Стулья казались очень хрупкими. Мистер ван дер Эйслер, мужчина весом килограммов девяносто, осторожно присел. Он не доверял стульям и с подозрением пригубил кофе, когда тот появился. Но Оливия, счастливая тем, что в скуке ее дней наконец что-то происходит, пила кофе с явным наслаждением и сразу же выложила мистеру ван дер Эйслеру все про житье у бабушки.
– А я думал, вы рады получить небольшой отпуск, – предположил он, протягивая ей тарелочку со сдобным печеньем, которое подавалось к кофе.
– Ну нет, совсем нет. Мне надо как можно скорее найти работу. Но я не умею делать ничего полезного. – Впрочем, Оливия бодро закончила: – Конечно, я скоро что-нибудь найду, я уверена.
– Несомненно, – согласился он и перевел разговор на другую тему. Он знал, как успокоить робких пациентов, и через некоторое время Оливия почувствовала себя совсем легко – пока он не упомянул, что скоро уезжает в Голландию.
– Уезжаете?.. Но вы вернетесь?
– Да, я почетный консультант в больнице Джерома, так что часто бываю здесь. В Голландии у меня несколько коек в разных больницах, и я делю время между двумя странами. – Он с облегчением допил кофе. – Вы собираетесь жить с бабушкой в обозримом будущем?
– Пока не найду такую работу, чтобы жить с мамой. Только я не знаю, что это может быть за работа. Много объявлений, где требуются экономки и воспитательницы, но я плохо представляю, что значит быть воспитательницей, и думаю, из меня получится не очень хорошая экономка… Хотя домашнюю работу я делать умею…
Глядя в ее прелестное лицо, он покачал головой.
– Нет, это не для вас.
Она смутилась от его слов, но постаралась не показать этого.
– Мне действительно надо идти. Очень приятно было снова вас встретить. Надеюсь, вы подберете хорошую квартиру для своего друга.
Он расплатился, они вышли, постояли на тротуаре, и она протянула руку.
– До свидания, мистер ван дер Эйслер. Если увидите Дебби, передавайте привет. Только не говорите, пожалуйста, что я все еще без работы.
Она быстро ушла, в душе желая провести с ним весь день – он был похож на старого друга, а ей не хватало друзей.
К тому времени, как Оливия пришла в магазин, филе камбалы, которое заказывала бабушка, уже кончилось, и ей пришлось заплатить за целую рыбину, чтобы из нее приготовили филе. Из-за этого она потратила в рыбной лавке гораздо больше денег, чем предполагала, но, занятая мыслями о мистере ван дер Эйслере, не придала этому значения.
Конечно, когда она вернулась домой, ее спросили, где она пропадала все утро, выйдя за ничтожной покупкой.
– Слонялась без дела, распивала кофе – уж точно, – прошипела миссис Фицгиббон.
– Я встретила кое-кого из больницы, мы действительно вместе пили кофе, – сказала Оливия. Про Родни она не упомянула.
Мистер ван дер Эйслер приехал домой, съел свой ленч – у Бекки было все готово – и отправился в больницу на обход. Он переходил от одного пациента к другому, и никто из сопровождавших его студентов не подозревал, что его блестящий ум бился над проблемой Оливии – в то время, как врач всем по очереди вежливо задавал вопросы.
Оливия обронила, что бабушка когда-то жила в Уилтшире, а в одной из деревушек этого графства была школа, где училась его маленькая крестница, и ее бабушка, жившая поблизости, часто навещала малышку во время учебы. На каникулы ее отправляли обратно в Голландию к матери, которая послала ее в английскую школу, потому что так хотел покойный муж. Может быть, бабушка Нелл и миссис Фицгиббон были знакомы или хотя бы имели общих друзей? Стоило это выяснить.
– А теперь, джентльмены, – сказал он в своей безмятежной манере, – кто из вас точно назовет причины, по которым мне пришлось оперировать мисс Форбз? И… – добавил он, улыбнувшись женщине на больничной койке, – и тем самым вернуть ей нормальное, хорошее здоровье? – Он говорил так располагающе, что пациентка улыбнулась в ответ.
Через несколько дней мистер ван дер Эйслер смог освободиться и поехал в Уилтшир. Бабушка его маленькой крестницы жила в пяти-шести милях от Брэдфорда-он-Эйвон. В это утро в воздухе особенно чувствовалось приближение весны: небо было голубое, хотя довольно бледное, солнце сияло, пусть не очень грело, и земля местами уже была тронута зеленью. Неторопливо сворачивая на узкий проселок, мистер ван дер Эйслер говорил себе, что впустую тратит время: Оливия сейчас уже, наверное, устроилась на работу, а шанс, что ее бабушка знакома с леди Бреннон, был так ничтожен, что вся затея казалась мистеру ван дер Эйслеру безнадежной.
