Забираясь в машину, она думала только о том, чтобы поскорее убраться подальше от Квина. Или Мака. Или как бы он там себя ни звал.
– Мак-Враль, – ворчала она, открывая дверь в отдельно стоящий гараж, употребляемый Фредди для работы. – Это подходит ему больше всего.
Фредди подняла на нее взгляд от горы золотой парчи. Черные волосы болтаются на макушке хвостом, на лице – никакой косметики.
– Парча не должна ничего прикрывать. Ее носят без ничего, только с изяществом. Конечно, если цвета сочетаются. Привет, конфетка. – Фредди помахала тканью в воздухе. – Что заставило тебя бросить работу в это прелестное утро?
Николь улыбнулась ей. Правильно она решила сбежать.
– Влюбленная парочка платит хорошие денежки за то, чтобы пожить в моем домике. Нельзя ли мне побыть пару дней здесь?
Тетушка нахмурилась.
– Конечно. Отличная идея. Ага, отличная.
– Мне только нужно где-нибудь переспать ночку-другую. – Кроме шестнадцатого номера. – Если не возражаешь.
– Нет, конечно, – сказала Фредди, не спуская с нее настороженного взгляда.
Николь двинулась к стоящим в ряд манекенам без рук и голов, пощупала воздушную ткань на одном из них.
– Это очень красиво.
– Угу. Очень похоже на юбку, что на тебе. С ней хорошо сочетается этот топик, – добавила Фредди. – Гораздо более... как бы сказать... откровенно, чем то, что я сконструировала к ней сама. Идет тебе.
Николь отвернулась к двери. Еще минута, и тетя наверняка будет знать в точности, насколько именно Николь была откровенна и с кем.
– Просто здорово видеть тебя в чем-то, льстящем твоей прекрасной фигуре, а не прячущем ее. – Слова Фредди остановили Николь. – Должно быть, твою жизнь переменил Юпитер, находящийся в созвездии Овна.
Николь засмеялась. Фредди вечно объясняет все при помощи астрологии.
Фредди приподняла ткань, измеряя ее наметанным глазом и скрыв свое лицо от взгляда Николь.
– Или это Квин Макграт вызывает перемены в тебе.
– Ого, – сказала Николь, отодвигая парчу вниз, чтобы видеть глаза тетки. – Не так уж много времени это у тебя заняло.
– Мой девиз – скорость. – Тетя бросила свою парчу и взяла племянницу за руку. – Поговорим об этом?
– Не о чем там говорить.
Фредди сморщила нос и понюхала.
– Пахнет проблемами, недовольством. И чем-то еще. Ах да, любовью.
Николь отпрыгнула назад.
– Твой нос не работает. Потому что это не любовь. Похоть, может быть, ну, чуть-чуть больше, но я не собираюсь влюбляться в типа, которому не верю, который врет, как актер, обещает одно и через пять минут уговаривается по телефону о другом. И это другое лишит меня в жизни основания. Это не любовь, тетя. Мне не нужна любовь. Она только подводит людей, а я хочу просто прожить свою жизнь...
– Тпру-у! – Фредди подняла обе руки вверх. – Отдышись, дорогуша. И прислушайся к тому, что говоришь.
Николь перевела дыхание, села на помост для примерок, положив локти на колени, а голову – на руки.
– Извини меня. Но это не любовь.
– Сей протест весьма изряден, – торжественно продекламировала Фредди, усаживаясь рядом с Николь. Обняла ее за плечи и сжала. – Что произошло?
– Это длинная история.
– Время у меня есть.
Николь потрясла головой и закрыла лицо руками.
– Сложно все. Путаница с именами. Тайные послания. – Она поглядела на тетку сквозь раздвинутые пальцы. – Лифтовый секс.
Рот Фредди разошелся до ушей.
– Бог мой. Эта парча сегодня подождет. Рассказывай все-все.
Николь осталось только вздыхать.
– Ну, история началась с этого чертова лифта...
Тетя не требовала много подробностей, но получила достаточно, чтобы ее воображение могло вставить недостающее. К тому времени, как повествование дошло до утреннего звонка, явились непрошеные слезы.
– Он бизнесмен, тетя. К этому все сводится. – Николь вытерла мокрую щеку. – Не знаю, станет ли он убеждать своего шефа не сносить строений. Очень уж у него много поставлено на карту. Возможность стать партнером, вся карьера вообще.
– И ты.
Николь мотнула головой.
– Не думаю, что я вообще вхожу в его расчеты, кроме как – ну, ясно для чего. – Ты моя единственная. – То есть мне так кажется. – Это все-таки ты . – Может быть. Не знаю.
Фредди встала и вернулась к своему рабочему столу. Снова подняла золотой материал, и на этот раз ее огромные портновские ножницы решительно защелкали, пока кусок не распался на два.
Николь следила за ней и ждала своего приговора.
Наконец Фредди повернулась к ней, и – редчайшая из картин! – слезы увлажняли ее глаза.
