»
— Оставим ее у тебя, — предложил он.
— Ладно, — легко согласилась она, привычно чмокнула его в щеку и выпрыгнула из «блейзера».
Все с тем же, почти благоговейным изумлением Джек наблюдал, как она достает из сумочки ключи, отключает сигнализацию и как ни в чем не бывало садится в машину. Решив не давить на Молли больше необходимого, он приоткрыл окно и сказал:
— Поезжай за мной.
Молли кивнула со счастливой улыбкой.
Джек вырулил на улицу и направился к дому Молли, от души надеясь, что на этом все закончится.
Он отпер дверь ее ключом и впустил Молли внутрь, а сам замер на пороге в ожидании. Однако ничего не произошло. Ровно ничего. Молли впорхнула в спальню, собрала полную сумку вещей, достала пушистый свитер и уткнулась в него лицом, словно встретила давно потерянного друга, но ей и в голову не пришло спросить себя, почему после «свадьбы» этот свитер остался здесь. Она по-прежнему все принимала как должное, не замечая нестыковок и несообразностей своей истории.
«Загадочная штука человеческий мозг, — грустно размышлял Джек. — Молли помнит, где лежит ее одежда, легко нашла карандаш, чтобы составить список, но при этом никак не может отличить мечту от реальной жизни».
— Значит, так, — заговорила она, убирая записную книжку в сумочку. — Большинство моих вещей к нашему дому не подойдет.
«И на том спасибо», — подумал Джек. Его совершенно не тянуло разорять квартиру Молли ради создания супружеского гнездышка, в котором она все равно не будет жить.
— Так что поехали в мебельный магазин.
— Не возражаю, — ответил Джек.
— Очень яркая!
— Вовсе нет. Это цвет красного вина. Он будет хорошо сочетаться с белым ковром на полу и с гарнитуром вишневого дерева в столовой.
Джек окинул скептическим взглядом широкую софу, обитую темно-бордовой кожей. Надо признать, вещь хорошая. Ему нравится. Но они уже купили светлый гарнитур с обивкой в цветочек для общей комнаты и неисчислимое множество ламп, ковров и картин. За какие-то четыре часа Молли приобрела все, чтобы превратить безликое жилище Джека в настоящий дом. Если на этом не остановиться, скоро Джек в собственном доме жить не сможет — каждая вещь будет напоминать ему о Молли.
— Эй, Джек, посмотри на меня! Я Клеопатра! Пока Джек предавался невеселым размышлениям, Молли раскинулась в самой соблазнительной позе на диване без спинки, обитом черным плюшем.
— Слезай! — поспешно приказал он, оглядываясь вокруг, — не видит ли кто? По счастью, вокруг ни души не было. — Что ты дурачишься?
Молли спрыгнула с дивана и, подбежав к Джеку, поцеловала его в губы.
— Компенсирую твою убийственную серьезность, любимый. Зачем же еще мы поженились?
— Хочешь сказать, что я зануда? — изумился Джек. Молли обвила руками его шею, и ладони Джека сами собой легли ей на бедра. Как легко это получилось — она словно создана для него… Зануды не обнимают своих сотрудниц, верно? Даже если сотрудница уверена, что ты ее любимый муж…
— Ты в самом деле считаешь меня занудой? Молли насмешливо кивнула.
— Все думают, что ты весельчак, этакий рубаха-парень, но я-то лучше тебя знаю и вижу то, чего никто не видит. Ты чересчур серьезно ко всему относишься. А своих подчиненных просто балуешь, всю работу выполняешь за них. Если бы ты мог, то всю тяжесть мира взвалил бы себе на плечи. Ты святой, Джек Кавано.
— Да что ты, какой из меня святой, — возразил он, неохотно убирая руки с бедер Молли и беря ее за запястья, чтобы она не вздумала снова его обнять. — Просто стараюсь ладить с коллегами — это ведь на пользу делу.
— Да, в этом ты стараешься убедить всех вокруг. Что ты веселый, беззаботный парень, а своих сотрудников ублажаешь только потому, что от этого они лучше работают. Но я-то знаю правду.
Она не стала объяснять, что, имеет в виду, и на миг Джеку показалось, что она действительно знает правду. Нет, это невозможно. Всей правды о нем не знает никто.
— Ладно, миссис Всезнайка, — заговорил Джек, беря ее под локоть, — ты победила. Покупаем софу.
— Спасибо! — тихо промолвила Молли, и глаза ее засветились радостью.
Что-то сжалось у Джека внутри. Захлопай она в ладоши и запрыгай, как ребенок, ему, кажется, стало бы легче. Но в радости Молли не было ничего ребяческого, и Джек понял, что его согласие для нее очень важно. Непонятное чувство охватило его при этой мысли — непонятное, неопределимое и опасное.
— Пойду поищу продавца, — с энтузиазмом вызвалась Молли.
