придется — занятия-то состоятся у меня дома, и не будет у меня чудесной отговорки, мол, нет подходящей одежды, обуви и других причиндалов, — ведь никто не увидит меня. Я решила приступить сию же минуту, а не с завтрашнего дня. И не ради того, чтобы стать похожей на Йолю, а ради себя.
Я вытащила из шкафа все вещи, чтобы найти старые брюки, которые имеют то потрясающее свойство, что всегда мне свободны. Перерыла вороха юбок, кофточек, платьев, полотенец, простыней, скатертей, носков, и уже к вечеру у меня был полный порядок во всех шкафах. Видеокассета спокойно ждала своей очереди. Когда я разложила все юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и носки, сваленные перед этим с полок, по местам, вспомнила, что черные брюки сама выбросила в апреле, когда проводила генеральную уборку и решила не хранить никаких старых и просторных вещей, которые якобы когда-нибудь мне понадобятся.
Пришлось снова выложить на пол только что спрятанные юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и все прочее, чтобы отыскать старые леггинсы, которые еще в прошлом году затолкала в самый низ шкафа, потому что до лета было далеко. Затем все, как придется, засунула в шкаф, потому что уже утомилась от бесконечных перекладываний. Кассета ждала, но время ушло. Я приготовила леггинсы и футболку на завтра, не желая покоряться судьбе, которая коварно пыталась отвратить меня от ежедневной полезной гимнастики. Адасик вернулся ночью, когда я спала как сурок.
Я встала рано, но не слишком — спозаранку воротит с души. Адам на ходу поцеловал меня, прощаясь, только я его и видела. Поработала четыре часа.
Дорогая редакция!
Я познакомилась на море с парнем. Мы поклялись, что будем любить друг друга до конца своих дней. Он живет рядом с границей и неплохо зарабатывает на приграничной торговле. Но, дорогая редакция, может, вы там, случайно, знаете, не собирается ли наш парламент ликвидировать приграничную торговлю, потому что мы хотим пожениться и лучше заранее знать, как обстоят дела...
Я не настолько умна. Знать не знаю, как у вас обстоят дела и как они будут обстоять. Да и парламент вам этого не скажет. И закон промолчит. Даже мне неведомо, как обстоят мои собственные дела.
Дорогая редакция!
Я хочу бросить курить, была у одного гипнотизера, он взял с меня пятьдесят злотых, а я по-прежнему курю. Меня это не устраивает. Лучше уж я схожу к какому-нибудь другому, но к такому, за которого вы сможете поручиться, потому что в нашей стране и так хватает шарлатанов. Может, я оттого и курю больше, а это и дорого, и вредно.
Шарлатан! Боже мой! Я бы сама заплатила пятьдесят злотых, чтобы никто не вытянул у меня больше. Одна моя сослуживица знает кого-то, кто знаком с Остапко. Она обещала раздобыть ее адрес. Курение — пустяк в сравнении с тем, что моя жизнь пойдет прахом из-за Остапко. А я не могу допустить этого.
Я решила сделать небольшой перерыв. Никого нет, можно заняться гимнастикой, никто не будет зубоскалить на мой счет. Не все сразу, уговаривала я себя. Вставать с рассветом, бросить курить и так далее. Самое важное — первый шаг. Я отложила письма.
Я переоделась в леггинсы и футболку. Еще раз позавтракала. Начала читать биографию Хемингуэя — не оторвешься. За окном лил дождь. Самая подходящая погода для калланетики. Конечно, если бы мне сейчас пришлось куда-нибудь ехать, было бы ужасно. Ну а дома? Да ради Бога. В час дня я включила видеомагнитофон. Выгнала собаку в прихожую. Видик преспокойно ждал. Я включила музыку, вложила кассету. И тут позвонила моя мама — мол, что я делаю. И если я не очень занята, то не могла бы я к ней подъехать, потому что она слепила сто вареников.
