– Чэнс чмокнул ее в макушку.
Марси довольно усмехнулась: ревнует. Она выскользнула из его объятий и пошла на кухню.
– По правде говоря, после твоего ухода я решила поехать на работу, там были кое-какие дела. – Она взяла термос с чаем, два стакана и, повернулась к нему. – Ты же не сказал ничего определенного. Сказал только, что перезвонишь.
Чэнс крепко прижал ее к себе.
– Принимаю упрек. – Он затеребил верхнюю пуговицу у нее на блузке и зашептал на ухо: – Сдаюсь на милость победителя. – Он накрыл ее губы, вложив в поцелуй столько страсти и силы, что Марси чуть не задохнулась. Потом начал расстегивать следующую пуговицу. – Так чем займемся? – Третья пуговица была расстегнута, и он манипулировал со следующей. – У тебя много дел? По-моему, у нас есть кое-что поинтереснее. – Он поцеловал ее в ямочку на нижней губе. – Или так? – И пробежал кончиком языка по шее и верхней части груди, выглядывавшей из низко вырезанного лифчика.
Марси закрыла глаза, откинула голову назад и с блуждающей сладострастной улыбкой подставляла себя его поцелуям.
– Хмм… А ты не боишься, что я могу заставить тебя предложить мне руку? – Марси нежно коснулась его губ. – Я не так уж безопасна, дорогой!
– Ты плохой дипломат, Марси Роупер, ты не оставляешь мне выбора, кроме как соглашаться на твои условия, а это иногда ведет к проигрышу. – Он улыбнулся, взял стаканы с чаем, и они вернулись в гостиную, где валялись ждущие своей очереди коробки. – Итак, что же мы делаем?
– Как тебе известно, я устраиваю свою ежегодную вечеринку. Все уже предупреждены, люди все те же, но в этот раз я пригласила Хэнка Вернея и твоих рабочих-реставраторов. Думаю, они вполне впишутся в нашу компанию.
Они принялись раскрывать коробки и вытаскивать украшения.
– Я накупила массу всякой всячины, хочу украсить дом, как никогда. Пусть это Рождество станет самым счастливым из всех предыдущих.
Лицо у нее сияло в предвкушении предстоящей веселой и приятной работы вместе с любимым. Ей хотелось поднять ему настроение, испорченное семейным обедом у отца.
Постепенно ее возбуждение передалось Чэнсу – для него это было практически первое Рождество, которое напомнило бы ему настоящий дом.
– Что ж, приступим, посмотрим, что у нас есть. – И он стал выкладывать из коробок красивые безделушки.
Они так увлеклись, что не заметили, как пролетели три часа. Украшения были рассмотрены, изучены, заняли свои места или легли обратно в коробки, до следующего Рождества.
Когда наконец часы пробили полночь, Марси осмотрела плоды их деятельности. Ну и красота! Она повернулась к Чэнсу.
– И что ты думаешь по поводу этого великолепия? По-моему, замечательно! Как ты считаешь, гости оценят наши старания?
– Я думаю, что, когда погаснет свет, это будет смотреться восхитительно! И ужасающе!
Марси собралась возмутиться, но, увидев его веселые глаза, расхохоталась:
– Все шутишь?
Чэнс обхватил ее и ткнулся носом ей в шею.
– Завтра едем выбирать дерево, и тогда все будет действительно великолепно. Какие еще будут приказания?
– Надеюсь, ты закончишь вместе со мной начатое? Я имею в виду – украшение дерева?
Чэнс притянул Марси к себе, так что ее бедра оказались вплотную притиснуты к нему, и стал целовать уголки губ, глаза, щеки…
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь обвинил меня в том, что я не закончил начатое. – Он поднял ее на руки и понес в спальню.
Весь следующий день Марси была в страшном возбуждении. Это лучшее Рождество в ее жизни. Она выбрала огромную роскошную пихту и стала думать, как доставить ее домой.
– Глен, попроси Дона отвезти эту красавицу ко мне. Он после обеда должен развозить покупки, заодно и заедет.
Глен внимательно осмотрел деревце и ухмыльнулся.
– Прекрасное дерево. А чем тебе не угодило прежнее, искусственное?
Марси ехидно усмехнулась.
– По-моему, кто-то не получит премии в этом году.
Глен немедленно закрыл рот и взял под козырек.
– Слушаю, мадам, все будет сделано, как только Дон закончит свою возню с фикусами.
После полудня время полетело незаметно. Вечером Марси заехала в магазин за продуктами, ее беспокойство росло – она не могла дождаться, когда приедет Чэнс и увидит ее пихту.
Она достала из кладовки игрушки, и тут раздался звонок. Марси кинулась к двери. В следующую минуту Чэнс уже любовался роскошным деревцем.
– Значит, эту красотку мы еще и украсить должны? Дорогое удовольствие… но выглядит необыкновенно. Уверен, что она станет гвоздем твоей вечеринки.
– Я надеялась закончить все к твоему приходу, но не успела.
