Продавалась с молотка небольшая типография: со старым оборудованием, на окраине города — так что желающих ее купить не оказалось.
А Сонины родители как раз незадолго до случившегося продали дом умершей в селе бабушки. Понятное дело, планов было громадье, но Соня упала в ноги:
— Повремените! Отдайте деньги нам. На год. Вернем.
И работа пошла. Всего через три года Денис смог повезти свою семью по туристической путевке в Египет, а на четвертый год приступить к строительству дома в трех уровнях…
Это воспоминание о Сониной жизни промелькнуло в голове Тани, как будто кто-то быстро пролистал перед глазами знакомую книгу. «Хорошие люди должны жить достойно», — подумала она, сознавая, что этот тезис не слишком оригинален и далеко не всегда подтверждается жизненными примерами.
— О, Карпенко, ты ли это! — воскликнула Соня, едва завидев Татьяну на пороге своего кабинета. — Никак, у тебя настали лучшие времена.
— С чего ты взяла, что они у меня были плохие? — буркнула Таня; она знала, какой ехидной может быть Сонька, если ей дать волю.
— Ну как же, Каретников тебе бы такое не позволил. Для него ведь, чем хуже ты, тем лучше ему, а тут — звезда, да и только.
— Что-то у тебя это слово звучит, как… в общем, не как комплимент.
— Комплименты тебе небось мужики рассыпают? Избаловали.
— Какие мужики? — вздохнули Таня. — Для этого мне надо как минимум развестись. А вот ты, мать, вроде поправилась. Покруглела. Потяжелела. С чего вдруг?
— Есть с чего, — загадочно улыбнулась Соня. — Обо мне чуть позже. Ты лучше скажи, как там поживает наш общий знакомый Миша Карпенко?
— А почему ты спрашиваешь об этом у меня?
— Потому что, подозреваю, он от тебя далеко не уходит. Все время небось где-то поблизости крутится. Может, ждет, когда Каретников крякнет?
— Чего вдруг Каретникову крякать? Он всего на год старше Мишки!
— Мало ли. А на что Мишане еще надеяться? На то, что ты поумнеешь? Так этого можно и не дождаться.
— Какая же ты все-таки язва, Ильина!
Таня подумала, что ее друзья не приняли Леньку, наверное, потому, что любили Мишку. И вот теперь Соня спрашивала о нем, вовсе не думая о том, что Тане неприятно напоминание о бывшем муже. Подруга думала, что раз она так легко отказалась от своего брака, так быстро вышла замуж во второй раз, значит, просто разлюбила. И теперь можно походя трогать эту струну — нигде в Таниной душе ничего не отзовется.
— Не знаю! — отозвалась было по привычке она, но тут же — спрашивала не чужая тетя, лучшая подруга — поправилась: — Жив-здоров, что ему сделается, твоему Карпенко!
— Ага, — торжествующе сказала Соня, — значит, ты его недавно видела.
— Не далее как вчера, — сухо сказала Таня.
Она считала, что, поминая Мишку, ее друзья пытались вернуть к жизни нечто давно умершее.
— Нет-нет, не делай такой кислой физиономии, — запротестовала Соня. — Пожалуйста, о Мишеньке со всеми подробностями. Ты же знаешь, как я его любила.
Это было их коронной шуткой. Когда семьи Ильиных и Карпенко встречались, Соня всегда шутливо приникала к Мишке и говорила с придыханием:
— Здравствуй, моя безответная любовь!
— Здравствуй, моя единственная! — со слезой в голосе отвечал Мишка.
Это был ритуал, и к нему все в их компании привыкли. Таня и так собиралась все Соне рассказать, но теперь сделала вид, что рассказывает по ее просьбе. Мол, если подруга этого хочет. Чтобы заодно скрыть свой интерес при упоминании имени того, кто когда-то был ее мужем и первой любовью.
— Да, с такими событиями не соскучишься, — задумчиво проговорила Соня, когда Татьяна закончила свой рассказ. — Ну а ко мне ты чего пришла — соскучилась или по делу?
— И то и другое, — честно сказала Таня.
— Давай сразу с последнего.
— Мне нужна работа.
Соня откинулась на стуле и расхохоталась.
— Что это с тобой?
— Все-таки, Карпенко, ты баба везучая, хоть по-житейски и глуповатая.
— Ни фига себе, высказалась! — обиделась Таня.
— Такого мужика упустила. Эх, если бы не мой Ильин, только бы ты Мишаню и видела.
— Не волнуйся, я его и так не вижу.
— Кто знает…
— Соня, прекрати, догадываюсь я о твоих прожектах. Не забывай, я замужем за другим человеком.
— Вот именно, кто тебя в шею гнал?
— Сколько можно об одном и том же!
— Если бы все женщины были такие же эгоистки, как ты, в России не осталось бы ни одной крепкой семьи.
— Все, Сонька, ты меня достала! Подруга называется. Сто лет ее не видела, думала, она обрадуется, а тут — сплошные оскорбления.