Я отключила аппаратуру, сняла леггинсы, надела джинсы и села в поезд. Вареники были просто объедение. Вернулась домой я вечером, одновременно с Адамом.
Адам вошел в комнату и сразу споткнулся о груду одежды. Возле шкафа лежала кипа кофточек, про которые я забыла. Решила убрать как-нибудь потом. Ведь я намерена заняться физкультурой, притом сегодня же, а не завтра. Адаму я сказала, что в течение ближайшего часа буду занята и чтобы он мне не мешал. Он не проявил особого интереса и ответил, что раз так, он идет к Кшисику. Я сняла джинсы и надела леггинсы. И футболку. Включила видик. Вместо калланетики появился Гаррисон Форд. Я даже не предполагала, что у меня записан этот фильм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Мое беспокойство росло с каждой минутой. Почему и Тося мне толкует о Рене? Неужели у нее те же подозрения, что у меня? Что Адам интересуется соседкой? К сожалению, я не могу дочь об этом спрашивать. А жаль. Впрочем, теперь моя голова забита более важными проблемами.
— Ты будешь умницей, дочура, обещаешь?
— Не понимаю, о чем ты. Говори прямо. Ты хочешь спросить, собираюсь ли я начать сексуальную жизнь?
Бог мой! На мгновение у меня перехватило дыхание. Как она может спрашивать о таких вещах! Да и вообще я совсем не это имела в виду!
— Держись! — бросила мне дочь, выходя в прихожую. — Адам! — прокричала она в сторону сада. — Я готова!
Адам согласился отвезти ее, Каролину и парня Каролины в Варшаву на вокзал. Я кинулась за дочерью.
— А может, мне поехать с вами...
— Ой, мама, ты не поместишься. У нас же еще багаж, и мы заедем за Якубом. Прошу тебя, не создавай проблем. — Тося мимоходом чмокнула меня в щеку.
— Позвони сразу же, как доберетесь до места! — крикнула я им вслед. Через минуту послышался скрежет запираемых ворот. Моя дочь в каникулы поехала отдыхать с парнем, окончившим школу. И я дала согласие.
Кое-что для себя
Борис крутился у меня под ногами. Я вошла в ванную и с пристрастием осмотрела себя. Ну что ж. Если сравнивать меня с Реней, то сравнение явно будет не в мою пользу. Она ходит в тренажерный зал. Возможно, Тося права. Может, вместо того чтобы заниматься проблемами всех и вся, мне бы следовало, к примеру, ежедневно хоть часок уделить своему телу. Женщина моего возраста должна следить за собой. Потом будет слишком поздно. Мне не надо закрывать на это глаза. И так уже поздно. Вечер обещал быть грустным. Моя несовершеннолетняя дочь укатила неизвестно куда, неизвестно с кем, Адам собирался вернуться ночью, потому что знакомый пригласил его в качестве эксперта принять участие в радиопередаче, а я осталась в одиночестве. Коты бродили где-то в саду, только у Бориса в глазах угрызения совести.
А может, сейчас настал тот момент, когда надо не размышлять, а решиться на что-то конкретное? Например, я могла бы дома заняться калланетикой — ведь у меня есть видеокассета. Не потому вовсе, что Реня тренируется, а просто мне самой этого захотелось. И на дорогу время тратить не придется — занятия-то состоятся у меня дома, и не будет у меня чудесной отговорки, мол, нет подходящей одежды, обуви и других причиндалов, — ведь никто не увидит меня. Я решила приступить сию же минуту, а не с завтрашнего дня. И не ради того, чтобы стать похожей на Йолю, а ради себя.
Я вытащила из шкафа все вещи, чтобы найти старые брюки, которые имеют то потрясающее свойство, что всегда мне свободны. Перерыла вороха юбок, кофточек, платьев, полотенец, простыней, скатертей, носков, и уже к вечеру у меня был полный порядок во всех шкафах. Видеокассета спокойно ждала своей очереди. Когда я разложила все юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и носки, сваленные перед этим с полок, по местам, вспомнила, что черные брюки сама выбросила в апреле, когда проводила генеральную уборку и решила не хранить никаких старых и просторных вещей, которые якобы когда-нибудь мне понадобятся.
