Теперь ему не требовалось ни ремонтировать свое родовое гнездо, ни поддерживать в нем порядок, ни даже приглядывать за ним. Кто же он после всего этого, если не блудный сын?
Как ни пытался Таггарт рассматривать письма Мойры с позиции циника, ему так и не удалось избавиться от ощущения, что эта шотландка ему более чем симпатична. Ему импонировала ее манера живо, красочно и подробно описывать ежедневную жизнь обитателей поместья, откровенно делиться с адресатом своими заботами, наивно и трогательно мечтать о светлом будущем, забывая о мрачном настоящем. Сопереживая вместе с Мойрой все детально изложенные ею перипетии, Таггарт, сам того не ожидая, сделал эту женщину центральной фигурой всех своих размышлений. Порой ему даже казалось, что он увлечен этой таинственной незнакомкой гораздо сильнее, чем это следовало бы нормальному, здравомыслящему мужчине его возраста. И это его несколько тревожило.
Пока его самолет заходил на посадку, облетая аэропорт назначения, Таггарт не в первый раз задался вопросом, отчего отец и Мойра предпочли электронной почте обыкновенную. Компьютер у отца имелся, но в его почтовом ящике посланий из Шотландии не обнаружилось. Как ни разу не поступило в их дом ни одного звонка оттуда, хотя международные телефонные разговоры теперь стоили совсем не дорого. Видимо, у отца имелись какие-то особые причины хранить до поры секреты своей переписки с обитательницей замка Баллантре в ларце вишневого дерева.
Сумерки уже давно опустились на землю, а Таггарт еще продолжал свой путь по горной дороге. Дробный перестук капель дождя сначала ослаб, а потом и вовсе прекратился. Ливень, грозивший затопить долину, сменился снегопадом. Таггарт сбавил скорость на крутом повороте и, крепче внелившись пальцами в «баранку», впился взглядом в мокрый асфальт. Ему, конечно же, нужно было переждать непогоду в городе, отдохнуть после полета, привыкнуть к местным климатическим условиям, хорошенько выспаться ночью и утром отправиться в путь. Но охватившее беспокойство заставило его сразу же по прибытии взять напрокат автомобиль, купить карту и отправиться в путешествие, прервать которое он решил не раньше, чем совершенно выбьется из сил.
Теперь, когда у него возникла дрожь в руках и рябь в глазах, а пурга крепчала, Таггарт пожалел, что не остановился в Дарнише, последнем городке на его маршруте, где можно было заночевать в мотеле. Однако возвращаться туда было поздно и небезопасно в такую скверную погоду. Рассудив так, он стиснул зубы и вновь сосредоточился на управлении автомобилем, требовавшем от водителя, не привыкшего к левостороннему движению, повышенной внимательности.
Выезжая из Глазго, Таггарт не предполагал, что станет испытывать трудности с вождением на горной дороге, но теперь, после многочасового броска по извилистому коварному серпантину, все чаще ловил себя на желании потянуться к рычагу переключения передачи правой рукой. Спина и шея у него уже давно занемели от перенапряжения, глаза начинали слезиться. «Дворники» едва успевали очищать от липкого снега лобовое стекло. Ситуация с каждой минутой все больше ухудшалась.
Вдобавок вот уже час, как ему не попадало в поле зрения ни дома, ни сарая, хотя на карте местности названия населенных пунктов указывались. Сейчас Таггарт обрадовался бы даже овчарне, но вокруг не отмечалось никаких признаков цивилизации.
Он ухмыльнулся, вспомнив, с каким живым интересом разглядывал поначалу окрестности Глазго, оценивая их с позиции профессионального искателя памятников ушедших эпох. И не будь Таггарт чересчур озабочен предстоявшей ему встречей с Мойрой, он бы наверняка остановился и побродил немного по местности. В раскопках, проводившихся в Уэльсе, он фактически не участвовал, покрутился несколько дней в лагере археологов, сам не понимая зачем, а затем рванул в Перу и застрял там на несколько месяцев.