Он заранее позвонил, и они встретились, как старые друзья, – они ими и были, потому что обоим поручалось заботиться о Нелл в учебное время. Леди Бреннон в свои шестьдесят лет выглядела молодо; она жила на краю деревни в очаровательном старинном особняке, занималась садом, живописью, собаками и состояла в разных деревенских комитетах.
– Рада видеть вас, Хасо. – Она на миг загрустила. – Кажется, давно все это было: свадьба Роба, вы на ней шафером… Знаете, мне его так не хватает. Слава Богу, у нас есть Нелл.
Они вместе вошли в дом, и гость спросил:
– Выходные она проводит у вас?
– Да, приедет в субботу. Вы не сможете остаться до этого времени?
– Боюсь, что нет. Я постараюсь приехать перед пасхальными каникулами. В сущности, я могу устроить свои дела так, чтобы отвезти ее в Голландию.
– Это было бы чудесно. – Леди Бреннон налила ему кофе. – Девочка вас обожает. На этой неделе звонила Рита, сказала, что вы к ней заезжали. Как она там? Счастлива?
– Думаю, да. Она любит свою работу, у нее много друзей. Она скучает без Нелл, но хочет выполнить волю Роба.
– Да, конечно. Может быть, позже она передумает и сама переедет сюда.
– Возможно. – Он поставил чашку. – Леди Бреннон, вы знавали миссис Фицгиббон? О, с тех пор прошло, должно быть, немало лет. Как я понимаю, она жила где-то возле Брэдфорда-он-Эйвон. – Он основывался на том, что говорила Оливия. – Дочь миссис Фицгиббон вышла замуж за человека по имени Хардинг… была пышная свадьба…
– Фицгиббон? Громкое имя. Вы с ней знакомы? Она из числа ваших друзей? Старовата…
– Нет-нет. Я никогда ее не видел.
– Тогда могу вам сказать, что это исключительно вздорная женщина, я хорошо ее помню, она тиранила свою дочь, довольно милую крошку. Выдала замуж против ее желания. Я с ними несколько раз встречалась. У дочери была девочка, муж умер – я когда-то читала в «Телеграфе»… Боже мой, уже тридцать лет прошло с тех пор, как мы встречались. – Она вопросительно взглянула на Хасо. – Позвольте узнать, а почему вы интересуетесь ею?
– Я знаком с ее внучкой, она работала в регистратуре в больнице Джерома, попала под сокращение и не может найти работу. Они с матерью живут у миссис Фицгиббон, и, кажется, им там плохо приходится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– А я думал, вы рады получить небольшой отпуск, – предположил он, протягивая ей тарелочку со сдобным печеньем, которое подавалось к кофе.
– Ну нет, совсем нет. Мне надо как можно скорее найти работу. Но я не умею делать ничего полезного. – Впрочем, Оливия бодро закончила: – Конечно, я скоро что-нибудь найду, я уверена.
– Несомненно, – согласился он и перевел разговор на другую тему. Он знал, как успокоить робких пациентов, и через некоторое время Оливия почувствовала себя совсем легко – пока он не упомянул, что скоро уезжает в Голландию.
– Уезжаете?.. Но вы вернетесь?
– Да, я почетный консультант в больнице Джерома, так что часто бываю здесь. В Голландии у меня несколько коек в разных больницах, и я делю время между двумя странами. – Он с облегчением допил кофе. – Вы собираетесь жить с бабушкой в обозримом будущем?
– Пока не найду такую работу, чтобы жить с мамой. Только я не знаю, что это может быть за работа. Много объявлений, где требуются экономки и воспитательницы, но я плохо представляю, что значит быть воспитательницей, и думаю, из меня получится не очень хорошая экономка… Хотя домашнюю работу я делать умею…
Глядя в ее прелестное лицо, он покачал головой.
– Нет, это не для вас.
Она смутилась от его слов, но постаралась не показать этого.
– Мне действительно надо идти. Очень приятно было снова вас встретить. Надеюсь, вы подберете хорошую квартиру для своего друга.
Он расплатился, они вышли, постояли на тротуаре, и она протянула руку.
– До свидания, мистер ван дер Эйслер. Если увидите Дебби, передавайте привет. Только не говорите, пожалуйста, что я все еще без работы.
Она быстро ушла, в душе желая провести с ним весь день – он был похож на старого друга, а ей не хватало друзей.
К тому времени, как Оливия пришла в магазин, филе камбалы, которое заказывала бабушка, уже кончилось, и ей пришлось заплатить за целую рыбину, чтобы из нее приготовили филе. Из-за этого она потратила в рыбной лавке гораздо больше денег, чем предполагала, но, занятая мыслями о мистере ван дер Эйслере, не придала этому значения.
