Когда он пытался обрисовать им картину — не для того чтобы найти себе оправдание, а потому что думал, что они должны знать, какими гадкими могут быть Барб и Вэл, какие они бессмысленно суетные, с головой ушедшие в свои мелкие игры в вину и упреки, — реакция всегда была одна и та же: я уверен, они действовали из добрых побуждении… мы здесь говорим о тебе, а не о них.
Это казалось безнадежным. Никто никогда с ним не соглашался. А он всего-то хотел, чтобы его поняли. Но никто не хотел ничего понимать. Даже тетя Гвен, которая должна была знать, которая должна была видеть, никогда не произнесла ни единого критического слова в адрес Барб и Вэл. Все вокруг притворялись, что Барб и Вэл были образцом ответственности и зрелости.
Но этот парень Хэл, который не мог знать и половины всего, просто взял и сказал: они были не правы.
Это было здорово.
Глава 10
Самоубийство! Феба не могла поверить. Отец отозвал ее в сторону, чтобы рассказать о друге Ника.
— Трудно оценить, каково на самом деле состояние Ника, — сказал Хэл, — но он не готов выслушивать критику в адрес своего друга.
Самоубийство. Еще одна смерть.
К ним подошла Гвен. Феба слушала себя словно со стороны — как она произносит подобающие случаю слова про депрессии, сопровождающие неизлечимые болезни, про то, как быстро совершенствуются методы лечения, про стыд и бессмысленность такого поступка, — но думала она не об этом. Внутри ее кричало ужасное, эгоистичное чудовище.
Как кто-то посмел принести подобные проблемы на озеро?
Гадкая мысль. Она ненавидела себя за это.
Из-за этого все погибнет. Мы должны быть счастливы на озере.
Джайлс, который не может жить в одном доме с детьми, а теперь еще и это. Это неправильно. Несправедливо.
Это же умерший ребенок. И его мать… ее боль… А она думает только про озеро. Да что же с ней такое?
— Ник знает, что мы расскажем взрослым, — сказала Гвен, — но он не хотел бы, чтобы об этом стало известно Мэгги и Элли.
— И прекрасно, — пробормотала Феба. — Детям не обязательно все знать.
— Я уже сказала Эми, Джеку и Холли. — Гвен заговорила мягче. — Я скажу Джойс и Йену, как только представится возможность.
Не похоже было, чтобы Гвен с радостью ждала этой минуты.
— Может, я это сделаю? — предложила Феба. Не то чтобы она хотела… Но если она так отреагировала, то одному Богу известно, какова будет реакция Джойс и Йена.
— Не возражаю.
Они стояли вдвоем в конце подъездной дорожки, поджидая, пока все остальные соберутся для пешей прогулки. После ночного дождя было прохладно, и плавать никому не хотелось, поэтому Гвен и предложила вместо этого пойти на прогулку.
Гвен развлечения планировала. Вчера они предприняли путешествие на лодке через озеро, чтобы выпить на том берегу чаю, вечером играли в шарады. За ленчем сегодня у детей было соревнование по поеданию желе. Теперь они шли на прогулку, а вечером должны были устроить костер. Гвен каждое утро составляла расписание.
Всякий раз она говорила, что все это добровольно, что каждый волен делать то, что хочет. И Феба ей верила. Гвен не собиралась никого принуждать.
Кроме своих детей, Гвен явно ожидала участия во всем Холли и Джека. Они должны были придерживаться расписания, они должны были быть хорошими детьми.
Феба не собиралась укрываться за их спинами. Если им приходится быть хорошими детьми, то и она будет. Даже когда ей до смерти хотелось остаться в домике и почитать, она шла со всеми. Она понимала, что стоит ей уклониться хоть раз, Джойс и Йен не примут участия ни в одном мероприятии до конца отдыха.
Все затеи были приятными, Феба с готовностью это признавала, и дети получали огромное удовольствие, но временами, посреди всей этой организованной летней деятельности, она ощущала такую сильную тоску по матери, что не знала, справится ли с ней.
Сегодня была прогулка с цветными карточками. Как только все собрались, две младшие девочки раздали присутствующим карточки с образцами цветов, которые Гвен взяла в скобяной лавке, когда последний раз была в городе. Она выбрала природные цвета: коричневый, желтый, все оттенки зеленого. Каждому дали карточку и велели во время пути найти что-то такого же цвета.
— Это соревнование на скорость? — вежливо спросил Йен, беря свою карточку. — Или на самый точный оттенок?
— О нет! — Гвен засмеялась.
— Мы в детстве так играли, — сказала Холли. — У мамы в бардачке всегда лежали цветные карточки.
Гвен снова засмеялась:
— Конечно. Они бесплатные.
Феба знала про первого мужа Гвен и про его долгие плавания.
— Должно быть, трудно поддерживать всем хорошее настроение, — сказала она Гвен. — Особенно когда денег немного.
— Насчет денег вы правы, — согласилась Гвен.
У мамы были деньги: на уроки, выходы в свет, обеды в ресторане. Им никогда не надо было думать о том, можно ли потратить еще один баллон газа. Может, именно поэтому мама не была так изобретательна, как Гвен, по части игр и всего прочего; ей это не было нужно. Наверняка, если бы пришлось, она поступала бы так же.
— У нас есть какая-то цель? — опять спросил Йен, рассматривая свою карточку.
Гвен покачала головой;
— Нет. Если только вы не считаете целью веселье.
Все пошли по дороге. Удивительно, но лучше всех оттенки различала Эми.
— Неужели вы не видите, что в этом цвете чуть больше синевы, чем в этом листке? — говорила она и выходила на солнце, чтобы лучше видеть цвет, и яркий свет сиял на ее изумительной коже.
Остальные смеялись. Нет, они этого не видели.
— Присмотритесь же, — говорила она… И, присмотревшись, они убеждались, что она права.
Эми шла между Холл и и Джеком, явно наслаждаясь походом. Было непривычно видеть ее веселой, обычно она была такой тихой.
— Ты много занималась искусством? — спросила ее Холли.
— О Господи, нет, — ответила Эми. — Просто я всю жизнь подбирала подходящие блестки к шифону, Феба взглянула на сестру. Как она грациозна! Начав смотреть на нее, порой трудно было оторваться. При самом незначительном жесте ее рука округлялась, а пальцы изгибались.
Ногти у нее были короче, чем на Рождество, верхний край срезан горизонтально, лак бесцветный. Вероятно, здесь это разумно — светлый лак незаметен, когда облезает, а ровный край прочнее. Каждое лето Феба ломала ногти… вероятно, потому, что она уделяла им время только на остановках перед светофорами, а на озере нет светофоров.
Она посмотрела на ногти Холли. У нее был такой же маникюр, как у Эми, бесцветный лак, ровный край. Это не могло быть совпадением. Вероятно, Эми предложила ей так сделать, возможно, и лак ей одолжила. Это напоминало вечерние посиделки подростков — хихикающие девчонки собираются в кружок, чтобы сделать друг другу маникюр.
Неужели тебя не волнует, что мамы здесь нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93