– Не страшно, дорогая. – Этот вопрос его явно не волновал. – Значит, ты опять проспала? – Чэнс обнял ее за талию и повел в кухню. – Есть жалобы? – Он прибавил к этим словам нежный поцелуй в ухо.
– Ну, дорогой, это же твоя вина, что я не смогла утром вовремя встать, – довольно промурлыкала Марси. – Я опоздала всюду, где только можно. Ты одурманил меня.
– Одурманил? – Он перешел на шепот. – Ты умаляешь мои заслуги, я пытался сделать гораздо больше.
– И сделал.
Они стояли, обнявшись, наслаждаясь друг другом. Вдруг Чэнс потянул носом.
– Кажется, пахнет попкорном.
– Точно. Мне пришла в голову идея украсить дерево гирляндой из попкорна. Будем нанизывать его на нитку. Как тебе это?
– По-моему, забавно. Тогда надо повесить и фрукты. Что у тебя есть?
– Надо посмотреть, кажется, есть клюква – это тоже красиво. Разведи в камине огонь, и начнем.
Они и представить себе не могли, что нанизывание попкорна такая кропотливая и долгая работа. Тем более что много попкорна пошло в рот, и Чэнсу пришлось смотаться в магазин и подкупить еще.
Было уже около двенадцати, когда они повесили последнюю гирлянду.
– Дорогая, я вынужден идти, у меня завтра утром важное дело.
Марси безуспешно старалась скрыть одолевавшую ее зевоту.
– Если б я знала, что все так затянется, я бы тебя давно прогнала домой.
Чэнс взял ее за руку.
– Я счастлив, что помог тебе. – Он прильнул к ее губам. – Пока. Я буду всю жизнь вспоминать это Рождество.
Марси смотрела, как он выезжает на дорогу, – она тоже будет вспоминать этот день. Потом она заперла дверь, погасила везде свет и отправилась в спальню. День был долгим, напряженным, и она смертельно устала. Спать, спать, спать…
Выехав на улицу, Чэнс мельком глянул на окна: в гостиной погас свет, потом зажегся в спальне, а затем дом погрузился во мрак, Марси заснула.
Завтра утром ему действительно предстояло важное дело – встреча с отцом, таково было приказание Дугласа Фоулера. Чэнс находил это требование странным, но Дуглас Фоулер не обращался с просьбами, он приказывал.
Чэнс не знал, чего отец хочет, не знал, что Энн Меткалф навела справки о нем и Марси, однако требование отца его беспокоило – все это было явно неспроста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Марси довольно усмехнулась: ревнует. Она выскользнула из его объятий и пошла на кухню.
– По правде говоря, после твоего ухода я решила поехать на работу, там были кое-какие дела. – Она взяла термос с чаем, два стакана и, повернулась к нему. – Ты же не сказал ничего определенного. Сказал только, что перезвонишь.
Чэнс крепко прижал ее к себе.
– Принимаю упрек. – Он затеребил верхнюю пуговицу у нее на блузке и зашептал на ухо: – Сдаюсь на милость победителя. – Он накрыл ее губы, вложив в поцелуй столько страсти и силы, что Марси чуть не задохнулась. Потом начал расстегивать следующую пуговицу. – Так чем займемся? – Третья пуговица была расстегнута, и он манипулировал со следующей. – У тебя много дел? По-моему, у нас есть кое-что поинтереснее. – Он поцеловал ее в ямочку на нижней губе. – Или так? – И пробежал кончиком языка по шее и верхней части груди, выглядывавшей из низко вырезанного лифчика.
Марси закрыла глаза, откинула голову назад и с блуждающей сладострастной улыбкой подставляла себя его поцелуям.
– Хмм… А ты не боишься, что я могу заставить тебя предложить мне руку? – Марси нежно коснулась его губ. – Я не так уж безопасна, дорогой!
– Ты плохой дипломат, Марси Роупер, ты не оставляешь мне выбора, кроме как соглашаться на твои условия, а это иногда ведет к проигрышу. – Он улыбнулся, взял стаканы с чаем, и они вернулись в гостиную, где валялись ждущие своей очереди коробки. – Итак, что же мы делаем?
– Как тебе известно, я устраиваю свою ежегодную вечеринку. Все уже предупреждены, люди все те же, но в этот раз я пригласила Хэнка Вернея и твоих рабочих-реставраторов. Думаю, они вполне впишутся в нашу компанию.
Они принялись раскрывать коробки и вытаскивать украшения.
– Я накупила массу всякой всячины, хочу украсить дом, как никогда. Пусть это Рождество станет самым счастливым из всех предыдущих.
Лицо у нее сияло в предвкушении предстоящей веселой и приятной работы вместе с любимым. Ей хотелось поднять ему настроение, испорченное семейным обедом у отца.
Постепенно ее возбуждение передалось Чэнсу – для него это было практически первое Рождество, которое напомнило бы ему настоящий дом.
– Что ж, приступим, посмотрим, что у нас есть. – И он стал выкладывать из коробок красивые безделушки.