– Я очень плохо поступила с тобой, мой цветик.
– Что? Ты о чем, тетя?
– Я старалась воспитать тебя по своему подобию.
– Почему это плохо?
Фредди вздохнула.
– В некоторых отношениях это хорошо. Ты самостоятельна, умеешь заботиться о себе. Этим я горжусь. – Она облокотилась на стол и в упор посмотрела на девушку. – Но твои родители хотели бы, если бы были живы, чтобы ты узнала любовь, как знали они сами. Это была чудесная любовь.
Черт! Опять этот комок в горле.
– Твои проблемы с Макгратом не имеют отношения ни к каким недвижимостям и сделкам. Ты понимаешь это сама, и я понимаю это тоже. – Фредди обошла стол кругом, присела перед Николь на корточки и протянула ей руки.
Опять возникли туманные картины леди на диване и мужчины, кружившего девочку по комнате.
– Я боюсь, – тихо призналась Николь, – что настанет день, когда тот, кого я люблю, уедет из дома и больше не вернется.
Фредди негромко простонала:
– О, я понимаю тебя, дорогая моя. Но не отказываться же от жизни потому, что она когда-то сделала тебе больно. Надо жить. Никуда от этого не денешься.
– Жить с Квином?
– Знаешь, я чувствую эти вещи. – Фредди сжала ее плечи. – Твой Квин, он пахнет как надо.
Николь сдержала нечто среднее между смехом и плачем.
– О да, тетя. Божественно пахнет.
Фредди обвила племянницу руками, обволакивая своей любовью и духами «Красная дверь».
– Знаешь, он подходит тебе.
– Подходит?
– Ну, ты понимаешь, родственная душа. Суженый супруг. Единственный.
Мурашки пробежали у Николь по спине, и она будто снова увидела искренность в глазах Мака, услышала его голос без тени сомнения:
Ты моя единственная.
Придется пустить в ход легкий флирт. Квин, сузив глаза, продолжал без отрыва смотреть на секретаршу Тома Норткота – хорошенькую дамочку сорока с лишком лет.
Да, он старается повлиять на нее, расположить в свою пользу. Разве это противозаконно? И это работает. Вот появился румянец, двухцветные волосы качнулись, язык незаметно для хозяйки облизнул верхнюю губу. Всего пять минут разговора ни о чем, и она уже вот-вот выдаст ему, где именно Норткот проводит это утро.
– Это не для разглашения, – прошептала женщина сексуальным и заговорщицким тоном. – Он на... э... совещании в Сельском клубе острова Сент-Джозеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Мак-Враль, – ворчала она, открывая дверь в отдельно стоящий гараж, употребляемый Фредди для работы. – Это подходит ему больше всего.
Фредди подняла на нее взгляд от горы золотой парчи. Черные волосы болтаются на макушке хвостом, на лице – никакой косметики.
– Парча не должна ничего прикрывать. Ее носят без ничего, только с изяществом. Конечно, если цвета сочетаются. Привет, конфетка. – Фредди помахала тканью в воздухе. – Что заставило тебя бросить работу в это прелестное утро?
Николь улыбнулась ей. Правильно она решила сбежать.
– Влюбленная парочка платит хорошие денежки за то, чтобы пожить в моем домике. Нельзя ли мне побыть пару дней здесь?
Тетушка нахмурилась.
– Конечно. Отличная идея. Ага, отличная.
– Мне только нужно где-нибудь переспать ночку-другую. – Кроме шестнадцатого номера. – Если не возражаешь.
– Нет, конечно, – сказала Фредди, не спуская с нее настороженного взгляда.
Николь двинулась к стоящим в ряд манекенам без рук и голов, пощупала воздушную ткань на одном из них.
– Это очень красиво.
– Угу. Очень похоже на юбку, что на тебе. С ней хорошо сочетается этот топик, – добавила Фредди. – Гораздо более... как бы сказать... откровенно, чем то, что я сконструировала к ней сама. Идет тебе.
Николь отвернулась к двери. Еще минута, и тетя наверняка будет знать в точности, насколько именно Николь была откровенна и с кем.
– Просто здорово видеть тебя в чем-то, льстящем твоей прекрасной фигуре, а не прячущем ее. – Слова Фредди остановили Николь. – Должно быть, твою жизнь переменил Юпитер, находящийся в созвездии Овна.
Николь засмеялась. Фредди вечно объясняет все при помощи астрологии.
Фредди приподняла ткань, измеряя ее наметанным глазом и скрыв свое лицо от взгляда Николь.
– Или это Квин Макграт вызывает перемены в тебе.
– Ого, – сказала Николь, отодвигая парчу вниз, чтобы видеть глаза тетки. – Не так уж много времени это у тебя заняло.
– Мой девиз – скорость. – Тетя бросила свою парчу и взяла племянницу за руку. – Поговорим об этом?
– Не о чем там говорить.
Фредди сморщила нос и понюхала.