Он знал, что земля Британии хранит в себе множество тайн, ожидающих своих разгадок. Ведь недаром в эти места так любили наведываться любознательные туристы, привлеченные цветными фотографиями в рекламных проспектах, расхваливающих местные достопримечательности – живописные поля былых сражений, руины крепостей и замков, странные холмы и курганы, причудливые нагромождения камней. При иных обстоятельствах он бы воспользовался возможностью удовлетворить свое любопытство. Ведь в юности загадки истории этого края, населенного племенами пиктов, с их мистическими культовыми обрядами, по-разному толкуемыми современными исследователями, долго не давали ему покоя, постоянно будоража воображение. Он жаждал узнать как можно больше об этом загадочном народе, мечтал изучить его традиции, ритуалы, занятия и устремления, понять жизненные цели, смысл существования и главные ценности людей, населявших Шотландию до нашествия скоттов, англов, саксов, ютов и фризов. Кому-то такие фантазии юноши из обеспеченной американской семьи могли бы показаться странными и даже настораживающими, но Таггарт умел скрывать от посторонних свои тайные помыслы и потому благополучно избежал ярлыка сумасшедшего.
Вот и теперь, очутившись вновь неподалеку от места раскопок в Уэльсе, Таггарт не нуждался в помощи психоаналитика, чтобы понять причину своего скоропалительного решения бежать оттуда за тридевять земель, в страну, расположенную на другой половине земного шара. Он прекрасно понимал и сам, что тогда просто-напросто испугался встречи с демонами из прошлого, в котором обитали его далекие предки. Сейчас же, после смерти отца, он почувствовал, что пора наконец освободиться от своих нелепых страхов и разобраться со своими корнями, уходящими в седую старину. И кто знает, возможно, это не только понравиться ему, но и придаст новый смысл всей его жизни, зашедшей в тупик, как ему все чаще казалось в последнее время.
Но пока ему требовалось просто где-то укрыться от проклятого ненастья, согреться и отдохнуть.
Он включил обогреватель, расправил затекшие плечи и покрутил головой, разминая мышцы шеи. Своему прозрению он был обязан, конечно, Мойре – не прочти он ее вдохновенные послания ее отцу, он бы не совершил столь рискованных поступков. Интересно, подумал он, улыбнувшись, как расценила бы она сама влияние своих писем на жизнь незнакомого ей американца. Пока еще незнакомого, поправил себя он. Вот только обрадуется ли она своему незваному гостю? Может, следовало предупредить ее о своем визите?
Достигнув пика подъема, машина плавно покатилась под уклон, и Таггарт стал осторожно ее притормаживать, опасаясь не вписаться в поворот и сорваться в пропасть. Свет фар едва освещал узкое шоссе, покрытое мглистой пеленой тумана и поземкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Как ни пытался Таггарт рассматривать письма Мойры с позиции циника, ему так и не удалось избавиться от ощущения, что эта шотландка ему более чем симпатична. Ему импонировала ее манера живо, красочно и подробно описывать ежедневную жизнь обитателей поместья, откровенно делиться с адресатом своими заботами, наивно и трогательно мечтать о светлом будущем, забывая о мрачном настоящем. Сопереживая вместе с Мойрой все детально изложенные ею перипетии, Таггарт, сам того не ожидая, сделал эту женщину центральной фигурой всех своих размышлений. Порой ему даже казалось, что он увлечен этой таинственной незнакомкой гораздо сильнее, чем это следовало бы нормальному, здравомыслящему мужчине его возраста. И это его несколько тревожило.
Пока его самолет заходил на посадку, облетая аэропорт назначения, Таггарт не в первый раз задался вопросом, отчего отец и Мойра предпочли электронной почте обыкновенную. Компьютер у отца имелся, но в его почтовом ящике посланий из Шотландии не обнаружилось. Как ни разу не поступило в их дом ни одного звонка оттуда, хотя международные телефонные разговоры теперь стоили совсем не дорого. Видимо, у отца имелись какие-то особые причины хранить до поры секреты своей переписки с обитательницей замка Баллантре в ларце вишневого дерева.
Сумерки уже давно опустились на землю, а Таггарт еще продолжал свой путь по горной дороге. Дробный перестук капель дождя сначала ослаб, а потом и вовсе прекратился. Ливень, грозивший затопить долину, сменился снегопадом. Таггарт сбавил скорость на крутом повороте и, крепче внелившись пальцами в «баранку», впился взглядом в мокрый асфальт. Ему, конечно же, нужно было переждать непогоду в городе, отдохнуть после полета, привыкнуть к местным климатическим условиям, хорошенько выспаться ночью и утром отправиться в путь. Но охватившее беспокойство заставило его сразу же по прибытии взять напрокат автомобиль, купить карту и отправиться в путешествие, прервать которое он решил не раньше, чем совершенно выбьется из сил.