Они так увлеклись, что не заметили, как пролетели три часа. Украшения были рассмотрены, изучены, заняли свои места или легли обратно в коробки, до следующего Рождества.
Когда наконец часы пробили полночь, Марси осмотрела плоды их деятельности. Ну и красота! Она повернулась к Чэнсу.
– И что ты думаешь по поводу этого великолепия? По-моему, замечательно! Как ты считаешь, гости оценят наши старания?
– Я думаю, что, когда погаснет свет, это будет смотреться восхитительно! И ужасающе!
Марси собралась возмутиться, но, увидев его веселые глаза, расхохоталась:
– Все шутишь?
Чэнс обхватил ее и ткнулся носом ей в шею.
– Завтра едем выбирать дерево, и тогда все будет действительно великолепно. Какие еще будут приказания?
– Надеюсь, ты закончишь вместе со мной начатое? Я имею в виду – украшение дерева?
Чэнс притянул Марси к себе, так что ее бедра оказались вплотную притиснуты к нему, и стал целовать уголки губ, глаза, щеки…
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь обвинил меня в том, что я не закончил начатое. – Он поднял ее на руки и понес в спальню.
Весь следующий день Марси была в страшном возбуждении. Это лучшее Рождество в ее жизни. Она выбрала огромную роскошную пихту и стала думать, как доставить ее домой.
– Глен, попроси Дона отвезти эту красавицу ко мне. Он после обеда должен развозить покупки, заодно и заедет.
Глен внимательно осмотрел деревце и ухмыльнулся.
– Прекрасное дерево. А чем тебе не угодило прежнее, искусственное?
Марси ехидно усмехнулась.
– По-моему, кто-то не получит премии в этом году.
Глен немедленно закрыл рот и взял под козырек.
– Слушаю, мадам, все будет сделано, как только Дон закончит свою возню с фикусами.
После полудня время полетело незаметно. Вечером Марси заехала в магазин за продуктами, ее беспокойство росло – она не могла дождаться, когда приедет Чэнс и увидит ее пихту.
Она достала из кладовки игрушки, и тут раздался звонок. Марси кинулась к двери. В следующую минуту Чэнс уже любовался роскошным деревцем.
– Значит, эту красотку мы еще и украсить должны? Дорогое удовольствие… но выглядит необыкновенно. Уверен, что она станет гвоздем твоей вечеринки.
– Я надеялась закончить все к твоему приходу, но не успела.
– Не страшно, дорогая. – Этот вопрос его явно не волновал. – Значит, ты опять проспала? – Чэнс обнял ее за талию и повел в кухню. – Есть жалобы? – Он прибавил к этим словам нежный поцелуй в ухо.
– Ну, дорогой, это же твоя вина, что я не смогла утром вовремя встать, – довольно промурлыкала Марси. – Я опоздала всюду, где только можно. Ты одурманил меня.
– Одурманил? – Он перешел на шепот. – Ты умаляешь мои заслуги, я пытался сделать гораздо больше.
– И сделал.
Они стояли, обнявшись, наслаждаясь друг другом. Вдруг Чэнс потянул носом.
– Кажется, пахнет попкорном.
– Точно. Мне пришла в голову идея украсить дерево гирляндой из попкорна. Будем нанизывать его на нитку. Как тебе это?
– По-моему, забавно. Тогда надо повесить и фрукты. Что у тебя есть?
– Надо посмотреть, кажется, есть клюква – это тоже красиво. Разведи в камине огонь, и начнем.
Они и представить себе не могли, что нанизывание попкорна такая кропотливая и долгая работа. Тем более что много попкорна пошло в рот, и Чэнсу пришлось смотаться в магазин и подкупить еще.
Было уже около двенадцати, когда они повесили последнюю гирлянду.
– Дорогая, я вынужден идти, у меня завтра утром важное дело.
Марси безуспешно старалась скрыть одолевавшую ее зевоту.
– Если б я знала, что все так затянется, я бы тебя давно прогнала домой.
Чэнс взял ее за руку.
– Я счастлив, что помог тебе. – Он прильнул к ее губам. – Пока. Я буду всю жизнь вспоминать это Рождество.
Марси смотрела, как он выезжает на дорогу, – она тоже будет вспоминать этот день. Потом она заперла дверь, погасила везде свет и отправилась в спальню. День был долгим, напряженным, и она смертельно устала. Спать, спать, спать…
Выехав на улицу, Чэнс мельком глянул на окна: в гостиной погас свет, потом зажегся в спальне, а затем дом погрузился во мрак, Марси заснула.
Завтра утром ему действительно предстояло важное дело – встреча с отцом, таково было приказание Дугласа Фоулера. Чэнс находил это требование странным, но Дуглас Фоулер не обращался с просьбами, он приказывал.
Чэнс не знал, чего отец хочет, не знал, что Энн Меткалф навела справки о нем и Марси, однако требование отца его беспокоило – все это было явно неспроста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24