Таких глаз не бывает в реальной жизни. Она – девушка из снов, страны грез. Неужели скоро он сможет прямо смотреть в эти два плещущихся озера и не отводить взгляд?
– Даша, милая, я пока не могу рассказать всего.
– И не нужно, я тебе не священник. Все говорят только на исповеди, – зябко поведя плечами, ответила Даша.
– Мы скоро будем вместе, если ты, конечно, пожелаешь, – вторую половину фразы Дубровин произнес тихо, неуверенно. Он вдруг подумал, что Даша не захочет ждать, устанет ждать и наконец выберет себе какого-то молодого юношу, вычеркивая из жизни его самого.
– Что же должно произойти, что бы ты так осмелел? – иронично поинтересовалась Даша.
– Молодость бескомпромиссна, милая моя. Я прожил вдвое больше тебя и уверен в обратном – только не напролом можно добиться желаемого. Я люблю тебя и мечтаю, чтобы мы стали счастливы.
– Как просто и сложно, – выдохнула Даша, поднимаясь с кровати. Каркас издал режущий звук, заставив обоих сморщиться. – Хорошо, мне нравится, что характер твоих разговоров изменился.
– Твоих тоже, но меня это не радует.
– Давай позовем маму, а то она выкурит всю пачку сигарет на нервной почве.
– Хорошо, я выйду за ней, – Стас поправил волосы, машинально проведя по ним ладонью.
– Ты отлично выглядишь, – сказала Даша.
– Спасибо. Дашуня, я хочу поцеловать тебя.
– Регресс – ты начинаешь спрашивать на это разрешение, – подойдя к нему, заметила Даша.
Дубровин крепко обнял ее и поцеловал, жадно вдыхая запах ее волос, тела.
– Ну все, – мягко отстраняясь, сказала Даша. – Скоро вернутся девчонки. Пойдем к маме вместе.
– Ты не поела, – спохватился Стас.
– Прекрати говорить о еде сейчас. Я не останусь голодной, поверь. Только я отведаю твои деликатесы позднее. Почему-то при тебе я снова не могу есть. Так уже было в самом начале нашего знакомства. Я стеснялась лишний раз вздохнуть, словно хотела показать, что я другая и мне нужно не то, что остальным.
– Ты действительно другая, и я люблю тебя, – нежно прикоснувшись к щеке девушки, сказал Дубровин. – Я стану таким, каким ты меня выдумала. Я постараюсь, у меня получится, потому что я очень упрямый. У нас все будет. Рай на земле. Ты даже не представляешь, как это будет замечательно.
– Хорошо, я пока не стану об этом думать, а то последняя неделя пребывания в колхозе станет самой долгой и невыносимой, – засмеялась Даша. – Пойдем же.
Ирина не выглядела человеком, который устал ждать. Она поглядывала на часы, прикидывая в уме, сколько понадобится времени Стасу, чтобы получить у Даши долгожданное прощение. Впервые по дороге сюда он только и говорил о том, что намерен круто изменить свою жизнь. Он был взволнован и многословен.
– Мне нужна твой поддержка, Ира, – нервно прикуривая новую сигарету, произнес Стас.
– Я всегда была на твоей стороне, даже не зная всех подробностей. И сейчас не желаю их знать. Меня волнует только одно – моя девочка должна быть счастлива, – ответила Ирина, а после паузы добавила: – Иногда мне кажется, что мне нельзя было допускать ваших отношений. Я была слишком демократичной мамой. Может, потому, что сама не познала женского счастья и боялась спугнуть его у Дашки. Она – единственное, чем я дорожу в этой жизни.
– Я знаю, – тихо ответил Дубровин, положив ладонь поверх ее дрожащей от волнения руки.
Больше он ничего не сказал до самой встречи с Дашей. И вот теперь, глядя на их спокойные лица, Ирина не могла определить, чем же завершилась их почти получасовая беседа.
– Мамуля, это была самая долгая сигарета в твоей жизни, да? – присаживаясь рядом, улыбнулась Даша.
– Задумалась о своем, о женском, – хитро прищурила глаза Ирина.
– Интересно было бы узнать поподробнее, – улыбнулся Стас.
– Нет, Станислав Викторович, мужчинам в эти мысли допуск закрыт.
– Тогда в свою очередь я дам вам возможность пообщаться без свидетелей, – сказал Стас. – Идет? Только не надолго. Знаю я ваше природное красноречие.
– Договорились, – Ирина обняла дочь за плечи, поцеловала в макушку. Глядя вслед медленно удаляющейся фигуре Дубровина, тихо сказала: – Скучаю по тебе, милая, сны снятся душераздирающие. Просыпаюсь в слезах. Такого со мной не бывало.
– Ты что, мам?
– Вот тебе и мам. Сама мамой станешь, тогда и перестанешь удивляться. Детей нужно иметь много, а не одного.