Пришлось снова выложить на пол только что спрятанные юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и все прочее, чтобы отыскать старые леггинсы, которые еще в прошлом году затолкала в самый низ шкафа, потому что до лета было далеко. Затем все, как придется, засунула в шкаф, потому что уже утомилась от бесконечных перекладываний. Кассета ждала, но время ушло. Я приготовила леггинсы и футболку на завтра, не желая покоряться судьбе, которая коварно пыталась отвратить меня от ежедневной полезной гимнастики. Адасик вернулся ночью, когда я спала как сурок.
Я встала рано, но не слишком — спозаранку воротит с души. Адам на ходу поцеловал меня, прощаясь, только я его и видела. Поработала четыре часа.
Дорогая редакция!
Я познакомилась на море с парнем. Мы поклялись, что будем любить друг друга до конца своих дней. Он живет рядом с границей и неплохо зарабатывает на приграничной торговле. Но, дорогая редакция, может, вы там, случайно, знаете, не собирается ли наш парламент ликвидировать приграничную торговлю, потому что мы хотим пожениться и лучше заранее знать, как обстоят дела...
Я не настолько умна. Знать не знаю, как у вас обстоят дела и как они будут обстоять. Да и парламент вам этого не скажет. И закон промолчит. Даже мне неведомо, как обстоят мои собственные дела.
Дорогая редакция!
Я хочу бросить курить, была у одного гипнотизера, он взял с меня пятьдесят злотых, а я по-прежнему курю. Меня это не устраивает. Лучше уж я схожу к какому-нибудь другому, но к такому, за которого вы сможете поручиться, потому что в нашей стране и так хватает шарлатанов. Может, я оттого и курю больше, а это и дорого, и вредно.
Шарлатан! Боже мой! Я бы сама заплатила пятьдесят злотых, чтобы никто не вытянул у меня больше. Одна моя сослуживица знает кого-то, кто знаком с Остапко. Она обещала раздобыть ее адрес. Курение — пустяк в сравнении с тем, что моя жизнь пойдет прахом из-за Остапко. А я не могу допустить этого.
Я решила сделать небольшой перерыв. Никого нет, можно заняться гимнастикой, никто не будет зубоскалить на мой счет. Не все сразу, уговаривала я себя. Вставать с рассветом, бросить курить и так далее. Самое важное — первый шаг. Я отложила письма.
Я переоделась в леггинсы и футболку. Еще раз позавтракала. Начала читать биографию Хемингуэя — не оторвешься. За окном лил дождь. Самая подходящая погода для калланетики. Конечно, если бы мне сейчас пришлось куда-нибудь ехать, было бы ужасно. Ну а дома? Да ради Бога. В час дня я включила видеомагнитофон. Выгнала собаку в прихожую. Видик преспокойно ждал. Я включила музыку, вложила кассету. И тут позвонила моя мама — мол, что я делаю. И если я не очень занята, то не могла бы я к ней подъехать, потому что она слепила сто вареников.
Я отключила аппаратуру, сняла леггинсы, надела джинсы и села в поезд. Вареники были просто объедение. Вернулась домой я вечером, одновременно с Адамом.
Адам вошел в комнату и сразу споткнулся о груду одежды. Возле шкафа лежала кипа кофточек, про которые я забыла. Решила убрать как-нибудь потом. Ведь я намерена заняться физкультурой, притом сегодня же, а не завтра. Адаму я сказала, что в течение ближайшего часа буду занята и чтобы он мне не мешал. Он не проявил особого интереса и ответил, что раз так, он идет к Кшисику. Я сняла джинсы и надела леггинсы. И футболку. Включила видик. Вместо калланетики появился Гаррисон Форд. Я даже не предполагала, что у меня записан этот фильм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56