— Не знаю.
Все последующие слова не имели значения, Джордж был слишком умен, чтобы поверить мне. Он мог выяснить подробности самостоятельно. Мне отводилась роль наводчицы. Если есть хоть какая-то возможность разорить Ива, не сомневаюсь, Джордж не станет медлить. Следующую фразу я позаимствовала у Мерседес:
— Хотелось бы поделиться с вами обоими моим везением.
Итак, план сработал. Прирожденный убийца, Джордж следующим утром полетел в Бельгию, чтобы нанести удар по экспортному бизнесу Ива раньше, чем тот встретится с акционерами. Джордж тотчас наметил себе цель, получив кредит для приобретения разоренной компании Ива у тех самых бельгийских банкиров, что обслуживали самого Боланье.
Ив, узнав об этом, быстро мобилизовал все силы, чтобы подавить пиратскую акцию Джорджа. Боланье забрал средства, которые предназначались на финансирование фильма об олимпиаде, и вылетел в Бельгию.
Граф полетел вслед за ними, затерявшись среди пассажиров туристического класса. Он призван был сделать так, чтобы Джордж и Ив оставались вдали от Франции и нашего будущего фильма. На следующий день граф прислал факс:
Четвертое июля
Моя малышка, поздравляю тебя из Брюсселя с Днем независимости. Как приятно снова оказаться в этом прекрасном городе! Чтобы сберечь бумагу для факса, перейду к делу, как любите говорить вы, американцы. Нахожусь в «Дю Шатон» — оригинальном маленьком бистро, которое тебе бы очень понравилось. Твой блестящий Ив сидит за одним из столиков неподалеку, не притрагиваясь к еде. Надо сказать, он стареет быстрее нашего Джорджа. Конечно, столько пить! Ох уж эти французы.
Похоже, Ив сделал косметическую операцию. Что-то около глаз и, кажется, вокруг рта. Какое тщеславие!
О… наш. Ив уже уезжает… ты никогда не догадаешься, на чем… я еще не видел таких длинных спортивных машин. Что это? Может быть, «бугатти»? Боже, как сверкает! Пусть наслаждается жизнью сегодня, потому что завтра ему предстоит иметь дело с нашим барселонским ягуаром.
Шестого июля, в одиннадцать часов вечера, от графа пришел очередной факс.
Моя дорогая!
Сейчас об этом сообщили по телевидению. Ты не поверишь — Джордж Химинес был остановлен на окраине Брюсселя за превышение скорости. Не понимаю, почему человек, всегда разъезжавший на лимузине с шофером, вдруг оказался за рулем грузовика и почему полицейские решили обыскать машину. И обнаружили оружие. Понятно, у него финансовые проблемы, но заниматься переправкой оружия? Не верю. Должно быть, подставил Ив. Или Джордж всегда занимался этим маленьким дополнительным бизнесом, о котором мы и не ведали… Какая алчность. Теперь сообщение повторяют по радио.
Седьмое июля, восемь часов утра:
Моя дорогая!
Я только что разговаривал по телефону с чиновником из полицейского управления (беседу организовал мой дорогой кузен-детектив Арманд). Кажется, полиция получила указания держать Джорджа под арестом, пока не прояснятся все детали этого неприятного дела. Газеты обсасывают сию историю.
Восьмое июля, шесть часов вечера:
Моя дорогая!
Думаю, наш план удался. Джордж и Ив останутся в великолепном Брюсселе. Каждый занят своим делом. А я собираюсь сегодня вылететь в Париж. Я говорил с руководством банка. Эти бедные банкиры — отнюдь не голливудские киномагнаты. Сейчас, когда Ив занят спасением своей продовольственной компании, а несчастный Джордж надолго застрял в Брюсселе, пришло время купить права. Все документы прилагаются. Пожалуйста, проверь и ответь по факсу.
О, моя дорогая, еще один момент. Пожалуйста, не жди меня в Барселоне, потому что мне надо навестить в Париже свою хорошенькую и драгоценную кузину Съюзанн. Пообещай, что после моего возвращения из Парижа мы отметим наше сотрудничество. До свидания, моя малышка.
ГЛАВА 17
Через три дня в телефонной трубке раздался радостный голос графа:
— Встретимся сегодня в десять вечера в джаз-клубе «Дракон», mi rubia. Помнишь, мы собирались отпраздновать?
— Si.
Действительно, я обещала праздничный ужин и была уверена, что граф не утратил своего вкуса. Он занял столик для двоих у стены. Акустические колонки угрожали нас оглушить. На площадке для танцев интернациональная компания напоминала обезумевшую толпу нью-йоркского метро в час «пик». Плечистый бармен разливал за стойкой пиво. «Если хотите заказать билет, звоните в авиакомпанию», — крикнул он сквозь шум в телефонную трубку.
— Выпьем немного и уйдем, — граф поприветствовал меня поцелуем. — Я запланировал сегодня весьма оригинальную вечеринку. В мастерской одного очень модного художника. Он — необычный человек и автор необычных работ. Он поклоняется дьяволу.
— Поклоняется дьяволу? — слегка встревожилась я.
— О, ничего серьезного. Просто игра, абсолютно безопасная. На самом деле сатанизм — интересная религия. Тебя заинтригует, обещаю. Куда занятнее, чем в любом переполненном барселонском баре или клубе в субботний вечер во время олимпиады.
Пожалуй, он прав, везде сейчас душно, многолюдно. К тому же, как всякого кинематографиста, меня всегда интересует новое. Как знать — такая сцена может пригодиться в будущем.
Мы припарковались на узкой улице, поставив машину колесами на тротуар. По сторонам возвышались каменные здания Баррио Готике Оставшуюся часть нашего интригующего путешествия мы проделали пешком. Шагали по блестящим камням мостовой, залитой лунным светом.
— Ты не представляешь, какой очаровательный сад с лилиями находится за этой дверью, — произнес граф перед вырезанной в стене каменного здания узкой кроличьей норой Алисы.
— Нет, представляю.
Я протиснулась внутрь. И оказалась в мастерской Карлоса! Могла бы догадаться.
Карлос в черной майке встретил нас у двери. Его студия была освещена черными свечами; по увешанным картинами стенам и мансарде двигались тени. Казалось, полная луна находится в самой мастерской.
Карлос поклонился графу.
— О, граф из Марбеллы! Ваш кузен Мигель Антонио сказал, что вы, возможно, придете сегодня. Добро пожаловать!
Карлос никоим образом не признавал факт нашего знакомства. Я молчала. Мы оказались перед гостями, облаченными в черные одежды и сидевшими кружком под лунным светом.
Я ахнула. В центре круга, под луной, на мраморном пьедестале лежали обнаженные молодые женщины, похожие на близнецов.
— Алтарь, — шепнул граф. — Сатанисты кладут женщин на алтарь, потому что считают их прирожденными пассивными медиумами.
Когда Карлос приблизился к алтарю в плаще фуксинового цвета, участники церемонии встали. Он потряс колокольчиком и вошел внутрь круга.
Да здравствует Сатана, — запел он вместе с гостями. — Да здравствует Сатана. Пусть явятся Абаддон, Молох, Нергал, Пан, Дембала, Вили.
— Они вызывают своих чертей, — объяснил граф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65