Джек смотрел, как она идет прочь — видел гордую посадку головы, изящную осанку, длинные ноги, легкую походку, — и спрашивал себя, где были его глаза? Четыре года бок о бок с ним работала настоящая красавица с чудными золотыми волосами, нежной улыбкой и удивительным чувством юмора. А он-то, дуралей, ничего не замечал.
Молли вернулась вместе с продавцом, она по-прежнему светилась от радости. Когда продавец выписал чек, Молли крепко обняла Джека и запечатлела на его губах счастливый поцелуй. Не раздумывая, Джек сжал ее плечи, взглянул прямо в сияющие ореховые глаза и увидел там то, что, казалось, навеки для него потеряно. Счастье. Радость жизни. Надежду. Будущее.
Джек склонил голову и прильнул к ее губам. Не притворным поцелуем, призванным успокоить ее. Нет, этот поцелуй стал для него сознательным решением. Выражением чувств. Возвращением домой из долгого невеселого странствия.
Молли прильнула к нему и крепко обхватила руками. Губы их слились, Джек провел рукою по ее спине, чувствуя, как бурлит и переполняет душу штормовое море страсти.
Но вот Молли отпрянула.
— Джек, продавец ждет, чтобы ты подписал чек. Джек не двинулся с места, едва ли он слышал хоть слово.
— Миссис Кавано, — нервно прочистив горло, заговорил продавец, — может быть, вы подпишете?
Эти слова вернули Джека к жизни. Он мгновенно сообразил, что подпись Молли будет недействительна, — ведь никакой «Молли Кавано» не существует!
— Я сам, — хрипло проговорил Джек и почти вырвал чек у продавца.
«Молли не в себе, — мысленно повторял он, словно заклинание, — она не знает, что творит. Она не понимает, что значил для меня этот поцелуй».
— Молли! Молли, это ты?
Подняв глаза, Джек обнаружил, что к ним спешит хорошо одетая пожилая пара.
— Эйприл! Дон! — с не меньшим удивлением воскликнула Молли.
— Бог ты мой! — пробасил Дон, заключая Молли в медвежьи объятия. — Девочка моя, что ты здесь делаешь?
— Мы с Джеком покупаем новую мебель, — объяснила толстяку Молли. — А вы?
— Да вот, обставляем нашу берлогу, — ответила Эйприл, окидывая Джека критическим взглядом. — А это кто?
— А… — Молли запнулась, словно на миг потеряла нить разговора. — Это Джек. Джек, это старые друзья моих родителей, Эйприл и Дон Дженкинс.
Джек пожал руку Дону Дженкинсу, чувствуя, как на верхней губе выступают бисеринки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Оставим ее у тебя, — предложил он.
— Ладно, — легко согласилась она, привычно чмокнула его в щеку и выпрыгнула из «блейзера».
Все с тем же, почти благоговейным изумлением Джек наблюдал, как она достает из сумочки ключи, отключает сигнализацию и как ни в чем не бывало садится в машину. Решив не давить на Молли больше необходимого, он приоткрыл окно и сказал:
— Поезжай за мной.
Молли кивнула со счастливой улыбкой.
Джек вырулил на улицу и направился к дому Молли, от души надеясь, что на этом все закончится.
Он отпер дверь ее ключом и впустил Молли внутрь, а сам замер на пороге в ожидании. Однако ничего не произошло. Ровно ничего. Молли впорхнула в спальню, собрала полную сумку вещей, достала пушистый свитер и уткнулась в него лицом, словно встретила давно потерянного друга, но ей и в голову не пришло спросить себя, почему после «свадьбы» этот свитер остался здесь. Она по-прежнему все принимала как должное, не замечая нестыковок и несообразностей своей истории.
«Загадочная штука человеческий мозг, — грустно размышлял Джек. — Молли помнит, где лежит ее одежда, легко нашла карандаш, чтобы составить список, но при этом никак не может отличить мечту от реальной жизни».
— Значит, так, — заговорила она, убирая записную книжку в сумочку. — Большинство моих вещей к нашему дому не подойдет.
«И на том спасибо», — подумал Джек. Его совершенно не тянуло разорять квартиру Молли ради создания супружеского гнездышка, в котором она все равно не будет жить.
— Так что поехали в мебельный магазин.
— Не возражаю, — ответил Джек.
— Очень яркая!
— Вовсе нет. Это цвет красного вина. Он будет хорошо сочетаться с белым ковром на полу и с гарнитуром вишневого дерева в столовой.
Джек окинул скептическим взглядом широкую софу, обитую темно-бордовой кожей. Надо признать, вещь хорошая. Ему нравится. Но они уже купили светлый гарнитур с обивкой в цветочек для общей комнаты и неисчислимое множество ламп, ковров и картин. За какие-то четыре часа Молли приобрела все, чтобы превратить безликое жилище Джека в настоящий дом. Если на этом не остановиться, скоро Джек в собственном доме жить не сможет — каждая вещь будет напоминать ему о Молли.
— Эй, Джек, посмотри на меня! Я Клеопатра! Пока Джек предавался невеселым размышлениям, Молли раскинулась в самой соблазнительной позе на диване без спинки, обитом черным плюшем.