— Да ладно тебе, Татьяна, обиженную из себя строить. Я и тогда говорила, и теперь скажу. Если ты хочешь быть замужем и иметь семью, то должна знать, что у мужчин бывают слабости, которым женщины в большинстве своем не подвержены. И надо уметь не только с этими слабостями мириться, но и оборачивать их в свою пользу. Так поступают все умные женщины. Понятное дело, без разборок и войн не обойдется, нельзя делать вид, будто ничего не происходит, иначе в конце концов мужчина станет вытирать о жену ноги… Скажешь, твой второй муж тебе не изменяет?
— Думаю, что изменяет.
— Ничего не понимаю. — Соня стукнула ладонью по своему столу с бумагами. — Тогда почему ты прощаешь ему то, что не простила Михаилу?
— Опять за рыбу гроши, — поморщилась Таня. — Зачем рвать себе сердце там, где уже ничего нельзя исправить. Ты говорила что-то насчет моего везения.
— Говорила. Потому что как раз за минуту до твоего звонка размышляла, кого найти на мое место.
— На твое? На теперешнее? — изумилась Таня. — Ты увольняешься с работы? Вы уезжаете? За границу?
— Мать моя, сколько вопросов! Никуда мы не уезжаем.
— Подожди, ничего не говори, я сама догадаюсь.
— Чего там догадываться, такого уже не скроешь.
Соня привстала из-за стола, давая Тане себя как следует оглядеть. Так вот почему подруга не выскочила ей навстречу, как обычно. Таня уже было подумала, она сердится на то, что они почти перестали видеться.
— А ведь когда мы с тобой последний раз встречались, ты мне ничего не сказала.
— Знаешь, Танечка, о таких вещах не хочется говорить на ходу. А ты, как всегда, так торопилась, прервала меня на полуслове…
— Прости.
— Бог простит.
— Как же ты решилась?
— Просто в один прекрасный день я пожаловалась Денису, как мне тяжело управляться с тремя мужчинами и почему мы с ним не завели себе девочку. Он так спокойно мне говорит: «Так какие проблемы? И сейчас еще не поздно. Благословляю тебя, иди за девочкой!» Сказано — сделано…
— Отчаянная ты женщина!
— Зря ты меня подкалываешь. Мой возраст вовсе не пограничный.
— Да нет, это я так, от зависти.
— У нас, если хочешь знать, одна завотделом в сорок шесть родила, и ничего. У меня к ее возрасту дочка уже в школу пойдет.
— А ты уверена, что будет девочка?
— Какая ты дремучая, Карпенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
А Сонины родители как раз незадолго до случившегося продали дом умершей в селе бабушки. Понятное дело, планов было громадье, но Соня упала в ноги:
— Повремените! Отдайте деньги нам. На год. Вернем.
И работа пошла. Всего через три года Денис смог повезти свою семью по туристической путевке в Египет, а на четвертый год приступить к строительству дома в трех уровнях…
Это воспоминание о Сониной жизни промелькнуло в голове Тани, как будто кто-то быстро пролистал перед глазами знакомую книгу. «Хорошие люди должны жить достойно», — подумала она, сознавая, что этот тезис не слишком оригинален и далеко не всегда подтверждается жизненными примерами.
— О, Карпенко, ты ли это! — воскликнула Соня, едва завидев Татьяну на пороге своего кабинета. — Никак, у тебя настали лучшие времена.
— С чего ты взяла, что они у меня были плохие? — буркнула Таня; она знала, какой ехидной может быть Сонька, если ей дать волю.
— Ну как же, Каретников тебе бы такое не позволил. Для него ведь, чем хуже ты, тем лучше ему, а тут — звезда, да и только.
— Что-то у тебя это слово звучит, как… в общем, не как комплимент.
— Комплименты тебе небось мужики рассыпают? Избаловали.
— Какие мужики? — вздохнули Таня. — Для этого мне надо как минимум развестись. А вот ты, мать, вроде поправилась. Покруглела. Потяжелела. С чего вдруг?
— Есть с чего, — загадочно улыбнулась Соня. — Обо мне чуть позже. Ты лучше скажи, как там поживает наш общий знакомый Миша Карпенко?
— А почему ты спрашиваешь об этом у меня?
— Потому что, подозреваю, он от тебя далеко не уходит. Все время небось где-то поблизости крутится. Может, ждет, когда Каретников крякнет?
— Чего вдруг Каретникову крякать? Он всего на год старше Мишки!
— Мало ли. А на что Мишане еще надеяться? На то, что ты поумнеешь? Так этого можно и не дождаться.
— Какая же ты все-таки язва, Ильина!
Таня подумала, что ее друзья не приняли Леньку, наверное, потому, что любили Мишку. И вот теперь Соня спрашивала о нем, вовсе не думая о том, что Тане неприятно напоминание о бывшем муже. Подруга думала, что раз она так легко отказалась от своего брака, так быстро вышла замуж во второй раз, значит, просто разлюбила. И теперь можно походя трогать эту струну — нигде в Таниной душе ничего не отзовется.