Конечно, когда она вернулась домой, ее спросили, где она пропадала все утро, выйдя за ничтожной покупкой.
– Слонялась без дела, распивала кофе – уж точно, – прошипела миссис Фицгиббон.
– Я встретила кое-кого из больницы, мы действительно вместе пили кофе, – сказала Оливия. Про Родни она не упомянула.
Мистер ван дер Эйслер приехал домой, съел свой ленч – у Бекки было все готово – и отправился в больницу на обход. Он переходил от одного пациента к другому, и никто из сопровождавших его студентов не подозревал, что его блестящий ум бился над проблемой Оливии – в то время, как врач всем по очереди вежливо задавал вопросы.
Оливия обронила, что бабушка когда-то жила в Уилтшире, а в одной из деревушек этого графства была школа, где училась его маленькая крестница, и ее бабушка, жившая поблизости, часто навещала малышку во время учебы. На каникулы ее отправляли обратно в Голландию к матери, которая послала ее в английскую школу, потому что так хотел покойный муж. Может быть, бабушка Нелл и миссис Фицгиббон были знакомы или хотя бы имели общих друзей? Стоило это выяснить.
– А теперь, джентльмены, – сказал он в своей безмятежной манере, – кто из вас точно назовет причины, по которым мне пришлось оперировать мисс Форбз? И… – добавил он, улыбнувшись женщине на больничной койке, – и тем самым вернуть ей нормальное, хорошее здоровье? – Он говорил так располагающе, что пациентка улыбнулась в ответ.
Через несколько дней мистер ван дер Эйслер смог освободиться и поехал в Уилтшир. Бабушка его маленькой крестницы жила в пяти-шести милях от Брэдфорда-он-Эйвон. В это утро в воздухе особенно чувствовалось приближение весны: небо было голубое, хотя довольно бледное, солнце сияло, пусть не очень грело, и земля местами уже была тронута зеленью. Неторопливо сворачивая на узкий проселок, мистер ван дер Эйслер говорил себе, что впустую тратит время: Оливия сейчас уже, наверное, устроилась на работу, а шанс, что ее бабушка знакома с леди Бреннон, был так ничтожен, что вся затея казалась мистеру ван дер Эйслеру безнадежной.
Он заранее позвонил, и они встретились, как старые друзья, – они ими и были, потому что обоим поручалось заботиться о Нелл в учебное время. Леди Бреннон в свои шестьдесят лет выглядела молодо; она жила на краю деревни в очаровательном старинном особняке, занималась садом, живописью, собаками и состояла в разных деревенских комитетах.
– Рада видеть вас, Хасо. – Она на миг загрустила. – Кажется, давно все это было: свадьба Роба, вы на ней шафером… Знаете, мне его так не хватает. Слава Богу, у нас есть Нелл.
Они вместе вошли в дом, и гость спросил:
– Выходные она проводит у вас?
– Да, приедет в субботу. Вы не сможете остаться до этого времени?
– Боюсь, что нет. Я постараюсь приехать перед пасхальными каникулами. В сущности, я могу устроить свои дела так, чтобы отвезти ее в Голландию.
– Это было бы чудесно. – Леди Бреннон налила ему кофе. – Девочка вас обожает. На этой неделе звонила Рита, сказала, что вы к ней заезжали. Как она там? Счастлива?
– Думаю, да. Она любит свою работу, у нее много друзей. Она скучает без Нелл, но хочет выполнить волю Роба.
– Да, конечно. Может быть, позже она передумает и сама переедет сюда.
– Возможно. – Он поставил чашку. – Леди Бреннон, вы знавали миссис Фицгиббон? О, с тех пор прошло, должно быть, немало лет. Как я понимаю, она жила где-то возле Брэдфорда-он-Эйвон. – Он основывался на том, что говорила Оливия. – Дочь миссис Фицгиббон вышла замуж за человека по имени Хардинг… была пышная свадьба…
– Фицгиббон? Громкое имя. Вы с ней знакомы? Она из числа ваших друзей? Старовата…
– Нет-нет. Я никогда ее не видел.
– Тогда могу вам сказать, что это исключительно вздорная женщина, я хорошо ее помню, она тиранила свою дочь, довольно милую крошку. Выдала замуж против ее желания. Я с ними несколько раз встречалась. У дочери была девочка, муж умер – я когда-то читала в «Телеграфе»… Боже мой, уже тридцать лет прошло с тех пор, как мы встречались. – Она вопросительно взглянула на Хасо. – Позвольте узнать, а почему вы интересуетесь ею?
– Я знаком с ее внучкой, она работала в регистратуре в больнице Джерома, попала под сокращение и не может найти работу. Они с матерью живут у миссис Фицгиббон, и, кажется, им там плохо приходится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39