Теперь, когда у него возникла дрожь в руках и рябь в глазах, а пурга крепчала, Таггарт пожалел, что не остановился в Дарнише, последнем городке на его маршруте, где можно было заночевать в мотеле. Однако возвращаться туда было поздно и небезопасно в такую скверную погоду. Рассудив так, он стиснул зубы и вновь сосредоточился на управлении автомобилем, требовавшем от водителя, не привыкшего к левостороннему движению, повышенной внимательности.
Выезжая из Глазго, Таггарт не предполагал, что станет испытывать трудности с вождением на горной дороге, но теперь, после многочасового броска по извилистому коварному серпантину, все чаще ловил себя на желании потянуться к рычагу переключения передачи правой рукой. Спина и шея у него уже давно занемели от перенапряжения, глаза начинали слезиться. «Дворники» едва успевали очищать от липкого снега лобовое стекло. Ситуация с каждой минутой все больше ухудшалась.
Вдобавок вот уже час, как ему не попадало в поле зрения ни дома, ни сарая, хотя на карте местности названия населенных пунктов указывались. Сейчас Таггарт обрадовался бы даже овчарне, но вокруг не отмечалось никаких признаков цивилизации.
Он ухмыльнулся, вспомнив, с каким живым интересом разглядывал поначалу окрестности Глазго, оценивая их с позиции профессионального искателя памятников ушедших эпох. И не будь Таггарт чересчур озабочен предстоявшей ему встречей с Мойрой, он бы наверняка остановился и побродил немного по местности. В раскопках, проводившихся в Уэльсе, он фактически не участвовал, покрутился несколько дней в лагере археологов, сам не понимая зачем, а затем рванул в Перу и застрял там на несколько месяцев.
Он знал, что земля Британии хранит в себе множество тайн, ожидающих своих разгадок. Ведь недаром в эти места так любили наведываться любознательные туристы, привлеченные цветными фотографиями в рекламных проспектах, расхваливающих местные достопримечательности – живописные поля былых сражений, руины крепостей и замков, странные холмы и курганы, причудливые нагромождения камней. При иных обстоятельствах он бы воспользовался возможностью удовлетворить свое любопытство. Ведь в юности загадки истории этого края, населенного племенами пиктов, с их мистическими культовыми обрядами, по-разному толкуемыми современными исследователями, долго не давали ему покоя, постоянно будоража воображение. Он жаждал узнать как можно больше об этом загадочном народе, мечтал изучить его традиции, ритуалы, занятия и устремления, понять жизненные цели, смысл существования и главные ценности людей, населявших Шотландию до нашествия скоттов, англов, саксов, ютов и фризов. Кому-то такие фантазии юноши из обеспеченной американской семьи могли бы показаться странными и даже настораживающими, но Таггарт умел скрывать от посторонних свои тайные помыслы и потому благополучно избежал ярлыка сумасшедшего.
Вот и теперь, очутившись вновь неподалеку от места раскопок в Уэльсе, Таггарт не нуждался в помощи психоаналитика, чтобы понять причину своего скоропалительного решения бежать оттуда за тридевять земель, в страну, расположенную на другой половине земного шара. Он прекрасно понимал и сам, что тогда просто-напросто испугался встречи с демонами из прошлого, в котором обитали его далекие предки. Сейчас же, после смерти отца, он почувствовал, что пора наконец освободиться от своих нелепых страхов и разобраться со своими корнями, уходящими в седую старину. И кто знает, возможно, это не только понравиться ему, но и придаст новый смысл всей его жизни, зашедшей в тупик, как ему все чаще казалось в последнее время.
Но пока ему требовалось просто где-то укрыться от проклятого ненастья, согреться и отдохнуть.
Он включил обогреватель, расправил затекшие плечи и покрутил головой, разминая мышцы шеи. Своему прозрению он был обязан, конечно, Мойре – не прочти он ее вдохновенные послания ее отцу, он бы не совершил столь рискованных поступков. Интересно, подумал он, улыбнувшись, как расценила бы она сама влияние своих писем на жизнь незнакомого ей американца. Пока еще незнакомого, поправил себя он. Вот только обрадуется ли она своему незваному гостю? Может, следовало предупредить ее о своем визите?
Достигнув пика подъема, машина плавно покатилась под уклон, и Таггарт стал осторожно ее притормаживать, опасаясь не вписаться в поворот и сорваться в пропасть. Свет фар едва освещал узкое шоссе, покрытое мглистой пеленой тумана и поземкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75