— Не знаю! — отозвалась было по привычке она, но тут же — спрашивала не чужая тетя, лучшая подруга — поправилась: — Жив-здоров, что ему сделается, твоему Карпенко!
— Ага, — торжествующе сказала Соня, — значит, ты его недавно видела.
— Не далее как вчера, — сухо сказала Таня.
Она считала, что, поминая Мишку, ее друзья пытались вернуть к жизни нечто давно умершее.
— Нет-нет, не делай такой кислой физиономии, — запротестовала Соня. — Пожалуйста, о Мишеньке со всеми подробностями. Ты же знаешь, как я его любила.
Это было их коронной шуткой. Когда семьи Ильиных и Карпенко встречались, Соня всегда шутливо приникала к Мишке и говорила с придыханием:
— Здравствуй, моя безответная любовь!
— Здравствуй, моя единственная! — со слезой в голосе отвечал Мишка.
Это был ритуал, и к нему все в их компании привыкли. Таня и так собиралась все Соне рассказать, но теперь сделала вид, что рассказывает по ее просьбе. Мол, если подруга этого хочет. Чтобы заодно скрыть свой интерес при упоминании имени того, кто когда-то был ее мужем и первой любовью.
— Да, с такими событиями не соскучишься, — задумчиво проговорила Соня, когда Татьяна закончила свой рассказ. — Ну а ко мне ты чего пришла — соскучилась или по делу?
— И то и другое, — честно сказала Таня.
— Давай сразу с последнего.
— Мне нужна работа.
Соня откинулась на стуле и расхохоталась.
— Что это с тобой?
— Все-таки, Карпенко, ты баба везучая, хоть по-житейски и глуповатая.
— Ни фига себе, высказалась! — обиделась Таня.
— Такого мужика упустила. Эх, если бы не мой Ильин, только бы ты Мишаню и видела.
— Не волнуйся, я его и так не вижу.
— Кто знает…
— Соня, прекрати, догадываюсь я о твоих прожектах. Не забывай, я замужем за другим человеком.
— Вот именно, кто тебя в шею гнал?
— Сколько можно об одном и том же!
— Если бы все женщины были такие же эгоистки, как ты, в России не осталось бы ни одной крепкой семьи.
— Все, Сонька, ты меня достала! Подруга называется. Сто лет ее не видела, думала, она обрадуется, а тут — сплошные оскорбления.
— Да ладно тебе, Татьяна, обиженную из себя строить. Я и тогда говорила, и теперь скажу. Если ты хочешь быть замужем и иметь семью, то должна знать, что у мужчин бывают слабости, которым женщины в большинстве своем не подвержены. И надо уметь не только с этими слабостями мириться, но и оборачивать их в свою пользу. Так поступают все умные женщины. Понятное дело, без разборок и войн не обойдется, нельзя делать вид, будто ничего не происходит, иначе в конце концов мужчина станет вытирать о жену ноги… Скажешь, твой второй муж тебе не изменяет?
— Думаю, что изменяет.
— Ничего не понимаю. — Соня стукнула ладонью по своему столу с бумагами. — Тогда почему ты прощаешь ему то, что не простила Михаилу?
— Опять за рыбу гроши, — поморщилась Таня. — Зачем рвать себе сердце там, где уже ничего нельзя исправить. Ты говорила что-то насчет моего везения.
— Говорила. Потому что как раз за минуту до твоего звонка размышляла, кого найти на мое место.
— На твое? На теперешнее? — изумилась Таня. — Ты увольняешься с работы? Вы уезжаете? За границу?
— Мать моя, сколько вопросов! Никуда мы не уезжаем.
— Подожди, ничего не говори, я сама догадаюсь.
— Чего там догадываться, такого уже не скроешь.
Соня привстала из-за стола, давая Тане себя как следует оглядеть. Так вот почему подруга не выскочила ей навстречу, как обычно. Таня уже было подумала, она сердится на то, что они почти перестали видеться.
— А ведь когда мы с тобой последний раз встречались, ты мне ничего не сказала.
— Знаешь, Танечка, о таких вещах не хочется говорить на ходу. А ты, как всегда, так торопилась, прервала меня на полуслове…
— Прости.
— Бог простит.
— Как же ты решилась?
— Просто в один прекрасный день я пожаловалась Денису, как мне тяжело управляться с тремя мужчинами и почему мы с ним не завели себе девочку. Он так спокойно мне говорит: «Так какие проблемы? И сейчас еще не поздно. Благословляю тебя, иди за девочкой!» Сказано — сделано…
— Отчаянная ты женщина!
— Зря ты меня подкалываешь. Мой возраст вовсе не пограничный.
— Да нет, это я так, от зависти.
— У нас, если хочешь знать, одна завотделом в сорок шесть родила, и ничего. У меня к ее возрасту дочка уже в школу пойдет.
— А ты уверена, что будет девочка?
— Какая ты дремучая, Карпенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67