– Это что же значит, тогда каждого можно меньше любить, меньше переживать за него? – Даша выскользнула из материнских объятий, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Глупая девочка. Один ребенок не позволяет излить на него всю родительскую любовь – баловство получится, а когда несколько – каждому достается золотая середина.
– Интересная мысль, – Даша улыбнулась. – Ты вообще за последнее время говоришь столько интересного!
– Иногда ты утверждаешь, что я не понимаю тебя и произношу не то, что бы тебе хотелось услышать. Тогда мы ссоримся, я втихомолку пью валокордин и жду, когда ты сделаешь шаг навстречу.
– Это бывает нечасто, не будем об этом сейчас.
– Вы помирились? – резко меняя тему, спросила Ирина.
– В его словах появился новый смысл.
– Вы помирились?
– Скорее «да», чем «нет», – уклоняясь от прямого ответа, сказала Даша.
– Как я устала от вас, ребята, – потирая виски, заметила Ирина. – Становитесь взрослее, ответственнее, наконец.
– Это и к Стасу относится?
– К нему в большей мере, – поднимаясь, ответила Ирина. – Пойдем к машине. Ее не пустили на территорию хозяйства. Объяснили, что во время сбора яблок это запрещено.
– Вы приедете за мной через неделю? – поинтересовалась Даша. – Или мне настраиваться на автобус?
– Дубровин сказал, что обязательно заберет тебя, а у меня может получиться горячая неделя. Не хочу нарваться на очередное недовольство начальства. К тому же я могу оказаться в отъезде – курьерская работа. Отказываться грешно, нам нужны деньги, как ни крути. Ты не обидишься, если он приедет без меня?
– Нет, конечно.
– Стас, мы идем к машине! – увидев, что Дубровин обернулся и вопросительно смотрит на них, прокричала Ирина.
Поравнявшись с Дубровиным, Ирина вдруг почувствовала прилив будто бы беспричинного счастья. Она шла между Стасом и Дашей, поворачивая голову то к одному, то к другому, потом обняла обоих, крепко прижимая к себе.
– Ирина Леонидовна, ты что вытворяешь? – спросил Стас, улыбнувшись.
– Впервые за время нашего знакомства ты обратился ко мне по имени-отчеству. К чему бы это? – вопросом на вопрос ответила та.
– Тренируюсь, – многозначительно поведя бровями, ответил Дубровин.
Они уже подошли к машине, когда Стас наклонился и целомудренно поцеловал Дашу в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Даша, милая, я пока не могу рассказать всего.
– И не нужно, я тебе не священник. Все говорят только на исповеди, – зябко поведя плечами, ответила Даша.
– Мы скоро будем вместе, если ты, конечно, пожелаешь, – вторую половину фразы Дубровин произнес тихо, неуверенно. Он вдруг подумал, что Даша не захочет ждать, устанет ждать и наконец выберет себе какого-то молодого юношу, вычеркивая из жизни его самого.
– Что же должно произойти, что бы ты так осмелел? – иронично поинтересовалась Даша.
– Молодость бескомпромиссна, милая моя. Я прожил вдвое больше тебя и уверен в обратном – только не напролом можно добиться желаемого. Я люблю тебя и мечтаю, чтобы мы стали счастливы.
– Как просто и сложно, – выдохнула Даша, поднимаясь с кровати. Каркас издал режущий звук, заставив обоих сморщиться. – Хорошо, мне нравится, что характер твоих разговоров изменился.
– Твоих тоже, но меня это не радует.
– Давай позовем маму, а то она выкурит всю пачку сигарет на нервной почве.
– Хорошо, я выйду за ней, – Стас поправил волосы, машинально проведя по ним ладонью.
– Ты отлично выглядишь, – сказала Даша.
– Спасибо. Дашуня, я хочу поцеловать тебя.
– Регресс – ты начинаешь спрашивать на это разрешение, – подойдя к нему, заметила Даша.
Дубровин крепко обнял ее и поцеловал, жадно вдыхая запах ее волос, тела.
– Ну все, – мягко отстраняясь, сказала Даша. – Скоро вернутся девчонки. Пойдем к маме вместе.
– Ты не поела, – спохватился Стас.
– Прекрати говорить о еде сейчас. Я не останусь голодной, поверь. Только я отведаю твои деликатесы позднее. Почему-то при тебе я снова не могу есть. Так уже было в самом начале нашего знакомства. Я стеснялась лишний раз вздохнуть, словно хотела показать, что я другая и мне нужно не то, что остальным.
– Ты действительно другая, и я люблю тебя, – нежно прикоснувшись к щеке девушки, сказал Дубровин. – Я стану таким, каким ты меня выдумала. Я постараюсь, у меня получится, потому что я очень упрямый. У нас все будет. Рай на земле. Ты даже не представляешь, как это будет замечательно.
