— Ты не можешь это показать, — голос ее вздрагивал от неровного дыхания. — Не в галерее.
Если даже хоть один покупатель это увидит…
— Ты можешь получить очень любопытные предложения.
— Меня любопытные предложения не интересуют. — «Только руки и сердца». — Картины меня компрометируют.
— Если кто-нибудь скажет о тебе хоть что-то компрометирующее, позови меня.
— Терпеть не могу, когда я стараюсь быть серьезной, а ты меня смешишь.
— Я стараюсь не делать этого. Я вообще старался стать всем, чем ты хотела меня видеть, только галстук не надевал.
— Видишь? Ты снова шутишь.
— Я художник. Я выставляю свои работы. Ты хочешь, чтобы я изменился?
— Вопрос с подвохом, и ты это знаешь.
— Ничего, отвечай прямо.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты менялся! — Гвен потерла морщинку у себя над переносицей, сознательно понижая голос. — О чем, собственно, мы спорим?
— О тебе без одежды.
— Нет, речь шла о другом.
— Очень плохо. Одна из моих самых любимых тем, — это срабатывало для них раньше. Именно это он понял вчера. Они во многом прямо противоположны, но стоило ему прикоснуться к Гвен, и они идеально сливались воедино. — Если мы собираемся спорить об этих набросках…
— Собираемся? Уже спорим.
— Тогда нам надо придерживаться определенных правил.
— Каких еще правил?
— Как драться по чести и совести, — как будто Гвен могла забыть, что скрывалось за такой интонацией.
Дейв вытащил из спортивного пиджака, наброшенного на спинку стула, сложенный клочок бумаги, потом подвел Гвен к кровати и заставил сесть рядом. Она поерзала и устроилась подальше от молодого человека, колени вместе, ноги босые, пальцы ног напряженно поджаты. Руки мисс Стикерт сложила на коленях.
— Ну, так в чем там дело?
— Помнишь, насчет того, как касаться другого человека во время спора?
— Это правила для любовников, — напомнила Гвен и осторожно посмотрела в его сторону.
— А мы кто?
Женщина посмотрела мужчине в глаза, взгляд ее на секунду опустился на его губы.
Прежде, чем Гвен успела возразить, Дейв коснулся губами ее виска и почувствовал, как закрылись ее глаза, и ресницы, как крылья эльфа, затрепетали у его щеки.
— Вот где все и начинается, вот и мы с тобой.
Но эльфы, феи и нимфы не излучали такого жара, их сердца не стучали так сильно и щеки не пылали. Такое доступно только женщине.
Дейв положил ладонь на щеку Гвен и провел губами по контуру ее губ.
— Если мы когда-нибудь снова начнем спорить, крепче держись за меня.
— А разве мы спорим? — в голосе Гвен послышалась легкая дрожь.
— Только не отпускай меня, Гвен. Еще рано.
Дейв стянул блузку с ее плеча, с того, которое было обнажено для него вчера, с того, которое он так жаждал поцеловать. Он нашел ямку у ключицы, духи за ушком, нежную теплоту ее грудей и их податливую полноту, их сладостную тяжесть, тугие вершины ее сосков.
Гвен застонала и отодвинула его голову от себя, пользуясь этим движением, чтобы еще раз пробежаться руками по его волосам.
— Дейв, секс ничего не решает.
— Ты говорила, что секс не может ничему положить начало. Мы построили любовь, взаимопонимание, выражая все только физически.
— И они исчезли, как замок из песка, в первый же раз, когда мы поспорили. Я люблю тебя, но не могу любить тебя и дальше, если ты способен уходить от меня каждый раз, когда мы поругаемся. Швыряй вещи, вопи, веди себя, как Шарлотта. С этим я справлюсь.
— Я рано научился справляться с этим, не давать себя ранить.
— Но это ранило тебя. И ранило меня, — Гвен почувствовала острые уколы щетины на своей ладони, твердые очертания его скулы.
— Это видно каждому, у кого есть глаза.
— Неужели я так плохо выгляжу?
— Хуже. Мне нужно стать Бели-Зар, которая выигрывает споры с мечом в руке?
— Эти медяшки немного причудливы, но теперь, когда ты их упомянула…
— Дейв.
— Да, мэм.
— Нам надо отнестись к этому серьезно.
— Согласен. Правило № 3 гласит, что мы не можем лечь в постель, пока не разрешим своих проблем.
— Значит, мы этим и занимаемся?
— Коснись меня так, как будто ты этого не хочешь, Гвен. Попробуй соврать мне теперь.
— Я никогда тебе не врала, — страсть в ее голосе отметала все возражения. И все же…
— Ты говорила, у нас ничего не выйдет, — жестко пробормотал он, его губы оказались около ее уха. — Мы были слишком различны.
— Мы и сейчас различны.
— Не здесь, не сейчас. Не в моей постели, Гвен.
Дейв поцеловал ее в губы. Тщательно подобранные слова не могли конкурировать с мягко вырывающимся из груди дыханием и быстрыми стонами.
Дейв слегка подтолкнул ее, и Гвен легла на постель. Не потребовалось ни просьб, ни уговоров. Желанье встретилось с желаньем, и их тела переплелись.
— Гвен, прикоснись ко мне.
Она подчинилась. Обнаженная смазанная кремом грудь, на которую она старалась не смотреть, которую она старалась не хотеть так страстно, о которой старалась не мечтать, горячая и гладкая, оказалась теперь под ее ладонями. На крепких ногах Дейва перекатывались мускулы, когда он подвигал ее. Гвен дотянулась до его атласных шорт. Он оказался шелковистым, гладким, горячим, он пульсировал в ее руке.
Гвен отпустила его, только для того, чтобы Дейв, в свою очередь, касался ее, продлевая время, отвоеванное ими.
Дейв поднял ей юбку, шепча откровенные и волнующие слова горячей коже с внутренней стороны бедра, повлажневшей материи ее трусиков. Потом говорили их тела в безмолвной беседе желания и страсти, в нарастающем чувстве слияния, задыхающихся просьб и мгновенных ответов.
— Я мог бы сказать что-нибудь ужасное об ударной силе моих доводов. Гвен легко царапнула его спину.
— Сделай это, и я начну стонать.
— Это звучит замечательно. И ощущения тоже замечательные.
— Ox, — вскрикнула она, повторяя за ним с тем же темпом его движения, его дыхание стало таким быстрым и прерывистым, как и у нее.
— Ты чувствуешь? Как это с нами происходит? Нет женщины на свете, которая могла бы сотворить со мной такое, Гвен. Останься со мной.
— Я здесь, — она прильнула к Дейву, ее колени поднялись, чтобы принять его в себя, — Здесь, — настаивал он, снова погружаясь в нее. — И здесь.
— Там, соглашалась Гвен, прикусывая губу, пока его рот не добрался до ее рта и не завладел им. — Ох, там.
Умоляя, направляя, мчась друг с другом наперегонки к вершине, они достигли своего пика, омытого океанской волной, залитого пламенным светом заходящего солнца.
— Ты чувствуешь? — спрашивал Дейв, и его член двигался в ней раз, два, пока Гвен не задрожала, не затрясла головой. — По-моему, произошло землетрясение в 8, 5 баллов.
Женщина открыла глаза, и запоздалая усмешка тронула ее распухшие от поцелуев губы.
— Не отачивай на мне свои остроты, король.
— На тебе? Радость моя, это так прекрасно. Когда я с тобой… — Дейв замолчал и посмотрел на ее отяжелевшие веки, сонный румянец на щеках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46