— Слезай! — поспешно приказал он, оглядываясь вокруг, — не видит ли кто? По счастью, вокруг ни души не было. — Что ты дурачишься?
Молли спрыгнула с дивана и, подбежав к Джеку, поцеловала его в губы.
— Компенсирую твою убийственную серьезность, любимый. Зачем же еще мы поженились?
— Хочешь сказать, что я зануда? — изумился Джек. Молли обвила руками его шею, и ладони Джека сами собой легли ей на бедра. Как легко это получилось — она словно создана для него… Зануды не обнимают своих сотрудниц, верно? Даже если сотрудница уверена, что ты ее любимый муж…
— Ты в самом деле считаешь меня занудой? Молли насмешливо кивнула.
— Все думают, что ты весельчак, этакий рубаха-парень, но я-то лучше тебя знаю и вижу то, чего никто не видит. Ты чересчур серьезно ко всему относишься. А своих подчиненных просто балуешь, всю работу выполняешь за них. Если бы ты мог, то всю тяжесть мира взвалил бы себе на плечи. Ты святой, Джек Кавано.
— Да что ты, какой из меня святой, — возразил он, неохотно убирая руки с бедер Молли и беря ее за запястья, чтобы она не вздумала снова его обнять. — Просто стараюсь ладить с коллегами — это ведь на пользу делу.
— Да, в этом ты стараешься убедить всех вокруг. Что ты веселый, беззаботный парень, а своих сотрудников ублажаешь только потому, что от этого они лучше работают. Но я-то знаю правду.
Она не стала объяснять, что, имеет в виду, и на миг Джеку показалось, что она действительно знает правду. Нет, это невозможно. Всей правды о нем не знает никто.
— Ладно, миссис Всезнайка, — заговорил Джек, беря ее под локоть, — ты победила. Покупаем софу.
— Спасибо! — тихо промолвила Молли, и глаза ее засветились радостью.
Что-то сжалось у Джека внутри. Захлопай она в ладоши и запрыгай, как ребенок, ему, кажется, стало бы легче. Но в радости Молли не было ничего ребяческого, и Джек понял, что его согласие для нее очень важно. Непонятное чувство охватило его при этой мысли — непонятное, неопределимое и опасное.
— Пойду поищу продавца, — с энтузиазмом вызвалась Молли.
Джек смотрел, как она идет прочь — видел гордую посадку головы, изящную осанку, длинные ноги, легкую походку, — и спрашивал себя, где были его глаза? Четыре года бок о бок с ним работала настоящая красавица с чудными золотыми волосами, нежной улыбкой и удивительным чувством юмора. А он-то, дуралей, ничего не замечал.
Молли вернулась вместе с продавцом, она по-прежнему светилась от радости. Когда продавец выписал чек, Молли крепко обняла Джека и запечатлела на его губах счастливый поцелуй. Не раздумывая, Джек сжал ее плечи, взглянул прямо в сияющие ореховые глаза и увидел там то, что, казалось, навеки для него потеряно. Счастье. Радость жизни. Надежду. Будущее.
Джек склонил голову и прильнул к ее губам. Не притворным поцелуем, призванным успокоить ее. Нет, этот поцелуй стал для него сознательным решением. Выражением чувств. Возвращением домой из долгого невеселого странствия.
Молли прильнула к нему и крепко обхватила руками. Губы их слились, Джек провел рукою по ее спине, чувствуя, как бурлит и переполняет душу штормовое море страсти.
Но вот Молли отпрянула.
— Джек, продавец ждет, чтобы ты подписал чек. Джек не двинулся с места, едва ли он слышал хоть слово.
— Миссис Кавано, — нервно прочистив горло, заговорил продавец, — может быть, вы подпишете?
Эти слова вернули Джека к жизни. Он мгновенно сообразил, что подпись Молли будет недействительна, — ведь никакой «Молли Кавано» не существует!
— Я сам, — хрипло проговорил Джек и почти вырвал чек у продавца.
«Молли не в себе, — мысленно повторял он, словно заклинание, — она не знает, что творит. Она не понимает, что значил для меня этот поцелуй».
— Молли! Молли, это ты?
Подняв глаза, Джек обнаружил, что к ним спешит хорошо одетая пожилая пара.
— Эйприл! Дон! — с не меньшим удивлением воскликнула Молли.
— Бог ты мой! — пробасил Дон, заключая Молли в медвежьи объятия. — Девочка моя, что ты здесь делаешь?
— Мы с Джеком покупаем новую мебель, — объяснила толстяку Молли. — А вы?
— Да вот, обставляем нашу берлогу, — ответила Эйприл, окидывая Джека критическим взглядом. — А это кто?
— А… — Молли запнулась, словно на миг потеряла нить разговора. — Это Джек. Джек, это старые друзья моих родителей, Эйприл и Дон Дженкинс.
Джек пожал руку Дону Дженкинсу, чувствуя, как на верхней губе выступают бисеринки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37