– Хорошо, я пока не стану об этом думать, а то последняя неделя пребывания в колхозе станет самой долгой и невыносимой, – засмеялась Даша. – Пойдем же.
Ирина не выглядела человеком, который устал ждать. Она поглядывала на часы, прикидывая в уме, сколько понадобится времени Стасу, чтобы получить у Даши долгожданное прощение. Впервые по дороге сюда он только и говорил о том, что намерен круто изменить свою жизнь. Он был взволнован и многословен.
– Мне нужна твой поддержка, Ира, – нервно прикуривая новую сигарету, произнес Стас.
– Я всегда была на твоей стороне, даже не зная всех подробностей. И сейчас не желаю их знать. Меня волнует только одно – моя девочка должна быть счастлива, – ответила Ирина, а после паузы добавила: – Иногда мне кажется, что мне нельзя было допускать ваших отношений. Я была слишком демократичной мамой. Может, потому, что сама не познала женского счастья и боялась спугнуть его у Дашки. Она – единственное, чем я дорожу в этой жизни.
– Я знаю, – тихо ответил Дубровин, положив ладонь поверх ее дрожащей от волнения руки.
Больше он ничего не сказал до самой встречи с Дашей. И вот теперь, глядя на их спокойные лица, Ирина не могла определить, чем же завершилась их почти получасовая беседа.
– Мамуля, это была самая долгая сигарета в твоей жизни, да? – присаживаясь рядом, улыбнулась Даша.
– Задумалась о своем, о женском, – хитро прищурила глаза Ирина.
– Интересно было бы узнать поподробнее, – улыбнулся Стас.
– Нет, Станислав Викторович, мужчинам в эти мысли допуск закрыт.
– Тогда в свою очередь я дам вам возможность пообщаться без свидетелей, – сказал Стас. – Идет? Только не надолго. Знаю я ваше природное красноречие.
– Договорились, – Ирина обняла дочь за плечи, поцеловала в макушку. Глядя вслед медленно удаляющейся фигуре Дубровина, тихо сказала: – Скучаю по тебе, милая, сны снятся душераздирающие. Просыпаюсь в слезах. Такого со мной не бывало.
– Ты что, мам?
– Вот тебе и мам. Сама мамой станешь, тогда и перестанешь удивляться. Детей нужно иметь много, а не одного.
– Это что же значит, тогда каждого можно меньше любить, меньше переживать за него? – Даша выскользнула из материнских объятий, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Глупая девочка. Один ребенок не позволяет излить на него всю родительскую любовь – баловство получится, а когда несколько – каждому достается золотая середина.
– Интересная мысль, – Даша улыбнулась. – Ты вообще за последнее время говоришь столько интересного!
– Иногда ты утверждаешь, что я не понимаю тебя и произношу не то, что бы тебе хотелось услышать. Тогда мы ссоримся, я втихомолку пью валокордин и жду, когда ты сделаешь шаг навстречу.
– Это бывает нечасто, не будем об этом сейчас.
– Вы помирились? – резко меняя тему, спросила Ирина.
– В его словах появился новый смысл.
– Вы помирились?
– Скорее «да», чем «нет», – уклоняясь от прямого ответа, сказала Даша.
– Как я устала от вас, ребята, – потирая виски, заметила Ирина. – Становитесь взрослее, ответственнее, наконец.
– Это и к Стасу относится?
– К нему в большей мере, – поднимаясь, ответила Ирина. – Пойдем к машине. Ее не пустили на территорию хозяйства. Объяснили, что во время сбора яблок это запрещено.
– Вы приедете за мной через неделю? – поинтересовалась Даша. – Или мне настраиваться на автобус?
– Дубровин сказал, что обязательно заберет тебя, а у меня может получиться горячая неделя. Не хочу нарваться на очередное недовольство начальства. К тому же я могу оказаться в отъезде – курьерская работа. Отказываться грешно, нам нужны деньги, как ни крути. Ты не обидишься, если он приедет без меня?
– Нет, конечно.
– Стас, мы идем к машине! – увидев, что Дубровин обернулся и вопросительно смотрит на них, прокричала Ирина.
Поравнявшись с Дубровиным, Ирина вдруг почувствовала прилив будто бы беспричинного счастья. Она шла между Стасом и Дашей, поворачивая голову то к одному, то к другому, потом обняла обоих, крепко прижимая к себе.
– Ирина Леонидовна, ты что вытворяешь? – спросил Стас, улыбнувшись.
– Впервые за время нашего знакомства ты обратился ко мне по имени-отчеству. К чему бы это? – вопросом на вопрос ответила та.
– Тренируюсь, – многозначительно поведя бровями, ответил Дубровин.
Они уже подошли к машине, когда Стас наклонился и целомудренно поцеловал Дашу в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78