– Пахнет проблемами, недовольством. И чем-то еще. Ах да, любовью.
Николь отпрыгнула назад.
– Твой нос не работает. Потому что это не любовь. Похоть, может быть, ну, чуть-чуть больше, но я не собираюсь влюбляться в типа, которому не верю, который врет, как актер, обещает одно и через пять минут уговаривается по телефону о другом. И это другое лишит меня в жизни основания. Это не любовь, тетя. Мне не нужна любовь. Она только подводит людей, а я хочу просто прожить свою жизнь...
– Тпру-у! – Фредди подняла обе руки вверх. – Отдышись, дорогуша. И прислушайся к тому, что говоришь.
Николь перевела дыхание, села на помост для примерок, положив локти на колени, а голову – на руки.
– Извини меня. Но это не любовь.
– Сей протест весьма изряден, – торжественно продекламировала Фредди, усаживаясь рядом с Николь. Обняла ее за плечи и сжала. – Что произошло?
– Это длинная история.
– Время у меня есть.
Николь потрясла головой и закрыла лицо руками.
– Сложно все. Путаница с именами. Тайные послания. – Она поглядела на тетку сквозь раздвинутые пальцы. – Лифтовый секс.
Рот Фредди разошелся до ушей.
– Бог мой. Эта парча сегодня подождет. Рассказывай все-все.
Николь осталось только вздыхать.
– Ну, история началась с этого чертова лифта...
Тетя не требовала много подробностей, но получила достаточно, чтобы ее воображение могло вставить недостающее. К тому времени, как повествование дошло до утреннего звонка, явились непрошеные слезы.
– Он бизнесмен, тетя. К этому все сводится. – Николь вытерла мокрую щеку. – Не знаю, станет ли он убеждать своего шефа не сносить строений. Очень уж у него много поставлено на карту. Возможность стать партнером, вся карьера вообще.
– И ты.
Николь мотнула головой.
– Не думаю, что я вообще вхожу в его расчеты, кроме как – ну, ясно для чего. – Ты моя единственная. – То есть мне так кажется. – Это все-таки ты . – Может быть. Не знаю.
Фредди встала и вернулась к своему рабочему столу. Снова подняла золотой материал, и на этот раз ее огромные портновские ножницы решительно защелкали, пока кусок не распался на два.
Николь следила за ней и ждала своего приговора.
Наконец Фредди повернулась к ней, и – редчайшая из картин! – слезы увлажняли ее глаза.
– Я очень плохо поступила с тобой, мой цветик.
– Что? Ты о чем, тетя?
– Я старалась воспитать тебя по своему подобию.
– Почему это плохо?
Фредди вздохнула.
– В некоторых отношениях это хорошо. Ты самостоятельна, умеешь заботиться о себе. Этим я горжусь. – Она облокотилась на стол и в упор посмотрела на девушку. – Но твои родители хотели бы, если бы были живы, чтобы ты узнала любовь, как знали они сами. Это была чудесная любовь.
Черт! Опять этот комок в горле.
– Твои проблемы с Макгратом не имеют отношения ни к каким недвижимостям и сделкам. Ты понимаешь это сама, и я понимаю это тоже. – Фредди обошла стол кругом, присела перед Николь на корточки и протянула ей руки.
Опять возникли туманные картины леди на диване и мужчины, кружившего девочку по комнате.
– Я боюсь, – тихо призналась Николь, – что настанет день, когда тот, кого я люблю, уедет из дома и больше не вернется.
Фредди негромко простонала:
– О, я понимаю тебя, дорогая моя. Но не отказываться же от жизни потому, что она когда-то сделала тебе больно. Надо жить. Никуда от этого не денешься.
– Жить с Квином?
– Знаешь, я чувствую эти вещи. – Фредди сжала ее плечи. – Твой Квин, он пахнет как надо.
Николь сдержала нечто среднее между смехом и плачем.
– О да, тетя. Божественно пахнет.
Фредди обвила племянницу руками, обволакивая своей любовью и духами «Красная дверь».
– Знаешь, он подходит тебе.
– Подходит?
– Ну, ты понимаешь, родственная душа. Суженый супруг. Единственный.
Мурашки пробежали у Николь по спине, и она будто снова увидела искренность в глазах Мака, услышала его голос без тени сомнения:
Ты моя единственная.
Придется пустить в ход легкий флирт. Квин, сузив глаза, продолжал без отрыва смотреть на секретаршу Тома Норткота – хорошенькую дамочку сорока с лишком лет.
Да, он старается повлиять на нее, расположить в свою пользу. Разве это противозаконно? И это работает. Вот появился румянец, двухцветные волосы качнулись, язык незаметно для хозяйки облизнул верхнюю губу. Всего пять минут разговора ни о чем, и она уже вот-вот выдаст ему, где именно Норткот проводит это утро.
– Это не для разглашения, – прошептала женщина сексуальным и заговорщицким тоном. – Он на... э... совещании в Сельском клубе острова Сент-Джозеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30